Присоединение Сибири к России

Махметкула Ермак отправил в Москву: так царь приказал. Царевича приняли там ласково, и он стал служить в нашей службе, с нашими неприятелями воевал, и царь ему  вотчины дал.

Прошло немного времени, вдруг присылает Карача Ермаку меха, подарки: «Я, — говорит, — хочу быть верным слугой московского царя. Только пришли в мой улус казаков, а то обижают меня и людей моих неприятели мои — огаи. Казаков я приму с честью, награжу их, а зла против них никакого и в уме не держу».[4, с. 160]. Ермак сперва подумал: «Уж не хитрит ли Карача?» — и не верил ему, а после поверил. «Что ж, — подумал он, — ведь Карача отстал от Кучума и бросил его. Может, и в самом деле он образумился. К тому же Карача Богом клянется, что худого ничего против казаков не замышляет».[4, с. 161]. Посоветовался Ермак с казаками; казаки говорят: «Должно быть, образумился. Надо послать ему помощь».[4, с. 161]. Тогда Ермак снарядил Ивана Кольцо и дал ему сорок человек под команду. Только что пришли туда казаки, без всякой опаски там расположились, как вдруг, врасплох, напал на них Карача с множеством татар своих, и всех до одного перебил. Узнав об этом, Ермак заплакал о храбром атамане и о казаках, как о своих родных детях, и винил себя за то, что поверил Караче. А татары обрадовались такой потере Ермака и стали везде нападать на казаков. Карача собрал большую силу, подступил к городу Сибири и обложил его со всех сторон: хотел уморить казаков голодом. Ермак до июня месяца храбро выдерживал осаду, но тут стали выходить запасы; а из Москвы еще ничего не было прислано. Вылазки Ермак не делал — жалел он людей своих, и так у него их немного было; стрелять в татар было ни к чему: стояли они не под самым городом, и близко к валу не подходили. Стало быть, выстрелы только даром бы пропадали. Когда же не удалось казакам дольше отсиживаться, Ермак решил сделать вылазку и выбрал для этого темную ночь. Казаки тайно вышли из города и тихонько подошли к стану Карачи. Татары спали себе мирно, ничего не ждали, а казаки все идут и думают: «Отплатим вам за Кольцо и за братьев наших»,[4, с. 161],— подошли, бросились на татар и начали их резать. Спросонок татары заметались как угорелые, ничего не понимают, бегают из стороны в стороны, кричат. А казаки бросаются на них и убивают; двух сыновей Карачи убили — кровь так и покрыла землю.

Стала заниматься заря. При  свете татары ободрились немного, кинулись на казаков; но казаки овладели Карачиным  обозом, укрепилась за ним, и оттуда отражают ружьями и саблями татар. Дополуден бой продолжался. Тут татары побежали с Карачею.

Ермак пошел за ним  в погоню и стал покорять народцы, жившие по Иртышу вверх. Он покорил тут много городков. Один князь татарский привел к нему дочь свою, красивую татарку, и говорит ему: «Вот моя дочь, возьми ее к себе в жены».[4, с. 161]. Ермак поглядел на татарку — видит красивая девушка, однако удержался и не женился, и казакам своим не велел к ней дотрагиваться: «Бабы, — говорит, — в нашей жизни — только помеха».[4, с. 161]. Пошел он дальше и зашел за реку Ишим. Тут жил бедный народец в шалашах. Ермак сжалился над этим народцем, никого не тронул и даже дани никакой не положил с него. Дальше начинались степи, и жил там народ кочевой, переходивший с своими стадами с одного места на другое. Ермак не пошел и вернулся назад.

В начале августа пришли к Ермаку гонцы от торговых людей бухарцев и сказали: «Послали нас к тебе бухарские купцы. Едут они к тебе с товарами всякими, и дошли из своей бухарской земли до Иртыша, а тут Кучум остановил их и дальше не пускает. Приказали они нам умолять тебя, чтоб ты их выручил».[4, с. 161].

Ермак выбрал сейчас же из казаков самых надежных, самых  храбрых, приготовил большую лодку, взял запасов съестных, поехал по Иртышу. Доехал он до Вагая-реки, нигде бухарцев не встретил. Стал думать Ермак: уж не обманули ли его, не подставные ли то были гонцы. Казаки устали грести — плыли все против воды. Отдохнуть бы — так впору; но место было незнакомое — как остановиться? Велел Ермак плыть назад — под воду лодка пошла ходко. Ночь наступила. На небе тучи сбирались, ветер подул сильный — волны так и заходили по реке, а тут еще дождь хлынул как из ведра. Такая тьма настала, хоть глаз выколи.

— Надо привал сделать, —  заговорили казаки. — Некуда ехать  в такую непогодь.[4, с. 162].

Подошли они близко к  Иртышу и причалили не к берегу, а к острову, который от одного берега был недалеко.

— Здесь, как в крепости, выспимся, — говорят казаки. —  Река глубокая — на остров никто  не пройдет. У татар лодок нет. Можно всем спать, и сторожей ставить  ни к чему.[4, с. 162].

Так и сделали. Лодку привязали к берегу, а сами раскинули шатры и заснули в них крепким сном. Буря бушевала, дождь все шел. Не знали казаки, что Кучум следил за ними, что был он на берегу с войском. Не слыхали казаки, как один татарин вброд на лошади проехал к островку и выглядывал, уснули ли казаки и есть ли у них страж. Выглядев, татарин уехал опять на берег, подошел к Кучуму и сказал ему:

— Все казаки мертвым  сном спят.[4, с. 162].

А этого татарина Кучум  приговорил за что-то смертью казнить  и обещал простить его, если он найдет брод и выследит казаков. Услыхав, что казаки спят, Кучум обрадовался, однако сразу не поверил татарину и сказал ему: «Поезжай опять на остров и привези мне какой-нибудь знак — тогда я поверю тебе и прощу».[4, с. 162].

Татарин опять поехал. Ползком пробрался он к одному шатру, просунул под него руку — попались ему три лядунки с порохом. Он и привез их к Кучуму. Тогда Кучум велел татарам идти на казаков.

В полночь татары перебрели  реку, подкрались к шатрам и стали  рубить казаков. Ермак вскочил, схватил саблю и стал отбиваться ею от татар и многих срубил. Но татары пуще нападают на него, и он закричал: «Ко мне, братцы»,[4, с. 162],— но все уже были перебиты. Ермак бросился к лодке, но лодку отбило бурею от берега. Тогда он кинулся в воду и поплыл к лодке. Тяжелая броня, которая на нем была, не давала ему плыть, тянула ко дну, а татары пускали в него стрелы. Ослабел Ермак и утонул.

Только один казак  убежал от татар и принес в город  Сибирь эту горестную весть.

Ермак погиб 5 августа 1584 года. Говорят, что через неделю после этого тело Ермака прибило к епанческим юртам. Один татарин ловил рыбу и увидел труп в воде, закинул петлю и вытащил его на берег. Смотрит, должно быть, не простой человек: в желтых доспехах, с золотым орлом на груди. Сказал он другим татарам. Татары собрались, стали разглядывать труп и узнали Ермака. Они очень обрадовались и оповестили Кучума. Кучум приехал, труп Ермака положили на рундук и стали в него стрелять стрелами. Хоть над мертвым да натешимся, думают татары. Всего исстреляли и зарыли в землю, а доспехи его взяли себе. Вот так трагически и закончилась экспедиция Ермака в Сибирь.

 

2.3. Значение  экспедиции Ермака

 

Ермак стал героем сказаний русских переселенцев. Фольклор азиатских  народностей уделяет ему не меньше внимания. Истина, стоявшая за подвигами этого великого духа, как бы озарила, осветила всю азиатскую Россию. Исполнилось пророчества М. Ломоносова: "Российское могущество прирастать будет Сибирью". В логической последовательности исторических событий нет отдельно совершающихся явлений. За четыреста лет готовилась Россия к будущему двадцатому веку, на который придется пик Армагеддона, отразившийся во II Мировой войне. Современные философы и ученые пришли к выводу, что за Урало-Алтайско-Сибирским регионом стоит будущее человеческой цивилизации. Ермак первый открыл путь в Сибирь через Урал, как в свое время Петр I прорубил окно в Европу. Присоединив Сибирь к России, Ермак тем самым построил мост между Европой и Азией. Востоком и Западом и проложил путь в Центральную Азию, куда издавна устремлялись староверы, ищущие умы. Был открыт путь на Восток, откуда всегда идет свет, где находится таинственное Беловодье, все века притягивающее искателей Бога и смысла жизни. Обо всем этом знал Ермак и, зная, вместе с казаками прокладывал пути в Беловодье. Не случайно исследователи предполагают, что Ермак — одно из великих и известных воплощений. Как монголы почитали за святого Чингисхана, так и сибиряки после смерти Ермака молились ему как великому святому. Над его могилой, согласно легенде, долго стоял светлый огненный столб до самого неба. Именно Ермаку должен стоять памятник на берегу р. Миасс, как первооткрывателю пути в Беловодье, в 21 век, как символу единения Европы и Азии. Идея создания памятника Ермаку в г. Челябинске выдвинута Бажовской Академией и поддержана Челябинским Фондом Культуры и творческой интеллигенцией города.

 Ермаку поставлен  в Тобольске памятник на высоком  холме. Подножье гранитное, одиннадцати  с половиной аршин вышины, а  верх мраморный, в семь сажень  вышины. С четырех сторон памятника высечены следующие надписи:

С одной стороны —  «Покорителю Сибири, Ермаку».

С другой — «Воздвигнут  в 1839 году».

С третьей — «1581» (год  прихода Ермака в Сибирь).

С четвертой — «1584» (год смерти Ермака).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3. Окончательное присоединение Сибири

 

Летом 1585г. в Сибирь был  послан воевода Иван Мансуров с отрядом  стрельцов и казаков, который  встретил на р. Туре возвращавшегося  из Сибири атамана Матвея Мещеряка. По другим сведениям, Мансуров не встретил Мещеряка, а придя в г.Сибирь и не застав там никого из русских, зазимовал при слиянии Иртыша с Обью, основав на правом берегу Оби Большой Обский городок (до XVIII в. именовался по хантыйски Руш-Ваш - Русский город, (по другим сведениям Обский городок просуществовал только до 1594 года). Вслед за Мансуровым из Москвы были посланы в Сибирь стрелецкие головы - Василий Сукин, Иван Мясной, Даниил Чулков с тремя сотнями ратников и с запасом огнестрельного оружия, артиллерией. Эти отряды не пошли к столице Кучума на Иртыше, а дошли вверх по Туре до бывшей татарской столицы Чимги-Тура и в устье р. Тюменки основали крепость Тюмень (1586г.), а в устье р. Тобола - крепость Тобольск (1587г.). Эти крепости стали базами всего дальнейшего продвижения русских в Сибири. Занимая стратегически господствующие высоты и ключевые пункты на реках, они становились прочной военно-оборонной основой для дальнейшей колонизации края и для контроля за местным населением. Тактика скоропалительных военных походов была изменена на тактику последовательного закрепления на реках путем строительства на них крепостей и оставления в этих крепостях постоянных гарнизонов.  
Неуклонное, последовательное движение русских и закрепление гарнизонных точек проводятся в первую очередь по рекам Туре, Пышме, Тоболу, Тавде, а затем Лозьве, Пелыму, Сосьве, Таре, Кети и, конечно, Оби.  
       В 90-х годах создается следующая сеть русских крепостей:

 

1590	Лозьвинский городок  на р. Лозьва;
1592-1593	г. Пелым на р. Тавде;
1593	г. Сургут на р. Оби; г.Березов на р. Сосьве;
1594	г. Тара на р. Тара; г. Обдорск на Нижней Оби;
1596	Кетский городок на р. Оби;
1596-1597	Нарымский городок на р. Кеть;
1598	Основан г. Верхотурье, вкотором помещалась таможня; Открыта официальная Бабиновская дорога в Сибирь

Все это вынудило Кучума, фактически вытесненного из наиболее привлекательного района Сибири, откочевать со своими ордами на юг, и, продолжая беспокоить время от времени колонизированные русскими земли, в то же время сокращать свою активность, будучи лишенным основной транспортно-водной сети и оперативного простора. В то же время разработанн Борисом Годуновым новый план покорения Сибири практически исключал кровопролитные сражения и другие прямые военные действия, заставляя противника занимать пассивно-оборонительные позиции. Попытки Кучума в 90-е годы XVI в. неоднократно накопить силы и взять реванш, подвергнув нападению скопления русских сил, или взять крупную русскую крепость, неизменно оканчивались поражением. В 1591г. Кучум был разбит воеводой Владимиром Масальским - Кольцовым. В 1595г. войска Кучума были обращены в бегство воеводой Доможировым. В 1597г. отряды Кучума безрезультатно пытались захватить крепость Тару, и в августе 1598г. войско Кучума было разбито наголову отрядами воеводы Андрея Матвеевича Воейкова, почти все оно было перебито, семейство захвачено в плен. Сам же хан едва спасся и позднее был убит в Ногайских степях. Эта последняя битва русских войск с отрядами хана Кучума, которой завершилось ведшееся в течение двух десятилетий завоевание Сибирского ханства, позднее расписанное красочно в различных художественных романах, исторических сочинениях, отраженное в народных песнях и даже в картинах Сурикова, в действительности вовсе не носила никакого эпического, грандиозного характера и даже не имела сколь-нибудь значительных военных масштабов.  
    Если в завоевании Казани принимало участие русское войско в 150 тыс. чел. и в боях, а тем более в репрессиях после русской победы, погибло в общей сложности около четверти миллиона татар, чувашей, марийцев и русских, то в последней решающей битве с Кучумом за Сибирское ханство с русской стороны участвовало всего-навсего 404 чел.: (397 солдат, среди которых были литовцы (пленные, сосланные в Сибирь), казаки и замиренные татары, а в командный состав входили: 3 сына боярских (русские), 3 атамана (казацких), 1 татарский голова, т.е. 7 человек офицеров в ранге командиров рот, взводов (или сотских). Со стороны Кучума войско тоже было не более 500 чел. и не имело никакого огнестрельного оружия. Таким образом, в "великой битве" за завоевание Сибири с обеих сторон участвовало менее одной тысячи человек! Кучуму в качестве Сибирского хана номинально наследовал его сын Али (был захвачен русскими в 1604г., окончил жизнь в русском остроге в 1618г.), который вынужден был кочевать по незаселенным, пустынным территориям Западной Сибири, не имея пристанища, и с его смертью история Сибирского татарского государства и формально и фактически прекратилась.