Русско-английские отношения в период русской смуты

Отношения в торговле, казалось, были улажены, но произошёл некий инцидент, который бросил сильную тень на взаимоотношения России и Англии в сфере торговли. Ещё  при начале учреждения торговли с Персией одним из приказчиков был некий Антон Марш. Ещё при Иване Грозном, он воспользовался моментом и выпросил для себя привилегии на торговлю с Сибирью и Астраханью. Это приводило к подрыву действию общества. Кроме того, с помощью Горсея, он взял долг в казне и у Бориса Годунова. Горсей через некоторое время поссорился с Маршем, но под свою опеку его взял Щелкалов и помог переписать личный долг на долг Общества. И таким образом Щелкалов потребовал с общества взыскание в размере 23 тыс. рублей. И гнев со стороны Московского общества был направлен против Горсея на тот момент управлявшего Английской конторой в Москве. Но благодаря вмешательству Бориса Годунова, Щелкаловым не были отняты товары Английского Общества, а Марш был направлен гонцом к Бекману, для выяснения обстоятельств. И в апреле 1589 года, гонец Мичель привез грамоту, в которой Елизавета Тюдор прямо обвиняла во всём Щелкалова.

Если делать больший акцент на торговле, то нельзя не упомянуть  об одном важном посольстве Флэтчера 1587 года. Он привёз грамоты, в которых говорилось что торговля предоставлена была английским «торговым людям, которые впервые на Русь дорогу нашли морем с великими убытки и с томленьем», и прибавлено: «ино иным не пригодитца на Русь ездити, которые ся не убыточили и не промышляли тем первым путем». И обращаясь к «любительному брату своему, государю, о том, что которые статьи написаны были в торговой грамоте, которую гостем дал прежний государь Иван Васильевич, а те бы статьи, которые пригодятца, написати велел в нынешнюю грамоту», – Елисавета прежде всего бьет челом Федору Иоанновичу, «чтоб англичанин никакое и иные иноземцы не ездили торговать вь его государеву землю, по сю сторону Варгава, ни к которому пристанищу, к Двинскому устью, и к Ругодиву (Нарве) и в Новгород без королевнины проезжие грамоты и ослобоженья». Иначе говоря, кроме компании никто торговать не должен, ибо только ее агенты будут получать «королевнины проезжие грамоты». Флетчер в своей речи прибавил к этому подробное объяснение и заявление от имени королевы, «чтоб он, государь, вспамятовал, что ее прежреченные торговые люди первое дорогу проискали и торг уставили все земли, и им стали в то убятки в их товарех, а его, государеве, земле и его, государевым, подданным людям от них великая прибыль учинилась», а королевна надеется, «что государь и его государевы разумные думцы то их страданье вменят им за доброе дело». Он ссылается как на то, что «те, которые дорогу проложат и пристанища находят, в великой чести бывают и их везде берегут, во всех землях», так и на пример («а больше того обрасца ненадобеть») «великоразумного И мудрого» отца государя, «как он с великою любовью принял ее торговых людей и дал им свои жалованные повольные грамоты, что им одним торговати во всем в его государстве, и для его государевы любви гости ее радовалися его государевым жалованьем и того для пребывали в торговлях на Руси и не отвели свое торговли к иным землям». А между тем «здесь торгуючи мало прибытка имеют протии того, что им можно взяти в иных государствах, которые государства поближе к ним... только они все на себя принимают, нехотя отстать от него, от государя». Эта кампания достигла больших успехов, ею был найден путь торговли с наименьшими убытками. Кроме того, им даны были привилегии в виде полной свободы торговли на территории. Проезд через любую территорию в любое государство. Но в Лифляндии могли торговать не только англичане, но и представители других стран. При этом Флетчеру указывается и на то, что англичане на Руси вовсе не «великие убытки терпели», а напротив «торгуючи беспошлинно много лет, многие корысти себе получили». Особые же их преимущества, которые им дарованы «мимо всех иноземцев», заключаются и в том, что им дозволено проезжать «в Бухары, в Шамаху, и в Казбин, в Кизылбашскую землю... и мимо Казани и Астрахани во все в те государства пропущати торговати государь велит и пошлин с них имати не велит»; тогда как «иным иноземцем никому никуды мимо Московское государство, ходити не велено ни одное версты за Москву, не токмо в Казань и за Казань, и за Астрахань, а аглинским гостем, мимо всех иноземцев, через свои государства так поволил ходить в такие далние государства, любя сестру свою любителную Елизавет Королевну»²⁵.

Как видно, в Московское государство  приезжали для торговли купцы  всевозможных наций. Действительно, торговали  по всей Руси литовцы и поляки, со времени Тявзинского мира 1595 г. и шведы (первоначально только в Новгороде), с 1587 г. французы. Посещали Россию ливонцы, гамбургцы и бременцы, датчане. Но наибольшую роль играли первоначально англичане, а затем первое место стали занимать голландцы. В итоге довольно жёсткой борьбы между 6ними, победу одержали голландцы. В 1618 году Исаак Масса писал в своем донесении генеральным штатам из Архангельска, что «в настоящее время англичане здесь осрамлены». Насколько здесь прежде англичан уважали, настолько их ныне презирают; насколько они прежде держали здесь себя гордо, настолько они теперь повесили нос. По его словам, англичане всячески стараются возбудить ненависть к генеральным штатам, что они подали царю записку с сообщением о том, что Голландия «желает вмешиваться в дела всех стран и вселить в них раздор»²⁶. Они хотели сделать всё, что бы англичане потеряли привилегии но они были подтверждены с приходом к власти Михаила Фёдоровича. По примеру царя Фёдора и Бориса Годунова он предоставил англичанам полностью беспошлинную торговлю на территории России.     

Делая некоторые выводы по представленной главе, можно сказать, что торговые отношения несомненно играли ведущую роль во взаимоотношениях России и Англии. Сложность для развития торговли рассматриваемого периода с 1581 до 1613 года состояла в, фактически, смене эпох, смене правителей. Важно было сохранить те договоры, привилегии которые существовали при Иване Грозном, развивать свои и не дать им прекратиться во внутри политически сложное время для обоих государств. Таким образом, проследив динамику их отношений, можно сказать, что Англии и России удалось сохранить хорошие взаимоотношения в сфере торговли, не смотря на возникавшие противоречия. И с 1613 года начинается новый этап взаимоотношений России  и Англии, вышедший на более совершенный этап.                                     

                                               ГЛАВА III

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ АНГЛИИ И РОССИИ В СФЕРЕ КУЛЬТУРЫ В ПЕРИОД РУССКОЙ СМУТЫ

3.1Церковная жизнь.

Культура является крайне важной стороной в жизни  любого государства. На ней основывается менталитет и образ жизни людей. Культура отражает уровень развитости в государстве. И непосредственно связана со всеми сферами жизни. И поэтому её рассмотрение, и изучение со стороны восприятия иностранцами также необходимо, и возможно, даже более интересна.

 Для России характерно  особое почитание и уважение  к церкви, о которой следовало бы сказать сначала.  Следует сказать, что иностранцы, купцы, в первую очередь обращали внимание как раз на церковный быт и духовное состояние народа. Но, как пишут многие из них, в том числе и англичане, иностранцев в церковь не допускали, либо допускали на очень не большое время. Так как русские очень ревностно относились к соблюдению обрядов и традиций, они боялись гнева Бога за допуск  людей другой  религии к своим святыням.  Поэтому англичане могли видеть только внешнюю и не всегда полную картину их духовной жизни. Англичане говорили, что русские преданы своим обрядам. Перед изображением  креста или перед церковью  обязательно остановятся, перекрестятся и трижды скажут «Господи помилуй»²⁷. Порядки в церкви были не понятны для иностранцев, так как они полагали, что русские добавляют нечто своё в уже существовавшие каноны: Большие поклоны до земли даже по выходным, хотя у англичан  (в христианстве НЕ на Руси это было запрещено), пост у русских продолжался постоянно, хотя по канону нужно поститься только по средам и пятницам. При входе в церковь, русские кланялись  на четыре стороны света всем присутствующим. Много говорится и об иконах, как на пример то, что войдя в церковь, они долго молятся перед иконой, пристально смотря на ней, так как никаким другим образом нельзя. Русские по сравнению с иностранцами относятся к иконам и самому храму с большим почтением и уважением. Иконы постоянно обметались, протирались чистой салфеткой. Прикасаться к образам было возможно лишь с чистой совестью и во время службы каждый христианин должен был иметь у себя в доме икону. И при входе в дом необходимо было сперва перекреститься и поклониться ей. Перед приемом пищи еду не крестили, крестились сами.

  Изучая церковную жизнь,  англичане часто сравнивали её  со своей, так Флетчер, к примеру, писал: «Должностей или чинов духовных как по числу, так и по названию и по степеням у них столько же, сколько и в западных церквах. Во-первых, патриарх, потом митрополиты, архиепископы, владыки, или епископы, протопопы, или протоиереи, попы, или священники, дьяконы, монахи, монахини и пустынножители»²⁸.

Русские соблюдали Греческий  закон с большим суеверием, что  удивляло англичан. Кроме того они отмечают отсутствие изваянных изображений, но все они нарисованные, так как они не хотят нарушать заповедей. С образами русские общаются как с идолами и как говорит Ченслер «о чём-нибудь подобном этому в Англии и не слышано». Русские считают англичан на половину христианами, так как они не придерживаются Ветхого Завета, а по этому, считают себя более безгрешными. Таинство причащения у русских совершается под обоими видами и с большей торжественностью, чем у англичан. Русские много жертвуют на нужды церкви, всегда покупают много свечей.

За обедом и ужином объясняется Евангелие, читанное в тот же день, но англичане удивляются, как «удивительно, они в рассказе перевирают и перепутывают Евангелие и Священное писание, нигде нет такого пьянства разврата, а так же по насилиям своим это самый отвратительный народ в мире. Судите теперь об их святости»²⁹.

2.  Медицина в России в конце XVI- начале XVII века.

Медицина является неотъемлемой частью науки и культуры государства. А к XVI веку медицина в России была не особа распространена, но отсутствие местных специалистов на данный период довольно успешно заменяли иностранца, приглашаемые преимущественно из Англии. Особо медицинскими услугами не пользовались, только по указу или разрешению  царя. Это что касается вельмож и наиболее состоятельных граждан; простые же граждане не пользовались услугами врачей, наверняка не знали об их существовании и лечились исключительно при помощи народной медицины. Фактически все иностранные врачи и аптекари находились  в личном распоряжении царя. Кроме царских никаких других врачей не было. 

Ещё в 1581 году в Москву приезжал доктор Роберт Якоби и аптекарьДжеймс Френчам. Доктор Якоби, известный в Англии врач, был личным медиком королевы. Посылая его в Москву, Елизавета писала о нем как о «муже искуснейшем в лечении болезней», которому царь «смело, мог вверить свое здоровье». Доктор Якоби служил при царском дворе три года и вернулся в Англию в 1584 г. после смерти Ивана Грозного. Будучи на родине личным врачом королевы, он и в России, вероятно, больше занимался здоровьем царицы. Это подтверждается и тем, что через два года, в 1586 г., Якоби был вновь приглашен в Москву для лечения жены царя Федора Иоанновича - царицы Ирины. В своем письме к царице Елизавета писала, что Якоби «женские болезни всякие знает и родильные болезни всякие лечит; а нас в наших болезнях тот же Яков [Якоби] лечил»³⁰.

В 1581 г. была открыта придворная царская аптека, первая государственная аптека в России. Ее организация связывается с приездом в Москву английского аптекаря Джеймса Френчама, служившего при дворе Ивана Грозного до 1584 года. Аптека находилась в Кремле в палатах напротив Чудова монастыря и соборов. Как свидетельствовали современники, помещения аптеки были обставлены по тем временам просто роскошно.  
Поскольку аптека была царской, снабжалась она лекарствами из-за границы. Тот же аптекарь Френчам привез первую партию таких заморских лекарств, как опий, камфора, александрийский лист и другие. Привозили лекарства и врачи, и царские послы. Применялись в аптеке и многие лекарственные растения из арсенала русской народной медицины - валериана, змеев корень, чернобыльник, медвежье ухо, земляной дым, греча дикая, можжевеловые ягоды, земляника, солодковый корень и другие. Поступали они из различных районов России. Важнейшим источником получения лекарственных трав в Москве были специальные аптекарские сады и огороды. По распоряжению Ивана Грозного под аптекарские огороды была отведена территория «между Боровицкими и Троицкими воротами и слободой стрелецкого полка» (часть современного Александровского сада).  
Преемник Ивана Грозного царь Федор Иоаннович был хронически больным человеком. Английский посол Флетчер, побывавший в России в 1586 - 1587 годах, описывая тридцатидвухлетнего царя, сообщал, что был он «малорослым и болезненным недоростком, расположенным к водянке, с неровной, старческой походкой от преждевременной слабости в ногах». Естественно, что царь Федор уважительно относился к медицине и иноземным медикам. Как уже было сказано выше, при нем оставался врач его отца Павел Миланский. В 1586-1588 годах в Москве вновь служил англичанин Роберт Якоби. Как и его отец, царь Федор Иоаннович высоко ценил английских врачей.  
В 1594 г., после долгих переговоров, королева Елизавета направила в Москву доктора Марка Ридли. Королева рекомендовала Ридли как высокообразованного в своей области человека, достойного служить царю. Доктор медицины Кембриджского университета, член королевского колледжа врачей тридцатипятилетний Марк Ридли стал любимцем царского двора. Он изучил русский язык и даже, по имеющимся сведениям, составил русско-английский и англо-русский словари, в которых русские слова были записаны кириллицей. Когда через пять лет Ридли уезжал из России, Борис Годунов, занявший трон после смерти Федора Иоанновича в 1598 г., написал королеве Елизавете: «Мы возвращаем его Вашему Величеству с нашим царским благорасположением и похвалой за то, что он служил нам и нашему предшественнику верой и правдой. Ежели и впредь пожелают приезжать в Россию английские врачи, аптекари и иные ученые люди, то всегда будут пользоваться хорошим приемом, пристойным местом и свободным допуском»³¹.  
Но, несмотря на эти заверения царя, приехавший на смену Ридли доктор Виллис по необъяснимым причинам не был принят. По приезде в Москву Виллис был «экзаменован» государственным дьяком Василием Щелкаловым. Ответы доктора Оксфордского университета «не весьма удовлетворили Щелкалова. И Виллиса не старались удержать на Москве». После этого инцидента английские врачи появляются в России лишь в 20-е годы XVII века.

3.3 Обучение русских и английских граждан в период Смуты.

Образование это неотъемлемая часть государственной политики любого правителя и государства. Борис Годунов не исключение. Желая со временем видеть своих подданных образованными, Борис предложил государственному совету вызвать просвещенных людей из Англии, Германии, Италии, Испании, Франции,  и для изучения разных языков учредить школы. Но против этого выступили попы и монахи, обосновывая это тем, что в России существовало единоверие, а с Запада могло прийти влияние другой церкви. Борис оставил свое намерение; однако ж, послал в чужие земли, для образования, 18 молодых дворян: 6 в Любек, 6 во Францию и 6 в Англию. Они скоро выучились языкам иностранным, но только один возвратился в Россию. Тем не менее, послы употребили все усилия, что бы вернуть из-за границы годуновских студентов. На тот момент они нужны были государству. Потеря своих подопечных было довольно болезненным и обидным. Попытка их вернуть была предпринята ещё раз через восемь лет.  Но по словам одного из учеников, отправленных Годуновым, обучившись, студенты особо не рвались на Родину в Россию.

Но на период правления Бориса Годунова начались активные попытки

снаряжения посольства за границу с целью обучения. И в одном из посольств интересно ставится вопрос о так называемых «абитуриентов», желающих учиться за границей. Спрашивали, живы ли вообще студенты. Заранее дипломаты продумывали вопросы и ответы на них.

 Англичане же были более заинтересованы этим вопросом. Они исключали религиозный фактор и отправляли многих своих делегатов. В 1603 году в Кольском остроге учился русскому языку агент «Английской кампании» Джосиян Логан на протяжении пяти лет. Приобретённые им знания помогли ему в сборе сведений о северо-восточных русских землях и торговых путях в Китай.

В основном обучались русскому языку в Архангельске, где в  принципе и начиналась и концентрировалась  торговля с англичанами и другими  иностранцами. Именно там был написан «Парижский словарь» в 1686, а так же русско-английский словарь-дневник Ричарда Джеймса 1618-1619 года. Но конечно же главным центром обучения иностранцев была Москва, где было больше иностранцев постоянно живущих в городе, царские переводчики, необходимые учебники и налаженные связи с русскими, помогавшими иностранцам. В 1600 году английский  агент Джон Мерик увёз через Архангельск за границу француза Жана Паркете и англичанина Ульяна Колера которые «на Москве учились русскому языку». Позже  в этом же году дьяк  А.И. Власьев доставил из Любека Ганца Лакмана, пожелавшего научиться русскому языку.

Иностранцы могли совершенствовать навыки своего русского языка в Астрахани  и в Бухаре. К сожалению, ничего не известно о порядке обучения: учителях, программах. Судя по всему, в роли преподавателей выступали дьяки, это подтверждается наличием во многих словарях того времени православных молитв и вставок их Священного Писания.