Советско-германские отношения в 30-х гг

«Фактором, тормозящим имеющиеся  агрессивные устремления Германии в отношении Польши, является Советский  Союз, - сообщал 25 мая немецкий информатор, советник посольства Германии в Польше Р. Шелия. - По мнению влиятельных берлинских кругов, в настоящее время вопрос о позиции СССР вообще является самым важным вопросом».* Вечером 27 мая 1939 г. в Берлине получили сообщение, что английский посол в Москве У.

Сидс вручил В. М. Молотову новый проект соглашения между СССР, Англией и Францией об оказании совместного противодействия агрессии в Европе. В Берлине вновь решили активизировать свои взаимоотношения с Россией.

«Международная обстановка, - писал Г. А. Астахов в тот день в Москву, - толкает немцев в эту  сторону».* * Орлов А. С. СССР - Германия: август 1939 - июнь 1941. С. 10.

С немецкой стороны в этот период главным действующим лицом, как правило, выступал посол Шуленбург. Он даже разработал и представил Риббентропу целую программу улучшения отношений с СССР. Она предусматривала не только широкие экономические соглашения, но и возможность заключения пакта о ненападении, гарантируемую обеими сторонами независимость Прибалтийских государств, т. е. фактический отказ от экспансии Германии в Прибалтику и даже содействие Германии в урегулировании советско-японских отношений.* К этому времени стало очевидно, и Гитлер об этом был хорошо информирован, что в ходе московских переговоров СССР и западные страны зашли в тупик в вопросах о гарантиях безопасности Прибалтийских государств. Именно этот вопрос Лондон избрал для саботажа переговоров. Фактически Лондон и Париж вели не переговоры, а видимость переговоров.

В такой обстановке 28 июня 1939 г. советским руководством было принято  решение, серьезно изменившее характер советско-германских отношений: оно  соглашалось вступить в переговоры с Берлином с целью использовать их как своеобразный «козырь», элемент  давления на западные страны, чтобы  подтолкнуть их на заключение эффективного соглашения с СССР.* 31 июля статс-секретарь  германского МИД шлет Шуленбургу срочную шифровку, настаивая на немедленной встрече с Молотовым. 2 августа Риббентроп пригласил к себе Астахова и предложил строить дальнейшие двусторонние отношения на принципах невмешательства во внутренние дела и отказа от политики, направленной против жизненных интересов другой стороны.* Риббентроп заявил, что «в отношении территорий между Балтийским и Черным морями нет проблемы, которую нельзя было бы решить. На Балтике хватит места для обеих стран, и здесь русские интересы ни в коем случае не приходят в противоречие с немецкими. Было особо подчеркнуто, что Германия готова, в отличие от западных стран, вести переговоры серьезно, без тактических ухищрений».* Таким образом мы видим, что это был недвусмысленный призыв к разграничению сфер государственных интересов Германии и СССР в Восточной Европе. После этого заявления советско-германские дипломатические отношения пошли в позитивном русле. Их апогеем стало подписание 23 августа 1939 г. пакта о ненападении (пакта Риббентропа - Молотова).

Так, пилот Бауэр, который  доставлял Риббентропа в Москву в ночь на 23 августа, вспоминал: «Я слышал, как Риббентроп говорил сопровождающим его советникам: «Партия, которую  нам придется сыграть, обещает быть трудной. Нужно усыпить недоверие  советских руководителей - завтра, как  и сегодня, они останутся нашими врагами. Придет время, и свастика заполощется  здесь вместо серпа и молота».* С советской же стороны были аналогичные  настроения. Участник переговоров, руководитель юридического департамента МИД Германии Фридрих Гаус свидетельствует: «Риббентроп хотел начать с заранее подготовленной речи о том, что дух братства, который связывал русский и немецкий народы...». Однако Молотов его тут же оборвал: «Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле».* В своем докладе Гитлеру Риббентроп сообщал, что, отвечая на один из его вопросов, Сталин заявил: * Розанов Г. Л. Указ. соч. С. 83.

«Не может быть нейтралитета с нашей стороны, пока вы сами не перестанете строить агрессивные  планы в отношении СССР. Мы не забываем, что вашей конечной целью  является нападение на нас».* * Орлов  А. С. Указ. соч. С. 18.

Гитлер считал проведенные  переговоры успешными. Он говорил: «Теперь  весь мир в моем кармане! Теперь Европа принадлежит мне!».* Гитлер считал, что  он добился своей цели: при помощи «второго Рапалло» ему удалось нейтрализовать СССР как потенциального противника на срок до двух лет, т. е. до того момента, когда, по гитлеровским планам, немецкой агрессии подвергнется сам СССР.

Советский Союз от подписания советско-германского пакта скорее выиграл, чем проиграл. Помимо выигранного  времени для подготовки к отражению  возможной агрессии со стороны немцев, СССР тайным пунктом пакта возвращал  себе, в перспективе, потерянную Прибалтику и территории Западной Белоруссии и  Украины, входившие в то время  в состав Польши. Заключение пакта  нейтрализовало угрозу СССР с востока  в лице Японии.

Она так и не открыла  второй фронт против нас в годы войны. Единственное, что ставят в  вину Сталину при подписании пакта  о ненападении, - это фактический  план захвата и расчленения Польши по этому договору, а это никак  не вписывается в нормы общественной морали.

Таким образом, подписание 23 августа 1939 г. пакта о ненападении  между СССР и Германией стало  исторической вехой в развитии советско-германских отношений перед Второй мировой  войной. И вплоть до 22 июня 1941 г. их характер не менялся, оставаясь в целом  позитивным.

4. Заключение

Каким видятся сегодня  плюсы и минусы решений, принятых Советским правительством в 1939 г.? Что  касается договора о ненападении, то признано, что его содержание не расходилось с нормами международного права и договорной практикой  государств, принятыми для подобного  рода урегулирований». Договор в  соответствии с нормами международного права утратил силу в момент нападения  Германии на СССР, т. е. 22 июня 1941 г. То, что  произошло потом, определялось другими факторами. Поэтому при оценке последствий заключения пакта нельзя выходить за пределы 39—41 гг.

Важным позитивным следствием советско-германского договора явился выход СССР из состояния международной  изоляции, в которую он попал после  Мюнхена. Западные державы были вынуждены, наконец, начать считаться с СССР как с военным и политическим фактором. СССР убедительно показал  и доказал, что способен проводить  на международной арене свой собственный, отвечающий его интересам курс.

Что же касается советских  людей, то и после заключения договора с Германией они в основной массе по- прежнему воспринимали немцев как агрессоров. Единственное, что можно поставить в вину советскому руководству, - это то, что за два года перемирия, которые нам дал пакт о ненападении, мы все-таки не подготовились к будущей войне должным образом. И это сказалось в первые два тяжелейших года Великой Отечественной войны.

Литература 

1. Волков С. В. До и  после секретных протоколов. М., 1990.

2. Волков Ф. П. За кулисами  Второй мировой войны. М.: Мысль, 1985.

3. Волкогонов Д. А. Сталин. Триумф и трагедия. М.: Просвещение, 1989.

4. Дамичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973.

5. Канун и начало войны.  Л.: Лениздат, 1991.

6. Орлов А. С. СССР - Германия: август 1939 - июнь 1941. М.: Знание, 1991.

7. Розанов Г. П. Сталин - Гитлер: 1939—1941. М.: Международные отношения, 1991.

8. Семиряга М. И. Тайны сталинской дипломатии. 1939—1941. М.: Высшая школа, 1992.

9. Страницы истории советского  общества. М.: Изд-во полит. лит-ры, 1989.

10. СССР - Германия, 1939—1941. Т. 1. Вильнюс, 1989.