Становление чиновничьей бюрократии в первой четверти XVIII века и ее роль в формировании российского абсолютизма

2.2. Организация и условия гражданской службы в XVIII веке

Обязанность государственной  службы возлагалась прежде всего  на дворян, как наиболее обеспеченное и образованное сословие. Когда вследствие нехватки дворян или под иным причинам на классную должность назначался не дворянин, он приобретал права дворянства.

Все назначения по гражданской  службе (кроме высших - первых пяти классов) возлагались на Сенат (на его Первый департамент), а подготовку и оформление их должна была осуществлять Герольдмейстерская контора Сената. Сначала, почти одновременно с введением «Табели о рангах», была учреждена должность герольдмейстера. Герольдмейстер должен был «иметь всегда в ведении, когда и каким делам гражданским, или какие персоны понадобятся в Сенате, чтоб тотчас представить на примере мог, смотря и по делу и по его состоянию, кто к чему достоин, и потом в те места отсылать, кого в Сенате определят». Герольдмейстер был «повинен смотреть, дабы» дворяне «по городам не укрывались, не маня никому под штрафом натуральной или политической смерти». «Не маня» в данном случае надо понимать как «не угрожая». Наконец, поскольку в России «еще учении не гораздо вкоренились, паче же в гражданских делах, а особливо в экономических делах почитай ничего нет, того ради пока академии исправятся», герольдмейстеру предписывалось «учинить...краткую школу», где «ему от всяких знатных и средних дворянских фамилий обучать экономии и гражданству указанную часть, и смотреть ему, дабы в гражданстве более трети от каждой фамилии не было, чтоб служивых на земле и море не оскудить».

На практике подготовка дворянских детей, желавших определиться в «юнкерскую» службу, осуществлялась в «юнкерских» школах при Сенате и коллегиях. Обычно учение приобретало форму стажировки. В одном из «пунктов» «Табели о рангах» пояснялось: «Надлежит дворянских детей в коллегиях производить снизу, а именно: перво - в коллегиях юнкеры, ежели (они) ученые и освидетельствованы от коллегии и в Сенат представлены и патенты получили; которые не учились, а нужды ради и за оскудением ученых приняты, тех перво в титулярные коллегии юнкеры писать и быть им те годы без рангов ... до действительного коллегии юнкерства».

Возникшая при  герольдмейстере Герольдмейстерская контора в 1763 г. была переименована в Герольдию. О реальной деятельности ее второй половине XVIII в. известно мало. В многотомной официальной истории Сената сообщается только, что «герольдмейстер вел списки всех дворян и когда открывалась какая-нибудь вакансия, представлял подходящих по чину кандидатов; отставные числились «при Герольдии», как и неслужащие. В Герольдии собирались всякие сведения о проходящих службу, постепенно становившиеся все подробнее. На обязанности Герольдии, наконец, лежало снабжать гербами дворянские фамилии, которые пожелали бы получить таковые, а затем изготовить гербы и для всех городов». Определенно известно, что с 1766 г. Герольдия вела ежегодный «Список находящимся в гражданской службе во всех присутственных местах, с показанием каждого вступления в службу чинам первых восьми классов» (до 1797 г.) В XIX в. подобный список стал издаваться для общего сведения.

В целях более полного  контроля за прохождением государственной службы в 1771 г. было предписано на каждого из чиновников вести особый послужной формулярный список. Однако только с 1798 г. это в действительности стало делаться. В списках по графам должны были содержаться следующие сведения:

1. Чин, имя, отчество, фамилия, должность, дата рождения (возраст), вероисповедание, знаки отличия (награды) и получаемое содержание.
2. Происхождение («Из какого звания происходит?»).
3. Наличие родового или приобретенного имения (в том числе имения жены).
4. Образование и дата окончания учебного заведения; здесь же сообщались в хронологической последовательности данные о прохождении службы: назначение на должность, производство в чины, награждение орденами и т.п.
5. Участие в войнах.
6. Нахождение под судом и следствием.
7. Пребывание в отпусках.
8. Сведения о нахождении в отставке.
9. Семейное положения и основные данные о членах семьи.

Введение послужных  списков по такой форме практиковалось более века, вплоть до Октябрьской революции. Формулярные списки, несмотря на возможные неточности в них, стали важнейшим историческим источником сведений о составе как российского чиновничества, так и офицерства. Безупречность формулярного списка была предметом особого внимания «владельца», поскольку от этого зависела его последующая карьера, а затем и права на пенсию. Уже современники обращали внимание на то, что во многих случаях за зафиксированными в формулярных списках фактами, казалось бы, блестящей карьеры в действительности скрывались некомпетентность и бездарность.

Размещение в новой  столице и возникающих учреждений, и все возрастающего числа государственных служащих было сложной проблемой, особенно на начальной стадии развития Петербурга. Учреждениям отводилось центральное место, наряду с дворцами, церквами и казармами.

Поначалу  государственные учреждения размещались  в деревянных строениях на Троцкой площади, в непосредственной близости от Петропавловской крепости. Только в 1740-х гг. на Васильевском острове было выстроено грандиозное здание коллегий, стоящее из двенадцати повторяющихся секций. В нем же первое время размещался Сенат.

К концу XVIII в. городской центр окончательно переместился на Адмиралтейскую сторону, где располагалась и главная императорская резиденция - Зимний дворец. В первой половине XIX века напротив него на Дворцовой площади строится здание для Главного штаба, Министерства иностранных дел и Министерства финансов. По другую сторону Адмиралтейства воздвигаются здания Сената и Синода, соединенные аркой. Затем невдалеке, на Исаакиевской площади, появляются два здания ведомства земледелия и государственных имуществ. Еще одним средоточием правительственных учреждений стал район Театральной улицы и Чернышева моста, где разместились ведомства внутренних дел и народного просвещения.

При сооружении всех этих зданий главное внимание обращалось на их фасады, а также на парадные залы и вестибюли, сам вид которых должен был вселять уважение к властям. Между тем условия службы в этих зданиях были             не совсем благоприятны, а их содержание требовало больших усилий и обходилось дорого.

Все здания отапливались печами. Запасы дров хранились тут  же во дворах. Топить печи приходилось не реже двух-трех раз в неделю. Во многих случаях они чадили (даже в Зимнем дворце). Нередко в помещениях было сыро (особенно весной). Поскольку водопровод и канализация появились лишь к середине XIX в., санитарная обстановка как в самих зданиях, так и во дворах была неблагоприятной. К весне скопившиеся нечистоты делали жизнь в городе почти невозможной. Поэтому все, кто мог себе это позволить, устремлялись за город - на дачи.

Содержание  учрежденских зданий требовало многочисленного обслуживающего персонала - швейцаров, вахтеров, сторожей, дворников, истопников, уборщиков (за ничтожным исключением все это были мужчины). В тех же зданиях нередко отводились казенные (служебные) квартиры для руководителей ведомств. А в полуподвальных и чердачных помещениях жила обслуга, зачастую с семьями. Для прохода обслуживающего персонала, выноса мусора, доставки дров и т.п. существовали особые входы и лестницы («черный ход»).

Помимо правительственных  учреждений в городе размещались  местные - губернские и уездные органы власти. Их обязательный набор с XVIII в. существовал в любом губернском городе. В провинции чаще всего был комплекс: общее здание «присутственных мест», а кроме того, дом губернатора, почта, больница, тюрьма, дом дворянского собрания, гимназия, собор. Существовали типовые проекты всех этих зданий.

К числу государственных  служащих относились не только административные чиновники, но и вообще все те, кто имел классные чины и получал содержание от государства, - учителя, инженеры, профессионалы-художники, библиотекари и лица других подобных профессий.

Численность классных служащих, их должности, размер денежного содержания и пенсий предусматривались штатными расписаниями. Канцелярские служители (и прислуга) работали по вольному найму, штатами определялись лишь их число и общая сумма на их содержание. За нерадивость или по ненадобности они могли быть уволены в любое время.

Все штатные  служащие принимали присягу. В установленных  случаях устраивались молебны. Руководитель учреждения (или его подразделения) в назначенное время принимал посетителей, выслушивал доклады подчиненных, подписывал бумаги, сам докладывал наиболее сложные дела своему начальству, проводил совещания. Не только в коллегиях, но и во многих других учреждениях существовали присутствия – коллегиальные органы для совместного принятий решений. Члены их церемонно собирались в определенное время в специальных помещениях, где считалось желательным иметь портрет императора. Участники должны были быть одеты в полагавшееся для таких случаев форменное платье (было введено в 1780-х гг.). Они рассаживались за большим столом, на котором размещалось так называемое зерцало (то, что полагалось созерцать) - трехгранная призма с текстами петровских указов, предписывавших соблюдение закона. Иногда члены присутствия прямо ссылались на эти указы, как бы обращаясь к «праву» и авторитету верховной власти (особенно это было распространено в губернских учреждениях). Первый указ, от 17 апреля 1722 г., «О хранении прав гражданских», напоминал присутствовавшим, что «всуе закон писать, когда их не хранить или ими играть как в карты, прибирая масть к масти, чего нигде в свете так нет, как у нас было, а отчасти и еще есть, и зело тщаться всякие мины чинить под фортецию правды». Второй указ, от 21 января 1724 г., был посвящен «поступкам в судебных местах» и предписывал «чинно поступать, понеже суд Божий есть; проклят всяк, творя дело Божие с небрежением». Наконец, третий акт (от 22 января 1724 г.) обязывал государственных служащих «ведать все уставы государственные и важность их, яко первое и главное дело, понеже в том зависит правое и незазорное управление всех дел, и каждому для содержания чести своей и убеждения от впадения неведением в прегрешение и в наказание должно». Отсутствие в зале зерцала влекло за собой выговор для виновных.

По обсуждаемому вопросу сначала высказывались  младшие члены присутствия, затем старшие; протокол обсуждения подписывался всеми членами в порядке старшинства. Важной особенностью функционирования присутствий было то, что дела зачитывались секретарем, а члены воспринимали текст на слух. На слух воспринимались и формулировки решений по делам, подготовленные по результатам опроса мнений. Отчасти такая практика объяснялась невозможностью (или затруднительностью) размножать обсуждаемые документы в нужном числе экземпляров. Считалось, что публичное сообщение мнений обеспечивало объективность решения дел. Но ясно и то, что при таком порядке возрастало влияние канцелярий (секретаря).

Почти все  из этой бюрократической «обрядности» сохранилось и в XIX в. Техника делопроизводства оставалась примитивной, что вынуждало держать большой штат канцелярских служителей, писцов. Документы писались только вручную, сначала в виде черновика, а затем набело. Некоторые документа достигали очень больших размеров - десятков и даже сотен листов. Поэтому они могли быть написаны несколькими писцами. Если документ требовался в значительном количестве экземпляров, он печатался типографским способом              (с составленного черновика).

Поскольку бумага до середины XIX в. была низкого качества (шероховатая), а писать приходилось гусиными перьями, техническая работа над документами требовала много времени и сил. Аккуратность писца и его каллиграфическое умение очень ценились. Столь примитивная техника делопроизводства сохранялась довольно долго и в XIX в. только в середине века появляются металлические перья, во второй половине столетия - гладкая бумага, в 1890-х гг. - пишущая машинка.

До первой трети XIX в. основным средством освещения были коптящие сальные свечи. В темное зимнее время приходилось сокращать рабочий день. Иногда переписка бумаг осуществлялась писцами на дому, в более удобных условиях.

Для большинства  служащих условия работы были очень  тяжелыми, как в столице, так и в провинции. По свидетельству современников, до конца XVIII века в некоторых учреждениях в качестве наказания для нерадивых канцелярских служителей применялись «кандалы и стул с цепью». Еще дольше было в употреблении битье палками, таскание за волосы и пощечины. Избавлены от подобных наказаний были только те, что, выслужив низший классный чин, получал право личного дворянства и формально приравнивался к офицеру. Однако после этого на жизненном пути служащего возникали новые проблемы. Как бы мало он ни был обеспечен   материально,   ему  необходимо   было   вести   соответствующий новому положению образ жизни. В частности, это означало, что он должен иметь личную прислугу (бытовые условия того времени вынуждали к тому), а это, в свою очередь, делало необходимым приобретать более просторное жилье.

Необходимость для государственных  служащих придерживаться образа жизни, обусловленного материальным обстоятельствами и общественным мнением, ставила тех из них, кто не обладал наследственным состоянием и не занимал старших должностей, в трудные, часто унизительные условия. Разница в размере содержания старших и младших штатных служащих одного учреждения могла быть десятикратной, а то и более. Бедственное положение основной массы служащих всегда признавалось властями, но государство оказывалось не в состоянии выплачивать им достаточное жалованье. Еще в 1722 году, в связи с разработкой «Табели о рангах», указывалось на невозможность жалованье статских и придворных чинов от ранга генерал-майора и ниже уравнять «против военных», поскольку «было бы оным нижним чинам жалование малое, которым пропитаться им будет невозможно, ибо оные мало не все беспоместные, и в некоторых канцеляриях кроме жалования никаких доходов не получают...».

Особенно  дорогой считалось жизнь в  столице. Однако там при наличии связей было больше возможностей сделать карьеру. Но и в провинции в материальном отношении служащие находились в трудных условиях. С одной стороны, это вело к тому, что охотников служить не хватало, а с другой стороны, это вынуждало принимать на службу мало подготовленных и сомнительных в нравственном отношении претендентов и создавало условия для взяточничества и казнокрадства.

3. Роль петровских реформ в становлении чиновничьей бюрократии XVIII века и формировании российского абсолютизма

Реформы Петра I знаменовали окончательное оформление и дальнейшее развитие абсолютной монархии в России. Российский абсолютизм, в отличие от классического западного, возник не под влиянием генезиса капитализма, балансированием монарха между дворянами и третьим сословием, он вырос на крепостно-дворянской основе. Его формированию способствовало традиции самодержавства, дальнейшее усиление централизации власти, а отчасти сложная международная обстановка и опыт западноевропейского абсолютизма.

Переход к абсолютизму  означал перестройку государственного аппарата. Новая система управления стала шагом вперёд в государственном  строительстве: она заменила отличавшийся архаизмом приказной строй, явилась одним из важнейших элементов европеизации России, и, наконец, в условиях феодального правопорядка положила начало законности.

В результате развития товарно-денежных отношений и других причин, обозначенных выше, возникла возможность содержать громоздкий бюрократический аппарат. Существование бюрократии ещё не означало абсолютного зла. Без бюрократии не могло существовать ни одно государство Нового времени, какую бы форму правления оно не имело. Наличие бюрократии, как о том свидетельствует опыт России XVIII века, даже в годы безвременья, когда трон занимали люди лишённые инициативы и способностей к государственной деятельности, позволяло стране в силу инерции двигаться вперёд, правда медленнее и без прежнего блеска, но в ранее заданном направлении. Сказались такие черты бюрократии, как консерватизм, косность, неспособность генерировать новые идеи.