Судьба английского агента Колчака

Еще более странным все это выглядит в свете того, что в военном  перевороте, подготовляемом с целью  установления военной диктатуры  Корнилова, "рвавшему с Россией" Колчаку отводилась одна из главных  ролей, о чем он, естественно, хорошо знал.

За  Колчаком резервировали место управляющего морским министерством, причем - безальтернативно. И вот вдруг от всех этих перспектив он намерен уехать за океан. И по старому стилю 27 июля 1917 г. действительно  уезжает с "русской морской  комиссией". И официально уезжает  именно как специалист-минер. И, как  он сам всех уверяет, - в США.

6 апреля 1917 г. Соединенные Штаты вступили  в Первую мировую войну на стороне Антанты. Но на самом-то деле США вступали в войну на своей стороне, потому что мировая война и была задумана для возвышения США. Однако ситуация перед вступлением Америки в войну складывалась для нее непросто... ^[7]

Немцы оказывали упорное сопротивление. Царская Россия была на грани сепаратного  мира. Чтобы облегчить военный  дебют американцев и встряхнуть Россию, "верхи" Антанты решили заменить неудалого царя-самодержца на царя конституционного или даже на буржуазную Российскую республику. И нашли в том понимание у буржуазных "верхов" России и части генералитета.

Но  тут на запланированный "верхами" ход русской революции начали не запланированно влиять русские массы и большевики. Надо было что-то делать... И в России, и в Англии, и в США, конечно же, задумывались - чьими руками? Идея жесткой диктатуры носилась в воздухе.

Колчак  был одной из удачных кандидатур на вхождение в верхушку проантантовской и проамериканской милитаризованной контрреволюции.

Вскоре  по приезде в Петербург Колчака приглашают в Зимний дворец, где в то время пребывал не только российский премьер, а и та американская миссия Элиху Рута, в которой Гленнон был главой морской группы. ^[7]

Инспекция Рута

Эту миссию почему-то часто называют "военной", хотя в ее состав входили представители  не только военного и военно-морского ведомств, но и бизнесмены и даже профсоюзный деятель Эдвард Рассел. Значение особой миссии Рута было подчеркнуто  тем, что ее глава - при живом после  США в России Фрэнсисе - имел ранг чрезвычайного посла, а восемь членов миссии - ранги чрезвычайных посланников. Что же до главы миссии, то это был тот самый Рут, который в 1908 г. в качестве государственного секретаря США заключил с Японией "Соглашение Рута-Такахиры". Любовью к России он не отличался, что, собственно, для элиты США было нормой. В 1917 г. Руту было 72 года, и именно он был удостоен чести провести инспекцию России на предмет ее готовности продолжать войну.

О миссии Рута (как и о миссии Самуэля Хора, о миссии лорда Мильнера) у нас знают мало. И до удивления мало внимания им уделили историки. А ведь эти миссии - один из "ключей" к пониманию как истории Первой мировой войны, так и вообще новейшей мировой истории. Тем более что миссия Рута была не просто дотошной инспекцией, а знаменовала собой новый этап мировой войны.

Америка уже прямо брала верховное  руководство войной на себя - как  залог своего будущего верховного руководства  миром после войны. И Рут приехал  для того, чтобы оценить российскую ситуацию, а также сообщить, что  роль главного кредитора России переходит  от Англии к США.

Миссия  Рута прибыла во Владивосток 3 июня 1917 г., а в Петрограде появилась 13 июня. То есть - через 10 дней. Обратно  она отбыла 9 июля. И уже 21 июля отплыла  из того же Владивостока в Штаты.

Колчака показали Руту, и адмирал "закаленному  старому служаке" понравился. Хуже было с русской армией, которую  инспектировала военная группа генерал-майора Скотта. 1 июля армия начала свое последнее  и неудачное наступление. Однако это Штаты не обескуражило. Сбрасывать Россию как антигерманскую силу со счетов не хотелось. И Френсис, и Рут верили в то, что Россия как "пушечное мясо" еще для Запада не потеряна. Тем более, что "керенская" Россия была готова служить именно Штатам.

А Штаты  уже прикидывали, как ввозить  в Россию военное снаряжение и  как вывозить из России то, чем она  будет за это снаряжение расплачиваться. В США формировался специальный "железнодорожный корпус" для  управления русскими дорогами (в 1918 г., с началом сибирской диктатуры  Колчака, он-то Транссиб под свой контроль и взял).

Итогом  миссии Рута стал "План американской деятельности по сохранению и укреплению морального состояния армии и  гражданского населения России". Суть его была проста: "Хотите иметь  деньги - продолжайте воевать".

Рута  в Питере дружно заверяли в том, что  участие России никем под сомнение и не ставится. При этом Рут, конечно  же, был прекрасно осведомлен о  планах русских верхов установить жесткую правую диктатуру. Шанс на подобное был отнюдь не призрачным, и Рут ориентировал Вашингтон именно в этом духе. И 13 июля старого стиля посол Временного правительства в США Бахметев сообщил в МИД: "Американское правительство открывает нам немедленно кредит в 75 миллионов". Далее предполагался заем в 325 млн. долл. ^[7]

Гражданская война

Прибыв  в Японию, Колчак узнал об Октябрьской  революции, ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Ответил  согласием на телеграмму с предложением своей кандидатуры в Учредительное собрание от кадетов и группы беспартийных по Черноморскому флотскому округу, однако его ответ был получен с опозданием. Адмирал выехал в Токио.

Став  в итоге двойным англо-американским агентом, Колчак сразу после октябрьского переворота 1917 года обратился к английскому  посланнику в Японии К.Грину с  просьбой к правительству Его  величества короля Англии Георга V принять  его на службу! Так ведь и написал  в своем прошении: «…Я всецело  предоставляю себя в распоряжение Его  правительства…».

30 декабря  1917 года британское правительство  официально удовлетворило просьбу  Колчака. С указанного момента  Колчак уже официально перешел  на сторону врага. Почему врага?! Да потому, что в это время  только самый ленивый из агентов  Англии, США и в целом Антанты  мог не знать, что, во-первых, еще15 (28) ноября 1917 г. Верховный Совет  Антанты принял официальное решение  об интервенции в Россию. Во-вторых, уже 10 (23) декабря 1917 г. главари  европейского ядра Антанты - Англия  и Франция - подписали конвенцию  о разделе России на сферы  влияния! А почти год спустя, когда в ноябре 1918 г. на свалку  Истории была отправлена Германская  империя (и Австро-Венгерская  тоже), а Колчака наконец-то забросили обратно в Россию, под патронажем США англо-французские союзники 13 ноября 1918 г. подтвердили ту самую конвенцию. А знавший все это и уже являвшийся двойным англо-американским агентом Колчак именно после подтверждения этой конвенции под патронажем тех же государств согласился стать якобы Верховным правителем. Если бы он просто сотрудничал (предположим, в рамках военно-технических поставок) с бывшими союзниками по Антанте, как это делали многие белогвардейские генералы, то это было бы одно. Даже не взирая на то, что и они брали на себя не слишком уж и благостные обязательства, затрагивавшие честь и достоинство России. И тот самый адмирал Колчак был не просто самозванный Верховный правитель России адмирал Колчак, против которого боролись большевики, а пытавшийся верховодить всей Россией официальный представитель английского короля и его правительства, официально находившийся у них на службе! Британский генерал Нокс, который курировал Колчака в Сибири, в свое время открыто признал, что англичане несут прямую ответственность за создание правительства Колчака!

А попутно  Колчак выполнял еще и не менее  важное задание американцев. Э.Рут  разработал имевший благопристойное  название варварский план закабаления  России - «План американской деятельности по сохранению и укреплению морального состояния армии и гражданского населения России», суть которого была проста. Россия и впредь должна была «поставлять» Антанте «пушечное  мясо», то есть воевать за чуждые самой  России интересы англосаксов, расплачиваясь  при этом своим политическим и  экономическим закабалением, «первую  скрипку» в котором должны были играть США. Подчеркиваю, что центральное  место в этом плане занимало именно экономическое закабаление России, в первую очередь захват ее железных дорог, особенно Транссибирской магистрали. Даже был сформирован специальный  «железнодорожный корпус» для управления российскими железными дорогами, особенно Транссибом (кстати, англичане  в это время нацелились на русские  железные дороги на нашем Севере, в  районе Архангельска и Мурманска). А  параллельно американцы нацелились и на природные богатства России.

В Сингапуре, Колчака настигла телеграмма русского посланника в Китае Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей. Колчак поехал в Пекин, после чего приступил к организации русских вооруженных сил для защиты КВЖД (китайско-восточная железная дорога).^[8]

Однако  из-за разногласий с атаманом Семёновым и управляющим КВЖД генералом Хорватом адмирал Колчак оставил Маньчжурию и выехал в Россию, намереваясь вступить в Добровольческую армию генералов Алексеева и Деникина. В Севастополе у него остались жена и сын.

13 октября 1918 он прибыл в Омск, откуда на следующий день отправил письмо генералу Алексееву (полученное на Дону в ноябре — уже после смерти Алексеева), в котором выражал намерение отправиться на Юг России с тем, чтобы поступить в его распоряжение в качестве подчиненного^[19]. В Омске же тем временем разразился политический кризис. 4 ноября 1918 Колчака, как популярную среди офицеров фигуру, пригласили на должность военного и морского министра в состав Совета министров так называемой «Директории» — находившегося в Омске объединённого антибольшевистского правительства, где большинство составляли эсеры. В ночь на 18 ноября 1918 в Омске казачьи офицеры арестовали четырёх эсеров-руководителей Директории во главе с её председателем Н. Д. Авксентьевым. В сложившейся обстановке Совет министров — исполнительный орган Директории — объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и затем постановил вручить её одному лицу, присвоив ему титул Верховного Правителя Российского государства. Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак. Адмирал заявил о своём согласии на избрание и первым же своим приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего.

После прихода к власти А. В. Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100-вёрстной прифронтовой зоны^[20].

Обращаясь к населению, Колчак заявил: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности». Далее Верховный Правитель провозглашал цели и задачи новой власти. Первой, наиболее актуальной задачей называлось укрепление и повышение боеспособности армии. Второй, неразрывно с первой связанной — «победа над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства». Вся деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле».^[21]

Колчак  надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную  власть. Поначалу положение на фронтах  благоприятствовало этим планам. В  декабре 1918 года Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.

В марте 1919 войска Колчака развернули наступление на Самару и Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге.

Однако  из-за некомпетентности Колчака в  вопросах организации и управления сухопутной армией (равно, как и его  помощников), благоприятная в военном  плане обстановка вскоре сменилась  катастрофической. Распыление и растянутость сил, отсутствие тылового обеспечения  и общая несогласованность действий привели к тому, что Красная  армия смогла вначале остановить войска Колчака, а затем перейти  в контрнаступление.

В мае  началось отступление войск Колчака, а уже к августу они были вынуждены оставить Уфу, Екатеринбург и Челябинск.

В июне 1919 года Верховный Правитель адмирал  А. В. Колчак отклонил предложение К. Г. Маннергейма двинуть 100-тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии, заявив, что «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» «идеей великой неделимой России».^[22]

Итогом  всему стал более чем полугодовой  отход колчаковских армий на восток, завершившийся падением Омского режима.

Надо  сказать, что сам Колчак прекрасно  осознавал факт отчаянного кадрового  голода, приведшего, в конечном итоге, к трагедии его армии в 1919 году. В частности, в разговоре с  генералом Иностранцевым Колчак открыто констатировал это печальное обстоятельство:

Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам  и приходится терпеть даже на высоких  постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но — это потому, что их заменить некем…^[23]

Те  же мнения господствовали и в действующей  армии. К примеру, генерал Щепихин говорил:

уму непостижимо, удивлению  подобно, до чего долготерпелив наш  страстотерпец рядовой офицер и  солдат. Каких только опытов с ним  не производили, какие при его  пассивном участии кунштюки не выкидывали наши «стратегические мальчики», — Костя (Сахаров) и Митька (Лебедев) — а чаша терпения всё ещё не переполнилась…^[24]

Конец Первой Мировой войны. Компьенское соглашение.

Как известно, 11 ноября 1918 г. в пригороде  Парижа - Компьене - было подписано Компьенское соглашение, положившее конец Первой мировой войне. Когда о нем вспоминают, то, как правило, весьма «элегантно» забывают упомянуть, что это было всего лишь соглашение о перемирии сроком на 36 дней. К тому же, оно было подписано без участия России, вынесшей в статусе царской империи основную тяжесть войны, а затем, уже став Советской, оказавшей своим революционным бандитизмом в Германии колоссальную услугу той же Антанте.