У истоков национальных традиций: демократы и консерваторы

Джефферсон  также придерживался доктрины возобновляемого  общественного договора, который  часто выступал фоном его построений. Весьма примечательно, что в той  же «Декларации независимости» эта концепция использовалась не только для обоснования отделения от Великобритании, но и при описании ситуации, возникшей при роспуске легислатуры Нью-Йорка «вследствие чего законодательная власть, которая не может совершенно исчезнуть, возвращается народной массе»³⁵. Несколько позже, он проявил последовательность, упрекая легислатуру Виргинии, которая из-за трудностей военного времени сократила кворум и подумывала о наделении одного человека диктаторскими полномочиями, вместо того, чтобы в случае невозможности дальнейшей работы вернуть полномочия народной массе³⁶. Гамильтону, безусловно, такое могло бы прийти в голову только в страшном сне.

В устройстве государственной власти демократически настроенные деятели выступали  за равное (в, частности, без территориальной и имущественной дискриминации) и широкое (большое число членов легислатур) представительство, как можно ближе к людям и с частой сменяемостью³⁷.  Однако при этом Джефферсон протестовал против одинакового способа избрания верхней и нижней палаты легислатуры Виргинии, поскольку такое положение дел не способствовало тому, чтобы разные палаты представляли бы разные интересы, без чего трудно было бы ожидать их взаимного сдерживания, в чём трудно не увидеть близости к идеям «Федералиста»³⁸.

Вопрос  об отношении к центральной власти отчасти уже затрагивался. Преобладало настороженное к  ней отношение и стремление не давать ей слишком больших полномочий, поскольку в ней виделась угроза создания новой монархии, огарничения прав простых людей³⁹. Но в то же время существовало сознание необходимости союза, понимание недостататков конфедерации⁴⁰. А Томас Пейн, как уже отмечалось, по части видения США единым государством был во многом солидарен с федералистами. Не будем забывать и о том, что и Франклин (впрочем, немало сделавший для уменьшения централизаторского рвения Гамильтона) и Джефферсон (активного участия в работе над конституцией не принимавший, но чьё пожелание о принятии Декларации прав скоро было удовлетворено)  проект конституции (пусть с оговорками) одобрили⁴¹.

Достаточно  едины со своими консервативными  оппонентами демократы были и  в вопросе о партиях (фракциях). И те и другие считали их злом, препятствующим общему благу, но сами именно ими и стали⁴².

В социальной сфере идеалом виделось общество мелких (но достаточно зажиточных) собственников, занимающихся земледелием. Торговля виделась как занятие, развращающее нравы. Мануфактуры же ассоциировались с европейской нищетой и скученностью. Причём, если Франклин признавал прогрессивную роль торговли и ремёсел («торговля теперь является почти единственным стимулом… вкладывать часть труда для общественной пользы»⁴³), то Джефферсон был склонен видеть в них только плохое (торговцы «раболепны, продажны и честолюбивы», рабочие городов – «язва государства»⁴⁴). Впрочем, и он, став президентом, вынужден был изменить позицию⁴⁵.

Одним из главных средств борьбы с развращающим воздействием торговли (как, впрочем, и другими человеческими  недостатками) Франклин видел широкую  образовательную деятельность. Поддержание  морали этим способом, по мысли просветителя,  не только не помешало бы торговле, но и помогло бы ей, приобщив к трудолюбию многих не привычных к нему эмигрантов⁴⁶. Джефферсон также уделял большую роль образованию, упоминая в своём проекте желательность всеобщего образования,  тем более, что как нравственность, так и разум считал для людей прирождёнными⁴⁷. 

Что касается, рабства, то оно виделось противоречащим человеческой природе, и необходимость его устранения не подлежала для демократов сомнению (см. также с. 8 данной работы)⁴⁸. В то же время даже Т. Джефферсон (между прочим, владелец нескольких сотен рабов, из которых отпустил лишь нескольких⁴⁹) разделял ряд предубеждений о расовой неполноценности негров и, отчасти под их влиянием, но ещё в большей степени, учитывая укоренённость расовой розни в обществе, предлагал изолировать негров и следить за сохранения их соотношения с белыми (путём приглашения недостающих белых поселенцев). Ещё одна идея, попахивающая расизмом, хотя и направленная на благо чернокожих,  – идея об опеке над неграми⁵⁰. Предложения Франклина по улучшению положению положения свободных негров в этом отношении во многом сходны с мыслями Джефферсона и позволяют говорить о том, что и здесь не было плюрализма и равноправия в современном понимании этого слова. Предполагалось, что опекунские советы при необходимости будут принуждать детей негров к учёбе, следить, чтобы наёмные негры не растлились, сегрегации, впрочем, не предполагалось, но в свободной Филадельфии для этого не было так много оснований⁵¹.

Существует традиция характеризовать  построения демократов как утопические. В них действительно немало идей, которые можно было бы назвать  утопическими (разумная природа людей, аграрная идиллия средних собственников…). Однако если расхожие цитаты включить в более широкий круг высказываний автора, то их радикальность существенно поубавится. Утопический лозунг превратится в не лишённый логики акцент. Так, в контексте идей Франклина видно, что отход Джефферсона от однозначной ориентации на сельское хозяйство (в которой, главную роль, безусловно, сыграла практика) мог бы быть обоснован в рамках демократической традиции. Возможность «реалистических» сдержек и противовесов, привнесённых консерваторами, в немалой степени имела в своём основании то, что они лишь усиливали те стороны социально-политической философии демократов, которые у них во многом уже были. 

Консерваторы.

Как уже отчасти говорилось, эти  люди опасались, «власти толпы» больше, чем «власти тирана», что во много соответствовало ситуации первых послевоенных лет, когда роль широких слоёв населения в ассамблеях и их активность (в т. ч. противозаконная – восстание Шейса) заметно возросла. Теоретически эти опасения вылились в ряд идей, озвученных Дж. Адамсом, Дж. Мэдисоном и др., суть которых состояла в том. что общество неизбежно делится на разные «фракции» (были и другие обозначения: «классы», «партии», крамольные сообщества…) с разными интересами, вытекающими из разности способностей и наклонностей людей⁵². Один из основных принципов деления – по владению имуществом. Справедливость, общественное благо и неотъемлемые права других людей требуют, чтобы в управлении ни одна из возможных фракций не обладала монополией на управление («никто не в праве быть судьёй в собственном деле»). Фракции, составляющие меньшинство «обезвредит» уже сам принцип республиканского правления.  Для избежания же господства «крамольного сообщества», составляющего большинство необходим Союз с сильной центральной властью, уменьшающий возможности возникновения такого единства интересов и сговора потенциальных «крамольников», буде их большинство.

Среди прав центральным виделось право  на собственность. Особенно хорошо это  видно в высказываниях конституционного конвента, не предназначенных для широкой публики⁵³. В «Федералисте» это обозначено не столь явно, однако также заметен преобладающий интерес к этому праву. Примечательно также, нежелание включать в Конституцию Билль о правах. По мысли Гамильтона, все необходимые права были должным образом гарантированы конституциями штатов и республиканской формой правления. Включение же списка прав в основной документ могло бы вызвать многочленные спекуляции злонамеренных людей, поскольку практические границы прав трудноопределимы. Что мешает, например, толковать обложение газет налогами как нарушение свободы печати (Федералист №  84)? 

На практике за этими демократическими построениями (а сохранение народовластия  объявляется в «Федералисте»  основополагающим в новом государственном устройстве) скрывались, зачастую, стремления далеко не столь народолюбивые. Широко известен монархизм и «левиафанизм» Гамильтона, а  нейтральное по форме нежелание допускать к власти крамольное большинство скрывало откровенное желание оставить власть в руках состоятельного меньшинства. Немало предложений, нацеленных на уменьшение роли избранного представительства вносилось, но не были приняты на конвенте (чего стоит, например, идея наделить президента абсолютным вето)⁵⁴. Тем не менее, более значимым, по-видимому, является то, что предложения эти не были поддержаны, а в писаниях для широкой публики даже Гамильтон был вынужден принимать ряд как неоспоримые такие ценности как народовластие и права человека. Из этого, думается, следует, что, говоря не об отдельных деятелях, а об идейных течениях в целом  мы должны либо считать высказывания монархические высказывания Гамильтона, равно как и заявления Джефферсон о полезности народных бунтов⁵⁵ (как правило, высказываемые в частном порядке), периферийными, но указывающими акценты в сильно утрированном виде, либо ограничить число «демократов» и «консерваторов» очень небольшим числом людей, признав, что основную массу на том же конвенте составляли люди смешанных консервативно-демократических воззрений.

Рассмотрим подробнее систему, которая предлагалась для ограничения  «издержек демократии». Во-первых, таковым  являлся принцип представительного  правления, позволяющий избрать  для управления людей с наиболее устоявшейся репутацией (т. е. вероятнее  всего состоятельных – В. Б. ). Кроме того, при выборе сенаторов и президента выборы были двух-, а то и трёхступенчатыми (избиратели – местная легислатура –Сенат; избиратели – выборщики – президент; избиратели – легислатура – выборщики - президент), причём на практике при выборах президента почти всегда требовалось дополнительное голосование в Конгрессе. Такой «просев» так же должен был препятствовать чрезмерной активности масс в области управления. К тому же численность, как верхней, так и нижней палат Конгресса была сравнительно невелика, что делало представительство мене полным, но зато более однородным.

Другим средством должна была послужить  «единая и неделимая» исполнительная власть – т. е. сосредоточение всей исполнительной власти в руках одного должностного лица. Сторонники этой меры апеллировали к опыту колоний (существование губернаторов) и Англии. И хотя и тот и другой образец были изрядно скомпрометированы в период борьбы за независимость, консерваторы были куда более недовольны возросшей силой ассамблей и призывали к всяческому укреплению исполнительной власти (длительный срок, вплоть до 7 лет, абсолютное вето, право самому назначать чиновников и офицеров), чтобы умерить силу законодательного органа, ассоциировавшегося с народным представительством. На конвенте крайние варианты были отвергнуты, однако, принятые 4 года и преодолеваемое 2/3 вето, также давали президенту очень большие полномочия.

Также контролю над нижней палатой  должен был служить Сенат, избираемый, как уже указывалось, местными легислатурами, с одинаковым представительством от штатов и на долгий срок (6 лет). Он должен был стать аналогом «палаты лордов», представлять богатое меньшинство и обладать достаточно твёрдой политической волей, чему способствовала его малочисленность (26 человек).

Ветви государственной власти, не подчиняясь друг другу, должны были служить для взаимного контроля, для чего им предоставлялись полномочия в «чужих» областях: Сенат давал согласие на назначения начальников департаментов и судей Верховного суда. Судьи, будучи раз назначены, оставались в должности пожизненно (тоже «консервативный» элемент) и могли объявлять законы неконституционными. Президент мог накладывать вето на законы, принятые в Конгрессе, который, в свою очередь, контролировал бюджет исполнительной власти и т. п. ⁵⁶

«Процветание коммерции ныне рассматривается… как самый полезный и в то же время самый производительный источник национального богатства» - писал  Гамильтон в 12-м «Федералисте». Именно её прогресс (наряду с прогрессом промышленной мощи) он готов был в значительной мере приравнять к прогрессу общества, постаравшись направить развитие Союза в соответствующем направлении. Но это относится уже к 90-м годам XVIII в. А вот основу для сильного центрального правительства, за которое ратовал Гамильтон удалось заложить уже в 1787 г.

Заключение.

Не предупреждённый читатель, бегло  просматривающий наиболее известные  сочинения отцов-основателей, мог  бы не догадаться, что одни из них  были «демократы», а другие – «консерваторы», а не просто писали о разных сторонах демократии. Более внимательное прочтение позволяет, конечно,  нащупать противоречия. Однако оно же показывает, что эти противоречия действительно малоотчётливы: даже по дискуссионным вопросам помимо мыслей противоречащих друг другу, можно встретить мысли очень сходные, не говоря уже о том, что базовые ценности были готовы разделить все. Основные федералистские идеи, так или иначе, были намечены и у «демократов», а «консерваторы» вынуждены были принять базовые ценности демократов. Разница, была в первую очередь, в акцентах, направленности хода мысли.  Можно сказать, что мысли и интересы у них отличались, но мозги были устроены одинаково.

Здесь уместно обратить внимание ещё  на один аспект, замеченный Харцем) –  стилевое единство произведений представителей обоих  течений: «Этот язык [язык американского либерализма] отличает спокойная, прозаическая манера изложения»⁵⁷. Чтение американских просветителей может, зачастую, привести в отчаяние современного читателя своим скучным (и местами плоским) рационализмом. Однако именно этот спокойный, логизированный, без излишней в практических делах философской глубины, получив статус койне политической элиты, видимо, немало послужил для того, чтобы в результате политических баталий был выработан документ, в котором, позиции одних дополняли, а не сводили на нет ценности других. 

Собственно, в том, что успех  консерваторов при создании конституции  дополнил, а не уничтожил принципы, проповедуемые демократами, и состоит, как представляется, итог рассматриваемого периода – времени, когда закладывались традиции.

Источники

1. Американские Просветители: Избранные произведения: В 2-х тт. – М., 1968 – 1969.
2. Джефферсон Т. Автобиография. Заметки о штате Виргиния. – Л., 1992.
3. Пейн Т. Избранные сочинения. – М., 1959.
4. Федералист: политические эссе Александра Гамильтона, Джеймса Мэдисона и Джона Джея. – М., 2000.
5. Франклин Б. Избранные произведения. – М., 1956.
6. Albany Plan of Union // http://odur.let.rug.nl/~usa/D/1751-1775/7yearswar/albany.htm
7. Letters of Agrippa, I-XI // http://www.constitution.org/afp/agrippa.txt
8. Federal Farmer to the Republican // http://www.constitution.org/afp/fedfarmer.txt

Литература.

9. Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли: В 3-х тт. – М., 1962 – 1963. - Т. 1.
10. Согрин В. В. Политическая история США. – М., 2002.
11. Токвиль А. де Демократия в Америке. – М., 1992.
12. Харц Л. Либеральная традиция в Америке. – М., 1993.
13. Хофстедтер Р. Американская политическая традиция и её создатели. – М., 1992.