В то
время русские считали себя
вполне принадлежащими к семейству
европейских народов. Но все
европейские народы, за исключением
венгров и русских, были уже
христианами и начали жить
новой государственной жизнью, которая
решительно отдалила их от языческих
народов, как особый нравственный мир.
[1]
Русь, выйдя
на просторы мировой истории,
не могла уже оставаться языческой
державой; она должна была примкнуть
к одному из трёх центров
цивилизованного мира того времени.
Нужны были новые представления
о мире, мироздании, о морали, этике, праве
и т.д., соответствующие изменениям, господствующим
в стране.
1.3. Причины принятия
христианства
По мнению историка Никольского,
религиозная реформа Владимира
явилась завершением начавшегося
ещё за сто лет до него процесса
и, в сущности, не была реформой для значительной
части дружины. Торговые интересы давно
уже заставили многих представителей
и славян и варягов расстаться со старой
верой; ещё при Игоре, более чем за пол
века до официального крещения в Киеве
уже была церковь Святого Ильи, обслуживавшая
ту часть дружины Игоря, которая, по словам
летописи, исповедовала христианство.
Ко времени княжения Владимира число христиан
в княжеской дружине должно было ещё значительно
увеличиться. Это обстоятельство и объясняет
нам реформационный пыл князя: как
в своё время князь Константин должен
был легализовать христианство и стать
христианином, потому что его войско оказалось
на три четверти состоящим из христиан,
так и Владимир не мог оставаться при старой
вере, когда большая часть его дружины
приняла христианство. В тоже время распространение
христианства среди киевского военно-купеческого
населения энергично велось Византией
в её собственных интересах.
Схожее причины усматривает и
В. Пархоменко, о чем он пишет в своей работе
«Киевский князь Владимир Святой и его
значение в русской истории». Но кроме
этого историк предполагает, что Владимир
заметил: «Руси недостаёт облагораживающего
влияния христианской религии, которую
исповедовали почти все культурные народы».
Впрочем,
М.Д. Приселков отмечает искусственность,
присущую концепции Пархоменко.
Искусственность, по его мнению,
выражается в принужденности
процесса христианизации, сделавшего
возможным окончательное крещение
Руси при святом Владимире. Причина
- в желании автора объяснить факт крещения,
как следствие личной убеждённости князя
и дружины в истине правой веры. Но,
по словам Приселкова, принятие новой
веры для руководителей варварских народов
было непременным порогом к европейской
культуре. «И, следовательно, делом государственным,
на которое можно было решиться, даже не
понимая и не вникая в смысл самого учения».
В Летописи
процесс принятия князем Владимиром
веры выглядел следующим образом.
К великому князю Киевскому
приходят послы от разных народов с
предложением своих вер; затем князь посылает
своих послов к народам для «осмотра вер
на местах»; наконец, из всех вер русские
выбирают самую лучшую веру, православие.
По мнению Е.Е. Голубинского
и А.В. Карташева эта повесть
«не заключает в себе ничего истинного,
она есть позднейший вымысел и при том
<…> не русский, а греческий». [1]
В этой легенде все слова, сказанные посланниками
вер и самим Владимиром, являются вымышленными,
так как летописец жил сто лет спустя и
никаким образом не мог слышать того, что
они говорили, даже если бы он служил летописцем
непосредственно при дворе князя. А то,
что ему могли бы передать современники
Владимира, это лишь общее содержание
речей. Таким образом, получается, что
единственным достоверным фактом может
являться то, что послы от вер приходили
к Владимиру, и что он направлял своих
послов для ознакомления с религиями.
Но присмотримся внимательней. Даже оценка
великим князем различных вер выглядит
неубедительной. Мусульманскую религию
он отверг якобы из-за запрета пить вино
и необходимости делать мужчинам обрезание.
Иудейскую - из-за того, что он не хотел,
чтобы русские потеряли свою землю, так
же как и иудеи. А немецким католикам Владимир
ответил просто: «Отцы наши не принимали
веры от папы». [2]
А какую же разумную цель
имело со стороны Владимира
отправление посольства смотреть
непонятные и бессмысленные для
непосвящённого наблюдателя действия?
«Идите и посмотрите, у какого
народа лучше совершается служба»
Что это значит? Веселей? Пышней? Неужели Владимир мог в чём-то
подобном полагать наилучшую веру. Как
великому князю могло прийти в голову
судить о достоинствах той или иной веры
по обрядам, внешним условным действиям,
которые сами по себе не имеют значения
и которые для человека постороннего остаются
непонятными и не могут дать ни малейшего
понятия о вере. [1]
Такое несоответствие проистекает
из искусственной ретушировки
всего сложного факта первоначального
устройства русской церкви. Когда
Владимир, возмущённый вероломством
греков, поставил новооснованную им
национальную русскую церковь в каноническую
зависимость от церкви, фактически афтокефальной,
Болгарской Охридской Архиепископии.
Но уже при сыне Владимира Ярославе мир
с греками политический и церковный наладился,
то и все летописные тексты были тенденциозно
переработаны первым греческим киевским
митрополитом Феопемптом (с 1057 г.), будто
бы всё с самого начала шло просто и гладко.
[2]
Владимир решился принять греческое
или православное христианство
будто бы после выбора между многими, предлагаемыми ему
верами, но этот выбор - нечто немыслимое
в приложении к данному случаю. Люди переменяют
веру или по приказу или по внутреннему
искреннему убеждению. Владимир - неистовый
фанатик язычества - вдруг становится
апатичным искателем вер. Но так не бывает,
чтобы сначала человек оставил ложное
мнение, а мотом стал искать истинное.
Обычно ложное мнение оставляется только
в том случае, если принято истинное. То
есть одно вытесняет другое. Владимир
решился оставить язычество только из-за
того, что он решился принять другую известную
веру. [1]
Кроме повести, помещённой на
страницах летописи, существовали
три древних сказителя, которые
описывают Крещение Руси: митрополит
Илларион (современник Ярослава, ок.
1037 г.), монах Иаков (современник Изяслава, ок. 1070 г.)
и Нестор Печёрский, современник древнейшего
летописца, за которого, по мнению Голубинского,
не справедливо принимается он сам. Если
бы существовали факты прихода к Владимиру
послов от народов, и его обращение в православие
проповедью посла, то эти писатели должны
были знать и сказать об этом. Но все трое
не только ничего не говорят о них, а более
того ясно дают понять, что Владимир решился
принять христианство без всякого посредничества,
участия и содействия. Близкие ко времени
Владимира писатели ищут глубокие серьёзные
причины его религиозных исканий.
Митрополит Илларион в своём
произведении «Слово о законе
и благодати» пишет: «У Владимира
и у всех русский достало
ума отличить веру Греков от
всех других вер, увидеть, что она есть самая лучшая из
них». Если бы факт прихода к Владимиру
послов имел место, то он не преминул бы
восхвалить великий ум Владимира, что
он не дал увлечь себя проповедникам ложных
вер и сумел увидеть и понять, что греческая
вера самая лучшая. Но у Иллариона удивление
вызывает тот факт, что Владимир решился
принять христианскую веру, не слушая
никаких проповедников, а своим умом в
состоянии был понять, что христианство
лучше язычества. [1]
Монах Иаков подчёркивает влияние
на Владимира рассказов его бабки, великой княгини
Ольги, которая приняла крещение в Царьграде,
на три десятилетия раньше. Ольга вполне
могла оказать существенное влияние на
юного князя и расположить его к христианству
с самого детства, так как ко времени её
кончины Владимиру было 10 -11 лет. «Наиболее
вероятно, что Владимир решился принять
христианство не после напрасных усилий
поднять язычество, а был расположен
к нему с самого начала», - пишет Голубинский
Е.Е.
А преподобный Нестор ещё
более одухотворяет мотивы крещения Владимира, объясняя отказ от
язычества явлением князю Христа и
повелением креститься.
Преосвященный Филарет (первая
половина 19 века) так воссоздаёт
внутреннюю логику духовного
кризиса князя: «… Ужасное
братоубийство, победы, купленные
кровью чужих и своих, грубое сластолюбие
- не могли не тяготить совести даже язычника,
<…> душа искала света и мира».
Некоторые историки не исключают
и вероятность продуктивного
влияния жён-христианок на решение
Владимира о перемене веры. Известно,
что в его многочисленном гареме были вдова
князя Ярослава, монахиня-гречанка и две
чешки, исповедовавшие христианство. Вполне
возможно, что все они в какой-то мере способствовали
изменению его мировоззрения. Примером
является польский князь Мечислав I,
который обратился в христианство несколько
ранее по убеждению своей жены.
Кроме того, три видных исследователя
(Е.Голубинский, А.Карташев и В.Никитин)
говорят о несомненной роли
скандинавских родственников князя
Владимира. Подтверждением этому
служит скандинавская сага «Хеймскрингла» (12 -13 вв.),
посвященная королю и христианскому просветителю
Норвегии Олафу Тригвасону (Олаву Триггвесону).
В ней повествуется о том, что в бытность
свою на службе в Гардарикии (стране городов,
т.е. на Руси) у князя Вольдомара (Владимира)
Олаф, возвратившись из Константинополя
крещённым, своими уговорами помог обращению
Владимира.
Выводы по
параграфу 1:
1. С
самого начала княжения Владимир
активно взялся за благоустройство
молодого русского государства.
Вёл войны не ради завоевания новых земель, а для объединения
Руси и укрепления её границ.
2. Модернизация
славянского язычества не достигла
поставленной цели - объединить русские
народы под сенью единой религии,
покровительствующей княжеской
власти.
3. Существует множество
мнений о причинах выбора христианства
как единой государственной религии. С
моей точки зрения, наиболее достоверно
то, что Владимир самостоятельно пришёл
к мысли о приоритетности монотеистической
религии, но не без косвенного влияния
жён и родственников - христиан.
§2.
Крещение князя Владимира и его
народа
Во втором параграфе
мы проследим личный путь князя Владимира
к греческой вере, историко-политические
обстоятельства его крещения, а так
же процесс христианизации всего
русского народа и его последствия.
2.1. Личное
крещение Владимира
Политические обстоятельства сложились
благоприятно для задумавшего
религиозную реформу князя. В
конце 987 года в Киев прибыли
послы от Византийского двора
с просьбой о помощи против
бунтовщика Варды Фоки, восставшего против императорской власти.
Помощь со стороны Руси была оговорена
двум важными условиями. Во-первых, императоры
обязались отдать в жёны князю свою сестру
Анну. Во-вторых, Владимир обещал со своим
народом принять христианство. Это был
весьма редкий случай и поистине большая
дипломатическая победа Владимира, которая
обуславливалась лишь тяжелейшим положением,
в котором оказались византийские императоры.
[3]
Далее хронология, касающаяся непосредственного
крещения князя Владимира, его
женитьбы на византийской принцессе и похода на
Херсон, зачастую не совпадает у разных
исследователей. Соответственно, различны
и причинно-следственные связи этих
событий.
Летописная
версия такова: после заключения
договора с Византией о союзничестве
Владимир сразу же посылает войска
на помощь императорам. Но когда восстание
Фоки было подавлено, императоры стали
тянуть с браком Анны. Тогда Владимир с
войском отправился в Крым, осадил византийскую
крепость Херсон (Корсунь) и пригрозил
захватом Константинополя. Императорам
пришлось выполнять обязательства. Царевна
прибыла в Херсон, где херсонские богослужители
крестили Владимира и его дружину, а затем
обвенчали князя и Анну. Или царевну привезли
на Русь, а вместе с ней прибыли и византийские
священнослужители. [по версии В.В. Мавродина
и Н.М. Никольского]
Но существуют
и другие мнения. В. Пархоменко
считает, что «стремясь скорее
добиться от Византии желаемого,
создать к прибытию греческой
царевны благоприятную обстановку
и разом покончить с неудовольствием
языческой массы, князь принимает в конце
весны 988 года крещение сам и крестит киевлян».
К концу того же года Владимир направляет
на помощь Византии свой вспомогательный
отряд, но в следующем 989 году убеждается
в обмане со стороны византийского двора,
отказавшего князю в исполнении его пожеланий.
И только на 989-90 года падает поход Владимира
на Корсунь (Херсон), после удачного исхода
которого, он получает руку византийской
царевны и ценные святыни из города.
По версии Голубинского, с которой
соглашается и Карташев А.В. , год личного
крещения Владимира - 987. Он подтверждает
это сведеньями из произведений древнейших
русский писателей, упомянутых выше. В
частности у монаха Иакова мы находим:
«По святом крещении проживе блаженный
князь Владимир 28 лет. На другое (второе)
лето по крещении к порогам ходи. На третье
лето Корсунь взя. На четвёртое лето церковь
каменну Святая Богородица заложи…» О
смерти князя нет споров. Она падает на
1015 год. Значит, из 1015 вычитаем 28, получаем
987 - это год крещения Владимира. Вероятно,
великий князь крестился в Васильеве,
близ Киева (сейчас город Васильков), где
было поместье Владимира. Следовательно,
корсунская война приходится на 989 год,
а крещение киевлян на 990 или 991 год.