Владимир Святой и проблема выбора монотеистической религии

      Зарубежные же источники свидетельствуют  о том, что ко времени оказания  помощи Византии Владимир был уже женат на  царевне Анне. Византийский хронист Кедрин между 15 августа 987 и апрелем 989 года пишет: «… Изготовив ночью суда и посадив на них народ руссов - ибо он успел призвать их на помощь и сделать их князя своим зятем, женив на своей сестре Анне, неожиданно переправился с ними».

      Версия Голубинского представляется  мне наиболее вероятной и обоснованной. А выглядит она следующим образом.

      В 987 году Владимир решил принять  личное крещение, но нашёл благоразумным  не объявлять народу о своём намерении принять христианство, так как мог опасаться протестов, а совершившийся факт было легче и удобнее навязать народу. Если он не хотел огласки, поэтому крещение было удобнее провести не в Киеве, а в своём поместье, каковым и являлся Васильев.

      Несомненно, что Владимир принял  крещение не от греков, и что  наиболее удивительно, не имел  с ними никаких, касающихся  этого, отношений вплоть до  корсуньской войны. По мнению  монаха Иакова, поход на Корсунь  был предпринят как раз для того, чтобы завязать эти отношения и привести на свою землю христиан и священников, которые научили бы его народ закону христианскому. Если бы Владимир принял крещение от греков, то Византия ещё до похода на Корсунь установили бы на Руси надлежащее церковное управление в лице епископов и митрополита. Но этого не случилось, следовательно, Владимира крестили либо болгары, либо варяжские христиане. Из этих двух альтернатив наиболее вероятным представляется крещение от варягов, чему Голубинский Е.Е. в своём исследовании даёт подробное объяснение.

      Приняв веру истинную, князь естественно  должен был воодушевиться желанием  дать ту же веру народу своему. В этом решении не моги не  оказать влияние и государственные  мотивы. История показывает, что  у каждого из новых европейских народов настоящая государственная жизнь начиналась со времени принятия  им христианства. Владимир, лично пришедший к убеждению в превосходстве христианства над язычеством, не мог не прийти к убеждению и в государственной необходимости ввести во всей стране эту религию. Чтобы стать равными членами европейского сообщества, Руси ничего не оставалось, как последовать примеру других и принять христианство.

      Голубинский Е.Е. пишет: «Дело  в том, что переменить веру  для народа  - дело  нешуточное. Игорь и Ольга не отважились на то, чтобы ввести на Русь христианство. Владимир решился, но счёл нужным подготовить народ к принятию новой веры».

      Спустя два года после собственного  крещения, Владимир решил приступить  к крещению своего народа. Для этого ему требовалось вступить в отношения с Греками, так как для будущей российской церкви ему нужна была от них высшая иерархия, т.е. епископы с митрополитом во главе. Для этого требовалось отправить посольство с просьбой. Но Владимир поступил иначе: он отправился войной на Херсон.

      Чем же можно объяснить столь  странный поступок? Полагать, что  Владимир из-за собственной гордыни  опасался предстать перед византийскими  императорами в роли просителя,  было бы недостойно великого  князя. Византийские же государи были не настолько высокомерны, чтобы  целенаправленно оскорблять Владимира.  Таким образом, ни гордость князя, ни опасение оскорбления со стороны греков не в состоянии объяснить этот поступок. Истинная причина видится Е. Голубинскому в том, что греки, хотя и в меньшей степени, чем Римский папа, были склонны считать народы, принимавшие их веру и становившиеся в церковную зависимость от них,  народами подручными и в политическом отношении. Константинопольские императоры, по некоторым данным,  включали имена народов, исповедовавших православную веру, в свой титул, считая их вассальными. Во-первых, вполне вероятно полагать, что у Владимира было опасение подобных притязаний от греков и что оно заставило явиться в первый раз перед ними с мечом победителя в руках, так как по отношению к победителю не могли иметь место никакие притязания. А во-вторых,  мы склонны думать, что дело было в желании Владимира жениться на византийской царевне Анне. Для варвара и владетеля варварской страны получить руку греческой царевны было очень непросто. И если Владимир действительно хотел этого, то он действительно должен был воевать с Византией, чтобы предъявить им своё желание как желание победителя. Браки с варварами, естественно, должны были чрезвычайно оскорблять гордость греков. Замужество за варваром представлялось делом ужасными для греческих царевен, поэтому понятно,  что греки заключали подобные браки только в случае настоятельной нужды.  [1]

      Владимир, собираясь крестить свой  народ, дать ему истинную веру, хотел ввести его в семью цивилизованных народов. Византия должна была таким образом стать цивилизатором Руси, и для великого князя было чрезвычайно важно, чтобы они без задних мыслей желали Руси всего лучшего. Ясно, что брак с Анной представлялся наилучшим к этому средством. [1]

      Завоевав Корсунь, Владимир немедленно  отправил посольство в Констинополь  к тогдашним императорам Василию  и Константину, прося их сестру  себе в жёны, а так же всё,  что было нужно для устройства  русской церкви. Императоры согласились, чему было несколько причин: желание возвратить Корсунь, опасение захвата Константинополя и, по свидетельству греческих летописцев, желание получить от Владимира военную помощь в борьбе с бунтовщиками. [1]

2.2. Крещение  Руси

      Женившись в Херсоне и взяв с собой нужное количество священников, Владимир вернулся в Киев, чтобы приступить к крещению своего народа.

      Когда речь идёт о крещении  целого народа, то, конечно, не  могло быть и мысли о том,  чтобы наставлять в вере всех  и каждого. В таких случаях уже по неизбежной необходимости большая часть исполняет простой приказ. Но была возможность, считает Голубинский Е.Е. , наставлять некоторых, которые своим сознательным поведением в перемене  веры могли служить доказательством для других. Была возможность, повсеместно вводить новую веру так, чтобы это выглядело как дело свободы и убеждения. Сложно предположить, что такой мудрый человек, как князь Владимир, не захотел воспользоваться этой возможностью. Ведь он не был не оставляющим места свободе выбора деспотом, каким изображает его летопись в деле принятия новой религии.

      Греческие священники столкнулись  со сложной задачей. Им предстояло  вести проповедь в этнически  неоднородной, многоязыковой стране. Миссионеры достигли цели, следуя  несложным принципам. Они исходили из того, что религия должна быть единой для всей страны и вели проповедь на славянском языке. Византия имела огромный опыт просветительской деятельности в Болгарии и других славянских странах. [9]

      Крещение было начато с Киева,  с княжеской семьи. 12 малолетних сынов Владимира были крещены в одном источнике, который и сейчас известен под именем Крещатика. [Макарий. 1995]

      Вероятно, первого августа в Киеве  была объявлена всеобщий сбор  народа на берегу Днепра. Затем,  как следует из летописи, городской  люд крестили, «заганивая их в  реку, аки стада». По мнению В.  Никитина, именно в память об  этом в Русской Церкви установлено совершать чин малого освящения воды 1 августа. Но не возможно представить, что были крещены абсолютно все жители. Нежелавших креститься было довольно много. В самом Киеве полицейский надзор был настолько силён, что эти нежелавшие должны были креститься неволей или спасаться бегством, иначе, они могли подвергнуться казни. [1]

       Затем последовал приказ истреблять  памятники язычества, дотоле господствовавшие  в Киеве. Все истуканы, которые  ещё недавно князь Владимир  воздвиг для всеобщего поклонения, были ниспровергнуты со своих мест: одни - изрублены, другие - сожжены. А Перун - волоком стащен к Днепру и гоним прочь. [Макарий. 1995]

      В Киеве на том месте, где  стоял идол Перуна, князь поставил  церковь святого Василия, а  имя Василий Владимир принял  по крещении, по-видимому, в честь своего шурина, стольником которого он стал.

      Этот «первый приступ» был  сделан без участи митрополита  и епископов, с одними только  священниками. То есть получается, что Владимир не  привёл сам  высших церковных сановников, а что они были присланы к нему спустя некоторое время.  [1]

      Полагают, что русская митрополия  была организована между 996 и  998 годом. Основанием для такой  датировки послужил тот факт, что Десятинная церковь (первое  каменное здание) была построена и освящена лишь в 996 году. Но святые мощи, обязательные для  основания кафедры и кафедрального собора были привезены на Русь ещё в 989-990 годах.  Наспех построенная деревянная церковь, ставшая местом их хранения, имела все основания стать первой русской соборной церковью. [Макарий. 1995]

      По сообщению византийского историка  Н. Каллиста, писавшего в 14 веке, но имевшего в распоряжении  ранние документы, первым русским  митрополитом стал византийский  митрополит Феофилакт.

      После Киева вероятнее всего была крещена киевская область, а затем уже остальные центральные города. Тогдашняя Русь, только что соединённая из отдельных областей, ещё не представляла собой единого целого. Поэтому та существенная перемена, которую позволил совершить народ с собою в Киеве, ещё ничего не говорила остальным русским областям, так как они следовали примеру своих столиц и центральный городов. А для киевских земель пример Киева был совершенно обязателен.

      Таким образом, Голубинский Е.Е.  предполагает, что в крещении  остальной Руси наблюдался такой порядок, который предусматривал сначала крещение тех, от кого не ожидалось особенного сопротивления, а тем, от кого это сопротивление ожидалось, давалось больше времени свыкнуться с мыслью о неизбежности принятия новой религии.

      Сказание о крещении Новгородцев,  хотя и не совсем определённо,  даёт знать, что митрополит  и епископы прибыли на Русь  примерно в 991 году.

      Для проповеди прибыл сам митрополит  Михаил с шестью епископами  в сопровождении Добрыни и  Анастаса Корсуянина. Но окончательно утвердить веру было суждено первому Новгородскому епископу Иоакиму, который прослужил там 38 лет. [Макарий. 1995]

      Новгородская летопись отождествляет  приход в Новгород епископов  и крещение новгородцев, так  что получается, будто бы жители Новгорода были крещены епископами в том же году, в котором они пришли. Голубинский Е.Е.  предполагает, что это было не совсем так. Епископы (а возможно он был один) некоторое время жили в некрещёном городе, так же как ростовские епископы некоторое время жили в Ростове.

       После Новгорода была крещена  Ростовская область. Людей крестили, воздвигли церкви, рукоположили  пресвитеров и диаконов, устроили  клир, но не искоренили язычества. [Макарий. 1995] В самом Ростове,  где в то время был епископ  Феодор, многие ещё не приняли крещения и настолько не терпимо относились к новой вере, что он вынужден был покинуть город. Сменивший его Илларион тоже оставил кафедру и вернулся обратно в Константинополь.

      Примерно в это же время  крестили и Суздальскую землю. По мнению митрополита Макария, сам князь Владимир «принёс им слово спасения», сопутствуемый двумя епископами. В память своего пребывания Владимир заложил на берегу Клязьмы город, названный своими именем, Владимир и построил деревянную церковь Успения Пресвятой Богородицы. Подтверждением того, что великий князь посетил Суздальскую землю, являются некоторые памятники пребывания его здесь, сохранившиеся до позднего времени.

       Голубинский Е.Е.  подтверждает  возможность того, что Владимир  лично принимал участие в крещении если не всех, то большей части областей. Сам лично производил надзор за тем, чтобы христианство в областях принималось как можно скорее и успешнее.

       Можно так же предполагать, что  вера насаждалась во всех тех  городах и областях, которые он роздал своим сыновьям: В Полоцке, Турове, земле древлянской, Владимире Волынском, Смоленске, Пскове, Луцке и в пределах муромских. [Макарий. 1995]

      Исторически действительно подтверждено, что святой Борис содействовал  утверждению христианства в Ростове, Судислав - в Пскове, Изяслав - в  Полоцке и что святой Глеб, прибыв в назначенный ему удел, несколько раз пытался просветить муромцев, но без успеха, а потому, и поселился вне Мурома, где прожил 2 года.

      О муромцах, так же как и  о вятичах, известно, что они вовсе не приняли христианства. Но Владимир не крестил их не по недостатку времени или из-за силы сопротивления. Возможно, он оставил инородцев в покое до «пробуждения государственного благоразумия». Не смотря на то, что они в течение долгого времени оставались данниками Руси, они всё ещё не входили в её состав. И необходимо было позаботиться о том, чтобы их обрусить и не раздражать их, не давать повода для восстания. [1]

Новая вера распространилась более на юге Руси, чем на северо-востоке, так как на юге были издревле знакомы с христианством. Там были постоянные взаимоотношения с христианскою Грецией и с греческими поселениями на берегах Черного моря; в Киеве ещё во времена Аскольда и Дира многие жители сами приняли святую веру,  а при Игоре уже была соборная церковь святого Ильи; в Киеве постоянно жила и действовала княгиня Ольга. И во время Владимира Киев был сосредоточением государственной жизни, а юг - главным поприщем её развития. Кроме того, на юге Руси были почти все славяне, а на северо-востоке - многие неславяне. [Макарий. 1995]