Внешняя политика Советского Союза в годы ВОВ 1941-1945гг

В Тегеране американская делегация представила  конкретный план расчленения Германии. Предусматривалось создание пяти германских государств: Пруссии, Ганновера, Саксонии, Баварии и Гессена. Важнейшие  промышленные районы Германии — Рурская  и Саарская области, а также Гамбург и Киль должны были перейти под международный контроль. 1 декабря 1943 г. Черчилль, поддержав основные положения американского плана, со своей стороны внес некоторые уточнения: «Я хотел бы, — заявил он, — отделить от Германии Баварию, Вюртемберг, Пфальц, Саксонию и Баден. В то время как с Пруссией и я поступил бы очень строго, для второй группы государств я бы допустил более легкое обращение. Я охотно способствовал бы их объединению в Дунайскую федерацию». Советская делегация не поддержала англо-американские предложения о расчленении Германии. Советский Союз твердо придерживался своей позиции, неоднократно сформулированной в официальных документах, что нельзя отождествлять клику Гитлера с германским народом, а союзники должны обеспечить условия для развития Германии как единого, миролюбивого и демократического государства.

Большое место в работе Тегеранской конференции  заняло обсуждение дальневосточных  проблем. Рузвельт видел задачу встречи  с И. В. Сталиным и в том, чтобы  договориться «об обмене информацией, а также о таком предварительном  планировании, которое может быть подходящим при существующих условиях для возможных операций против Японии, когда Германия будет выведена из войны». Рузвельт предложил начать подготовку в Советском Приморье театра военных действий для войны  против Японии, в том числе создание там баз для 1000 американских бомбардировщиков. И. В. Сталин заявил на Тегеранской конференции, что Советский Союз может вступить в войну с Японией после  окончания боевых действий в Европе. По мнению Черчилля, это было «самое важное заявление из всех, сделанных  на конференции». В Тегеране главы  правительств подвергли рассмотрению проблемы послевоенного мира и международной  безопасности. В «Декларации трех держав», подводя итоги конференции, они констатировали: «Мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью  признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех

Объединенных  Нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народрв земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения... Мы прибыли сюда с надеждой и решимостью. Мы уезжаем отсюда действительными друзьями по духу и цели».

3. Активность Рузвельта в деле строительства нового мирового порядка в 1944-1945 гг. подстегивала и его конкурентов. Госдепартамент в союзе с нью-йоркскими банкирами активно критиковал бреттонвудский план. Критика сводилась к следующему: переходной период - очень длительный (пять лет); созданные институты не способны выполнять свои функции, так как в мировом обороте не хватает долларовой наличности; в жертву приносятся интересы американских деловых кругов; мнение теоретиков из казначейства, что Бреттонвудская система позволит не расходовать после войны американские деньги на помощь - иллюзия; в угоду принципу многосторонности отсутствует надежный американский контроль над работой этих институтов.

В качестве альтернативы госдепартамент взял на вооружение план профессора Дж.Уильямса - вице-президента нью-йоркского Федерального резервного банка, который назывался "планом ключевой валюты". Его смысл заключался в том, чтобы финансово-экономическое взаимодействие с миром осуществлять в обход созданных бреттон-вудских институтов - через уже давно сформированные, хотя и ослабленные, британские финансовые институты, используя в качестве мировой валюты фунт стерлингов, которого в мире было более чем достаточно. Англия должна была стать своеобразным мостом между США и остальным миром или, иначе говоря, своеобразным Центробанком при США-гегемоне. Соответственно, эта схема предусматривала создание двусторонних отношений с Англией, ее первоочередное восстановление и финансовую активность для воссоздания того универсалистского и многостороннего мира, который существовал под британской эгидой во второй половине XIX - начале XX в. Но все это - под жестким контролем США. Возрожденный и широко распространенный английский фунт должен был оживить мировую торговлю. Конечно, существовали опасения, что Лондон не будет покорно выполнять волю Вашингтона в отношении формирования мирового экономического порядка. Поэтому администрация достаточно целенаправленно, но скрытно, проводила во время войны политику контроля за финансовым самочувствием Англии с тем, чтобы она вышла из войны не слишком сильной (дабы не конкурировать с США) и не слишком слабой (для выполнения своей роли по восстановлению Европы).

План  предусматривал также ликвидацию всех видов торгового протекционизма через Всемирную торговую организацию (ВТО). Повысить частную инвестиционную активность предполагалось через введение золотого стандарта и снижение опасности  мировой инфляции, которая неизбежно  вытекала из деятельности МВФ (свободный  кредит всем, кто его пожелает, даже неэффективным экономикам). Здесь  главным кредитором должны были стать  американские банки, и их первой практической мерой - предоставление Англии займа  на восстановление .

Совершенно  очевидно, что "план Уильямса" был  антикейнсианским, направленным против того, чтобы переходной период к миру "открытых дверей" проходил через зону "национального капитализма". Он был нацелен на немедленное формирование "интернационального капитализма" на базе многосторонних отношений. Естественно, что этот план был неприемлем для СССР и в нем были заложены конфликтные отношения с последним; снижение общего геополитического интереса к Китаю, возрождение Германии и Японии как важных звеньев восстановления мировой экономики и геополитических противовесов Советскому Союзу. Но и этот план, несмотря на серьезные симпатии к нему в конгрессе, не имел шансов на реализацию. В условиях повсеместного страха перед повторением депрессии идею свободного мирового рынка банкирам и крупным промышленникам отстоять было невозможно.

Смерть  Рузвельта в апреле 1945 г. первоначально  значительно не изменила ситуации. Г.Трумэн, несмотря на свои личные антипатии к геополитическим планам своего предшественника, особенно в отношении СССР, первые месяцы своего президентства был вынужден следовать всем его схемам, поскольку на него продолжали давить все те же факторы, и в первую очередь невозможность обеспечить мир в Европе без сотрудничества с Москвой. Оставался один выбор - рузвельтовское сдерживание через интеграцию.

Однако  приближение мирного времени  изменило соотношение сил в социально-политической базе демократического правления. Администрация  все меньше зависела от союза с "кейнсианскими" кругами ("прогрессисты", профсоюзы, рабочее движение), и все большее  влияние приобретали либерально ориентированные промышленно-финансовые круги. Рузвельт был достаточно силен, чтобы не менять резко свой стратегический курс из-за таких изменений, но Трумэн искал опоры у самых влиятельных  и перспективных сил, и это  скоро нашло свое отражение в  некоторых его шагах. Так Госдепартамент стал выходить из тени в вопросах стратегического  планирования. Несмотря на ратификацию  конгрессом в июле 1945 г. бреттон-вудских соглашений, он подспудно стал готовить поворот в соответствии со своими взглядами на будущий новый мировой порядок. Первым признаком этого стало резкое уменьшение предполагаемого кредита на восстановление для СССР: уже в апреле 1945 г. вместо 10 млрд. долл. сумма была снижена до 1 млрд. долл.

Появление у США атомной бомбы в корне  изменило соотношение сил на планете. Теперь стало возможным осуществить  заветную корректировку нового мирового экономического порядка "по Уильямсу".

Корректировка бреттон-вудского плана "по Уильямсу" заключалась в том, чтобы отказаться от "национального капитализма" как методологии переходного периода. Либеральный мир "интернационального капитализма" надо строить сразу, но через двусторонние и даже односторонние методы, активно используя свое гегемонистское положение, через попытку реставрировать близкий к идеалу "мир по-британски", в центре которого находилось бы теперь двойное ядро США-Великобритания. Главным инструментом возрождения должны были стать не кредиты МВФ и МБРР, а "чисто американские" займы, предоставляемые на двусторонней основе, и в первую очередь Лондону.

Переключение  на иную модель перехода к новому мировому порядку после создания бомбы  сразу ознаменовалось конкретными  шагами. Уже в августе Трумэн начал  уговаривать де Голля изменить негативное отношение к германскому возрождению. Однако французский президент был  против категорически, ратуя за максимальное ослабление Германии, изъятие у нее западного берега Рейна, за международный контроль над Руром и репарации. Понимая, что страхи де Голля небезосновательны, Трумэн прибегнул к главному аргументу, заявив, что "атомная бомба притормозит страны, склонные к агрессии". Тем не менее Париж остался на своих позициях, и Вашингтон уже в сентябре прекратил поставки Франции по ленд-лизу.

Тогда же, в августе 1945 г., США неожиданно прекратили поставки по ленд-лизу и Англии. Лейбористское  правительство, намертво привязанное  к американской помощи, тут же отправило  в Вашингтон Дж.Кейнса для переговоров по получению кредита. Лорд Кейнс, прекрасно понимая, что от Англии взамен потребуют США, стал еще до отъезда добиваться от правительства согласия на переход к многосторонним отношениям. Лейбористы были вынуждены согласиться на унизительную роль "младшего партнера". В результате переговоров получение 6-миллиардного кредита было связано со следующими обязательствами Лондона: 1) через год конвертировать фунт; 2) ликвидировать дискриминацию против американского импорта; 3) добиваться блокирования гигантских накоплений фунтов в колониях (чтобы не стимулировать мировую инфляцию), хотя это и могло сильно осложнишь отношения внутри империи. По сути, это была капитуляция Лондона в валютно-финансовых аспектах нового мирового порядка.

Сразу после  создания бомбы изменилось отношение  Вашингтона и к СССР. Хотя общие  рамки рузвельтовской политики сотрудничества и "сдерживания через интеграцию" сохранялись, методы достижения этой интеграции резко изменились. От рузвельтовской демонстрации "доброй воли", политики односторонних уступок администрация  перешла к прагматической, жесткой, основанной на обоюдности, политике. Уже  в сентябре на сессии Совета министров  иностранных дел в Лондоне  США перестали рассматривать  русские претензии на Восточную Европу как законные и демонстративно ничего не уступали в самых важных вопросах (по Японии, Румынии, Болгарии и Италии). Молотов при этом имел все основания заявить, что американцы "изменили политике Рузвельта... который был дружествен по отношению к советскому правительству". В целом в администрации США наблюдалась эйфория по поводу обладания атомной бомбой, и возобладало мнение, что рузвельтовский геополитический базис можно будет при ее помощи сохранить и совместить с новым экономическим планом.

Это было связано с надеждой, что СССР при  наличии у США бомбы станет более управляем в отношении  планов строительства нового мирового порядка, не рискнет отрезать Восточную  Европу, без которой быстрое возрождение  Западной Европы представлялось невозможным, и согласится с планами возрождения  Германии.

Другим  серьезным фактором, требовавшим  ориентации на старый геополитический  базис, было американское общественное мнение, которое сохраняло инерцию  рузвельтовского мышления: по-прежнему главную опасность оно видело в Германии и Японии и требовало  их максимального ослабления. Нельзя было резко менять политику в отношении  СССР и потому, чтов Восточной Европе Сталин вел себя сравнительно умеренно.

Кроме того, госдепартамент столкнулся с оппозицией самому новому экономическому плану. Американское общественное мнение высказывалось  скорее в пользу займа для СССР, чем для Англии. Страны третьего мира также не хотели новой экономической схемы: им не нужны были многосторонние отношения, они не хотели открытости и эффективности. Слаборазвитые страны предпочитали первоначальную бреттон-вуд-скую схему, где оставалось место "национальному капитализму", перераспределению мировых ресурсов.

Трумэн  был страшно разочарован тем, что не удалось втянуть Сталина  в схему "плана Уильямса" - Бреттон-Вудс-2. Теперь, в начале 1946 г. необходимо было создавать для новой экономической схемы и новую геополитическую базу. Политика "сдерживания через интеграцию" в едином мире умерла. Новая геополитическая схема Трумэна позволила обосновать необходимость исключения СССР из нового мирового экономического порядка посредством конфликта. Основные положения этой схемы заключались в следующем:

1. Отказ  Сталина от сотрудничества и  вероятный переход к конфликтной  фазе взаимоотношений объяснялся  не сменой американской стороной  экономической модели мироустройства, а природой советского строя,  который не может сохранять  внутреннюю устойчивость без  внешней угрозы;

2. В этой  ситуации только баланс сил,  основанный на насилии, а не  сотрудничестве, может обеспечить  мировую стабильность;

3. Однако  это должен быть не биполярный  мир (что неизбежно вызвало  бы идеологический экстремизм, формирование  американской империи, перерождение  американской демократии и третью  мировую войну), а многополярный.  Трумэн выделял пять традиционных "центров силы": США, СССР, Великобритания, Япония и Европа - с центром  в Руре, что означало в данном  случае возрождение наряду с  Англией и Германии. Опасность,  которую она представляла, можно  было уменьшить, разделив ее  с СССР на две части, обязательно  оставив Рур в западной зоне. Тогда, с одной стороны, сама  Германия будет ослаблена разделом  и противостоянием двух ее  частей, со второй стороны - Западная  Германия станет бастионом против  СССР, с третьей -Рур будет включен в процесс возрождения Европы. Тем не менее необходимо было продолжать попытки объединения Германии на выгодных для США условиях (если возможно, не ослабляя ее, но исключив советское влияние);

4. Угрозы  со стороны СССР не носят  военного характера. Это скорее  политико-идеологическое проникновение  инфекции коммунизма (тоталитаризма), вирусы которого присутствуют  в каждой стране и даже в  каждом человеке. Следовательно,  надо бороться не с самими вирусами или их носителями, а укреплять иммунитет крупнейших стран, ликвидировать среду, в которой эти вирусы могут размножаться, используя организационно-экономические методы, экономическую помощь, ибо "нищета порождает коммунизм".