Внутренняя политика СССР в послевоенный период (1946-1985 гг.)

Общей задачей  большинства Политбюро и самого Сталина стало ослабление крайне популярных после Победы советских  полководцев.

Слишком популярные полководцы становились опасными для  Сталина. Именно поэтому в скором времени Г. К. Жуков был отправлен в Одесский военный округ, К. К. Рокоссовский — в Польшу, А. И. Антонов — в Закавказье. Некоторые маршалы и генералы вскоре были подвергнуты репрессиям (маршал артиллерии Н. Д. Яковлев, маршал авиации А. А. Новиков и др.). Был снят с поста и понижен в звании в результате «расследования» нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов.

Чистка рядов затронула  и Политбюро. В 1949 г. министр госбезопасности B. C. Абакумов и Г. М. Маленков с согласия Сталина объявили «ленинградскую»  группу антипартийной и антисоветской. Ее членов обвинили и в подзабытом «великорусском шовинизме». Руководители «ленинградцев» — Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, М. И. Родионов и др. были арестованы и приговорены к расстрелу. По тому же «ленинградскому делу» прошли тысячи ответственных работников в разных регионах РСФСР. Из видных сторонников Жданова чудом уцелел лишь А. Н. Косыгин.

Знаковым являлось переименование партии. Очищенная за годы репрессий от большевиков с  дореволюционным стажем, партия теперь отказалась и от самого имени большевистской. Она стала называться Коммунистической партией Советского Союза (КПСС). Этот символический акт завершил жесткое сталинское «обновление» единственной политической силы СССР.

Самыми же важными  являлись изменения в партийной структуре. Вместо прежних Политбюро и Оргбюро ЦК создавался новый единый орган — Президиум. По полномочиям он приближался к прежнему Политбюро. Но состав Президиума сильно вырос — 25 членов и 11 кандидатов. Весь ЦК насчитывал теперь 125 членов и 111 кандидатов.

Расширение руководящего круга за счет молодых выдвиженцев  создавало для Сталина мощный кадровый резерв, ослабляло признанных партийных лидеров. Комитет партийного контроля, прежде независимая комиссия, отныне подчинялся ЦК партии. При этом практическое руководство партией возлагалось на централизованный Секретариат. Пост Генерального секретаря в новой редакции Устава не упоминался, но всем было ясно, кто руководит работой Секретариата. На пленуме Сталин предпринял провокационный шаг, попросив освободить его от руководства Секретариатом ЦК.

В партийно-государственной  элите смерть Сталина породила своего рода вздох облегчения. Многие считали, что избежали репрессий. Уход Сталина  создал впервые за 30 лет новую  ситуацию — СССР остался без признанного вождя. Ни один человек из окружения Сталина не мог взять гигантскую ответственность за судьбы страны и государства в свои руки, да и пока не посмел бы лично претендовать на эту власть — в высшем руководстве никто не признал бы прав нового вождя. Поэтому была выдвинута идея так называемого коллективного руководства.

Уже в день смерти Сталина  состоялось заседание трех властных органов — ЦК партии, Совета министров  и Президиума Верховного Совета СССР. Заседание утвердило новое распределение  полномочий между высшими руководителями страны, дробившее колоссальную власть одного вождя. Три члена Президиума ЦК КПСС выдвинулись вперед в условиях отсутствия ярко выраженного лидера — Л. П. Берия, Г. М. Маленков и Н. С. Хрущев. Страна увидела и услышала этот триумвират в день похорон Сталина произносящим три заглавные прощальные речи.

Совет Министров возглавил  Г.М. Маленков, его заместителем назначен Л.П. Берия. Министерство внутренних дел и Министерство Государственной безопасности сливались, руководителем был избран Берия. Министром вооруженных сил стал Н.А. Булганин, Министром иностранных дел оставался В.М. Молотов, Председателем Президиума Верховного Совета – К.Е. Ворошилов.

Новое руководство в первую очередь  предприняло ряд шагов, направленных на устранение наиболее явных проявлений репрессивной системы. 27 марта 1953 года был принят указ об амнистии, в июне ограничены права Особого совещания при МВД СССР.

Одновременно развернулась борьба за лидерство, стержень которого определяли отношения между Маленковым, Хрущевым и Берией. Март 1953 – февраль 1955 гг. определялись как период «коллективного руководства». Изначально никто из боровшихся за власть не призывал к безоговорочному продолжению прежней «жесткой» политики, наоборот, все новые вожди говорили о реформах, о смягчении режима, о его гуманизации.

В сентябре 1953 г. на пост Первого секретаря  ЦК КПСС был избран Н.С. Хрущев, что  усилило его властные позиции, поскольку управление страной осуществлялось фактически через партийный аппарат. Тем не менее, правительству под руководством Маленкова до февраля 1953 г., когда он был отстранен от обязанностей Предсовмина, удалось провести некоторые преобразования в экономике. Новый экономический курс определяла социальная переориентация экономики, попытка повернуть практику политического и хозяйственного руководства «лицом к народу», развязать местную инициативу (провозглашалась программа подъема народного благосостояния, несколько ослаблялся диктат центра в сельскохозяйственном производстве, намечались меры по ускорению научно-технического прогресса и развертыванию борьбы с бюрократизмом).

В 1954 г. производились изменения  в организационной структуре  министерств и произведено сокращение управленческих штатов. Вследствие сделанного на 21 съезде КПСС вывода о полной и  окончательной победе социализма и завершении перерастания государства диктатуры пролетариата в общенародное социалистическое государство, развернулась компания по повышению роли Советов, фактически продолжавших находиться под контролем парторганов.

По инициативе Н. С. Хрущева была создана спецкомиссия, которая должна была изучить все материалы репрессий против партийных и советских деятелей периода 1930—1940-х гг. На их основе Хрущев решил осудить «культ личности Сталина» на предстоящем XX съезде КПСС. В состав комиссии по расследованию деятельности Сталина вошли: секретарь ЦК КПСС А. Б. Аристов, председатель ВЦСПС Н. М. Шверник, работник Комитета партийного контроля при ЦК П. Т. Комаров. Возглавил работу комиссии секретарь ЦК КПСС академик П. Н. Поспелов.

Массовым процесс реабилитации репрессированных стал после XX съезда КПСС, состоявшегося 14—25 февраля 1956 г.

Регенерация командно-административной системы.

Характерной чертой экономической  политики того периода было активное проведение всякого рода административных реорганизаций. В них Н. С. Хрущев видел один из важнейших рычагов подъема общественного производства. Причиной этих реорганизаций стали трудности в управлении многоотраслевой экономикой. Особые сложности возникали при управлении предприятиями, находящимися далеко от Москвы, а таких были сотни тысяч. Решением проблемы казался отказ от централизации управления.

Политика преодоления культа личности Сталина привела руководство  страны к необходимости изменения  системы хозяйственного управления – составной части существовавшей командно-административной системы, основанной на жесткой централизации. В 1957 г. отраслевая структура управления заменяется территориальной, что выражается в ликвидации министерств и создании Советов народного хозяйства областей и экономических районов. Для обоснования перспективности указанных мер делалась ссылка на опыт ВСНХ первых лет Советской Власти, но при этом игнорировалась необходимость координации деятельности местных органов на общегосударственном уровне. Это привело к развитию местнических устремлений регионов и нарушению пропорций и внутренних связей народно-хозяйственного комплекса. Поэтому в начале 60-х гг. были образованы республиканские совнархозы, а затем и Совет народного хозяйства СССР (1963). Одновременно создавались отраслевые государственные комитеты, что привело к еще большим трудностям в управлении из-за многоступенчатости системы и пересечения функций ее отдельных звеньев. В итоге после смещения Н.С. Хрущева (1964) был осуществлен возврат к отраслевой структуре управления хозяйством (1965), т. е. произошла регенерация командно-административной системы.

Непродуманность реформы стала  очевидной. Некоторое оживление  производства на начальном этапе  преобразований, вызванное децентрализацией и всплеском местной инициативы, оказалось скомпенсировано снижением технического уровня производства. Следует признать, что ликвидация министерств во многом лишила советскую систему ее важнейшего преимущества: способности государства быстро и эффективно концентрировать средства для развития науки и техники, проводить единую по всей стране технологическую политику и распространять по каналам министерства лучшие достижения на все виды тесно связанного производства.

Хозяйственная реформа 60-х гг., призванная повысить эффективность общественного производства за счет широкого внедрения хозяйственного расчета и предоставления экономической самостоятельности предприятиям, к началу 70-х гг. была практически свернута, что объясняется нарастанием централизованно-бюрократических методов управления.

К середине 1960-х гг. государственная власть в СССР так и не стала законченной саморазвивающейся системой. Процесс ее формирования все время продолжался и шел непросто, часто противоречиво. Связано это было в первую очередь с нерешенностью вопроса иерархии структур, составляющих эту власть, отсутствием целенаправленного отбора наиболее талантливых и энергичных.

Важнейшей нерешенной проблемой стала «социальная  мобильность» — ротация (сменяемость) руководящих кадров. Выработанный к 1960-м гг. механизм ротации был предельно примитивен: чиновники оставляли свои посты либо в связи с уходом на пенсию, либо идя на повышение, либо перемещаясь на другие посты в форме своеобразного наказания за прежнюю неудовлетворительную работу. Попытки создать четкие критерии отбора, систематизировать ротацию были кратковременными и практических результатов не дали. Главным показателем бюрократической эффективности оставалась безукоризненная чиновничья преданность.

Отсутствие  отлаженной системы организации  власти неизбежно порождало, с одной стороны, волюнтаризм лидеров государства, а с другой — постоянную угрозу заговоров и даже переворотов. Удержание власти порой превращалось в главную задачу правителя, и десятилетнее правление Н.С. Хрущева ярко продемонстрировало, что платой за решение этой задачи нередко невольно становятся интересы страны и народа.

В октябре 1964 г. Пленум ЦК КПСС освободил от руководящих должностей Н.С. Хрущева. Пленум признал нецелесообразным совмещением в одном лице обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя совета Министров СССР. Первым секретарем был избран Л.И. Брежнев, а главой правительства назначен А.Н. Косыгин. Одновременно была восстановлена территориально- производственная структура советских органов, существовавшая до 1962 г.

Формирование политического курса нового руководства.

Суть намерений  состояла в том, чтобы жесткую  систему единого государственного планирования сделать более гибкой посредством включения в нее  элементов рыночного стимулирования. При этом главной задачей становилось  повышение материальной заинтересованности производителей результатами своего труда. Решающим показателем эффективности работы рассматривался уже не традиционный объем валового производства, а полученная в результате сбыта произведенных товаров прибыль. Таким образом, предприятие и каждый его отдельный работник нацеливались на изготовление только той продукции, которая удовлетворяла бы потребителей, а не на производство нередко невостребованных на рынке товаров.

Главное преимущество социалистического хозяйства усматривалось в создании системы единого государственного планирования всех сфер производства и распределения, которое не должно было допустить присущих капитализму кризисов перепроизводства, скачкообразности и вытекающих из этого социальных потрясений. Фундаментальным постулатом всего марксистско-ленинского учения являлась идея, что социализм — это общество, свободное от кризисов. Считалось, что достичь стабильного поступательного развития можно только за счет введения государственной монополии на все производственные ресурсы (мобилизация ресурсов), сведя к минимуму, а в идеале полностью ликвидировав любые проявления рыночной стихии, например товарно-денежные отношения. Социалистическая экономика позволяла сосредоточивать огромные инвестиции на стратегических направлениях экономического развития, причем делать это, не заботясь, как правило, о краткосрочном экономическом эффекте. Наиболее отчетливо это проявлялось в экстремальных ситуациях, когда возникали угрозы государственным интересам.

Значение неудачи  экономической реформы состоит прежде всего в том, что в очередной раз оказалась скомпрометирована идея преобразований в обществе. Возобладание политического курса на стабильность (определившееся к этому времени окончательно) исключило едва ли не любые мероприятия, последствия которых могли бы создать угрозу изменению привычной обстановки.

Мощный потенциал советской  экономики, ее успехи в недалеком  прошлом вселяли уверенность, что  возникшие трудности носят временный  характер. К этому времени на территории СССР были обнаружены новые ресурсы, открывающие возможность экстенсивного развития, в виде гигантских запасов нефти, газа, цветных металлов и т. п. Все это и предопределило установившийся в 1970-е гг. социально-экономический «застой» в стране.

С течением времени все большее развитие в СССР начинает приобретать номенклатура. Изначально этот социальный слой был достаточно ограничен — государственные служащие буквально поименно (номенклатурно) вносились в специальный список, попасть в который, по замыслу, могли лишь наиболее достойные. Список этот и назывался «номенклатура». Реально списков было много в зависимости от того, решением какого партийного органа осуществлялось назначение или снятие: номенклатура Политбюро ЦК (назначение на должность осуществляется решением Политбюро), номенклатура Секретариата ЦК и так вплоть до номенклатуры райкома (ниже списки не велись). Со временем номенклатура становилась все более похожей на традиционную бюрократию, число ее представителей стремительно увеличивалось. Формально включение той или иной должности в номенклатурный реестр означало, что подбор кадров на эту должность осуществляется по политическим (а не каким-либо иным) качествам, главным из которых считалась преданность партии. Со временем «преданность партии», по сути, стала означать личную преданность тому или иному партийному руководителю. В итоге подбор кадров велся не на основе профессиональных качеств и достижений, а на основе умения кандидатов устанавливать отношения с вышестоящими лицами, заводить связи в партийных инстанциях.