Западники и славянофилы: дискуссия о настоящем и будущем России

2.2 Взгляды славянофилов

Иных взглядов на исторический путь России придерживались сторонники славянофильства  — А.С. Хомяков, братья И.В. и П.В. Киреевские, братья К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин. По своему социальному положению  это были богатые помещики, представители  старых дворянских родов. Они больше, чем западники, уделяли внимания древним историческим корням России, роли религии и церкви.

Славянофилы считали, что у каждого  народа своя судьба и что Россия развивается по пути, отличному от европейского. Это, однако, не делало славянофилов сторонниками правительственной идеологии. Они были решительными противниками крепостного права, критиковали деспотизм и бюрократизм, с которыми было связано самодержавие Николая I. Но изжить эти пороки славянофилы намеревались отнюдь не путем европеизации.

Власть царя должна остаться неограниченной, считали славянофилы, однако народ  при этом должен получить право свободно выражать своемнение(в печати и на земских соборах), получить свободу совести. Подобное сочетание, по мнению славянофилов, соответствовало исконно русским началам: русский народ никогда не претендовал на участие в политической жизни, предоставлял эту сферу государству, а государство не вмешивалось в духовную жизнь народа и прислушивалось к его мнению. Среди славянофилов была популярна выдвинутая К. Аксаковым формула: "Сила власти — царю, сила мнения — народу". Деспотизм государства по отношению к народу был, по мнению славянофилов, чреват социальным взрывом, поскольку "из цепей рабства куются ножи бунта".

Славянофилы считали, что в основе русской жизни лежали общинное начало и принцип согласия, "соборности"  (в отличие от европейских порядков, основанных на противоборстве индивидуалистических начал и формальной законности). Глубоко близка русскому национальному характеру была, по мнению славянофилов, православная религия, ставящая общее выше частного, призывающая, прежде всего, к духовному совершенствованию, а не к преобразованию внешнего мира.

Скептически оценивая (в отличие  от западников) реформы Петра I, славянофилы  в то же время не отрицали их исторической закономерности и высоких побуждений императора. "...Он ударил по России как  страшная, но благодетельная гроза", — писал о царе-реформаторе  Хомяков. В петровских реформах славянофилы  отвергали прежде всего абсолютизацию насилия и резкость разрыва с прошлым, расколовшую Россию на европеизированное высшее сословие и простой народ.

А.И. Герцен сравнивал славянофилов и западников с двуликим Янусом: они смотрели в разные стороны, но в груди у них билось одно сердце. Действительно, западников и славянофилов сближали защита прав личности, общественной свободы, протест против деспотизма и бюрократизма, крепостничества. Общим  для западников и славянофилов было решительное неприятие революции. Поэтому оба направления русской  общественной мысли часто относят  к либеральному движению.

Славянофилы враждебно относились к Западу и идеализировали допетровскую Русь, уповали на самобытность русского народа, верили в особый путь его  развития. Видными славянофилами  были Хомяков, Самарин, братья Аксаковы, братья Киреевские, Кошелев и другие.

Славянофилы утверждали, что  единой человеческой цивилизации нет  и быть не может. Каждый народ живет  своей "самобытностю", основу которой составляет идейное начало, пронизывающее все стороны народной жизни. Для России таким началом являлась православная вера, а ее воплощением - община, как союз взаимной помощи и поддержки. В русской деревне можно обойтись без классовой борьбы, это убережёт Россию от революции и буржуазных "отклонений". Будучи убеждёнными монархистами, они всё же выступали за свободу мнений и возрождение Земских соборов. Для них также характерно неприятие революции и социализма. Ни принципы, ни организационные формы жизни Запада не были приемлемы для России. Московское царство соответствовало более духу и характеру русского народа, чем монархия, построенная Петром I по европейским образцам. Таким образом, славянофильское учение до мозга костей отражало российскую почвенность и отрицало все или почти все, привносимое в быт россиян извне, и особенно из Европы. Славянофилы выдвинули реакционную идею объединения славянских народов под эгидой русского царя (панславизм).

В их учении противоречиво  переплетались черты буржуазно-либеральной  и консервативно-дворянской идеологий.

Идейные разногласия между  западниками и славянофилами тем не менее, не мешали их сближению в практических вопросах русской жизни: оба течения отрицали крепостное право; оба выступали против существующего государственного управления; оба требовали свободы слова и печати.

2.3 Основные противоречия западничества  и славянофильства

И западники, и славянофилы были горячими патриотами, твердо верили в  великое будущее своей России, резко критиковали николаевскую Россию.

Особенно резко славянофилы  и западники выступали против крепостного права. Причем западники — Герцен, Грановский и др. — подчеркивали, что крепостное право — лишь одно из проявлений того произвола, который пронизывал всю русскую жизнь. Ведь и “образованное меньшинство” страдало от беспредельного деспотизма, тоже было в “крепости” у власти, у самодержавно-бюрократического строя. Критикуя российскую действительность, западники и славянофилы резко расходились в поисках путей развития страны. Славянофилы, отвергая современную им Россию, с еще большим отвращением смотрели на современную Европу. По их мнению, западный мир изжил себя и будущего не имеет (здесь мы видим определенную общность с теорией “официальной народности”).

Славянофилы отстаивали историческую самобытность России и выделяли ее в отдельный мир, противостоящий западу в силу особенностей русской истории, религиозности, русского стереотипа поведения. Величайшей ценностью считали славянофилы православную религию, противостоящую рационалистическому католицизму. Славянофилы утверждали, что у русских особое отношение к властям. Народ жил как бы в “договоре” с гражданской системой: мы — общинники, у нас своя жизнь, вы — власть, у вас своя жизнь. К. Аксаков писал, что страна обладает совещательным голосом, силой общественного мнения, однако право на принятие окончательных решений принадлежит монарху. Примером такого рода отношений могут стать отношения между Земским собором и царем в период Московского государства, что позволило России жить в мире без потрясений и революционных переворотов, типа Великой французской революции. “Искажения” в русской истории славянофилы связывали с деятельностью Петра Великого, который “прорубил окно в Европу”, нарушил договор, равновесие в жизни страны, сбил ее с начертанного богом пути.

Славянофилов часто относят к политической реакции в силу того, что их учение содержит три принципа “официальной народности”: православие, самодержавие, народность. Однако следует отметить, что славянофилы старшего поколения истолковывали эти принципы в своеобразном смысле: под православием они понимали свободное сообщество верующих христиан, а самодержавное государство рассматривали как внешнюю форму, которая дает возможность народу посвятить себя поискам “внутренней правды”. При этом славянофилы защищали самодержавие и не придавали большого значения делу политической свободы. В то же время они были убежденными демократами, сторонниками духовной свободы личности. Когда в 1855 г. на престол вступил Александр II, К. Аксаков представил ему “Записку о внутреннем состоянии России”. В “Записке” Аксаков упрекал правительство в подавлении нравственной свободы, приведшей к деградации нации; он указывал, что крайние меры могут только сделать в народе популярной идею политической свободы и породить стремление к ее достижению революционным путем. Ради предотвращения подобной опасности Аксаков советовал царю даровать свободу мысли и слова, а также возвратить к жизни практику созыва Земских соборов. Идеи предоставления народу гражданских свобод, отмены крепостного права занимали важное место в работах славянофилов. Неудивительно поэтому, что цензура часто подвергала их преследованиям, мешала свободно выражать свои мысли.

Западники, в отличие от славянофилов, русскую самобытность оценивали как отсталость. С точки зрения западников, Россия, как и большинство других славянских народов, долгое время была как бы вне истории. Главную заслугу Петра I они видели в том, что он ускорил процесс перехода от отсталости к цивилизации. Реформы Петра для западников — начало движения России во всемирную историю.

В то же время они понимали, что  реформы Петра сопровождались многими  кровавыми издержками. Истоки большинства  самых отвратительных черт современного ему деспотизма Герцен видел в  том кровавом насилии, которым сопровождались петровские реформы. Западники подчеркивали, что Россия и Западная Европа идут одинаковым историческим путем, поэтому  Россия должна заимствовать опыт Европы. Важнейшую задачу они видели в  том, чтобы добиться освобождения личности и создать государство и общество, обеспечивающие эту свободу. Силой, способной стать двигателем прогресса, западники считали “образованное  меньшинство”.

При всех различиях в оценке перспектив развития России западники и славянофилы  имели схожие позиции. И те, и другие выступали против крепостного права, за освобождение крестьян с землей, за введение в стране политических свобод, ограничение самодержавной власти. Объединяло их также и негативное отношение к революции; они выступали за реформистский путь решения основных социальных вопросов России. В процессе подготовки крестьянской реформы 1861 г. славянофилы и западники вошли в единый лагерь либерализма. Споры западников и славянофилов имели большое значение для развития общественно-политической мысли. Они являлись представителями либерально-буржуазной идеологии, возникшей в дворянской среде под влиянием кризиса феодально-крепостнической системы. Герцен подчеркнул то общее, что соединяло западников и славянофилов — “физиологическое, безотчетное, страстное чувство к русскому народу” (“Былое и думы”).

Либеральные идеи западников и славянофилов пустили глубокие корни в русском  обществе и оказали серьезное  влияние на следующие поколения  людей, искавших для России пути в  будущее. В спорах о путях развития страны мы слышим отзвук спора западников и славянофилов по вопросу о том, как соотносятся в истории страны особенное и общечеловеческое, чем является Россия — страной, которой уготована мессианская роль центра христианства, третьего Рима, или страной, которая представляет собой часть всего человечества, часть Европы, идущая путем всемирно-исторического развития.

Славянофилы отрицали общую для  современных им стран закономерность общественного развития и решительно противопоставляли «самобытную» Россию государствам Западной Европы. Они  утверждали, что буржуазные государства  находятся в упадке, под которым  понимали развитие там массовой пролетаризации населения, обострение классовых противоречий и рост революционного движения. Осуждая  общественно-политические порядки  Запада, славянофилы не признавали достижений западноевропейской культуры и считали ошибочным и вредным  сближение России с этой культурой  со времен Петра I. Они заявляли, что  историческое развитие России идет якобы  своим, совсем особым путем, отличным от истории других европейских народов, и указывали при этом, что русская община является будто бы защитой от возникновения пролетариата и революционных потрясений. Замалчивая классовые противоречия в крепостной деревне, они рисовали взаимоотношения помещиков и их крепостных как патриархально-идиллические.

Идеология славянофилов была противоречива  и непоследовательна. Они не раз  выступали с осуждением крепостного  права, но эти выступления носили общий, декларативный характер и  рассчитаны были на освобождение крепостных крестьян исключительно путем правительственных  реформ в более или менее отдаленной перспективе. Славянофилы не видели начавшегося уже перехода России к капитализму и весьма туманно  представляли себе ее будущее, рисуя  его в форме возрождения идеализированных порядков «допетровской Руси».

Общественно-политические взгляды  славянофилов не получили широкого распространения  даже в дворянско-помещичьей среде. В 40-х годах у славянофилов не было и собственного печатного органа. Для своих литературных выступлений  они чаще всего пользовались реакционным  журналом М. П. Погодина "Москвитянин", который имел ничтожное даже для  тех лет количество подписчиков - не более 300 человек.

Против славянофилов решительно выступали  «западники» - сторонники западноевропейского  пути развития. К их числу принадлежали представители прогрессивной дворянской интеллигенции и некоторые разночинцы: Т. Н. Грановский, К. Д. Кавелин, П. Н. Кудрявцев, В. П. Боткин, П. В. Анненков, Е. Ф. Корш и другие.

Западники были уверены, что Россия, подобно другим странам, должна перейти  к буржуазному строю. Они являлись убежденными сторонниками отмены крепостного  права, необходимости ограничения  самодержавной власти и широкого использования достижений западноевропейской культуры. Признавая неминуемым развитие капитализма в России, западники  приветствовали усиление влияния буржуазии  в стране и считали неизбежным переход к капиталистической эксплуатации труда.

Для пропаганды своих взглядов западники  использовали периодическую печать, художественную литературу, университетскую  кафедру, литературные салоны. Они выступали  с научными и публицистическими  статьями, в которых показывали несостоятельность  теории славянофилов, противопоставлявшей  Россию странам Западной Европы, сообщали о политической и общественной жизни  в буржуазных государствах, а также  о новейших зарубежных научных трудах, произведениях иностранной художественной литературы и искусства. Большим  успехом пользовались публичные  лекции, прочитанные в середине 40-х  годов профессором Московского  университета историком Т. Н. Грановским. По свидетельству Герцена, «его речь была строга, чрезвычайно серьезна, исполнена силы, смелости и поэзии, которые мощно потрясали слушателей...»

Мировоззрение западничества объективно отражало интересы нарождавшейся буржуазии  и для того времени было прогрессивным. Этим объясняется значительное влияние  западников на широкие круги современников. Журнал А. Краевского «Отечественные записки» имел до 4 тыс. постоянных подписчиков  и пользовался в 40-х годах большой  популярностью.