Антропоцентризм как принцип философии Ренессанса

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

 

1. Введение………………………………………………………….….....3
2. Антропоцентризм как принцип философии Ренессанса………..…..4
3. Характерные особенности философии эпохи Возрождения………..8
4. Гуманизм и человеческая индивидуальность……………………....12
5. Заключение………………………………………………………..…..16
6. Список используемой литературы………………………………..…17

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Ренессанс – это утрата церковности и возрождение язычества, заключающего в себе ориентацию на астрологию, нумерологию, алхимию и  т.п. В исторический период, называемый эпохой Возрождения, все это несомненно присутствовало. Именно во времена этой эпохи существовало стремление основывать веру не на церковных догматах, а на самодостаточности личного опыта самоопределяющейся человеческой индивидуальности. Ренессансному мироощущению было присуще магическое отношение к миру именно потому, что новый образ человека и соответствующего ему мира строились в не знающей предела сфере художественного воображения. Эпоха Ренессанса была периодом возвеличивания человеческой личности. Собирание высших человеческих качеств, само человеческое достояние в смысле творчества являлось нескончаемым в то время. Человеческое бытие в своей специфике оказывается как бы непрерывным творением в ориентации на высшие гармонии и смыслы, образы и символы, высвечивающие горизонт его чувственно-практической деятельности и задающие способ организации его духовно-нравственной жизни. Фундаментальное положение человека его жизненное предназначение в мире заключается в том, что он сам с собой просто так биологически не рождается, он рождается в своих гуманных качествах. Именно это условие человеческого существования было осознано в эпоху Возрождения.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Антропоцентризм  как принцип философии Ренессанса

 

Антропоморфизм присущ мифологическому  мышлению, оценкам и суждениям  обыденного массового сознания. Антропоморфизм является универсальным способом «приближения»  и «присвоения» вещей и событий, которые оказываются недостижимыми  в чувственно-практической деятельности человека, имеющей историческое измерение, поэтому и весьма далекими для  горизонта его возможностей рационального  постижения. Но антропоморфизм преодолевается в рамках исторически определяющихся форм рационального действия и мышления, тогда когда антропоцентризм  выступает в качестве мировоззренческой  основы для развертывания картезианского cogito, пантеизма Спинозы, монадологии Лейбница, трансцендентального субъекта Канта и т.д. Метафизические системы «абсолютного Я» Фихте, тождества субъекта и объекта Шеллинга, бытия и Мышления Гегеля невозможно построить на основе антропоморфизма, как бы мы его ни квалифицировали, но именно и как раз эти системы могут возникать, предполагаются, последовательно и систематически развертываются в сфере антропоцентрического сознания, которое формировалось в эпоху Возрождения. Антропоморфизм присущ периоду господства магического отношения к миру, «первобытной магии», мифологическому мышлению, античному космоцентризму и средневековому теоцентризму, ренессансному и новоевропейском мышлении, не мог быть и не являлся основой мировоззрения.

Отмечаю здесь данное обстоятельство потому, что до сих пор антропоморфизм как тенденцию какого угодно мировоззрения отождествляют с теоцентризмом и антропоцентризмом, с космологизмом и социоцентризмом, с планетарным и современным экологическим мышлением. Например, весьма проницательный мыслитель Д. Лукач в своей обширной работе «Своеобразие эстетического» постоянно отождествляет антропоморфность с антропоцентричностью, характеризуя то и другое через запятую как «возможность приписать предметам антропоморфного, антропоцентрического отражения действительности предикат реальности». Но ведь антропоморфизм не может быть условием конституирования предметности, условием такого объективирующего мышления, присущего именно антропоцентризму, которое в сфере практической деятельности и познания предполагает субъектно-объектное противопоставление. Д. Лукач сам отмечает, что уже в рамках античного космоцентризма Ксенофан выступал против любой антропоморфизации в следующих изречениях: «…смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как они»; «но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения искусства, подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же – на быков, и придавали бы им тела такого рода, каков телесный образ у них самих…».

Хорошо известно, что Ренессанс  был не просто периодом восстановления духовного наследия античности, но и эпохой возвеличивания духовного  наследия античности, но и эпохой возвеличивания, даже деификации человеческой деятельности, т.е. в таком предельном горизонте, в коем человек начинал осознавать себя в качестве творца и субъекта своего жизненного предназначения. Художественное творчество, философское и научное мышление во все более возрастающей степени вовлекались в формирующуюся сферу антропоцентрического миросозерцания, которое уже в лице Петрарки сознательно противопоставляло себя средневековому теоцентризму и присущей ему учености. С Петрарки начинается время осознанного самосозидания личности в ее собственном творчестве, эпоха самоопределяющего субъекта всех своих жизненных предначертаний и проектов. В ориентации на утверждение антропоцентризма возрождалась риторика Колюччо Салютати, Леонардо Бруни и Поджо Брачволини, выражающая, выражающая становление исторического сознания и тем самым новое отношение к окружающей человека реальности, осуществлялась инверсия античных идей относительно телесных потребностей в лице Лорено Валлы и Анджело Полиниано.

В «Речи» Пико тема центрального положения человека в мире становится темой абсолютности человека в его  совершенной свободе. «Центральность оборачивается вездесущностью и  не закреплённостью хотя Фичино решающего акцента на этом не делает; зато делает Пико дала Мирандола».

В учении Пико человек – вне какой-либо иерархии; подобно Богу, он есть абсолютная возможность, настоящий как феномен вездесущия. Человек, заключающий в себе «семена любой возможной жизни, есть микрокосм всей Вселенной, он способен соединять на себе и в себе связывать предельно высшее и низшее, самое что ни на есть далекое и близкое. Человек имеет единственное условие – отсутствие всяких условий, свободу.

Антропоцентризм такого рода создавал основу для магического  культа человека. Происходило оживление  «герметики» и «натуральной магии», широкое распространение нумерологии, астрологии и алхимии, идей о все сущее пронизывающей «мировой симпатии». Идея красоты и симпатии, проникающей во все сущее силы «любовного тока», оказывалась основой, так сказать, недифференцированного эстетического континуума, в коем осуществлялась перестройка средневекового вертикально-иерархического мироздания в горизонтально-перспективный univer, одушевленный в каждой своей части и пронизанный принципом становления и преображения всех вещей времени. Ту предельную сферу сознания, в коей происходило становление и утверждение ренессансного антропоцентризма как нового мировоззрения, можно характеризовать через абстракцию недифференцированного эстетического континуума прежде всего потому и как раз вследствие того, что в миро-историческом мышлении эпохи Возрождения поэзия и риторика отделимы от теолого-философских умосозерцаний; живопись, культура и архитектура намеренно притязают на статус боговдохновенной scientia, а все технические проекты и изобретения являются магическим ореолом в соответствии, с образом самого человека и приемлемого для него мира. Уже в лице Данте средневековое мистическое и схоластическое богословие преобразуется в такую «поэтическую теологию», которой грезили Фичино и Джованни Пико, Джанноцо Манетти, слагающий хвалу человеку в литературе и искусстве всему «царству человека» в горизонте эстетического воображения, и Кристофоро Ландино в своем стремлении отыскать у поэтов всю скрытую мудрость божественного откровения.

Ренессансный антропоцентризм  не только не только не имел, но даже не стремился к созданию аналитической  картины мира, которая задает принцип  субъектно-объектного отношения ко всему сущему и которая в рамках этого отношения строго и систематически артикулируется. Ренессансному сознанию не смотря на все его мироисторические предчувствия и художественно изобретательские проекты постижения и преображения мира, органически не присуще аналитическое и системо-созидающее мышление, поскольку оно формировалось и осуществляло себя в горизонте недифференцированного эстетического континуума, в коем, и прежде всего в нем, оно искало и находило смысл существования, наконец, образ самого человека и соответствующей ему образ мира. Вот почему образы человека и мира приобретали ярко выраженные магические измерения. Над образом человека как центра и средоточия Вселенной постоянно витал образ мага, способного проникать в потаенные сферы природы и намерения каждого человека посредством словесно-знаковой означаемости, символически-живописной изобразительности и инженерно-практической, сугубо технической изобретательности. Постигая «таинственный ход» вещей, человек становится и возвышенным поэтом, и непреодолимым в споре со всем сущим ритором и философом, утверждающим себя в центре мира с помощью магического «искусства памяти», живописцем, зодчим и изобретателем, способным не просто записывать слова на бумаге, но извлекать из самой реальности действенные образы, знаки и символы, воплощать их в действительности и тем самым создавать новую, живую и открытую для всех, в силу ее наглядности, «книгу мироздания».

Ренессансное сознание, отталкиваясь от средневекового теоцентризма в сторону антропоцентризма, перемещало акцент с «Книги Откровения» на великую и живую «Книгу Природы», которую каждому необходимо в себе осознанно прочувствовать как внутренне в каждом запечатленную; и на основе такого рода внутреннего опыта следует осуществлять техническую изобретательность и зодчество, постигать Вселенную через искусство живописного изображения, астрологически расшифровывать скрытые подобия и соответствия, потаенные симпатии и антипатии, конституирующие структуру универсума, в магикоалхимической ориентации действенно «исцелять» все поврежденное и до сих пор «подвергаемое порче» как в бытии природного сущего, так и в бытии самого человека.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Характерные  особенности философии эпохи  Возрождения

 

В конце ХIII – начале ХIV вв. в Западной Европе начинается интереснейший и ярчайшей процесс, связанный с изменениями во всех сферах человека – в области философской мысли, в литературе, в области художественного творчества, в научном и религиозном аспектах, в социально политических представлениях. Этот процесс оказался настолько значительным, что позднее был признан отдельной эпохой в истории западноевропейских народов – Эпохой Возрождения.

Сам термин «Возрождение» (от французского «renaissance», Ренессанс) появился в XIX в. Смысл употребления данного термина в том, что в XIV-XVI вв., во-первых, происходит возрождение интереса к античной культуре в целом к античной философии, к античным религиозно-мистическим учениям, к античной литературе и изобразительному искусству. Во-вторых, в этот период как бы рождается новая культура уже самих западноевропейских народов, противоположная традиционной христианской культуре Средних веков.

Новое миропонимание заключалось прежде всего в том, что мыслители Эпохи Возрождения стали совершенно иначе, нежели христианские теологи, относиться к проблеме человека. В традиционном христианском понимании человек – это лишь греховное существо, обязанное всей своей временной земной жизнью доказать право на жизнь вечную, но не материальную, а духовную. Поэтому человек должен всячески искоренять собственную материальную природу, являющуюся источником греха. Все же свои помыслы он должен посвятить лишь одному – любви к Богу, ибо именно Бог является центром и целью всякого мышления и действия.⁵

С конца XIII – начала XIV вв. сущность человеческой личности начинает пониматься совершенно иначе. На смену  христианскому теоцентризму приходит возрожденческий антропоцентризм, когда человек, проблемы личности становятся центром и целью всякого познания, мышления в целом.

Уже Данте Алигьери (1265-1321) в своей знаменитой «Комедии», названной  позднее «Божественной», писал, что  из всех проявлений Божественной мудрости, человек – величайшее чудо. В  дальнейшем отношение к человеку, как некоему чуду, даже как к  центру Вселенной вообще, сохраняется  и становится определяющим. Поэтому  своеобразным девизом, символом Эпохи  Возрождения можно считать слова, почерпнутые мыслителями этого  времени в античных произведениях  и ставшие крайне популярными  в XIV-XVI вв. – Чудо великое есть человек.⁶

Человек в Эпоху Возрождения  воспринимался во всей его целостности  – материальная природа человека интересовала мыслителей той поры не меньше, чем его духовные качества. Наиболее яркое внимание к человеческому  телу проявилось в искусстве Ренессанса. Возрождение интереса к красоте человеческого тела, опора на античные идеалы и пропорции человеческого тела – одна из характерных черт произведений искусства того времени. Поэтому в творчестве Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля, Тициана и других выдающихся художников и скульпторов изображение человека, как существа плотского, телесного и красивого в своей телесности становилось условием для выражения духовного мира человеческой личности. Подобный подход к изображению человека резко констатировал с предшествующими тенденциями средневекового художественного творчества.