В поиске ответа
на данный вызов следует учесть,
что кризис национальной идентичности,
вызывающий полемику по вопросу
«кто мы?», становится серьезной
проблемой для многих наций.
Поэтому возрождение в России
как теоретического, так и практического
интереса к русской национальной
идее, вопреки заявлениям критиков, не
является исключением в современном мире.
Во многих обществах идут споры о национальной
идентичности, общности исторической
судьбы и культурной миссии своей нации,
которые по своему накалу ничуть не уступают,
а порой даже превосходят общественные
и научные дискуссии, которые ведутся
на эти темы в России. Так, американский
политолог С. Хантингтон приводит впечатляющий
перечень как самых благополучных, так
и самых неустроенных, по земным меркам,
наций, которые пребывают в социокультурном
разладе с самими собой, из которого следует,
что Россия с ее поисками своей «подлинной
сути» в нашем мире не выглядит одинокой.
Специфика этого глобального явления
в нашей стране видится данному исследователю
в том, что «в России "глубочайший кризис
идентичности" воскресил конфликт девятнадцатого
столетия между западниками и славянофилами
– противники никак не могут договориться,
европейская ли страна Россия или все-таки
евразийская» .
Между тем периоды
кризиса в истории нашей страны
показывают, что, быть может, нет
более глубокого признака российской
идентичности, который способен
объединить многонациональный народ
России, чем тот или иной вариант
русской идеи. Это обусловлено
тем, что данная идея определяется
как «русская» не только потому,
что выражает мировоззрение русского
народа, но и потому, что русская
культура стала связующей основой
для всех культур, принявших
участие в материальном и духовном
строительстве России. В этом
взаимодействии культур, имевшем
характер взаимного дополнения,
несмотря на известную борьбу
между ними, русская идея из
формы самосознания русского
народа превратилась в национальную
идею России. О том, что понятие
«русский» теряет сугубо этническое
значение, говорит, например, то, что
в большинстве западных и восточных
языков оно является обозначением
не только русских по крови,
но и всех жителей или выходцев
из России. Во времена испытаний,
которые в изобилии выпадали
на долю нашего отечества, «русскими»
без колебаний называли себя
люди других народов, сознававшие
свою причастность и ответственность
за российскую историю и культуру.
Поэтому, на наш взгляд, не существует
противоречия между признанием, что в
культуру России внесли достойный вклад
представители самых разных народов, и
констатацией, что русская культура является
«стержневой» культурой для всех народов
России.
Актуальность
исследования русской идеи определена
также тем, что в истории
отечественной мысли она стала
реальным средоточием проблем,
возникающих при философском
осмыслении прошлого, настоящего
и будущего России. В свое время
Н.А. Бердяев писал: «Весь XIX
в. и даже XX в. будут у нас
споры о том, каковы пути
России, могут ли они быть просто
воспроизведением путей Западной
Европы. И наша историософическая
мысль будет протекать в атмосфере глубокого
пессимизма в отношении к прошлому и особенно
настоящему России и оптимистической
веры и надежды в отношении к будущему»
. Определяющее влияние русской идеи на
историческое и культурное самосознание
в России отмечают и те исследователи,
которые скептически относятся к ней.
Так, французские культурологи Л. Геллер
и М. Нике пишут: «Может быть, эта русская
специфика выражается не количественно
(больше или меньше утопизма), а качественно,
через "русскую идею"? Даже если это
утопическая проекция идей Бердяева и
славянофилов, убежденность в том, что
"историческая судьба русского народа
– создать более справедливый и человечный
общественный строй, чем на Западе"
соответствует какой-то глубинной тенденции»
. В данном случае русская идея признается
через ее отрицание, с помощью доказательства
«от противного». Такой способ ее презентации
в науке характерен для многих зарубежных
исследователей.
Вопрос о том,
почему именно русская идея
оказалась в центре традиционной
проблематики отечественной социальной
философии, конечно, заслуживает
отдельного научного исследования.
Возможно, такой выбор российских
мыслителей является идеологическим
выражением затянувшегося и до
сих пор не завершенного процесса
образования единой российской
нации. Но если даже допустить,
что повышенное внимание к
русской идее в отечественной
философии отчасти обусловлено исторической
«отсталостью» национального самосознания
в России от национального самосознания
в странах Западной Европы, познавательный
интерес к этой идее не должен ослабнуть.
Русская идея, по самой своей сути, призвана
определить подлинные цели и задачи России
в мире, прояснить смысл исторического
и культурного творчества ее народов,
стать оправданием сложного и противоречивого
пути России. Это – предмет анализа, в
котором правильность в постановке вопроса
не может быть поставлена под сомнение
историческими заблуждениями в полученных
на него ответах.
Исходя из тех
причин, по которым обращение
к проблеме русской идеи представляется
актуальным.Особый интерес вызывает попытка
представить русскую идею в единстве теории
и практики, как знание, передающее не
столько нюансы творческого мышления
русских философов, сколько особенности
развития общества и культуры в России.
Поэтому русская идея рассматривается
как социокультурный феномен – идеальная
сущность и духовный продукт, что возникает
в результате адаптации культурного творчества
к социальным отношениям и деятельности.
При таком подходе идея как обобщенное
знание предстает в качестве порождения
и отражения исторической практики, которую
следует понять в ее социокультурной динамике.
Первые опыты определения
понятия «культура» в России связаны
с эпохой Просвещения, когда прогрессивные
идеи западноевропейской мысли стали
проникать в Россию и активно
осваиваться. Уже в начале XVIII века
термин «культура» вошел в русские
словари, его употребляли в традиционном
латинском значении и связывали
не только с земледелием, но и с
нравственностью. Позднее смысловое
значение термина расширилось: его
стали понимать как «искусство»,
«просвещение», «образование». Более
глубокое осмысление приходит в 20 – 30
годы XIX столетия в трудах просветителей
Я.Козельского и А.Галича (одного из любимых
лицейских преподавателей А.Пушкина),
чья трактовка понятия культуры близка
к идеям И.Канта.
С именем выдающегося мыслителя
России П.Чаадаева (1794 – 1856) связан следующий
этап в осмыслении самой культурной
истории. В цикле «Философических писем»,
в статье «Апология сумасшедшего» Чаадаев
высказал ряд мыслей, явившихся серьезным
поводом для разговора о культуре Запада
и России, о прошлом, настоящем и будущем
европейской и особенно русской культуры,
поставил ряд важных вопросов: что такое
Россия, какое место занимает она в культурной
истории человечества, в чем особенность
русской культуры?
Идеи, высказанные Чаадаевым,
глубоко взволновали всех мыслящих
людей России. Зародилась дискуссия,
послужившая стимулом к развитию
основных направлений отечественной
общественно-политической и культурологической
мысли – «западничества» и
«славянофильства».
Чаадаев, определявший культуру
как духовное образование общественно-исторической
жизни, полагал, что ее максимальное
выражение имеет место в христианской
традиции Запада. Утвердившийся в
русском сознании взгляд на Россию
как на европейскую христианскую
страну вызывал у него сомнение.
По мнению Чаадаева, «византийское
наследие» (православие) оторвало русскую
культуру от латинского (католического)
Запада. Россия тем самым была поставлена
вне истории. Вместе с тем полагая,
что у России есть надежда –
через просвещение и цивилизацию
– открыть для себя новые перспективы,
он выдвинул идею «сознательного патриотизма».
У России, по Чаадаеву, есть предназначение:
найти свою «национальную идею».
Этот поиск – акт не рациональный,
а провиденциальный и мистический.
У русского народа есть скрытый, нереализованный,
огромный потенциал.
«Западники» и «славянофилы»
сделали свои выводы из «национальной
идеи» Чаадаева. Первые сконцентрировались
на идее некапиталистического пути развития
России через крестьянскую общину к
социализму. Вторые стали искать основу
«национальной идеи» в допетровской
Руси. К западническому направлению
русской культуры принадлежали такие
яркие личности, как А.Грановский, А.Герцен,
Н.Огарев, В.Белинский, Н.Чернышевский,
Н.Добролюбов, Д.Писарев и др. Они обогатили
русскую общественно-политическую и эстетическую
мысль интересными идеями, но непосредственно
проблемами культуры представители этого
направления занимались мало. Славянофилы
– А.Хомяков, братья И.В. и П.В.Киреевские,
братья А.К. и С.К.Аксаковы, Ю.Самарин, А.Кошелев
и др. – активно занимались именно культурологическими
вопросами. Идеологи славянофильства
обратили внимание на изучение самобытности
духовной жизни русского народа. Самобытность,
по их мнению, составляет основу культуры.
Без нее невозможно ни сохранить лучшее
в культуре, ни достойно развиваться в
будущем. Славянофилы были европейски
просвещенными людьми: подолгу жили за
границей, обучались в европейских университетах.
По их мнению все лучшее, что отличало
культуру Запада – развитие науки, достижения
в образовании – достойно внимательного
изучения и продуманного применения в
России. Они проявляли неподдельный интерес
к своей истории, к истокам культуры. Многие
из них, прекрасно зная историю славян,
путешествуя по славянским странам, своими
исследованиями внесли существенный вклад
в развитие науки. Например, П.Киреевский
собрал уникальный фольклорный материал,
вылившийся в солидный труд под названием
«Песни русского народа».
Среди поздних славянофилов
яркой фигурой отечественной культурологии
был Н.Я.Данилевский, чей знаменитый труд
«Россия и Европа», опубликованный в 1869
г., стал явлением мировой культурологической
мысли. Нельзя не отметить и К.Н.Леонтьева,
в книге которого «Восток, Россия и Славянство»
нашли подтверждение и развитие основные
идеи Данилевского.
Начало «золотого века»
русской философии обычно связывают
с именем выдающегося религиозного
мыслителя Вл.Соловьева. В его размышлениях
о судьбе русской культуры и ее месте в
мире переплетаются славянофильские и
западнические идеи. Главные работы Вл.Соловьева
– «Оправдание добра», «Три силы», «Три
разговора о войне, прогрессе и конце всемирной
истории» – имеют непреходящее значение
для развития отечественной культурологии.
В центре внимания Вл.Соловьева – христианская
культура, которая, по его мнению, должна
развиваться на основе органического
соединения положительных элементов духовной
культуры христианского Востока и Запада.
В дальнейшем
осмыслением проблем развития культуры
в целом, выявлением особенностей русской
культуры в частности занимались наследники
Вл.Соловьева – выдающиеся русские религиозные
философы Н.Бердяев и С.Булгаков, В.Розанов
и П.Флоренский, Д.Мережковский и Л.Шестов,
И.Ильин и Н.Лосский, Б.Вышеславцев и В.Эрн,
Л.Карсавин и Е.Трубецкой, Н.Трубецкой
и Г.Федотов.
Глубокий анализ
проблем культурного развития России
содержится в знаменитых сборниках «Вехи»
(1909) и «Из глубины» (1922), составленных из
статей лучших представителей русской
интеллигенции. К сожалению, судьба большинства
авторов этих сборников, как и всех русских
мыслителей «серебряного века», сложилась
трагически: одни по решению советской
власти были высланы из страны, другие
вынуждены были покинуть родину из-за
невозможности реализовать свой творческий
потенциал в новых исторических обстоятельствах,
третьи оказались в ссылке и лагерях.
Впрочем, несмотря
на политическую и духовную несвободу,
откровенное идеологическое давление
и постоянную угрозу личного преследования,
советский период развития отечественной
культурологии не был бесплодным. М.Бахтин
и А.Лосев, Г. Шпет и Ю.Лотман, А.Гуревич
и В.Библер и др. внесли весомый вклад в
развитие мировой культурологической
мысли.
Вывод
Российская культурология,
вольно или невольно, делает акцент на
российскую специфику, на концептуальное
отражение новой российской идентичности.
При этом взор культуролога, с одной стороны,
направлен на осмысление национальных
традиций, т.е. на имманентный анализ национальной
социокультурной динамики, учитывающей
менталитет и цивилизационные основания
национальной культуры, в том числе советский
и досоветский опыт российской культуры.
С другой же стороны, своеобразие российской
(и, по-своему, русской) культуры и цивилизации
может быть понято лишь в историко-типологическом
контексте иных культур и цивилизаций
– близких и далеких.
Список используемой литературы
- Культурология. История мировой культуры. Под ред. проф. А.Н. Марковой. М.: 1998.
- Культурология. Под ред. проф. А.Н. Марковой. М.: 1995.
- Арнольдов А.И. Введение в культурологию. М.: НАКиОЦ, 1993 - 349 с.
- Есин А.Б. Введение в культурологию. Основные понятия культурологии в систематическом изложении. М.: Академия, 1999 - 216 с.
- История и культурология. Шишова Н.В., Акулич Т.В., Бойко М.И. и др. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Логос, 2000 - 456 с.