Этническая и культурная характеристика ЯНАО

Несмотря на высокий уровень  развития оленеводства, ненцы сохраняли  и другие виды хозяйственной деятельности — охоту и рыбную ловлю. Причем у ямальских ненцев они играли несколько большую роль, чем у остальных. Так, Г. Тарасенков сообщал, что ненцы Ямала добывают половину всей пушнины по округу. Кроме того, Е. Копытова, по официальным данным 1940 года, насчитывает среди ямальских ненцев 759 охотников, активно сдающих продукты охотничьего промысла. При общей численности ямальских ненцев в 4582 человека, приводимой автором, это составляет подавляющее большинство взрослого мужского населения. Разумеется, большинство охотников сочетали это занятие с оленеводством, занимаясь охотой в периоды, когда олени не требуют постоянного внимания. 
На первом месте у ямальских охотников стоял в прошлом промысел дикого оленя. Способы его добычи были разнообразными. Применялся, например, ныне забытый коллективный способ охоты «загоном». Стадо диких оленей загоняли в коридор из махавок, сделанных из гусиных крыльев, привязанных к шестам. До начала XX века проводилась в период гона охота с оленем-манщиком. Домашний олень с укрепленной на рогах ременной петлей подпускался к стаду диких оленей, навстречу ему выходил самец и вступал в поединок с пришельцем, защищая свои права на важенок. Во время боя ременная петля запутывалась в рогах дикого оленя, и он оказывался привязанным к домашнему. Тогда охотник мог приблизиться на удобное расстояние и стрелять. Известна была охота с помощью луков-самострелов, установленных на оленьих тропах. 
Очень эффективна была охота на переправах, так называемая поколка. Дикие олени в ходе миграций пересекали реки в одних и тех же местах. Здесь их подстерегали охотники. Когда олени входили в воду, охотники выплывали на лодках и кололи оленей копьями, точнее — хореями со специально надетыми железными наконечниками. Ниже по течению другая группа людей вылавливала убитых оленей и обрабатывала туши. Такая охота давала запас мяса и шкур на долгое время. 
Среди пушных зверей наиболее частой добычей на Ямале был песец. Его ловили с помощью деревянных ловушек — пасти и кулёмы. Позже стали преобладать железные капканы, купленные у русских купцов. На ровной открытой местности практиковалось также преследование или коллективный загон песцов на оленьих упряжках. Такими же способами, но гораздо реже, добывали лисиц. Зимой в лесных районах ненцы охотились на белку, горностая и росомаху. Благодаря торговым связям с Россией в тундре появились ружья, которые вытеснили луки и копья. 
Значимой для ненцев всегда была охота на птиц. Наиболее важным был весенний промысел линных уток и гусей. Птицы в этот период не могут летать, и часть охотников выгоняют их на открытое пространство, а другие бьют дичь палками либо ловят руками. Таким способом заготавливают много гусей и уток, часть добычи запасают впрок. 
На Ямале с древней, досамодийской, эпохи сохранилась также охота на морского зверя в прибрежных районах. Добывали нерпу, морского зайца, белуху, тюленя и моржа. Для охоты применяли белый маскировочный щиток, установленный на лыжи, за ним прятался охотник, подползая к животному. 
Кроме того, ямальские ненцы применяли оригинальный способ охоты: охотники шли на промысел вдвоем, пока один отвлекал внимание зверя, другой, прикрываясь маскировочным щитком, приближался на расстояние выстрела. На побережье, хотя и не часто, практиковали индивидуальную охоту на белого медведя из-за его ценной шкуры и сала. 
Летом важную роль в хозяйстве ненцев играла и играет рыбная ловля. Традиционными орудиями лова служили неводы и ставные сети. Неводы снабжались поплавками из дерева или бересты и грузилами в виде камней или кусков оленьего рога. Ставные сети применялись в небольших реках. Известно было ненцам перегораживание речек плетеными из прутьев запорами. В отверстие, оставленное в запоре, устанавливалась морда (гимга). Применялся этот способ ненцами, ведущими оседлый образ жизни, кочевники такой возможности не имели. 
К древним формам хозяйства можно отнести собирательство. Заготавливали главным образом ягоды — морошку, голубику, бруснику, а также дикий лук, утиные и гусиные яйца. Грибы в прошлом не ели, считая их оленьей едой. В большом количестве собирали пахучие травы для приготовления чая. 
Даже после появления покупного травы часто добавлялись к заварке. В условиях дефицита витаминов собирательство играло большую роль в формировании рациона питания. 
Современная материальная культура ямальских ненцев формировалась в суровых условиях Севера и максимально им соответствовала. Основным средством передвижения являлась ненецкая оленья упряжка, наиболее развитое и удобное транспортное средство тундровых оленеводов. В некоторых прибрежных районах до недавнего времени сохранялись собачьи упряжки. Ими пользовались безоленные охотники и рыболовы. Лыжи у ненцев известны двух типов: лыжи-голицы и лыжи-подволоки, подбитые оленьим камусом. Они крепились на ноге с помощью двух ремней, охватывающих носок и пятку, и использовались в основном во время охоты в лесных районах и редко — для пастьбы оленей. Ходили на лыжах без палок. Летом передвигались не только на оленьих упряжках, но и по воде — на лодках. Наиболее древним типом является лодка, выдолбленная из целого ствола дерева. Она была довольно легкой и управлялась с помощью двухлопастного весла. Другой тип, более поздний, — лодка, шитая из досок. 
Она двигалась при помощи гребных весел. К классическим элементам оленеводческой материальной культуры относится ненецкий чум — незаменимое жилище тундровых кочевников. Жерди для каркаса чума заготавливаются в лесных районах, а покрышки представляют собой большие полотнища, сшитые из нескольких шкур оленя. Чум довольно быстро собирается и разбирается, что важно во время перекочевок с короткими остановками. Причем делают это женщины. Они, как правило, являются и собственницами чумов, получая их в приданое от своих родителей. Особенности ненецкого чума подробно описаны В. Чернецовым и Л. Хомич.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ТРАДИЦИОННАЯ ОДЕЖДА НЕНЦЕВ

Наилучшим образом приспособлена  к условиям тундры традиционная одежда ненцев. Окончательное ее формирование произошло, видимо, в XIX веке вместе со становлением развитого оленеводческого  хозяйства. Из Южной Сибири предки ненцев пришли, имея распашную одежду. Об этом свидетельствует наличие у ненцев женской распашной шубы и то, что  мужская малица, например у лесных ненцев, имеет продольный шов спереди, также являющийся рудиментом распашной  одежды. Известно, что еще в XVIII веке ненецкая малица не имела капюшона и шапка шилась отдельно. Костюм, сформировавшийся в XIX веке, почти полностью  утратил южные черты (за исключением  женской шубы). Мужская одежда состояла из малицы, меховых чулок и сапог. 
Малица — глухая одежда с капюшоном из оленьей шкуры мехом внутрь. Она имела пришитые рукавицы. Поверх нее носили маличную рубаху из сукна, предохранявшую малицу от грязи и сырости. При сильных морозах поверх малицы носили совик: глухую одежду с капюшоном, но мехом наружу. Малица обычно подпоясывалась поясом из сыромятной кожи, на нем висел нож в ножнах, точильный камень, трут и кресало, а позже боеприпасы для ружья. 
Женская шуба паны имела спереди разрез. Шилась она из двух слоев оленьего меха — один ворсом внутрь, другой ворсом наружу. Воротник был невысоким из меха песца или красной лисицы. К бортам пришивали семь пар ровдужных ремешков-завязок. 
Праздничные паны украшались узорами из разноцветного меха в технике мозаики. Шуба дополнялась меховой шапкой с длинной затылочной частью, к ней прикреплялись многочисленные металлические украшения, по ненецким представлениям, отпугивающие своим звоном злых духов, а также удерживающие шапку на голове при порывах ветра. Ровдужные штаны и меховая обувь завершали женский костюм. 
Под влиянием русских ненецкие женщины широко стали использовать платки в качестве головных уборов, завязывая их на русский манер. 
Маленьким детям шили двухслойную меховую одежду с капюшоном, по покрою напоминающую малицу. Детские штаны делали сразу вместе с обувью. Такую одежду дети носили до 4—5 лет, затем переходили на одежду взрослого типа только меньшего размера. Изготовлением одежды и обуви занимались женщины, преимущественно летом. Новая одежда шилась раз в два-три года, обувь — гораздо чаще.

 

 

 

 

 

 

 

 

НЕНЕЦКИЕ РЕЛИГИОЗНЫЕ  ПРЕДСТАВЛЕНИЯ

Хозяйственные функции ненецкой семьи  находились в тесной связи с основным занятием — оленеводством. В семье  бытовало строгое разделение труда. Мужчины занимались выпасом оленей и промыслами, а женщины — домашним хозяйством. Как везде, одной из основных функций семьи оставалось рождение и воспитание детей. От момента рождения до 5—7 лет ребенок находился под  опекой матери. Сложившиеся формы  воспитания предусматривали максимальную самостоятельность детей. Их почти  никогда не учили чему-либо специально. Дети сами следили за деятельностью  взрослых и старались воспроизвести  ее в игре, приобретая необходимые  навыки. Игры детей главным образом  отражали хозяйственные занятия  взрослых. Наиболее распространенные игрушки — миниатюрный аркан  и лук со стрелами, фигурки оленей. Девочки играли в куклы, состоящие  из клюва утки или гуся и туловища из сукна. Они самостоятельно шили куклам одежду и украшали ее, осваивая необходимые  женские навыки. Девочки практически  всю женскую работу должны были уметь  выполнять к 13—14годам. В прошлом  этот возраст считался достаточным, чтобы выходить замуж. Большое воспитательное значение имел фольклор: сказки, загадки, считалки, которые расширяли кругозор детей и давали им необходимые нравственные установки. 
Отец-оленевод брал сыновей с 10—12-летнего возраста в стадо оленей, приучал подростков к самостоятельной работе: показывал и рассказывал особенности ухода за животными, поручал различную работу. 
Весь запас знаний, приобретаемый молодежью, делился на рациональную и иррациональную части. 
Рациональные знания были связаны с хозяйственной деятельностью, постижением особенностей мира природы, умением использовать их в жизни. 
Иррациональная сфера включала в себя представления о сверхъестественном мире, со всех сторон окружающем человека. Этот вид знаний тесно переплетался с рациональными и был ничуть не менее значим, чем бытовые навыки. Персонажи религиозных верований воспринимались как реальные существа, лишь несколько отличающиеся от людей. 
Религиозная система ненцев была сложной и детально разработанной. Она состояла из пантеона различных духов. Одним из наиболее важных был дух неба Нум. Ему ежегодно весной и осенью приносили в жертву белого оленя. Жертвоприношение проводилось на возвышенном, открытом месте. 
Оленя душили и в последний момент перед издыханием закалывали ножом в сердце. Мясо жертвенного оленя съедали сырым, а голову надевали на шест мордой на восток. Все присутствующие в этот момент несколько раз кланялись на восток. Посвящали Нуму и живых оленей. Это был также олень белой масти, никогда не ходивший в упряжке. На его боку вырезали тамгу Нума — три полуокружности, с отходящими из центра вниз тремя полосками. После этого посвященного оленя нигде не использовали и даже избегали прикасаться к нему, хотя он оставался в стаде. От Нума, по поверьям, зависели погода и природные явления — снег, дождь, молния. Культ солнца (Хаер), очевидно, весьма важный для ненцев, сейчас отошел в прошлое и сохраняется только как воспоминание о том, что когда-то праздновали появление солнца после полярной зимы (январь), что соотносилось с Новым годом. 
Более прочно сохранились культы духов-хозяев: я ерв — хозяин земли, ид ерв — хозяин воды, яха ерв — хозяин реки, то ерв — хозяин озера, пэдара ерв — хозяин леса и др. От них зависела удача в охоте, рыбалке, оленеводстве, поэтому расположения духов добивались жертвоприношениями. Как воспоминание о далеком прошлом, на Ямале сохранились предания о человеческих жертвоприношениях хозяину воды. Перед началом рыбной ловли старший в группе обращался к духу с просьбой дать хороший промысел и обещал в уплату человеческую жизнь. И если во время лова в воду падал кто-либо, его не спасали, считая жертвой духу. Перед пересечением Оби, во время перекочевок, духу — хозяину реки приносили в жертву оленя, а его рога вешали на лиственницу, считавшуюся священным деревом. Во время промысла в море, если поднимались волны, в воду бросали ружье, стараясь умилостивить хозяина моря. 
Большим почитанием пользовались духи я ерв - хозяин земли и я ерв не — хозяйка земли. Это добрые духи, они давали ягель, травы, кустарники. 
Под землей, считалось, жил дух Нга: дух болезней и смерти. Чтобы избежать несчастий, для Нга приносили в жертву собаку или оленя. Жертвенное животное душили, поставив головой на запад. Обряд совершался на закате солнца. Во время болезни человека для Нга делали жертвоприношения, чтобы он «отпустил» больного. Голову забитого оленя надевали на шест и поворачивали мордой на запад. Под землей обитали мелкие злые духи нгылеко — источник болезней человека. Их отпугивали звоном колокольчиков и металлических подвесок на одежде. 
Немаловажным для ненцев был культ гор и камней. Объектами почитания были отдельные валуны, стоящие в тундре, небольшие камни особой формы, включенные в состав домашних святынь. На Южном Ямале почиталась Пэ ерв не — хозяйка гор (Пэ — ненецкое название Урала). Когда ненцы кочевали в районе Уральских гор, они совершали жертвоприношения «хозяйке», чтобы та не посылала на них лавин. 
В качестве священного или «светлого» дерева ненцы почитали лиственницу. Дерево увешивали подношениями — лоскутами ткани, шкурами зверей, рогами жертвенных оленей. До недавнего времени священная лиственница была около поселка Сюней-сале на юго-востоке Ямала. В более северных районах Ямала, где она не растет, используют сухую лиственницу, привезенную с южных кочевий. Ее устанавливают на священных местах, а рядом располагают деревянных идолов — сядэй, кладут рога жертвенных оленей. 
Олень является основным жертвенным животным, но у некоторых групп ненцев Северного Ямала в жертву приносилась собака, особенно если жертва предназначалась злым духам. В этой связи интересны сведения Л. Хомич, записанные на Ямале, о том, что, по древним представлениям ненцев, земля лежит на спине черной собаки, плавающей в океане. От ее покачиваний происходит смена дня и ночи. Подобные представления имеют, возможно, еще досамодийские корни. 
Пожалуй, наиболее важны для ненецких верований культовые места, специально созданные человеком. Они располагаются у лиственниц или камней особой формы. Подобные культовые места могли быть родовыми либо семейными. В тундре их встречалось очень много. Одно из них — Яумал-хэ — описал Б. Житков: длинный ряд сядэев, обложенных черепами оленей, обрывками шкур и сукна. Сядэи были сгруппированы в семь куч, и каждая считалась принадлежностью отдельного рода. В середину каждой кучи поставлена сухая лиственница. Сходное описание культового места на севере Ямала дает Г.Вербов. Жертвоприношения на культовых местах считались наиболее эффективным способом умилостивить духов и добиться от них помощи людям. 
Кроме сядэев, устанавливаемых на культовых местах, существовала категория домашних (семейных) духов — покровителей хэхэ. Они представляли собой деревянные фигурки или небольшие камни. 
Хранились покровители в специальном сундучке, перевозимом во время кочевий на отдельной нарте хэхэ хан (священная нарта). Во время стоянок сундучок хранился в чуме, на почетном месте — у стены, противоположной входу. Домашним покровителям за помощь во всех земных делах шили в подарок новую одежду, кормили оленьей кровью. Пантеон домашних духов мог пополняться вещами, взятыми с культовых мест, вновь сделанными фигурками или найденными камнями необычной формы, а также предметами со старинных поселений. 
Домашние духи передавались в наследство по мужской линии, за исключением мяд пухуця «старухи чума» — покровительницы женщин, деторождения и материнства. Она ассоциировалась с матерью-землей. Изображение «старухи чума» не имело деревянной или каменной основы. Оно состояло только из комплекта миниатюрной одежды. Иногда внутрь вкладывался кусок сукна, а вместо лица вставлялась металлическая бляшка. Во время родов женщина держала мяд пухуця в руках, чтобы роды прошли легко. После удачных родов «старухе чума» дарили новую одежду, надевая ее поверх старой, или украшения. Она также хорошо помогала, как считали, во время болезней. Мяд пухуця передавалась от матери к дочери. Наиболее сильными считались фигурки, изображающие умершую родственницу-шаманку. В отличие от других хэхэ, мяд пухуця положено было делать только бескровные жертвоприношения. Это характерно для культов духов — покровителей женщин у всех народов Сибири. 
Ненецкие религиозные представления о сущности человека принято связывать с понятием «душа».Однако у ненцев нет специального термина, соответствующего этому понятию. Их представления об одушевленности и жизнеспособности человека более конкретны. В первую очередь наличие жизни связывалось с дыханием инд. Дыхание считалось причиной и показателем существования живого человека. Очень важно было также отношение к человеческой тени — сидянг. В буквальном переводе это означает «двойник» и примерно соответствует понятию «призрак». С жизненностью человека ненцы соотносят также кровь (хэм), сердце (сей), ум (и). 
С оценкой жизненных субстанций человека тесно связаны представления о загробном мире. Наиболее распространенный вариант: двойник покидает тело после смерти человека и отправляется в мир мертвых, где находит своих ранее умерших родственников и живет рядом с ними. Двойники, сидянг, ведут такую же жизнь, как и на земле: охотятся, ловят рыбу, пасут оленей. Олени и собаки в загробном мире — это двойники умерших или забитых на земле животных. Загробный мир отличается в верованиях ненцев от земного тем, что там все наоборот. День — там ночь, ночь — день, на нарты садятся с правой стороны, а не с левой. Двойник живет в загробном мире столько же, сколько человек прожил на земле. В этот период он может быть опасен для живых, так как способен утащить к себе их двойников и привести к новым смертям. Закончив жизнь в загробном мире, двойник умирает и превращается в жука, становясь совершенно безобидным. 
Представления о загробном мире обусловили ход традиционного погребального обряда. Похороны проходили на следующий день после смерти. 
Умершего оставляли в той одежде, в которой он умер, затем тело оборачивали в кусок покрышки чума и перевязывали веревками. Выносили покойного не через вход, а приподняв покрышку чума сбоку. На кладбище везли на мужских нартах мужчину, на женских — женщину. Следом шли нарты с вещами для умершего и досками для гроба. Кладбище хальмер прежде имело родовую принадлежность, располагаясь на возвышенности на территориях летних кочевий рода. 
По прибытии на кладбище сооружали гроб (тин, пэмб), однотипный у всех ненцев. Он имел форму четырехугольного ящика из досок, скрепленных вертикальными и горизонтальными планками. 
Пара планок в головах фоба соединялась сверху поперечиной, на нее вешался колокольчик. В гроб клали личные веши умершего: топор, нож, миску с ложкой, трубку и т.п. Женщине клали скребок для шкур, швейные принадлежности, хозяйственную утварь. 
Все вещи предварительно портились, очевидно, чтобы привести их в соответствие с загробным миром, где все наоборот. После закрывания гроба рядом с могилой забивали оленей, на которых привезли умершего. Черепа оленей вешали на планки гроба, мясо ели сырым или варили тут же на костре. Раньше полагалось туши оленей оставлять у могилы нетронутыми, чтобы они полностью достались покойному. Рядом с гробом также оставляли опрокинутые нарты покойного. 
Для ненцев характерно изготовление посмертного изображения (нгытарма) умершего главы семьи, в котором обитала после смерти его душа. Изображение держали в чуме, кормили, одевали, заботились о нем как о человеке. Нгытарма делали через 7—10 лет после смерти главы семьи и хранили в течение нескольких поколений. Нгытарма изготавливали из куска дерева либо без основы - только комплект меховой одежды. Этот обычай существует на Ямале до наших дней. 
Существовала у ненцев и своеобразная форма поминок (хальмерха хангуронта). Они устраивались весной, пока не распустились листья. На кладбище убивали оленя, варили мясо на костре и несколько минут не начинали трапезу — паром угощались умершие. В обряде участвовали все родственники, находящиеся в данный момент поблизости. И посвящался он всем родичам, похороненным на этом кладбище. Вызывали умерших, позванивая в колокольчики на перекладинах. Могилы ни в коем случае не поправлялись, не подновлялись, что означало бы вмешательство в загробную жизнь, а виновник этого должен умереть. 
Традиции на сегодняшнем Ямале сохраняются лучше, чем у других групп ненцев, но и здесь новации весьма многочисленны. В наибольшей мере сохраняется традиционная система оленеводства и материальная культура, связанная с кочевым бытом. 
В духовной культуре наиболее полно представлены воззрения о домашних духах и погребальный обряд.