Культура Арабского Халифата

      Христианизированное население Египта, Ливии и всего  Магриба арабизировались позже  и медленнее, но и здесь процесс  арабизации шел своим чередом  и за несколько веков добился  немалых успехов, чему способствовало, в частности, превращение арабского языка и письменности в распространенное и престижное средство общения. Коран был написан по-арабски и переводить его запрещалось;  все учившиеся  обучались прежде всего мудрости ислама, то есть изучали арабский и читали священную книгу, и в конечном счете превращались в носителей арабского языка и арабской культуры.

       Менее успешно шла арабизация в землях Ливана и Палестины, где позиции христиан были особенно сильны. Только, собственно, Иран – страна с древнейшей культурой и весьма независимой политической  традицией, успешно противостоял арабизации. Если в период первых четырех халифов управление находилось в руках местных властей и велось в основном на греческом и персидском языках, то с Омейядов, правда не сразу, ситуация начала меняться. Арабский язык повсюду вводится в качестве обязательного в делопроизводство. Он был единственным в сфере наук образования, литературы, религии, философии. Быть грамотным – означало говорить, писать и читать по-арабски,  и вообще быть арабом – означало быть представителем своего родного языка и этноса.

       Важнейшей особенностью халифата и вообще всех исламских стран вплоть до наших  дней является неотъемлемая слитность  религии и политики, о чем уже  упоминалось. Ислам никогда не был  хоть сколько-нибудь отделен от государства и, тем более, не противостоял ему церковью. Напротив, ислам был идейно-институциональной основой, сутью исламского государства, причем это тоже, в немалой степени, способствовало усилению власти халифов, особенно в начале, когда это было очень важно для новой политической структуры. Халиф формально обладал всей полнотой власти, религиозной (имамат) и светской (эмират). В столице Омейядов Дамаске чеканились золотые и серебреные дирхемы с его именем; это же имя упоминалось при торжественных пятничных богослужениях в мечетях. Центральная власть и государственный аппарат халифа эффективно управляли всей огромной страной, для чего была налажена регулярная почтовая связь с окраинами, реорганизованы войска (солдаты получали жалования из казны или наделялись земельными наделами катиа), по персидскому образцу созданы полицейские отряды, строились дороги, каналы, караван-сараи и т.д. Вновь завоеванные территории были разделены на наместничества, одним из которых стала и Аравия. Пять наместничеств с центрами в Ираке, Аравии, Египте, Закавказье и Западной Африке управлялись всевластными эмирами, которые, хотя и подчинялись центру, были фактически хозяевами в своих эмиратах.

       Верховным собственником всех земель халифата было государство (формально собственником  считался Аллах, от его имени всем распоряжался Халиф). Практически же, земли были во владении эмиратов и их аппарата власти. Существовало несколько различных категорий земельного владения. Наиболее распространенным было общинное землевладение на землях государства с выплатой в казну ренты-налога в форме хараджа или ушра. Ушр выплачивали и владельцы частных отчуждаемых земель (мульк) – разница была вправе отчуждать, причем мульки, как правило, были небольшими владениями. Земли савафи (это владения членов правящего дома, включая самого халифа) и вакфы (земли религиозных учреждений) налогами не облагались, но и не могли отчуждаться. Часть государственно-общинных казенных земель в форме икта, то есть условного владения с правом взимать в свою пользу причитающиеся с этих земель ренту-налог (включая и подушную подать, если она взималась), получали от государства служивые, чиновники и офицеры. Воины, во всяком случаи часть их, имели необлагавшиеся налогом наделы катиа.

       Все земли обрабатывались крестьянами, обычно, кроме перечисленных исключений, выплачивавшими государству либо его представителям (иктадарам – владельцам вакуфов, земель савафи) строго установленную норму ренту-налога. Некоторая часть мульковых земель нередко сдавалась в аренду с выплатой землевладельцу до половины урожая, но при этом землевладелец платил в казну налоги. В казну халифа, а затем и эмиров стекались также доходы от пошлин, взимавшихся с городского населения, а также пятая часть от всей военной добычи, за счет чего нередко выплачивались пенсии обедневшим потомкам пророка (сейидам) и его сподвижникам.

       Важно иметь ввиду, что все вышеупомянутые  принципы и нормы землепользования и налогообложения не были абсолютно  незыблемыми, хотя в основе своей  функционировали  достаточно стабильно. Так, например, условные владения типа икта, обычно передававшиеся по наследству от отца к сыну (при условии, что сын наследует должность отца и служит, например, в качестве офицера), имели заметную тенденцию превратиться в отчуждаемую собственность их владельцев. Впрочем, государство всегда твердо стояло за противоположную тенденцию сохранения за собой права распоряжаться  этим условным владением. Нестабильным было и положение мусульман-неарабов. Вначале всех их, о чем уже говорилось, освобождали от хараджа и джизии, но со временем то одну, то другую из этих форм выплат порой вновь заставляли платить. Эти чувствительные для населения халифата колебания нередко служили поводом для народных восстаний, порой принимавших форму сектантских движений.

Именно  такого рода недовольством воспользовались, в частности, враги Омейядов, сгруппировавшиеся в середине VIIIв. вокруг влиятельного рода Аббасидов (вторая династия арабских халифов, происходившая от Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди пророка Мухаммеда). Аббасиды спровоцировали в 747г. в Хорасане восстание, во главе которого встал бывший раб Абу Муслим. Восставшие, среди которых было не малое число шиитов (Иран уже в эпоху Омейядов стал центром шиитской оппозиции, в немалой степени использовавшей в своих интересах этнокультурные традиции и претензии персов, не очень-то довольных абсолютным арабским заселением), вело успешные сражения с войсками Омейядов, но плодами их успехов воспользовались Аббасиды, представитель которых в 749г. был провозглашен халифом.           
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

5. ХАЛИФАТ АББАСИДОВ 

       Вскоре  власть  Омейядов окончательно рухнула, и на смену им пришли халифы новой  династии. Хотя Аббасиды стали господствовать почти над всей территорией халифата – только в Испании, бежавший туда один из Омейядов, создал независимый от них Кордовский эмират, впоследствии тоже халифат, власть которого была значительно менее прочной и стабильной. Уже с первых десятилетий существования нового халифата стало вполне очевидно, что зенит политического могущества арабов и их государства позади. Новых походов Аббасиды практически не предпринимали; их сил едва хватало на то, чтобы сохранить завоеванное. Но и с этой задачей они справлялись плохо. Начиная с IXв. от халифата одна за другой стали отпадать его части. Правители, эмиры которых становились практически независимыми государями, а в лучшем случаи (да и то если они не были шиитами) признававшими сакральный авторитет и сюзеренитет халифа. Как это не парадоксально, но политическое ослабление могущества арабов по времени совпало с наивысшим взлетом арабо-мусульманской культуры, как духовной (расцвет догматики ислама, исламского права, литературы, философии, науки), так и материальной (развитие ремесел и торговли в процветающих богатых городах, успехи в мореплавании и др.). Выступив преемником древних эллинистических культур, римско-христианских и персидских традиций, впитав в себя наследие высокоразвитой городской культуры недавнего прошлого, исламский халифат способствовал ирригационному строительству и освоению новых земель, развитию агротехники и выращиванию новых сельскохозяйственных культур. Конечно, ислам при этом оставался исламом, то есть религией довольно жесткой, а в некоторых аспектах  и фанатично-нетерпимой. Но нельзя забывать, что распространение, пусть даже исламского по сути своей образования, на широкие территории от Испании до Китая способствовало увеличению количества грамотных и образованных людей, росту культурного стандарта. Разумеется, речь идет о восточном стандарте, не более. Уважения к человеку, правам и достоинствам личности ислам с собой, увы, не нес. Произвол власти и право сильного оставались здесь неоспоримым законом социальных и политических отношений. Вместе с тем не следует забывать, что в сфере высокой теории, преимущественно в форме богословских споров, в халифате шли оживленные диспуты по многим серьезным проблемам – о божественном предопределении и свободе воли, например.

       В управлении государством Аббасиды, в  жилах которых текло не мало иранской крови, возродили административную систему персов, выдвинув на авансцену  политической жизни, в частности, должность великого визиря, наделенного огромными полномочиями. Визирю подчинялись центральные ведомства – диваны и весь разветвленный административно-бюрократический аппарат. Только просвещение и  суд были выведены из сферы его компетенции – здесь “заправляли” духовные лица во главе с судьями – кади.

       Особое  место в халифате Аббасидов заняла армия. Она сильно видоизменилась. На смену воинам-арабам из числа кочевников-бедуинов пришла намного лучше организованная наемная армия, в которой немалую роль стали играть профессиональные воины из числа хоросанцев, берберов, затем также и тюрок. Арабское ополчение теперь играло второстепенную роль. Главное же место в армейской иерархии заняла гвардия халифа, составленная из арабов-гулямов (мамлюков). Привезенные издалека в детском возрасте, купленные либо полученные от покоренного населения далеких окраин в форме, своего рода, тяжелого налога (налога «кровью» – девширме), оторванные от корней и лишенные связей в Багдаде, юноши из тюрок, кавказцев и славян воспитывались  в духе абсолютной преданностью халифу, от милостей которого зависели их благосостояние. Вначале глубоко преданная халифу, эта гвардия вскоре почувствовала свою силу и стала не только навязывать халифу свою волю, но и подчас свергать неугодных правителей, а то и возводить на трон собственных  предводителей.

       Аграрные  отношения при Аббасидах остались, в основном, прежними, а налоги даже несколько уменьшились, что с лихвой компенсировалось доходами от процветающего ремесла и развитой торговли. Тем не менее, на протяжении всей истории халифата Аббасидов народные выступления, чаще всего принимающие форму сектантских движений, не прекращались. Борьба с этими движениями стоила халифам немалых усилий и средств. Кроме того, росли злоупотребления в сфере взимания налогов, особенно после введения института посредников-откупщиков – мультозимов. Это, естественно, тоже рождало недовольство, так что для поддержания порядка, халифам все чаще приходилось обращаться к помощи влиятельной знати, особенно наместников-эмиров. За эту помощь необходимо было платить, а формой расплаты стало постепенное укрепление экономической и политической самостоятельности эмиров, превращавшихся в наследственных правителей той или иной части халифата со всеми вытекающими отсюда последствиями для центральной власти.

       Начиная с IXв. сепаратизм эмиров, не говоря уже о феодальных владетелях рангом поменьше и тем более вождях племен или сект, захвативших силой определенную территорию и официально не признававшихся халифатом, ощущался все заметнее. Еще в конце VIIIв. в Марокко возникло фактически независимое государство Идрисидов (788г.-905г.), которым управляли шииты из числа алидов. Затем полунезависимым стал Хорасан, где был создано государство Тадиридов (821г.-873г.), после чего едва ли не все земли Средней Азии оказались под властью эмирата Саманидов (875г.-999г.), а Тунис и Алжир превратились в полунезависимый эмират Аглабидов (808г.-909г.). Наконец в 868г. захватил власть в Египте наместник халифа из числа тюрок-гулямов, основавший династию Тулунидов (868г-905г.). На развалинах халифата обретали свою былую независимость и многие местные династии. Например, в 875г. возродилось царство Багратидов и Армении.

       Политический распад халифата в конце IXв. был усугублен восстаниями зинджей и карматов. Зинджи (чернокожие рабы из Занзибара) использовались на тяжелых работах в Южном Междуречье близ  Басры, где десятки тысяч их, организованные в отряды, занимались строительством каналов и расчисткой солончаком. Бывшие собственностью халифата зинджи  в 869г. восстали и на протяжении четырнадцати лет удерживали под своей властью район Басры и часть Хузистана, действуя при этом с большой жестокостью: перестав быть рабами, зинджи в основанном ими собственном халифате стали превращать в рабов едва ли не всех остальных, начиная с племенных арабов.

      В восстании зинджей участвовала  и группа шиитов из крайне шиитской секты исламистов, получившая название карматов. В конце IXв. карматы подняли еще одно восстание, распространившееся на Сирию, Ирак и Бахрейн. В Сирии и Ираке оно скоро было подавлено, а в районе Бахрейна карматы закрепились надолго, создав здесь собственное государство сектантов. Это государство просуществовало около полутора столетий. По некоторым описаниям, восходящим к середине IXв. оно управлялось выборной коллегией руководителей, население его не платило никаких налогов, а казна пополнялась за счет военной добычи.

      Восстания и сепаратистские устремления, а  также акции эмиров привели в  своей совокупности к тому, что  на рубеже IXв.-Xв. реальная власть халифа сильно уменьшилась. Практически возглавлявшееся им государство в начале Xв. контролировало лишь западную часть Ирана и небольшую прилегающую к ней территорию вместе со столицей Багдадом. Но  и это продолжалось недолго.

       В 935г. в западноевропейских землях возникли Буиды (шиитская конфедерация в области Гилян), которые в 945г. захватили Багдад и окончательно лишили халифа светской власти. Они присвоили себе титул “эмир эмиров” и стали управлять Ираком и Западным Ираном. Халиф же остался духовным главой правоверных, да и то лишь для ортодоксальных мусульман-сунитов. В этом состоянии  он, а с ним и халифат как институт, просуществовал в Багдаде еще около трех веков. Впрочем, и это следует подчеркнуть, номинально халиф всетаки продолжал считаться верховным правителем  всех правоверных, хотя функции его ограничивались вручением инвеституры очередному претенденту на власть в том или ином из эмиратов.