Лексико-стилистическая характеристика молодежной речи

-аг(а) - журналюга, общага, тюряга;

-ар(а) - нос – носяра, кот  – котяра.

-он - выпивать – выпивон,  закусить – закусон, закидывать  – закидон.

-л(а) - водила (от водитель), кидала (от «кидать») – обманщик;

-щик, -ник, -ач – «халява»  – халявщик, «стучать» – стукач;

-ак - наглость – нагляк, депрессия – депресняк .

-ота - наркота (от наркотики);

-еж - балдеж (от «балдеть»), гудеж (от «гудеть»);

Существительное бомжатник (от бомж), созданное по образцу названий помещений для животных (телятник, курятник), существительное качалка (спортклуб) произведено по образцу  разговорных читалка, курилка.

-к(а): накрутка, отмывка, отмазка,  засветка.

-ни(е): отмывание, наваривание,  обмишуривание. 

Также активно используются приставки:

с- - слинять, свалить (уйти, уехать);

от- отвалить, откатиться, отгрести (лит. отойти);

отмыть («грязные деньги»), отмазать(ся), отмотать.

2. Второе место занимает такой способ как усечение: шиза – шизофрения; дембель – демобилизация; нал - наличные деньги; 

3. Следующим мощным источником формирования лексического состава сленга является метафорика: аквариум, обезьянник – скамейка в милиции для задержанных; голяк – полное отсутствие чего – либо, гасить – бить; улетать - чувствовать себя превосходно.

4. Развитие полисемии: кинуть: 1) украсть что – либо у кого-либо; 2) взять у кого-либо что-либо и не отдать; 3) смошенничать при совершении сделки; 4) не сдержать обещание, обмануть.

5. Заимствование блатных арготизмов: беспредел – полная свобода, разгул; клёво – хорошо; мочить – бить, убивать.

6. Аббревиация полная или частичная: КПЗ: 1) камера предварительного заключения; 2) «комната приятного запаха».

7. Каламбурная подставка: бухарест – молодёжная вечеринка (от ”бух” – спиртное), безбабье – безденежье (от “бабки” – деньги).

Жаргоны, делегировавшие в  так понимаемый сленг своих представителей, не расстаются с ними. Например, темнить  в тюремно-лагерном жаргоне многозначно: “притворяться непомнящим, симулировать беспамятство”, а в молодежном жаргоне  — “говорить неясно, увиливать  от ответа” а ныне в просторечии  — “путать, обманывать”; параша - изначально отхожее место в камере, позже - любая бытовая грязь; ложь, дезинформация.

Сленг — пиршество метафор  и экспрессии. Крыша поехала —  выражение, рожденное в одном  из жаргонов и попавшее в сленг. Ни один из наших нормативных толковых словарей его не показывал. Первым это  сделал в 1992 году “Толковый словарь  русского языка” Ожегова и Шведовой и отнес к разговорному стилю  литературного языка. Сленг освежает ее: крыша теперь и течет, отъезжает, улетает. Метафорические импульсы, исходящие  из этого выражения, проникают в  его ассоциативное поле, и вот  уже психиатр — это кровельщик, а психиатрическая практика —  кровельные работы, выхлоп — запах  перегара, алкоголя изо рта; вратарь  — вышибала в ресторане, баре; мять харю — спать; мыслить зеркально  — верно понимать что-либо; до потери пульса — интенсивно и долго; подфарники — очки; приговор — ресторанный счет; простофиля — клиент.

 

 

Молодежный сленг

Русский молодежный сленг  представляет собой интереснейший  лингвистический феномен, бытование  которого ограничено не только определенными  возрастными рамками, как это  ясно из самой его номинации, но и  социальными, временными пространственными  рамками. Он бытует в среде городской  учащейся молодежи – и отдельных  более или менее замкнутых  референтных группах.

Исследователи, занимающиеся молодежным сленгом, включают в сферу  изучения возраст с 14-15 до 24-25 лет. Сравнение  показывает, что лексикон разных референтных  групп совпадает лишь отчасти. 

Сленгизмы очень интенсивно просачиваются в язык прессы. Почти  во всех материалах, где речь идет о  жизни молодых, интересах, об их праздниках и кумирах, где содержатся сленгизмы  в большей или меньшей концентраций. И не только в молодежной прессе – “Комсомольской правде", “Собеседнике", или газете "Я - молодой", но и  в таких адресованных читателям  всех возрастов популярных газетах, как "Аргументы и факты". Газеты - ценный источник, потому что они  оперативно отражают сегодняшнее состояние  языка. 

Материал по изучению молодежного сленга г. Белогорска позволяет также получить некоторые свидетельства, эволюции молодежного сленга. Например, такое: отошли в прошлое телки, чувихи, герлы. Теперь молодые люди называют девушек чиксы. Если девушка странная или выпившая, то о ней могут сказать отъехавшая. Молодых людей девушки называют дядьки. Молодые люди бывают повышенной крутизны, но попадаются и подкрученные, т.е. не очень крутые. Если собирается компания, то это называется тусовка. Тусовка может оказаться парашливой, т.е. неудачной, или удачной - чумовой.

Молодежному сленгу, как всякому арго и шире - как всякому субязыку, свойственна некоторая размытость границ. Вычленить его как замкнутую подсистему, как объект наблюдения можно только условно. Постепенное распространение молодежного сленга идет от центра к периферии, и на периферии он укореняется минимально.

Сравнение системы функциональных стилей разных языков приводит к выводу, что социодиалект - это не вредный паразитический нарост на теле языка, который "иссушает, загрязняет и вульгаризирует устную речь" того, кто им пользуется. Он очень интересен для лингвиста: это та лаборатория, в которой все свойственные естественному языку процессы, не сдерживаемые давлением нормы, происходят во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению. 

Кроме того, сленгизмы выполняли  функцию кодировок, скрывавших смысл  беседы от непосвященных. Допустим, некто  из своих упрекает при посторонних  в неблаговидном поступке. Можно  затеять полемику и ввести публику  в курс дела. Сленгу характерен скорее семантический юмор. Более всего  ценится удачная - порой мрачновато-абсурдная  – игра: новое чувство прусть или восклицание босхитительно! и пожелание писать фростче. Или  посложнее что-нибудь, требующее  определенных умственных усилий, чтобы  оценить шутку. 

Первой причиной столь  быстрого появления новых слов в  молодежном сленге является, конечно  же, стремительное, «прыгающее» развитие жизни. Если заглянуть в многочисленные журналы, освещающие новинки рынка, то мы увидим, что практически каждую неделю появляются более или менее  значимые явления.

В условиях такой технологической  революции каждое новое явление  должно получить  свое словесное  обозначение, свое название. А так  как почти все они (за редким исключением) появляются в Америке, Европе, то, естественно  получаем его на доминирующем английском языке. Когда же об этом через какое  то время узнают в России, то для  их подавляющего большинства конечно  же не находится эквивалента в  русском языке. И поэтому русским  приходится использовать оригинальные термины. Таким образом, английские названия все больше и больше наполняют  русский язык. Отсутствие в русском  языке достаточно стандартизированного перевода, значительного числа фирменных  и рекламных терминов и повлекло за собой тенденцию к появлению  такого числа молодежного сленга. 

В последнее время произошло  также повальное увлечение молодежи компьютерными играми. Это опять  же послужило мощным источником новых  слов. 

Сленг не остается постоянным. Со сменой одного модного явления  другим, старые слова забываются, им на смену приходят другие. Этот процесс  проходит очень стремительно. Если в любом другом сленге слово может  существовать на протяжении десятков лет, то в молодежном сленге лишь за прошедшее десятилетие бурного  мирового прогресса появилось и  ушло в историю невероятное количество слов. 

Но есть и такие вещи, которые не подверглись особым изменениям. Но и их сленговые обозначения  не остаются неизменными. Идет процесс  смены поколений, и те слова, которые  казались модными и смешными пять-семь лет назад, сейчас выглядят устаревшими. Меняется мода, тенденции в обществе, некоторые слова просто надоедают.

Проследив путь слова от самого рождения до перехода в сленг, нами выяснилось, что сленг в русском  языке является своеобразной «отдушиной». Сленг помогает ускорить этот процесс, когда язык пытается угнаться за потоком  информации. 

В этом вопросе русский  язык, вне всяких сомнений, находится  под непосредственным влиянием английского  языка. И мы не сможем остановить этот процесс, до тех пор, пока сами не станем создавать что-то уникальное.

Как мы видим, молодежный сленг  в большинстве случаев представляет собой английские заимствования  или фонетические ассоциации, случаи перевода встречаются реже, да и  то благодаря бурной фантазии молодых. К привлечению иностранных слов в язык всегда следует относиться внимательно, а тем более, когда  этот процесс имеет такую скорость. 

Развитие этого языкового  явления и его распространение  среди всё большого числа носителей  русского языка обуславливается  внедрением «забугорности» в жизнь  современного общества. И молодежный сленг начинают употреблять не только молодые, но и люди, совсем не имеющие  никакого отношения к ним. Однажды  одна бабушка в магазине сказала  другой: «Вот видишь, какие ХАКНУТЫЕ яблоки продают!» Единственно, что  с появлением сленга резко снизился языковой уровень. Сленг проникает  во все области деятельности, и  даже в литературу. Для отдельного примера можно взять известного и популярного сейчас автора Виктора  Пелевина. В его произведениях  прослеживаются жаргонизмы: урка залётная, заточка, сленгизмы: неклевое дело, беспонт, и даже вульгаризмы. Но, несмотря на все это, Пелевин считается серьёзным  автором. Его произведениями зачитывается практически вся молодёжь и люди среднего возраста. Все его произведения абстрактны – то есть весь смысл скрыт, и его нужно понять самому.

 

 

Расширение сферы  общения молодежи

    Важнейшими процессами  переходного  возраста  Левин   считает  расширение жизненного мира личности, круга ее общения, групповой принадлежности и  типа людей, на  которых  она  ориентируется.  Современные  технологии  раздвигают рамки общения. Например, появление интернета позволило современной  молодежи «зависать» в чатах (от английского  слова  chat  -  болтовня)  и  тем  самым значительно  расширить  свой  круг  общения.  И  поскольку  основная  масса, общающаяся таким образом, -  молодежь,  то  ничего  удивительного  нет,  что происходит  усвоение  соответствующий  нормы  речи.  И   т.   к.   поведение подростка,  юноши   определяется,   прежде   всего,   промежуточностью   егоположения,  то  переходя  из  детского  мира  во  взрослый,   подросток   не принадлежит полностью ни к тому, ни к другому, тем  самым  ища  поддержки  у сверстников  и  строя  стену  отчуждения  от  взрослого.  Специфичность  его социальной ситуации и жизненного мира проявляется и в психике,  для  которой типичны  внутренние  противоречия,   неопределенность   уровня   притязаний, повышенная застенчивость и одновременно агрессивность, склонность  принимать крайние позиции и  точки  зрения.  Эта  напряженность  и  конфликтность  тем больше, чем резче различия между миром детства  и  миром  взрослости  и  чем важнее разделяющие их  грани.  Поэтому  степень  «подростковости  поведения» никогда не бывает  одинаковой.  Она  принимает  разные  формы:  протестом  в частности служит язык подростка. А стихия, питающая этот молодежный язык,  – это все новое, нетрадиционное или  отвергаемое:  речь  музыкальных  фанатов, музыкальное телевидение, в частности MTV, и  речь  наркоманов,  компьютерный жаргон и городское просторечие, английский язык и воровское арго. Каждая  из этих  составляющих  имеет  свою  сферу,  свой  предмет  и  в  то  же   время представляет широкое поле для заимствования (не  грузи  меня  –  из  жаргона компьютерщиков;  тащусь,  торчу  от  Децла   –   из   жаргона   наркоманов). Заимствованные из литературного языка элементы  переосмысляются  в  игровом, ироническом ключе: мне  это  абсолютно  параллельно,  сугубо  фиолетово,  по барабану.

    Для молодежного  жаргона характерно, помимо отчужденности,  эмоционально-игровое начало. Почему, если молодежь знает,  как   говорить  правильно,  она говорит  неправильно?  Почему  предпочитает  использовать  осуждаемые  формы речи, зная престижные, нормативные? Да  просто  потому,  что  у  нее  другая система ценностей, другой престиж,  другая  норма  –  антинорма.  И  в  этой антинорме главный принцип – элемент шока, встряски, чтобы заколебать  народ, и элемент насмешки, чтобы было не скучно, смешно, прикольно. В этом и  вызов благополучному,  преуспевающему  обществу,  и  неприятие   его   норм,   его образцов, его приличий. Ул(т, отпад, оргазм! – так  может  выразить  восторг сегодняшняя школьница,  скучную  музыку  назовет  депрессняк,  а  примерного одноклассника – ботаник.

    Другой  игровой   прием,  используемый  в  молодежном  жаргоне,  –   это сближение слов на основе звукового подобия,  звуковой  перенос:  к  примеру, лимон вместо миллион,  мыло,  емеля  вместо  e-mail  (от  английского  слова электронная почта).

    Итак, шутка, игра  – это позитивный элемент молодежной  речи. Вряд ли кто-нибудь всерьез  может бороться с этим.

    Другая важная  характеристика  молодежной  речи  –  ее  «первобытность». Ассоциация с языком какого-нибудь  первобытного  общества  возникает,  когда педагоги наблюдают нестабильность, постоянную изменяемость  жаргона  как  во временном, так и в пространственном измерении. Не  успев  закрепиться,  одни формы речи уступают место другим: так, не столь давнее  жаргонное  мани  (от английского слова money  -  деньги)  заменили  баксы  и  бабки.  Аналогичные процессы отмечались  в  начале  века  исследователями-этнографами  в  языках южноамериканских индейцев, для которых миссионеры не  успевали  переписывать словари. Это естественное состояние любого языкового  образования  в  период его становления.

    Еще   один    признак    «первобытности»    молодежного    жаргона – неопределенность, размытость значений входящих в него слов. Стрёмно,  круто, я прусь могут быть и положительной, и отрицательной оценкой  ситуации.  Сюда относятся  как блин! и елы-палы!, используемые в жаргоне только  в  качестве эмоциональных восклицаний, так и слова типа корка (корки), прикол,  крутняк, улёт, чума. Будучи использованными в качестве эмоциональных междометий,  они практически полностью  теряют  свое  значение,  которое  вытесняется  сильно акцентированным в определенной ситуации эмоциональным компонентом  значения. К этой же группе относятся словосочетания полный атас, полный абзац,  полный писец.

    В зависимости  от ситуации и круга общения  данные слова  могут  выражать разнообразные  -  вплоть  до  противоположных   -   эмоции:   разочарование, раздражения, восхищение, удивление, радость и  т.  д.  При  этом  более  или менее  адекватное  «узнавание»  выражаемой  эмоции   слушателем   не   может осуществиться без учета интонации, мимики, жестикуляции говорящего, а  также контекста.