Праздники народов севера

Необходимо отметить, что у эвенов со встреч родственников в мае  начинался целый цикл весенне-летних праздников. Он продолжался до окончания  летнего солнцестояния. Завершал его  главный календарный праздник «Эвинек» или «hэбдьэк» – праздник Нового солнца и Нового года, который происходил в ночь с 21 на 22 июня [Алексеев, 2003, с. 78]. У момских эвенов этот традиционный праздник называется «Рождение олененка», который проводится в середине июня, когда в стадах появляются первые оленята [Бокова, 2011, с. 32]. А у тундренных эвенов, в частности аллаиховских, данный праздник называется «Цветение тундры» – «Туур чулбыргын – нечэ Ьиичэ», который также проводится каждый год в июне [ПМА, 2010].

Традиционный календарный праздник Нового года эвенов, как и другие обрядовые праздники, начинается специальными обрядами и ритуалами поклонения духа огня, духов природы, духов местности, духа-реки и др. Во время этих праздников активно используются заклинания-благопожелания хиргэчэн [ПМА, 2005; ПМА, 2010]. К данному празднику остановимся более подробно, т.к. именно он является главным в годовом цикле исследуемого этноса, а также в настоящее время хорошо сохранившимся.

Следует отметить, что первостепенное значение на праздниках отводится огню, т.к. именно дух огня является посредником  между людьми, божествами и духами-покровителями. Главным символическим моментом данного праздника является обряд  очищения дымокуром из багульника. Обряд проводит обязательно старейшина рода. Дымом окуривают утварь, жилище, всех присутствующих на празднике, тем  самым изгоняют болезни и злых духов [Там же]. Данный обряд несет  главную символическую функцию: совершив обряд очищения, люди встречают  первые лучи солнца, первый день Нового года чистыми без злых помыслов и  грехов.

По материалам А.А. Алексеева специальный  обряд очищения праздника «Эвинек» начинался вечером 21 июня. Проводили его эвенские шаманы – Марха. Их задачей было очистить (отделить) души соплеменников от различных болезней и скверны. «Каждый человек, чтобы предстать перед Солнцем и Верховным божеством с чистой душой, обязан был пройти обряд очищения. Только в этом случае hовки может отнестись к нему, к членам его семьи и рода благосклонно. Выполнив обряд очищения, собрав все зло и нечисть, шаманы разжигали костер, сжигали в нем все дурное и удалялись» [Алексеев, 2003, с. 78].

После совершения обряда очищения в  полночь старейшины родов – Тэгэн начинали ритуал встречи Солнца. Под веревкой-дэлбургэ около каждого деревца разжигали два ритуальных костра. В них бросали рододендрон, дым которого очищает от скверны. «Солнце начинает свое движение, поднимаясь из-за гор. Люди в глубоком молчании ждут его появления. С первыми лучами начинается движение людей. Перешагивая через первый ритуальный костер – Гулун Тогон, человек как бы проходит через «небесные ворота». Они останавливаются и молча обращаются к Солнцу. Затем движение возобновляются – все идут навстречу Солнцу,  поворачивают налево и, описав дугу, перешагивают через второй костер. Теперь движение продолжается уже по ходу Солнца» [Там же, с. 79].

Символический смысл ритуала объясняется  в следующем: движение налево, против хода солнца, за воображаемые воротами, означало «похороны» старого года и  солнца. Движение через второй костер, по ходу солнца – символ перехода от старого года к Новому. Это как  бы обновление жизни, пробуждение природы  после долгой зимы, рождение Нового года и Нового Солнца. Солнцу, ритуальным кострам, деревьям и веревке-дэлбургэ приписываются различные благотворные функции: это небесные ворота в царство Чистоты. Вместе с тем это момент поворота в природе, начало отсчета нового времени, когда начинает убывать день [Там же, с. 80].

Аналогичные сведения находим в  следующей работе, что в прошлом  обряд очищения проводил только шаман. Для этого он разжигал небольшой  родовой костер и подкладывал  в него ветки багульника. Это растение, по представлениям эвенов, способно изгонять болезни, злой дух, нехорошие помыслы  из человека. По знаку шамана каждый участник праздника прыгал через  костер. Только после этого он считался очищенным от скверны физической и духовной и имел право дальше участвовать в обрядах [Эвенские обрядовые праздники, 2008, с. 9]. Следует  отметить, что с обряда очищения проводились в основном все праздники  и обряды  у эвенов. Особо детально к этому обряду подходили на календарных  праздниках, на наш взгляд, в прошлом  на этих праздниках преследовалась именно эта цель, т.е. весенне-летние праздники  данного этноса можно назвать  как праздник духовного «очищения», «обновления», «рождения новой жизни».

Ключевой частью календарных праздников исследуемого этноса является обряд  кормления огня. Эта обязательная традиция совершается в начале праздника  после обряда очищения. Следует отметить, что обряд кормления огня у эвенов проводится не только на праздниках, но и в будние дни [ПМА, 2005; ПМА, 2010].

Необходимо отметить, что у них  культ огня тесно связан с почитанием духов-хозяев природы. Как выше было отмечено, дух огня выступал «посредником»  между людьми, божествами и духами. Во время кормления огня, по представлениям эвенов, «кормили» не только духа огня, но и духов-хозяев природы и божеств. Поэтому существенной частью их календарных  праздников является обряд кормления  огня [Там же]. Справедливо отмечает Е.Н. Романова, крупный специалист по праздничной культуре якутов, что  «основное ритуальное действие праздника Ысыах состояло в кроплении кумыса божествам и духам через огонь. Огонь в обрядах служил средством (буквально: «горлом» – куомэйдээн) для передачи жертвенного угощения». Поскольку огню приписывались различные благотворные функции: производящие, очистительные, исцеляющие и т.д., то жертвоприношения божествам и духам совершались только через огонь [Романова, 1994, с. 102]. Аналогичные воззрения существовали и у эвенов. Также у них огонь являлся «средством общения с духами умерших, передачи пищи для них» [Ритуалы поклонения огню народов севера, 1994, с. 6].

Накануне праздника женщины  готовят ритуальную пищу для кормления  духа огня, духов-хозяев местности, а  также для участников праздника. В качестве ритуальной пищи обильно  используют сало, жирное мясо [ПМА, 2005; ПМА, 2010], что тоже имеет символический  смысл. Следует отметить, что именно масло – имдон (жир, сало животных, птиц и т.д.) издревле считалось наиболее питательной пищей и к тому же особо угодной огню, переносчику жертв [Алексеев, 2003, с. 81]. На календарных праздниках эвенов устраивается богатое угощение всех присутствующих [ПМА, 2005; ПМА, 2010]. Следует отметить, что этот момент имеет также символическое значение: предполагается, чем обильнее будет угощение, тем будет весь год без бед. Из этой богатой ритуальной пищи каждый участник праздника должен получить свой пай для блага жизни всего рода.

Необходимо отметить, что у эвенов на календарных праздниках также  проводят обряд кормления духов-местностей. Например, у тундренных эвенов устраивается обряд «кормления Матушки-тундры». По словам наших информаторов у них это непременный обряд, в котором если забивается олень, то приносят в жертву кровь оленя, кусочек сердца, почки, либо кусочек языка или костного мозга. А также устраивается обряд «задабривания духов», во время которого на тальниках развешиваются разноцветные лоскутки – дэлбургэ и исполняются заклинания-благопожелания хиргэчэн в честь особо почитаемых духов-хозяев огня, местности, реки и т.д. [ПМА, 2010].

По своей семантике эвенский хиргэчэн (от хиргэ – 1. помолиться, попросить (у бога) счастья, удачи; 2. заговорить, околдовать кого-либо), полностью соответствует якутскому алгыс, которое, согласно Э.К. Пекарскому, означает «благословение, благопожелание, прославление, доброжелательство, хваление, а также заклинание, моление, посвящение» [Павлова, 2001, с. 60].

Здесь следует отметить, что при  проведении этих обрядов и исполнений заклинаний-благопожеланий хиргэчэн, «границы ритуального пространства очерчивались зрительно, наглядно, отделяя “свой” реальный мир от сакрального-мифического» [Там же, с. 68]. По преставлениям эвенов, в дни солнцестояния открывались двери в верхний мир, преддверием в верхний мир служили две молодые лиственницы, а роль линии горизонта, разделяющей грань миров, выполняла дэлбургэ – натянутая между лиственницами веревка с пучками подшейной шерсти священного оленя нойэлдэ [Алексеев, 2006, с. 154]. Основная функция этих обрядов, а также заклинаний-благопожеланий хиргэчэн, заключались в осуществлении посредничества между особо почитаемыми духами.

Обязательной традицией на календарных  праздниках тундренных эвенов является обряд «кормления Матушки-реки» Индигирки (Индигир Упэ), где на берегу ставят угощения: оладьи с маслом, чай и т.д. [ПМА, 2010]. Необходимо отметить, что в целом по эвенскому поверью вся природа: земля, воздух, вода, леса, озера, долины, одним словом, вся тундра со своим животным и растительным миром, для его жителей является как бы живой и невидимой сущностью, который живет рядом и постоянно влияет на жизнь людей, в зависимости от отношения каждого человека к нему, так происходила взаимосвязь между человеком и природой. Его эвены называли «Эньэн туур», что означает «мать-земля-родина». В знак уважения человек дарит ей подарки в виде разноцветных тряпок или разношерстных лоскутков шкуры оленя или пыжика, развешивая их на деревьях, тем самым, как бы устанавливались родственные отношения, и поэтому человек уважал и преклонялся всему живому вокруг [Белянская, 1996, с. 45]. Так реализовывалась экологическая связь между человеком и природой. Эвены никогда не ругали природные явления: пургу, сильный снег, дождь, жару, холодные ветры. Считалось, что в природе существует некоторое равновесие между хорошими и плохими явлениями природы, что погода в будущем, прежде всего, зависит от поведения человека, от соблюдения им традиций и обычаев, этических норм между людьми, человеком и природой [Белянская, 2004, с. 50].

После всех обрядовых действий все  присутствующие на празднике становятся в круговой ритуальный танец hээдьэ. Возникновение хороводного танца «hээдьэ» «ставится в прямую связь с обрядом встречи солнца: древний круговой танец hээдьэ начинается и идет по движению солнца» [Алексеев, 2006, с. 150]. В календарных праздниках эвенов обязательной традицией является хороводный танец – hээдьэ. Традиционный эвенский танец hээдьэ так и называется «Встреча солнца». Этот традиционный танец посвящается встрече солнца после долгой, суровой зимы. «Ликование, радость, стремление к свету, солнцу выражены этим танцем» [Лукина, 1989, с. 129]. А также смысл символического танцевального круга и ход танца hээдьэ означало, что люди вместе с солнцем поднимаются на голубое небо – чуулбаня ньамнал тандула, так человек выражал свое единство с могущественными силами природы, так понимал первозданную гармонию в отношениях человека с окружающей средой [Алексеев, 2006, с. 155]. В прежние времена на праздниках танец hээдьэ продолжался до трех суток: в то время, как одни танцоры отдыхали, их сменяли другие, и действо не прерывалось [Эвенские обрядовые праздники эвенов, 2008, с. 13].

Итак, традиционный календарный праздник Нового года эвенов, проходивший в  июне, является главным праздником данного этноса. Следует отметить самое главное, то, что этот период считается «открытым» временем, т.к. у них с этого времени начинается Новый год. Непременными атрибутами этого праздника являются молодые  деревца и веревка-дэлбургэ, которые символизируют «вход» в «новый мир», как символ «начала», как начало нового времени, нового природного и годового цикла.

Летний месяц эвенов дилгос илаани (июнь) считался буквально как месяц солнца, воды и новой зелени, месяц, когда кора деревьев отходит, месяц пробуждения и обновления природы. Данный месяц означает начало летнего сезона и древнего Нового года эвенов [Алексеев, 2006, С. 149-150]. По представлениям данного этноса, в дни летнего солнцестояния открывались двери в верхний мир [Там же, с. 154]. Поэтому именно в этот период устраивали праздник «Эвинек». Смысловой контекст обрядов, проводимых на этом празднике – представление о циклическом обновлении жизни.

Перед праздником на обрядовом поле, у священных деревьев, разжигали  два ритуальных костра. Между деревьями  развешивали веревку-дэлбургэ, на которую привязывали разноцветные лоскутки материи, а в старину – подшейный волос священного оленя. Количество их соответствовало числу людей, участвующих в обряде. По воззрениям эвенов, эти два деревца и дэлбургэ символизировали небесные ворота Аан кууйалан ньоори урко – выход в страну небожителей. Открывались эти священные ворота людям только 22, 23 и 24 июня – в дни летнего солнцестояния [Алексеев, 2003, с. 79].  

Итак, преддверием в верхний  мир служили две молодые лиственницы, а роль линии горизонта, разделяющей  грань миров, выполняла дэлбургэ – натянутая между лиственницами веревка с пучками подшейной шерсти священного оленя нойэлдэ. «Именно там, на горизонте, рождался новый день, оттуда вставало солнце, туда же, совершив длительный путь по небосклону, оно спускалось. Там находится земля предков, земля умерших. Это было характерно для представлений народов Сибири и Дальнего востока. Для эвенов только в эти дни душа человека могла попасть в страну “счастья, изобилия и всеобщего блаженства”, как поется в “Дьэhэрийэ”. Так объясняется смысл символического танцевального круга и ход танца hээдьэ. Это означало, что люди вместе с солнцем поднимаются на голубое небо – чуулбаня ньамнал тандула, так человек выражал свое единство с могущественными силами природы, так понимал первозданную гармонию в отношениях человека с окружающей средой» [Алексеев, 2006, С. 154-155].

В ритуале акцентировали внимание на восточном направлении. Ведь восток (допта) – начало жизни и света на Земле, именно с востока начинается день, восходит солнце. В эти же дни в дар Всевышнему богу – hовки (Сэвэки) приносили жертвенных оленей. Их забивали по всем правилам ритуала – через удушение, шкуры вешали на наклонно прислоненный шест, по бокам которого с двух сторон устанавливали молодые лиственницы. Кости жертвенного оленя не ломали, их складывали после ритуальной трапезы на особый помост – нэку. Считалось, что в дни летнего солнцестояния старый год и Солнце «умирали», а жертвенный олень олицетворял собой старый год и Солнце. Из крови жертвенного оленя как бы воскресает Олень-Солнце и наступает новый отсчет времени [Алексеев, 2003, с. 79].  

Необходимо отметить один из календарных  праздников эвенов-оленеводов это «Праздник  молодого оленя», который справляли  осенью (в сентябре). В это время  эвены начинали готовиться к долгой зиме. Семьи, собравшись вместе, в день молодого оленя обменивались между  собой хорошими породистыми самцами. Одновременно праздник знаменовал открытие охотничьего сезона, устраивались проводы  промысловиков. Аналогичные торжества, по мнению А.А. Алексеева, отмечали все  тунгусо-маньчжурские народы [Алексеев, 2006, с. 153]. У момских эвенов этот праздник назывался «Праздник годовалого олененка» –«Мулкан хэбдекэн». Этот праздник проводили в августе месяце. Празднующие менялись мулканами – 1-2-годовалыми оленятами, дарили близким друзьям и родным. Для заготовки зимней одежды забивали рослых энкэн – оленят этого года рождения мужского пола. Дохи, кафтаны из шкуры энкэн очень легкие, теплые, поэтому приходилось забивать по необходимости. На этом празднике угощали друг друга вкуснятиной, и довольные расходились до следующего года [Бокова, 2011, с. 32].