Речь и ее коммуникативные качества

В качестве стилистического  приема, как уже отмечалось, широко используются алогизмы, сближение стилистически  контрастных и семантически далеких  лексем, расширение границ лексической  сочетаемости, лексические и синтаксические повторы и т.д. Однако не следует забывать, что подобное употребление языкового материала всегда должно быть стилистически мотивировано.

Стилистически немотивированное употребление языковых средств приводит к нарушению уместности речи. Нарушением уместности является употребление стилистически  маркированных единиц без учета  их функциональной и эмоционально-экспрессивной  окраски, немотивированное разрушение единства стиля. Например, неоправданное  употребление слов и словосочетаний официально-делового стиля (канцеляризмов) в других стилях, употребление анахронизмов (перенесение слов и устойчивых словосочетаний из одной эпохи в другую), замена литературного языкового элемента просторечным и т.д.

Нарушением критерия уместности является также перенасыщение речи (в особенности – художественной) специальными терминами. Подтверждением сказанному может служить отрывок  из романа Н. Воронова «Макушка лета»:

Я подышал мехом на крайний  привод. Он был в рабочем положении: стальной продолговатый сердечник  втянут по ушко в гиреподобный корпус. Когда на пульте мы нажимаем кнопку, чтобы включить масляник, то подаем напряжение в соленоид. Магнитное поле, создающееся в соленоиде, всасывает в себя сердечник. Всасывание приводит в движение механизм привода, и масляник включается. Втянутое положение сердечника закрепляется защелкой. Отключая масляник, мы нажимаем на пульте соседнюю кнопку, возникает магнитное поле в боковом соленоиде и выталкивает из себя маленький сердечник. Он ударяет в собачку защелки, защелка расцепляется. Туго-натуго сжатая пружина выдергивает вверх большой сердечник.

Технические, профессиональные термины, значение которых непонятно  неспециалисту, не выполняют в приведенном  контексте никакой эстетической функции, они функционально нецелесообразны, а следовательно, и неуместны.

Личностно-психологическая  уместность предполагает внутреннюю вежливость, тактичность, отзывчивость, заботливое отношение к собеседнику, умение вовремя подумать о его настроении, учесть его индивидуально-психологические особенности, умение найти в той или иной ситуации нужное слово, необходимую интонацию, способствует установлению правильных взаимоотношений собеседников, является залогом морального и физического здоровья людей.

Грубое, черствое слово, равнодушная, издевательская интонация обижают  и оскорбляют человека, могут послужить  причиной психологического конфликта, тяжелой душевной травмы, стать социальным злом. Примером этого может служить  факт, описанный писателем Б. Васильевыми  в повести «Суд да дело»: Участник Великой Отечественной войны  Антон Филимонович Скулов выстрелом из охотничьего ружья убил молодого парня Вешнева. Выстрел последовал сразу же после того, как Вешнев грязно обругал покойную жену Скулова. «Это не ругань, это – действие, потому что сразу же после этих слов последовал выстрел. Подчеркиваю, сразу же», - так оценивает этот факт второй заседатель.

Выделение различных видов  уместности несколько условно. Хорошо прослеживается стилевая уместность. Ситуативно-контекстуальная и личностно-психологическая  уместность тесно переплетаются  между собой, а также с понятием речевого этикета (в широком смысле), предполагающем тактичность, доброту, вежливость, честность, благородство в  речевом поведении участников общения.

 

 

2.2 Богатство речи

 

Уровень речевой культуры зависит не только от знания норм литературного  языка, законов логики и строгого следования им, но и от владения его  богатствами, умения пользоваться ими  в процессе коммуникации.

Русский язык по праву называют одним из наиболее богатых и развитых языков мира. Его богатство —  в неисчислимом запасе лексики и  фразеологии, в смысловой насыщенности словаря, в безграничных возможностях фонетики, словообразования и сочетания  слов, в многообразии лексических, фразеологических и грамматических синонимов и  вариантов, синтаксических конструкций  и интонаций. Все это позволяет  выражать тончайшие смысловые и  эмоциональные оттенки. «Нет ничего такого в мире, в окружающей нас  жизни и в нашем сознании, - говорит К.Г. Паустовский, - что нельзя было бы передать русским словом: и  звучание музыки, и… блеск красок, и  шум дождя, и сказочность сновидений, и тяжелое громыхание грозы, и  детский лепет, и заунывный рокот  прибоя, и гнев, и великую радость, и скорбь утраты, и ликование победы».

Богатство речи отдельного человека определяется тем, каким арсеналом  языковых средств он владеет и  насколько умело в соответствии с содержанием, темой и задачей  высказывания пользуется ими в конкретной ситуации. Речь считается тем богаче, чем шире используются в ней разнообразные  средства и способы выражения  одной и той же мысли, одного и  того же грамматического значения, чем реже повторяется без специального коммуникативного задания, непреднамеренно  одна и та же языковая единица.

О богатстве любого языка  свидетельствует, прежде всего, его  словарный запас. Известно, что семнадцатитомный «Словарь современного русского литературного языка» включает 120480 слов. Но в нем отражена далеко не вся лексика общенародного языка: не включены топонимы, антропонимы, многие термины, устаревшие, просторечные, областные слова; производные слова, образуемые по активным моделям. «Словарь живого великорусского языка» В.И. Даля содержит 200000 слов, хотя и в нем зафиксированы далеко не все слова, употреблявшиеся в русском языке середины XIX в. Определить с максимальной точностью количество слов в современном русском языке невозможно, так как он постоянно обновляется и обогащается.

Чем большим количеством  лексем владеет говорящий (пишущий), тем свободнее, полнее и точнее он может выразить свои мысли и чувства, избегая при этом ненужных, стилистически  немотивированных повторений. Словарный  запас отдельного человека зависит  от ряда причин (уровня его общей  культуры, образованности, профессии, возраста и т.д.), поэтому он не является постоянной величиной для любого носителя языка. Ученые считают, что  современный образованный человек  активно употребляет в устной речи примерно 10 – 12 тысяч слов, а  в письменной – 20 – 24 тысячи. Пассивный  же запас, включающий и те слова, которые  человек знает, но практически не употребляет в своей речи, составляет примерно 30 тысяч слов. Это количественные показатели богатства языка и  речи.

Однако богатство языка  и речи определяется не только и  даже не столько количественными  показателями словарного запаса, сколько  семантической насыщенностью словаря, широкой разветвленностью значений слов. Около 80% слов в русском языке  многозначны; причем, как правило, это  наиболее активные, частотные в речи слова. Многие из них имеют более  десяти значений, а у некоторых  лексем зафиксировано двадцать и  более значений. Благодаря многозначности слов достигается значительная экономия языковых средств при выражении  мыслей и чувств, так как одно и то же слово в зависимости  от контекста может выступать  в разных значениях. Поэтому усвоение новых значений уже известных  слов не менее важно, чем усвоение новых слов; оно способствует обогащению речи.

Фразеологические сочетания  имеют свое, особое значение, которое  не выводится из суммы значений составляющих их компонентов, например: кот наплакал – мало, спустя рукава –небрежно, неаккуратно. Фразеологизмы могут быть многозначными: вкривь и вкось – в разных направлениях; плохо; не так, как следует, как надо, как положено и т. п.

Фразеологизмы русского языка  многообразны по выражаемым значениям  и стилистической роли, они являются важным источником речевого богатства.

Русский язык не имеет равных себе по количеству и разнообразию лексических и фразеологических синонимов, которые благодаря своим  семантическим и стилистическим различиям позволяют точно выразить самые тонкие оттенки мыслей и  чувств. Вот как, например, М.Ю. Лермонтов  в повести «Бэла», используя синонимы, характеризует в зависимости  от изменения внутреннего состояния  Азамата лошадь Казбича. Вначале употребляется стилистически нейтральное слово лошадь, затем – его идеографический синоним скакун (лошадь, отличающаяся высокими беговыми качествами): - «Славная у тебя лошадь! – говорит Азамат, - если б я был хозяин в доме и имел табун в триста кобыл, то отдал бы половину за твоего скакуна, Казбич». По мере того, как желание любой ценой приобрести лошадь усиливается, в лексиконе Азамата появляется слово конь, высокая стилистическая окраска которого вполне соответствует настроению юноши: - «В первый раз, как я увидел твоего коня, - продолжал Азамат, - когда он под тобой крутился и прыгал, раздувая ноздри… в моей душе сделалось что-то непонятное…».

Словарь русского языка, как  известно, обогащается прежде всего  за счет словообразования. Богатые  словообразовательные возможности  языка позволяют создавать огромное количество производных слов по готовым  моделям. В результате словообразовательных процессов в языке возникают  крупные лексические гнезда, включающие иногда по несколько десятков слов.

Например, гнездо с корнем пуст -: пустой, пустенький, пустенько, пустехонький, пустехонько, пустышка, пустоватый, пусто, пустота, пустотный, пустырь, пустырек, пустошь, опустошить, опустошать, опустошение, опустошитель, опустошительный, пустыня, пустынный, впустую, пустеть, опустеть, опустение, запустение, пустовать и т.д.

Словообразовательные аффиксы  вносят в слова разнообразные  смысловые и эмоциональные оттенки. В.Г. Белинский по этому поводу писал: «Русский язык необыкновенно богат  для выражения явлений природы… В самом деле, какое богатство  для изображения явлений естественной действительности заключается только в глаголах русских, имеющих виды: плавать, плыть, приплывать, приплыть, заплывать, отплывать, заплыть, уплывать, уплыть, наплывать, наплыть, подплывать, подплыть… – это все один глагол для выражения двадцати оттенков одного и того же действия!»

Разнообразны в русском  языке суффиксы субъективной оценки: они придают словам оттенки ласкательности, уничижительности, пренебрежительности, иронии, сарказма, фамильярности, презрительности и т.д. К примеру, суффикс – ёнк(а) придает имени существительному оттенок презрения:, лошадёнка, избёнка, комнатёнка; суффикс –еньк(а) – оттенок ласкательности: рученька, ноченька, подруженька, зоренька и т.д.

Умение пользоваться словообразовательными  возможностями языка значительно  обогащает речь, позволяет создавать  лексические и семантические  неологизмы, в том числе – индивидуально-авторские.

Основными источниками богатства  речи на морфологическом уровне являются синонимия и вариантность грамматических форм, а также возможность их употребления в переносном значении. Сюда относятся:

1) вариантность падежных  форм имен существительных: кусок  сыра – кусок сыру, быть в  отпуске –быть в отпуску, бункеры  –бункера, пять граммов –пять  грамм и другие, характеризующиеся  различной стилистической окраской (нейтрального или книжного характера,  с одной стороны, разговорного  – с другой);

2) синонимичные падежные  конструкции, различающиеся смысловыми  оттенками и стилистическими  коннотациями: купить для меня  – купить мне, привезти брату  –привезти для брата, не открыл  окно –не открыл окна, идти  лесом – идти по лесу;

3) синонимия кратких и  полных форм имен прилагательных, имеющих семантические, стилистические  и грамматические различия: медведь  неуклюж – медведь неуклюжий,  юноша смел – юноша смелый, улица узка – улица узкая;

4) синонимия форм степеней  сравнения прилагательных: ниже  –более низкий, умнее –более  умный, умнейший –самый умный  –умнее всех;

5) синонимия прилагательных  и форм косвенных падежей имен  существительных: библиотечная книга  – книга из библиотеки, университетский  корпус – корпус университета, лабораторное оборудование –  оборудование для лаборатории,  есенинские стихи –стихи Есенина;

6) вариантность в сочетаниях  числительных с существительными: с двумястами жителями — жителей,  трое студентов – три студента, два генерала — двое генералов;

7) синонимия местоимений  (например, всякий – каждый –  любой; что-то –кое-что –что-нибудь  –что-либо; кто-то –кто-нибудь- кто-либо; кое-кто –некто; какой-то – какой-либо  – какой-нибудь – кое-какой  – некоторый);

8) возможность употребления  одной формы числа в значении  другой, одних местоимений или  глагольных форм в значении  других, т.е. грамматико-семантические  переносы, при которых обычно  появляются дополнительные смысловые  оттенки и экспрессивная окраска.  Например, употребление местоимения  мы в значении ты или вы  для выражения сочувствия, сопереживания:  Вот мы (ты, вы) уже и перестали  плакать (употребление мы в  значении я). В результате анализа  фактического материала мы пришли  к следующим выводам… (употребление  будущего времени в значении  настоящего).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.3 Чистота речи

 

Одним из качеств хорошей  речи является ее чистота. Основная масса  современных нарушений чистоты  речи связана с употреблением  грубых, просторечных слов, ненормативной  лексики, варваризмов, слов-паразитов  и канцеляризмов, а диалектизмы  в последнее время редко встречаются  в речи горожан.

Рассмотрим основные группы лексики, способной засорить речь.

Диалектизмы. Говоря о необходимости избегать употребления диалектных слов, уместно вспомнить слова А.М. Горького: “Писать надо не по-вятски, не по-балахонски, писать надо по-русски”.

Мы говорим, что диалектизмы  нарушают чистоту литературной речи, особенно речи официальной, однако следует  знать, что диалектизмы – слова, свойственные определенной системе. Это  означает, что в народном языке  определенной территории они не являются неправильными. Народный язык, в том  числе и язык говоров (диалектов), – очень экспрессивный, выразительный, он отражает материальную и духовную культуру народа. Народ всему дает меткую характеристику, оценку, и не случайно русские писатели используют диалектные слова как важное средство изобразительности.