Социокультурные различия Запада и Востока

А ведь главным  в религии является обряд, ритуал и его символика, а где нет  обряда, там слова остаются просто носителями понятий, часто не имеющих  никакого смысла в современных условиях. Ритуал представляет собой упорядоченную  систему мифологических символов. Участие  в драматическом обряде позволяет  человеку непосредственно соприкоснуться с ними, увидеть в символике  не рассказ о событиях исторического  прошлого, настоящего или грядущего, а откровения о происходящем здесь  и сейчас, всегда и вечно. Главная  ошибка синагог и церквей - в стремлении разъяснить "смысл" символов; но ценность живого обряда заключается в том, что он вызывает у каждого свои мысли, а догматы и определения  лишь сбивают с толку. Вдалбливание рациональных доктрин вовсе не способствует религиозным размышлениям, но неизбежно  им мешает, поскольку ощущение присутствия  Бога рождается у человека только в развитии его собственного духовного  начала. Какой прок в том, что твои представления о Боге - самой сокровенной  и потаенной загадке жизни - описаны  понятиями, которые были введены  каким-то собором или Святым отцом, скажем, в пятом веке? Созерцание распятия, аромат ладана, культовые  одежды, звучание слаженного напева, невнятная  перекличка молитв и ответствий, слышимые и беззвучные освящения - вот что по-настоящему действенно! Но как "волнующая значимость" такого рода чудес связана с догматами соборов? Рассеиваются волшебные чары обряда.

2.4 Восточное  и Западное понимание свободы

Полностью отсутствует на Востоке столь  ценимое западной цивилизацией понятие  свободы. Так же, как и демографический  образ правления. Восточный человек  не свободен, а обязан. Причем обязанностью той не тяготится, а признает ее вполне естественной. Обязан соблюдать традиции, ритуалы, системы подчинения (родители - дети, муж - жена, вышестоящий - нижестоящий). Долгом этим связаны все, от государя до самого последнего из его подданных. Человек обязан жить строго определенным образом, в противном случае лучше ему умереть. В этом плане показателен пример японских самураев - военного сословия. При любом нарушении самураем "кодекса чести" он обязан был покончить жизнь самоубийством, сделав себе харакири. Таким образом, человек тут был не волен, ни жить, ни умереть иначе, чем по установленному обычаю.

Социальные  структуры Востока причудливы и  пестры. Здесь и замкнутые касты (в Индии). И возможность перехода из одной социальной группы в другую путем сдачи государственных  экзаменов (Китай). Сын крестьянина, таким образом, мог попасть на самую верхушку общества. Перед нами здесь редкий в истории случай, когда повышение образования  означало одновременно повышение социального  статуса.

Не менее  причудливыми были и политико-экономические  формы. Так, империю Тан в Китае  именуют феодальным государством. Однако со своих земель китайская знать не получала ни гроша. Все доходы поступали в казну, а уж оттуда (в виде жалования) - к феодалам, занимавшим различные посты в государственном аппарате. Этим они низводились фактически до роли простых чиновников.

Вообще  надо иметь в виду, что, несмотря на общие для всей восточной цивилизации  моменты, между странами, входящими  в нее, были и существенные отличия  в традициях, образе мышления, путях  развития. Даже общий для всех стран  Востока буддизм и даосизм (Китай, Япония) в каждой из стран принимали  свои особые, неповторимые формы. Что  общего между японским самурайством, презиравшим нижестоящие сословия, и странствующими рыцарями Китая, считавшими своим долгом вступаться за обиженных и отстаивать справедливость?

Наконец, если Индия и Китай развивались  исключительно самобытно, то Япония во многом шла путями заимствования  и преобразования на свой лад их философии, военного искусства, традиций, наук и т.д.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3. «Восток как «Запад», или  зрелость восточной традиции  и современности

Пока  Запад проходил приготовительные классы цивилизации, великие восточные  культуры уже достигли впечатляющих результатов.

В древней  Японии первая всенародная перепись населения была проведена в 86-м  году до н.э., т.е. почти на два тысячелетия раньше, чем в западных странах и затем повторялась каждые шесть лет. Для сравнения, в Англии первая перепись проведена только в 1801 году. Регулярная почта возникла в Японии в 202 году н.э. Японское Возрождение состоялось уже в VII-VIII вв., за тысячу лет до европейского. Любопытно, что известный путешественник Марко Поло, посетивший страну в 1250 году, резюмировал, что "японцы - это цивилизованный и хорошо одаренный народ".

Совершенно  несоизмеримыми с Западом были достижения средневекового Китая. Уже в XI в. здесь выплавлялось 125 тысяч тонн металла, т.е. примерно столько же, сколько на семь столетий позже в Англии. Здесь было изобретено книгопечатание и создавались крупные библиотеки. В ХV в. Китай был не только самой большой, но и самой мощной державой в мире. Страна располагала многочисленным населением, миллионной армией, морским флотом в 1350 кораблей, из них 400 - "плавающих крепостей", плодородными землями, ирригационными сооружениями.

Этих  штрихов к портрету традиционного  Востока, вероятно, достаточно, чтобы  обнаружить парадокс: с одной стороны, известное тяготение к созерцательности и духовности, с другой - очевидная  практическая пассионарность. Восток - действительно "дело тонкое", наделяющее привычные западному человеку ценности иным смыслом. В противоположность неограниченному активизму, здесь издревле культивируется мудрость такого созерцания, которое означает постижение законов внешнего и внутреннего мира человека и реализацию органичной им практики.

Такая мудрость не сразу сформировалась в России, и этот процесс до сих пор не завершен. Она всегда мучительно и  амбивалентно осознавала свою геополитическую  и социокультурную идентичность и нередко продвигалась по пути развития "догоняющего" типа (догоняющая Восток по интенсивности тоталитарных политических структур и Запад - по размаху индустриальной цивилизации). Россия переживала пассионарные периоды своей истории лишь тогда, когда она решалась быть собою, по Н. Бердяеву, не Западом и не Востоком, а европейским культурно-цивилизационным комплексом на евразийском континенте.

Цивилизационная динамика России в конце XIX -начале XX столетий во многом совпала с такой оценкой. В 1894 году население России составляло 122 млн. жителей. Накануне первой мировой войны, т.е. двадцать лет спустя, оно увеличилось на 60 млн. и возросло до 182 млн., т.е. возрастало на 2,4 млн. в год. В период между 1890 г. и 1913г. российская промышленность увеличила свою производительность в 4 раза. Перед первой мировой войной количество вновь учреждавшихся акционерных обществ за четыре года возросло на 13 %, а вложенный в них капитал в 4 раза. В 1880-1917 гг. было построено 58 251 км железных дорог, т.е. 1574 км в год. В финансовой области наблюдалось устойчивое превышение доходов над расходами - 30 млн. рублей без увеличения налогового бремени. Законом 1896 года была введена золотая валюта. Государственному банку было предоставлено право выпускать 300 млн. рублей кредитными билетами, не обеспеченными золотым запасом. Но правительство не воспользовалось этим правом, а, напротив, на 100 % обеспечило бумажное обращение золотой наличностью. Стабильное финансовое положение позволило довести бюджет народного образования до колоссальной цифры -0,5 млрд. рублей золотом. Ежегодный темп роста этого бюджета составлял 28 %. С 1908 года законом было введено обязательное обучение.

 

Наблюдая  такую экспоненту, экономист Э. Сэй высказал прогноз: "Если у больших европейских наций события между 1912 годом и 50-ми годами будут протекать так же, как они развивались между 1900 годом и 1912 годом, то к середине XX века Россия станет выше всех в Европе как в отношении политическом, так и в области финансово-экономической".

Итак, устойчивый, безотносительный к этапам исторической эволюции, активизм Востока, социокулътурный вектор его цивилизационных прорывов. Какова их цена! Утрата человеком свободы, растворение в коллективе и даже Гулаг? Если это - вся правда, то откуда эта ментальная отзывчивость на зов свободы? "Неверно, - отмечает Д. Лихачев, - утверждение о том, что тонкий слой интеллигенции находился на массиве, безразличном к культуре. В России-то как раз идеологические течения и искания охватывали весь народ... Что такое завоевание Сибири, поход Ермака? Это поиски свободы... освоение Севера монастырями - это опять уход от государственности. И от городов, кстати сказать. Интересно, что книжная культура всего мира всегда сосредотачивалась в городах, а в России - в лесах: Киевско-Печорский монастырь, Троице-Сергиева лавра... крестьяне, перебираясь в Сибирь, брали с собой духовные книги, рукописи... Вообще вся русская литература, особенно древняя, мировоззренческая".

Отнюдь  не прозападные, "почвенные" идеи свободы личности характерны не только для "тонкого слоя" сменовеховской интеллигенции. Ими все более  было отмечено мировидение политической элиты России. П. Столыпин требовал не подражать Западу, а "считаться  с психологией народа, тяготеющего  к личной, а не общинной собственности...

Нам не занимать ни философии свободы, ни практики борьбы за нее. Иное дело - формы ее реализации. В отличие от Запада, который не устает искать баланс между индивидуализмом  и авторитаризмом, все более склоняясь ко второму, образ жизни восточных народов по преимуществу основан на так называемом "азиатском способе производства", основанном на неустойчивом балансе авторитарных и тоталитарных форм. Исторический спор между осевыми культурно-цивилизационными комплексами искажает не констатация этих архетипов, а их непрофессиональное или тенденциозное отождествление, непонимание, говоря словами А. Солженицына, что авторитарный волкодав прав, а тоталитарный людоед - нет, наконец, решительное отсутствие парадокса в синтезе демократии как технологии власти (и только!) как с либерализмом, так и с авторитаризмом и даже с тоталитаризмом (к примеру, сталинская конституция).

Но если по Б. Спинозе "не плакать, не смеяться, а понять", то реальная проблема в  том, чтобы выявить, существует ли адекватный способ синтеза индивидуального  и общественного характера труда, персонификации и социализации общественной жизни, в конечном счете, личной свободы  и социальной ответственности. В  отличие от зарубежных и отечественных  идеологов, у которых одна, но пламенная  либерально-демократическая страсть, К. Ясперс предлагает иную - плюралистическую - версию бытия свободы в условиях ее политического дефицита. "Возникает  вопрос, - пишет он, — является ли политическая свобода непременным  условием для величия человеческого  духа как такового. Перед лицом  истории на этот вопрос следует ответить отрицательно. И в условиях политической несвободы оказалась возможной  высокая жизнь духа, творчество, глубокие душевные переживания".

На Востоке  бытие свободы, как и несвободы, во многом отличается от западного. У него действительно "особенная стать" - реализация личности в соборных формах, более сложных и напряженных, чем коллективные и тем более общинные формы, как основы свободной духовности.

Современность впервые ставит человечество перед  дилеммой: конвергенция или дивергенция  культурно-цивилизационных комплексов "Запад" и "Восток". Выбор одной из них в качестве вектора взаимодействия объективно определяется нарастанием центростремительных и центробежных тенденций - к глобализации, интеграции мира и вместе с тем к его дифференциации, усилению разнообразия.

Первая  тенденция нашла свое выражение  в многообразных концепциях конвергенции как сумме положительных черт осевых культурно-цивилизационных комплексов. Однако достаточно быстро обнаружился механицизм такого подхода, абсолютизация его общецивилизационных оснований, их индифферентность к органике различных культур. Опасность такой тенденции - в воспроиз­водстве на уровне глобальных притязаний традиционного мессианизма осевых культур, их перерождении в миссионерство, в конечном счете, катастрофное для мира.

Вторая  тенденция, напротив, тяготеет к абсолютизации  самодостаточности локальных или  региональных культур. Доведенная до разрыва с общечеловеческими ценностями, она также контрпродуктивна.

Конструктивный  подход - в синтезе культурно-цивилизационных комплексов как органическом единстве человеческого рода, вида и индивида, способности различных культур быть открытыми другим, оставаясь собою. Это объективная тенденция к цивилизационному единству в культурном многообразии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

Подводя итоги сравнения запада и востока  как двух культурных ареалов и, обобщая  все выше сказанное, нужно отметить, что запад и восток это две ветви человеческой культуры, две цивилизации, два образа жизни. Они далеки друг от друга во многих отношениях, как культурной жизни, так и в отношении материальных ценностей.

Бурно развивающийся  запад с его стремлением к  новому, ломая и разрушая старое как уже отработанный продукт  своей жизнедеятельности и неторопливый гармоничный восток, с его стремлением  к созерцанию развития мира, с его  отношением к природе и ко всему  естественному как к святому  и неприятием всякого вмешательства  в сущность развития жизни.

В процессе работы над этой темой, я выявила отличия между западной и восточной культурами, по которым Запад и Восток противостоят друг другу. Их основные различия в пути развития каждой культуры, цивилизации, социально-экономических структур, политического уклада жизни, духовной культуры и т.д. Стоит отметить, что западный человек, европейский колонизатор, считал, что он одарил людей Востока, тем, что те не способны были создать сами (машины, техника и т.д.). Т.к. они "варвары". Хотя сейчас ситуация изменилась. Например, Япония стала одной из ведущих стран с устойчивой экономикой, политическим строем. Она удерживает первые позиции на звание самой прогрессивной страны в области науки, техники, электроники, даже если её культурное развитие не было основано на принципе заимствования из других культур. Основной разгадкой, по моему мнению, отличия Востока и Запада, есть принципиальная разница психологии, менталитета представителей двух цивилизаций. Философия европейца и человека востока различны. В этом можно убедиться в отношении к природе, окружающей среде. Как уже говорилось раньше для европейца природа: "не храм, а мастерская" для восточного жителя мира это единое целое вместе с ним самим.