Соотношение культуры и цивилизации

 

 Именно это несовпадение  культуры и цивилизации почувствовал  и представил в своей концепции  О.Шпенглер, трактовавший цивилизацию  как фазу заката культурно-исторического  типа, его разложение.

 

 Трагедийно звучит этот же лейтмотив в работах Н. Бердяева: цивилизация — «смерть духа культуры». В рамках его концепции культура — символична, но не реалистична, между тем «динамическое движение внутри культуры с ее кристаллизованными формами неотвратимо влечет к выходу за пределы культуры, к жизни, к практике, к силе. На этих путях совершается переход культуры к цивилизации», «цивилизация пытается осуществлять жизнь», реализуя «культ жизни вне ее смысла», подменяя цель жизни «средствами жизни, орудиями жизни».

 

 Более осторожен в своих прогнозах выдающийся автор теории цивилизации XX столетия А. Тойнби: он полагал, что культура может продолжать существовать, не приближаясь к гибели, на нее не распространяется необходимость биологического старения и смерти.

 

 Трактовка культуры как духовной наполненности цивилизации ярко представлена в концепции П. Сорокина, согласно которой утрата, обнищание, смерть культуры ведут к существованию «бездуховной» цивилизации. И уже эта позиция показывает, что цивилизация, понимаемая как историческая стадия общественного развития или как тип общественного устройства, включает в себя не только красочную палитру культурных достижений, обеспечивающих расцвет народу (народам), но и все минусы общественного бытия на данном историческом этапе.

 

 Итак, культура играет фундаментальную  роль в модернизации общества, являясь генератором глубоких  социально-экономических трансформаций.  Культура как степень совершенства  способа деятельности, то есть  как технология, во многом определяет  возможности человечества в освоении мира на данном этапе цивилизационного развития и возможности адаптации к прогрессирующим изменениям. Это обусловлено прежде всего тем, что культура, с одной стороны, в отличие от цивилизации, хранит, выражает и передает именно специфическое, своеобразное, что присуще определенному социуму, а с другой стороны, обеспечивает в рамках и вместе с цивилизацией этноисторическую целостность.

 

 Интеграционные процессы, универсализация  образа жизни разных народов  и государств обнаруживаются  в большей степени в периоды спокойного, эволюционного развития локальных цивилизаций (впрочем, и мировой также). Этот процесс обеспечивается диалогом культур, результатом которого является нахождение точек пересечения, взаимообогащения, общих координат, ценностных ориентиров, терпимое, уважительное отношение к уникальности, самобытности другой культуры.

 

 Этнокультурная целостность  той или иной цивилизации, по  мнению М. Вебера, вырастает из  системы ценностей, которая и  является ядром культуры. По существу, ядро культуры можно определить как социогенетический код, обеспечивающий устойчивость социального организма, защищающий его от воздействий импульсов других культур, особенно если они несут угрозу существованию. Именно шкала ценностей (ядро культуры) обеспечивает и адаптацию к окружающей культурно-цивилизационной среде. Таким образом, культура — это социогенетика как общей (глобальной), так и локальных цивилизаций, содержащая в себе механизмы наследственности, изменчивости и отбора в динамике цивилизаций, это внутренняя пружина их саморазвития. Но если ядро культурных универсалий определяет генотип общества, генотип цивилизаций, то это означает, что люди могут сберечь и обогатить его, а могут растратить и уничтожить. Люди не свободны в выборе не только биологического, но и социокультурного наследства, но они властны распоряжаться им. Изменчивость культуры определяет границы, пределы, в которых можно обогатить наследственный социокультурный генотип, добавить к нему нечто и передать следующим поколениям, возводя их на новый цивилизационный уровень.

 

 Однако культура может оказаться  не в состоянии ответить на  внешний вызов, брошенный ей  цивилизацией, когда возникает рассогласованность  социокультурного генотипа с  цивилизационными историческими  процессами. Вот в такие бифуркационные  моменты огромное значение имеет сознательный целенаправленный отбор тех культурных традиций и нововведений, которые обеспечивают не только адаптацию к новым цивилизационным процессам, но (и это главное) позволяют предвидеть возможные последствия, перспективы цивилизации и формируют историческую ответственность за этот выбор.

 

 Таким образом, смена цивилизаций,  исторические перемены кроются  в процессуальности культуры.

 

 Историки, опирающиеся на антропологическое  осмысление исторического процесса (мы имеем в виду, в частности,  М.А. Барга) и рассматривающие цивилизацию как сопряжение «антропогенных» и «социогенных» начал, аргументируют проблему соотношения цивилизации и культуры прямо противоположным образом: цивилизация — это «универсальный код культуры (в широком смысле слова), проявляющийся в универсализме стиля жизнедеятельности человека — носителя данной цивилизации».

 

 Отметим, что несовпадение  культуры и цивилизации наиболее  резко проявляется на переломах  цивилизационного развития. Обусловлено  это тем, что хотя ядро культуры не является абсолютно стабильным, но в сравнении с цивилизационными изменениями меняется очень медленно. При переходе от одной цивилизации к другой устойчивость системы ценностей культуры может оказаться негативным явлением, мешающим адаптироваться социуму к новым условиям жизнедеятельности.

 

 По справедливому замечанию  М.Б. Туровского культура есть  «...могучая сила, которая создает  и сокрушает цивилизации, преобразует  и обустраивает нашу планету,  но вместе с тем, как сегодня  стало очевидно, может и разрушить ее». Размывание целостности культурного ядра современной западноевропейской цивилизации привело к замене еще недавно имевшей место тенденции к интеграции мировой цивилизации на резко обозначившуюся в последнее десятилетие тенденцию к изолированности, культивированию собственной уникальности.

 

 В свою очередь она перерастает  в культурный национализм, а  последний, естественно, в политический  национализм, религиозный фундаментализм  и фанатизм, являющиеся причинами  войн и повсеместных конфликтов.

 

 По сути, это возврат к «доисторическому» культурному генотипу, отбрасывающему людей далеко назад, к предыдущим цивилизациям. И это слишком дорогая цена (неодинаковая для каждого народа), которую придется заплатить людям на Земле за переход к новой цивилизации, если в огне безумия род человеческий не покончит самоубийством.

 

 Отметим также, что переходный  период характеризуется не только  разрушением целостности ценностного  ядра культуры уходящей цивилизации,  но и формированием контуров  культурного ядра будущей цивилизации. Подчас это очень слабые контуры, но тем более они требуют рефлексии и поддержки тех, кому не безразлично будущее потомков. Как отмечает В.С. Степин, «искания в сфере духа и переосмысление ценностей предшествуют новым циклам цивилизованного развития ».

 

 Еще одна особенность взаимосвязи  культуры и цивилизации в современном  мире проявляется в особой  роли духовных ценностей. Именно  они определяют прогресс цивилизации  и ее судьбу. Взаимообогащение  культур является также и фактором, вызывающим учащение ритма истории, сжатие социального времени. Человечество благодаря общности социокультурной траектории ускоряетсвой путь в будущее. Каждая следующая историческая эпоха, каждый следующий цикл цивилизационного развития короче предыдущего, хотя и не одинаков для разных народов.

 

 

 Каковы перспективы взаимоотношения  культуры и цивилизации и тенденции  их развития в ближайшем и  отдаленном будущем?

 

 Этот вопрос - один из самых  дискуссионных сегодня. Ни у  кого не вызывает, однако, сомнения  то, что культура играет не просто особую, но возрастающую роль в перспективе глобальной цивилизации.

 

 Одна из позиций, вполне  распространенных, исходит из утверждения  о том, что общество и сегодня,  и в будущем будет представлять  совокупность ряда самостоятельно  развивающихся цивилизаций и культур, лишенных общей траектории. В этом понимании цивилизация есть специфическая история народов, имеющая культурно-замкнутый индивидуальный характер.

 

 Осмысление культурного ядра  техногенной цивилизации и его  сравнение с системой ценностей  традиционного типа цивилизации дало возможность увидеть не только несомненные достижения первой, но и порожденные западноевропейской шкалой культурных ценностей глобальные кризисы. А, следовательно, и поставить вопрос: какие ориентиры должны измениться в культуре этой цивилизации, чтобы ее кризис был бы преодолен и на каких культурных нововведениях может быть основан новый тип цивилизационного развития. Взаимодействие культур Запада и Востока будет порождать новые жизненные смыслы, формировать культурный фундамент нового цикла цивилизационного развития.

 

 Еще одна позиция, близкая  к предыдущей по конечному  выводу о перспективах развития  культуры и цивилизации, отличается  от нее по исходным положениям. Они состоят в том, что проблема  мировой глобальной цивилизации представляет собой не альтернативу: стандартно-единообразное развитие человечества или лишенное общности многообразие локальных цивилизаций и культур, — а понимается как постижение смысла истории в ее единстве и многообразии.

 

 Эта концепция отражает стремление человечества к общепланетарному взаимодействию, к взаимозависимости и культурному единству. Она исходит из того, что в каждой цивилизации какая-то часть культурных (в первую очередь, социальных и моральных) ценностей имеет общечеловеческий характер и представляет собой общее достояние человечества, связанного единой судьбой. К таким ценностям относят положение личности в обществе, светский и религиозный гуманизм, интеллектуальную свободу, обеспечивающую науку, эстетическую и художественную свободу, ряд экономических ценностей, экологические ценности и др.

 

 На этой основе возникает  идея о метакультуре как общем  культурном знаменателе и перспективе  развития глобальной (мировой) цивилизации,  при сохранении мозаичности, специфики  локальных культур и цивилизаций.

 

 Метакультуру в этом случае  рассматривают как накопление  общечеловеческих ценностей, способствующих  выживанию и развитию человечества  как единого целого. Чаще всего  подчеркивают, что формирование  метакультуры, во-первых, можно рассматривать  только как тенденцию, во-вторых, как перспективу на будущее, а в-третьих, как фактор преодоления общечеловеческого кризиса и перехода к новому типу цивилизации, к принципиально новой человеческой истории.

 

 И даже фиксируя тот факт, что этот переход характеризуется сегодня столкновением интеграционных процессов с возрастающей дезинтеграцией, следует отметить стремление к добровольному устранению межгосударственных противоречий, поиск общих точек пересечения в культурах. Мировая общечеловеческая цивилизация в нашем представлении — не унифицированное, обезличенное сообщество людей, сформировавшееся на базе западной экономической системы, а многообразная общность, сохраняющая самобытность и уникальность в составляющих ее народах. Ее фундаментальной характеристикой может стать глобальное культурное пространство как следствие межкультурного и межцивилизационного диалога.

 

 Реальна ли такая перспектива?  Однозначно ответить на этот  вопрос сегодня трудно, так как  человечество, обремененное духовным  кризисом в конце второго тысячелетия, оказалось перед лицом труднейшего выбора социокультурных ценностей, которые должны составить ядро новой цивилизации. Кроме того, если, как утверждают этнографы, существует некий «оптимум различий», считающийся постоянным условием развития человечества, то можно быть уверенными, что различие между отдельными обществами и группами внутри них исчезнет только для того, чтобы появиться в иной форме. Самобытность — основополагающее условие универсальности.

 

 Обратимся еще и к такому  авторитету, как немецкий культурфилософ Г. Зиммель: «И ни один конфликт не существовал напрасно, если время не разрешит его, а заменит его по форме и содержанию другим. Правда, все указанные нами проблематические явления слишком противоречат нашему настоящему, чтобы оставаться неподвижными в нем, и свидетельствуют с несомненностью о нарастании более фундаментального процесса... Ибо едва ли мост между предыдущим и последующим культурных форм был столь основательно разрушен, как теперь... Так выполняется настоящее предназначение жизни, которое есть борьба ... Абсолютный же мир, который, быть может, также возвышается над этим противоречием, остается вечной мировой тайной».[5, 107c]

 

Заключение

 

 

 Итак, предметом культурологии  выступает область культуры. Предмет  науки — та часть этой области, которая к настоящему времени уже выделена наукой, стала в главном, хотя и не в деталях, содержанием научного познания. Объектом культурологии являются живые люди, творцы и носители культуры, а также культурные явления, процессы и учреждения. Объект науки — та или иная область реального мира, изучаемая данной наукой. Культура тесно связана с обществом. Если под обществом понимается совокупность людей, то под культурой — совокупность результатов их деятельности.

 

 Культура  — комплекс, включающий знания, верования, искусство, мораль, законы, обычаи, а также иные способности и навыки, усвоенные человеком как членом общества.

 

 В этом  определении органично соединились  оба значения культуры - широкое  и узкое.

 

 Культура  — совокупность символов, верований, ценностей, норм и артефактов. В ней выражены характерные черты данного общества, нации, группы. Благодаря этому общества, нации и группы различаются именно своей культурой. Культура народа — это его образ жизни, его одежда, жилище, кухня, фольклор, духовные представления, верования, язык и многое другое.

 

 В культуру  входят также социально-бытовые  установки, принятые и обществе  жесты вежливости и приветствия,  походка, этикет, гигиенические привычки. Домашняя утварь, одежда, орнамент, фольклор — все это имеет этническую тональность и передается из поколения в поколение, образуя этнический стиль. Надписи в подъезде и на заборах, далеко не всегда соответствующие нормам литературного языка, также выражают определенную культуру, а точнее сказать, молодежную субкультуру. Впрочем, об этом речь пойдет дальше.