Теория "культурно-исторических типов" Н.Я. Данилевского

Закон культурно- исторического типа гласит – период цивилизации каждого типа короток и вторично не наступает. Он оканчивается, когда народы, составляющие тип, выработали свою творческую энергию.

Прогресс, по Данилевскому, неоднозначен и не может быть одним для всех. Поэтому  ни одна цивилизация не может гордиться, что достигла той или иной точки  развития в сравнении с другими.

Данилевский также затронул проблему отношения  национального и общечеловеческого. Считал, что цивилизационный процесс есть освобождение от «тесного» национального и постепенный переход к «просторному» общечеловеческому. По его мнению, человеческое и национальное соотносятся между собой как родовое и видовое. Для Данилевского общечеловеческая цивилизация означала некий стандарт, соответствующий нормам европейской культуры. И поэтому для Данилевского не существовало и не могло существовать общечеловеческой цивилизации.

Законы культурно-исторического движения.         

Закон 1. Всякое племя или  семейство народов, характеризуемое  отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий,— составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Закон 2. Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью.

Закон 3. Начала цивилизации  одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии  чуждых, ему предшествовавших или  современных цивилизаций.

Закон 4. Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому  типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда  разнообразны этнографические элементы, его составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию или политическую систему государств.

Закон 5. Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения — относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу.         

 Первые два закона  очевидны. Рассмотрим подробнее  третий закон.

Как показывает история, цивилизация  не передается от одного культурно-исторического  типа другому. Но это не значит, что  они не воздействуют друг на друга. Но это воздействие – не передача. Рассмотрим подробнее способы распространения  цивилизации.         

 Простейший способ  - пересадка с одного места на другое посредством колонизации. Так финикяне передали свою цивилизацию Карфагену, греки – Южной Италии и Сицилии, англичане – Северной Америке и Австралии. Если бы существовала общечеловеческая цивилизация, то в ее интересах было бы повсеместно употребить этот способ. То есть других народов, не принадлежащих к этой цивилизации, просто не должно существовать. Точно так же, как в интересах земледелия не должно существовать сорняков.         

 Другая форма распространения  цивилизации, которую часто рассматривают  как передачу цивилизации, - прививка. Но почка, вставленная в разрез  дерева, или черенок, прикрепленный  к свежему срезу ствола, нисколько  не меняют характер растения. Цезарь привил римскую культуры кельтам. Надо быть убежденным в негодности самого дерева, чтобы решиться на подобную операцию. Прививка не приносит пользы тому, к чему она прививается, ни в физиологическом, ни в культурно-историческом смысле.         

 Еще один способ  воздействия одной цивилизации  на другую заключается в том,  что народы одного культурно-исторического  типа знакомятся с результатами  чужого опыта, заимствуя то, «что, так сказать, стоит вне сферы  народности, то есть выводы и  методы положительной науки, технические  приемы и усовершенствования  искусств и промышленности». А  все то, что относится к познанию  человека и общества и, в  особенности, к практическому  применению этого познания ни  в коем случае не может быть  заимствовано. Это можно лишь  принять к сведению. Так Египет  воздействовал на Грецию, Греция - на Рим, Рим и Греция –  на германо-романскую Европу.         

 Согласно четвертому  закону культурно-исторического  движения цивилизация данного  типа достигает разнообразия  и богатства тогда, когда составляющие  ее этнографические элементы  разнообразны, но составляют или  федерацию, или политическую систему  государств. Но тогда возникает  вопрос: где проходит граница  между требованием национальной  самобытности, необходимым для свободного  выражения жизненных проявлений  культурно-исторического типа, и  требованием национального единства, обеспечивающим политическую независимость?  «Черта эта, кажется мне, проведена  весьма ясно самой природой».  Народ, говорящий на языке с  близкими наречиями, дающими возможность  свободно понимать друг друга  при общении, должен составлять  политическое целое. Несмотря  на различие в наречиях (великорусское,  малорусское, белорусское) русский  народ сотавляет единое государство. То же самое можно сказать и о немецком народе. Напротив, народы, говорящие на отдельных языках, принадлежащих к одному лингвистическому семейству, соответствующему культурно-историческому типу, должны предпочесть менее тесную связь (федерацию или политическую систему государств, основанную на межгосударственных договорах). Такая более или менее тесная связь должна осуществляться только между членами одного культурно-исторического типа, так как она подразумевает подчинение частных интересов интересам высшей группы - всего типа. Тогда можно сказать, что сам культурно-исторический тип – понятие, подчиненное в отношении к человечеству. Но человечество не представляет собой некого определенного понятия, сознательно идущего к какой-нибудь определенной цели.

Что же такое интерес человечества? «Кем сознаваем он, кроме одного Бога, которому, следовательно, только и принадлежит ведение его  дел?». Разрушение Рима было в интересах  человечества, но не один римлянин или  германец не мог этого знать. Но каждый из них понимал, чего требовал интерес  племени, к которому он принадлежал. Отсюда Данилевский заключает, что  если культурно-исторический тип и  не является абсолютно высшей группой, то он является высшей группой из всех тех, интересы которых человек может понимать сознательно. То есть культурно-исторический тип – последний предел, до которого простирается подчинение частных интересов высшим.

Пятый закон культурно-исторического  движения: период цивилизации каждого  типа короток. Этот период истощает силы типа и вторично не возвращается. Под цивилизацией Данилевский понимает время, когда народы данного типа, выйдя из «бессознательной чисто этнографической формы быта (что, собственно, должно бы соответствовать так называемой древней истории), создав, укрепив и оградив свое внешнее существование как самобытных политических единиц (что, собственно, составляет содержание всякой средней истории), проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлениях, для которых есть залоги в их духовной природе, не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благоустройства и личного благосостояния. Оканчивается же этот период тем временем, когда иссякнет творческая деятельность».

Период цивилизации оканчивается тогда, когда иссякает творческая деятельность народов, составляющих тип. Народы или  успокаиваются на достигнутом, дряхлеют в апатии самодовольства (Китай), или достигают неразрешимых противоречий, приходят к выводу, что их идеал был ошибочен, и впадают в апатию отчаяния (Рим во время распространения христианства).

Период, предшествующий цивилизации (особенно период древней истории), наоборот является очень длинным. Он может измеряться тысячелетиями. В  этот период накапливаются силы для  последующей деятельности, закладываются  особенности в психологии народов, составляющих культурно-исторический тип, формируется язык. Период цивилизации – это период растраты, пусть и полезной, накопленных в предшествующее время сил.

Прогресс состоит не в  том, чтобы всегда идти в одном  направлении, а в том, чтобы исходить все поле исторической деятельности человечества. Следовательно, ни одна цивилизация не может гордиться  достижением наивысшей точки  развития во всех сторонах развития. Греческая  цивилизация достигла высокого совершенства в искусстве, народы европейского типа пошли по пути аналитического изучения природы, создали естественную науку.

Как уже говорилось, жизнь  культурно-исторических типов разделяется  на длинный образовательный период, период строительства государства  и период создания цивилизации. Переходы между этими состояниями обуславливаются  толчком или рядом толчков  внешних событий. Столкновение германских народов с Римом выводит их из этнографического состояния. Государственность  Индии началась с борьбы вторгнувшихся  арийцев с аборигенами. А период цивилизации Индии начался, вероятно, с буддийского движения (VI-V вв. до н. э.). Общая черта государственного периода развития культурно-исторических типов – потеря большей или меньшей части племенной независимости, общая черта цивилизационного периода – стремление освобождения от этой зависимости и замена утраченной древней воли правильной свободой.

Таким образом, развитие человечества шло посредством самобытных культурно-исторических типов, соответствующих великим  племенам.

Славянский культурно-исторический тип.         

 Отдельный самобытный  культурно-исторический тип составляют  и славяне. Следовательно, если  они откажутся от самостоятельного  развития, то должны отказаться  от всякого исторического значения  и стать этнографическим материалом  для чужих целей (в частности  – для целей Европы). Но Запад,  Европа находятся сейчас в  апогее своего цивилизованного  величия, а это не очень удобно  для начала новой культуры. Кажется,  что новая культура и не  нужна.         

 Но уже не раз  во времена блеска старой культуры  зарождалась новая. Видимо, когда начинает жить новый культурно-исторический тип, старый должен угасать. Ни это ли является причиной вражды старого к новому?         

 Момент развития тех  сил, которые производят известный  ряд явлений, не совпадает с  моментом наибольшего обилия  результатов деятельности этих  сил. Этот момент наступает  значительно позднее. Каким образом  могут слабеть силы целых обществ,  непонятно. Однако история указывает,  что это так. Обилие результатов  европейской цивилизации в XIX в. указывает на то, что творческая сила Европы спадает.         

 Кульминация творческих  общественных сил происходит  тогда когда процветают искусство  и философия. А процветание  положительных наук свидетельствует  об упадке.         

 Европа: XVI – XVII вв. –  расцвет творческих сил (Микеланджело, Рафаэль, Шекспир, Кеплер). XIX в.  – накопление результатов. Цвет  – конец весны, плод – начало  осени.         

 Россия не является  частью Европы «ни по происхождению,  ни по усыновлению». Основой, почвой, на которой может вырасти самобытная  славянская цивилизация, может  стать Всеславянский союз - новая  политическая система государств  во главе с Россией, служащая  противовесом Европе во всей  ее целостности. То есть Европе  как таковой, а не конкретным  европейским государствам или  союзам европейских государств.         

 Для западного славянства  значение этого союза еще важнее, чем для России. Если Россия  не станет представителем славянства, то она лишиться исторической  цели своего существования. Но  только цели. При этом она еще  долго будет оставаться заметной  политической силой, «хотя и  лишенною внутреннего смысла и содержания». Но для других славянских народов вопрос стоит не о смысле их существования, а просто о существовании.

Надо преодолеть свойственную славянам обязанность жертвовать своими интересами общечеловеческим целям - целям, которых просто не существует. Тем  более, что при смешивании понятия «общечеловеческого» и «европейского», эта жертва идет на пользу все той же Европе. Но необходима не только независимость славян, но и политическое могущество. Политическая сила Славянского союза ни в коей мере не угрожает порабощением всему миру; наоборот, Славянский союз – единственная преграда на пути Европы к мировому господству. «Всеславянский союз имел бы своим результатом не всемирное владычество, а равный и справедливый раздел власти и влияния между теми народами или группами народов, которые в настоящем периоде всемирной истории могут считаться активными ее деятелями: Европою, Славянством и Америкою, которые сами находятся в различных возрастах развития».

Каким же способом можно ослабить стремление Европы ко всемирному владычеству? Главным препятствием на пути этого стремления была внутренняя борьба европейских государств между собой. Следовательно, равновесие политических сил Европы вредно для России, а отсутствие этого равновесия – выгодно. При нарушении равновесия и тот, кто его нарушил, и потерпевший от этого нарушения будут заинтересованы в дружбе с Россией. Если Европа стабильна, то ее внимание переносится на внешние дела, и ее враждебность к России «высказывается во все просторе». Но все предлоги для нарушения политического равновесия Европы постепенно исчезают, а само политическое равновесие укрепляется. То есть это препятствие все больше сходит на нет.

Европа – это не одно государство, а система независимых  государств. Таким образом, говорить о стремлении Европы к господству вроде бы некорректно. Но Данилевский  подчеркивает, что опасность для  истории заключается не в политическом господстве одного государства, а в  культурном господстве одного культурно-исторического  типа. И совершенно неважно, каково внутреннее устройство этого типа. «Настоящая, глубокая опасность заключается  именно в осуществлении того порядка  вещей, который составляет идеал  наших западников: в воцарении не мнимой, а действительной, столь любезной им, общечеловеческой цивилизации. Это было бы равнозначно прекращению самой возможности всякого дальнейшего преуспеяния или прогресса в истории внесением нового миросозерцания, новых целей, новых стремлений, всегда коренящихся в особом психическом строе выступающих на деятельное поприще новых этнографических элементов». С уменьшением противоречий между европейскими государствами и достижением стабильности Европы бороться с соединенной Европой может только соединенное славянство – Всеславянский союз.