«Конечно». Этот случайный
пассажир своими словами выразил
глубокую мысль о том, что
чувство милосердия и сострадания
выше для нас, чем какие-либо
обиды. Большинство простых россиян,
сами живя скромно, готовы вновь
и вновь протянуть руку помощи,
не задумываясь при этом о
том, действительно ли нуждающемуся
они помогают».
Одной из тенденций
современного развития социальной
работы и милосердия является
то, что процесс возрождения благотворительности
развивается медленно и противоречиво.
Благотворительность еще не стала
внутренней потребностью большинства
состоятельных людей России. В
определенной мере это объясняется
и полукриминальным характером
нынешней экономики, когда отдельные
предприниматели используют благотворительность
ради выгоды, а не из внутренних
побуждений, порывая по сути дела
с ментальными особенностями
своего народа. Не в полной
мере соответствует потребностям
основных категорий нуждающихся
и приоритетная направленность
российской благотворительности.
Так, по данным середины 1990-х
гг., из средств, тратившихся в
нашей стране на благотворительность,
лишь 2% было израсходовано на
программы поддержки материнства
и детства, 9% — на ветеранов
и инвалидов, а 70% — на программы
поддержки культуры, искусства, церкви
и профессионального спорта.
Органы государственной
власти и органы местного самоуправления,
признавая социальную значимость
благотворительности, далеко не
всегда оказывают необходимую
поддержку благотворительной деятельности.
Это прежде всего касается налоговых и
иных льгот как на местном Уровне, так
и на предусмотренных федеральными законами.
В соответствии с Федеральным законом
«О благотворительной деятельности и
благотворительных организациях» муниципалитеты
вправе освобождать благотворительные
организации от уплаты услуг, оказываемых
государственными и муниципальными учреждениями
и предприятиями, что в реальной жизни
не всегда делается. Не получила распространения
во многих регионах страны практика финансирования
местной властью конкурсных программ,
разрабатываемых благотворительными
организациями. Такая же ситуация и с конкурсным
размещением местной властью социальных
заказов. На все это, вероятно, следовало
бы в обязательном порядке закладывать
в местных бюджетах определенные средства.
Печальной тенденцией
функционирования системы социальной
помощи, социальной работы да и всей
социальной сферы России в XX в. являлся
остаточный принцип их финансирования.
В условиях царизма аграрное перенаселение
большинства губерний Центральной России
обесценивало рабочую силу, предопределяя
соответствующее отношение власти к социальным
вопросам. Однако слабую социальную политику
царизма в некоторой мере компенсировала
хорошо поставленная организация благотворительности,
меценатства и общественного презрения.
Остаточный принцип
развития социальной сферы сохранялся
не только в советской, но
и в новой либеральной России.
Более того, в условиях смутного
времени конца 80—90-х гг. социальное
неблагополучие в стране усилилось.
В частности, заметно сократилось
душевое потребление населением
важнейших продуктов питания,
продолжала обостряться экологическая
ситуация, катастрофически снизился
уровень здоровья людей, сократилась
ожидаемая продолжительность жизни,
усилилась социальная дифференциация
общества. К концу 90-х гг. на 70%
населения страны, являвшейся низкооплачиваемым,
приходилось 0,2% сверхбогатых людей,
владевших более чем половиной всех доходов.
Соотношение между минимальной и максимальной
заработной платой составляло тогда более
чем один к двадцати шести. Такое соотношение
характерно для социально нестабильных
стран.
Ситуацию общего социального
неблагополучия российская власть
пыталась частично компенсировать
повышениями размеров пенсий
и зарплат работникам бюджетной
сферы, введением некоторых дотаций
для малоимущих граждан. Однако
инфляционные процессы быстро
обесценивали эти меры. В целом
правительству так и не удалось
обеспечить перелом к лучшему
в социальной сфере, в деле
социальной защиты нуждающихся
граждан. Хотя недостатка в
принятых различных социальных
законах, постановлениях и программах
не было. В большинстве случаев
они не были обеспечены надлежащим
финансированием, а некоторые
из них носили явно декларативный
характер.
Формировавшаяся в
Российской Федерации в 90-е
гг. система профессиональной социальной
работы в значительной мере
сдерживала вал социального неблагополучия,
образно говоря, заслоняя собой
многие категории обездоленного
и нуждающегося в социальной
помощи населения. В тяжелейший
период, когда люди месяцами не
получали пенсии и зарплаты, многие
социальные работники, обслуживавшие
граждан пожилого возраста и
инвалидов, сами недоедая, в буквальном
смысле слова делились куском
хлеба со своими подопечными.
В сложных социально-экономических
условиях в нашей стране все
же удалось создать целую сеть
новых социальных учреждений, где
на профессиональном уровне нуждающиеся
граждане могут получить необходимую
помощь, совет, поддержку. К числу
таких учреждений относятся центры
социального обслуживания граждан
пожилого возраста и инвалидов,
комплексные центры социального
обслуживания населения, центры
психолого-педагогической помощи
населению, геронтологические центры,
социально-реабилитационные центры
для несовершеннолетних, социальные
приюты для детей и подростков,
территориальные центры социальной
помощи семье и детям и др.