Общество риска У. Бека

Министерство образования Российской Федерации

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Социолого-психологический факультет

Кафедра социологии и управления персоналом

 

 

 

 

 

 

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему «Общество риска  У. Бека»

 

 

 

 

 

Выполнила:

Студентка 3 курса 2 группы

Березкина А.А.

 

Проверила :

Научный руководитель:

доцент Белова Т.П.

 

 

 

 

 

Иваново 2014

 

Введение

Согласно Беку, риск - это не исключительный случай, не «последствие» и не «побочный продукт» общественной жизни. Риски постоянно производятся обществом, причем это производство легитимное, осуществляемое во всех сферах жизнедеятельности общества - экономической, политической, социальной. Риски - неизбежные продукты той машины, которая называется принятием решений.

Риск, полагает Бек, может быть определен как «систематическое взаимодействие общества с угрозами и опасностями, индуцируемыми и производимыми модернизацией как таковой. Риски в отличие от опасностей прошлых эпох - следствия угрожающей мощи модернизации и порождаемых ею неуверенности и страха». «Общество риска» - это фактически новая парадигма общественного развития. Ее суть состоит в том, что господствовавшая в индустриальном обществе «позитивная» логика общественного производства, заключавшаяся в накоплении и распределении богатства, все более перекрывается (вытесняется) «негативной» логикой производства и распространения рисков. В конечном счете расширяющееся производство рисков подрывает сам принцип рыночного хозяйства и частной собственности, поскольку систематически обесценивается и экспроприируется (превращается в отходы, загрязняется, омертвляется и т. д.) произведенное общественное богатство. Расширяющееся производство рисков угрожает также фундаментальным основам рационального поведения общества и индивида - науке и демократии.

 

 

 

 

 

1.Определение общества риска

К определению понятия «риск» У. Бек подходит осторожно и не дает окончательной дефиниции. Лейтмотивом его работы «Общество риска» служит следующий тезис: создание новых технологий ведет к производству новых технологических (прежде всего индустриальных) рисков. Социокультурный контекст общества риска, в этом случае, рассматривается как среда, которая реагирует на последствия технологических рисков (загрязнения, промышленные аварии).

У. Бек отмечает значимые социальные особенности риска: во-первых, риск всегда создается в социальной системе; во-вторых, объем риска является функцией качества социальных отношений и процессов; и третье, степень риска зависит от экспертов и экспертного знания.

Проблема риска непосредственно связана со стремительной индустриализацией, с одной стороны, и с непредвидимыми (негативными) последствиями модернизации, с другой. Неслучайно, У. Бек проводит аналогию - производство и распределение богатства в индустриальном обществе сменяется производством и распределением риска в современном обществе риска. Из этой логики следует предварительное определение риска: «Риск может быть определен как систематическое взаимодействие общества с угрозами и опасностями, индуцируемыми и производимыми процессом модернизации как таковым. Риски, в отличие от опасностей прошлых эпох, являются следствием угрожающей силы модернизации и порождаемых ее чувств неуверенности и страха»

Пользуясь в обыденной речи словами «риск», «рисковать», мы, прекрасно понимая их значение, редко пытаемся строго его сформулировать. Первое, что необходимо здесь подчеркнуть, — это то, что, говоря о риске, мы вторгаемся в сферу возможного, а не действительного бытия. Риск — это то, что связано с возможностью как благоприятного, так и неблагоприятного, даже трагического исхода. В терминологии экзистенциальной философии, которая много и плодотворно занималась исследованием пограничных ситуаций, то есть ситуаций, так или иначе сопряженных  
с риском, риск можно рассматривать как постановку под вопрос определенного предмета или аспекта существования, поскольку вопрос предполагает формально равную возможность как положительного, так и отрицательного ответа. 
 
Следовательно, во-вторых, риск всегда сопряжен с утратой или снижением уровня определенности. Рискуя, человек ввергает себя в состояние повышенной неопределенности, расширяет для себя диапазон как позитивных, так и негативных возможностей. Действие в условиях повышенной неопределенности поэтому часто бывает более продуктивным, однако и сопряжено с большими потенциальными потерями, чем аналогичное действие в обычных условиях. 
 
В-третьих, риск всегда предполагает действие. Будучи источником риска, то или иное действие несет в себе в качестве потенциального основного или побочного результата какие-либо негативные последствия. Таким образом, риск — это характеристика потенциальной стороны действия.  
Итак, риск можно определить как потенциальную характеристику действия, проявляющуюся в возможности негативных последствий его результатов. 
Уровень социального риска во всех его видах и формах неизбежно превышается в переходные периоды жизни общества, когда нарастает степень неопределенности, происходит болезненная смена ценностных ориентаций, социальные ожидания становятся размытыми, а привычные нормы отчасти утрачивают свой регулятивный потенциал. Однако повышение уровня риска в обществе представляет собой не чисто негативное  
с точки зрения эффективности его жизнедеятельности явление: риск выполняет интегративную социальную функцию, способствуя мобилизации человеческих ресурсов с целью адаптации к усложнившимся социальным условиям. Поэтому периоды нарастания риска парадоксальным образом сопряжены с интенсификацией творческих поисков в сфере социального строительства, с ростом социальной консолидации. С другой стороны, в такие периоды формируются поколения, для которых риск является неотъемлемым и необходимым качеством социальной среды, а безопасность  
не составляет фундаментальной ценности. В своей жизнедеятельности такие люди естественным образом воспроизводят риск как изначальное условие достижения успеха. Что, собственно, и означает установление культуры риска. 
 
Следует проводить различие между риском и угрозой. Если риск — это возможностная характеристика действия с точки зрения его негативных потенциальных последствий, то под угрозой понимается наличие некого внешнего объективно-субъективного фактора, который независимо от воли и поведения реципиента может вызывать негативные и опасные последствия. Таким образом, риск создаем своими социальными действиями мы сами, тогда как угроза существует вне нас и независимо от нас. Угроза — это реальная возможность обусловленных внешними факторами деструктивных изменений в отношении значимых и ценных для общества и личности объектов, субъектов, состояний. Так, военная угроза представляет собой «объективное состояние военно-политических отношений, для которого характерна высокая вероятность возникновения войны и нанесения государству и обществу ущерба военным путем, средствами вооруженного насилия»1. Как и риск, угроза составляет фактор негативного воздействия на процессы обеспечения безопасности. 
Нынешнюю фазу эволюции техногенной  (технологической)  цивилизации принято называть «информационным  обществом»  или «обществом  риска».  Оба  названия фиксируют два основных и взаимосвязанных  признака  нынешней ситуации, которая в принципе определяет образ жизни и перспективы истории человечества – по крайней мере,  на  ближайшие  десятилетия: один  из  них  – информационный характер современных высоких технологий; другой – усложнение среды  обитания  человека,  где  нарастают  кризисные  явления  и возникают новые источники опасности  для  его  существования,  благополучия и здоровья.

Достижение  обществом  определенного  уровня  технологического развития,  помимо  очевидных  преимуществ,  имеет  и  свою  обратную сторону.

Так,  немецкий  социолог  Ульрих Бек  определил  современное  общество  как  общество  риска,  который является  всеобщим,  непредсказуемым и некалькулируемым. Общество и  его  институты  вынуждены  постоянно  оценивать  свои  действия  с позиций  приемлемости  риска.  Этот процесс  Беко  и  его  последователи определяют  как  рефлексивную модернизацию.  Она  имеет  двойственный характер: с одной стороны, направлена на минимизацию риска, а с другой – постоянные изменения и трансформации увеличивают риск.

Отсюда общество с высоким уровнем  индустриализации  неизбежно становится  обществом  риска.  Процессы  модернизации  сопутствуют производству рисков. Иначе говоря, создание  новых  технологий  ведет  к производству  новых  технологических (прежде всего индустриальных) рисков, т. е. риск рождается в русле прогрессирующей  модернизации  и становится детерминирующим фактором жизнедеятельности. По концепции У. Бека, риск определяется как систематическое взаимодействие  общества  с  угрозами  и опасностями, индуцируемыми и производимыми процессом модернизации как таковым. Риски, в отличие от опасностей прошлых эпох, являются следствием  угрожающей  силы модернизации  и  порождаемых  ее чувств неуверенности и страха.

Таким  образом,  «общество  риска»  – это  общество,  производящее технологические  и  социальные  риски. Производство рисков происходит во всех сферах жизнедеятельности – экономической, политической, социальной. Следовательно, это влечет за собой  фазы:  производство,  распространение и потребление риска.

Конечная  фаза,  как  можно  догадаться, ведет и к накоплению риска, росту его «массы». При потреблении происходит не поглощение риска, а его аккумуляция. Критическая «масса»  риска  растет.  Это  вынуждает общество в целом соотносить и оценивать  результаты  производства  и его скрытые побочные эффекты.  

Особенность современного общества  –  «невидимость»  рисков.  Многие из современных технологических рисков  не  могут  быть  восприняты органами  чувств  человека  и  быть подвергнуты  математической  калькуляции.  Иными  словами,  опасная реальность  скрыта  от  восприятия. Если  индустриальное  общество отличалось «культурой видимости» и факторы стратификации (богатство, власть, престиж) были очевидны, то в обществе  риска  подобная  очевидность  исчезает.  Невидимые  риски играют  существенную  роль  в  социальном  смысле.  Недоступные  обыденному знанию риски подпитывают иллюзию отсутствия опасности.

Другая особенность – это глобализация  рисков.  Они  преодолевают  границы государств и получают глобальное  значение.  Универсальные для всех обществ опасности сопровождают  постиндустриальное  производство, в какой бы стране оно не находилось.  Техногенные  катастрофы  и  промышленные  аварии  отражаются на состоянии экологической среды не только данной страны, но и соседних стран. Последствия подобных катастроф сказываются в экономической сфере, как правило, двояким образом: катастрофа уменьшает ресурсы  страны  и  перетягивает  их значительный объем на ликвидацию последствий.

Риски,  порождаемые  современной  модернизацией,  отличаются  от рисков предшествовавших эпох тем, что они:

во-первых,  не  воспринимаемы органами чувств человека и осмысливаются только через знание; центр осознания их находится не в настоящем, а в будущем; во-вторых, не ограничены во времени и пространстве;

в-третьих,  не  компенсируемы  (сокращение  продолжительности жизни и др.);

в-четвертых, не имеют конкретного виновника: в современном обществе  каждый  является  причиной  и   следствием  возникновения  рисков («риски  коллективной  безответственности»).

И  еще  одно:  риски  в  обществе распределяются обратно схеме распределения богатств: обеспеченные люди  могут  «купить»  себе  безопасность от рисков, тогда как в низших слоях  материальная  нужда  заставляет  пренебрегать  ими.  Тем  самым создает  новые  общности,  ценностной  основой  которых  становится отношение к безопасности: с одной стороны, те, кто извлекает из рисков выгоду, с другой – те, кто ему подвержен; или те, кто обладает знаниями о риске, и те, кто ими не обладает.

Как отмечено выше, риски осмысливаются через знание. Однако осознание их чаще всего не приводит к принятию адекватных мер по устранению опасностей. Из этого следует, что «чрезвычайное положение грозит стать нормой жизни» общества риска. То есть, существующую социальную  реальность  допустимо  интерпретировать  как  производство рисков,  причем  производство  легитимное,  осуществляемое  во  всех сферах жизни общества.

Изменения  в  «обществе  риска» носят всеобщий характер и затрагивают  самые  разные  сферы  жизнедеятельности  человека:  семью, образование, труд, науку и т. д.

Важный  шаг  в  развитии  оценки риска,  позволивший  увязать  социальные  и  технологические  аспекты этой  оценки,  был  сделан  американским  социологом  Чарльзом  Перроу, который  ввел  понятие  обычной  или системной аварии. Он сделал детальный анализ ряда аварий, результатом чего стали такие его выводы:

1) авария в сложных технологических  системах неизбежна и непредсказуема; ее вероятность невозможно  просчитать,  так  как  она  всегда существует в силу нелинейного сочетания элементов;

2) авария одинаково свойственна  как старым, хорошо отрегулированным  отраслям  промышленности (например,  нефтехимии),  так  и новым, пока еще плохо контролируемым (ядерная энергетика);

3)  количественная  оценка  риска просто игнорирует сложные взаимодействия  между  компонентами системы, которые и выступают причиной  многочисленных  и  неизбежных системных сбоев.

Исходя из этого Ч. Перроу считает, что определенные сложные системы невозможно сделать достаточно безопасными и наличие системных ошибок является их неотъемлемым свойством. Он классифицирует системы по двум основным признакам:

виду взаимодействия –линейному или сложному. Системы со сложным взаимодействием  характеризуются, в частности, наличием обратной связи,  большим  числом  параметров, зависимостями  между  подсистемами, высокой степенью интеграции;

виду  связи  – слабой  или  сильной.  Тесно  связанные  системы  не допускают,  скажем,  задержек  во времени  (например,  при  восстановлении после сбоя или отказа); в них  приемлемы  лишь  небольшие отклонения  при  выполнении  тех или  иных  процедур;  они  менее отказоустойчивы.

Перроу  аргументирует  свой  постулат тем, что тесно связанные системы требуют  скорее  централизованных управляющих  и  организационных структур, в то время как для систем со сложным  взаимодействием  более пригодны децентрализованные структуры.  Учитывая  это  противоречие  и дополнительные  факторы  (потенциальные  негативные  последствия  и стоимость  альтернативных  технологий), американский социолог предлагает  запретить  эксплуатацию  сложно взаимодействующих  и  тесно  связанных систем, как обладающих катастрофическим  потенциалом,  поскольку  в них якобы запрограммированы аварии с  тяжелыми  последствиями.  К  таким системам он причисляет прежде всего ядерное оружие и гражданские ядерные реакторы. По его мнению, дополнительные  мероприятия  по  повышению  безопасности  в  этих  системах непродуктивны и увеличивают степень их сложности и взаимодействия.

Эта теория сыграла важную роль в формировании более широкого подхода  к  изучению  причин  аварий.  В настоящее  время  наукой  общепризнано, что аварии редко имеют простые объяснения и за лежащими на поверхности  непосредственными причинами,  например  ошибочными действиями  человека,  погребена целая гора скрытых причин (называемых также базовыми). Это могут быть какие-то  сопутствующие  условия, организационные факторы и др.

 

 

 

 

 

 

2. От изучения рисков к концепции  общества риска (Н.Луман, Э.Гидденс)

В течение столетия социология проделала путь от изучения множества отдельных рисков и рискогенных ситуаций к пониманию того, что само общество является генератором рисков. К середине 1980-х годов изучение рисков становилось все более запутанным и хаотичным: риск-анализу явно недоставало центрального фокуса. «Через разнообразие методов и подходов к анализу рисков красной нитью проходила заинтересованность социологов  рискогенностью  различных  составляющих  социальной  ткани –  от межличностных процессов и сетей до социальных институтов и структур, от первичных групп и символических интеракций до социальных движений и крупномасштабных организаций и систем»1.

Но дело заключалось не только в разнообразии рисков, их масштаба и направленности. Исторически  широко  известная  и  вполне  тривиальная  мысль  о  двойственности, двузначности всякого орудия, наконец, получила научный статус. Действительно, дубина, нож, автомат – одновременно инструменты креативной и разрушительной деятельности, защиты и нападения. Освободители на поверку часто оказываются завоевателями, защитники –  агрессорами или оккупантами.