Одиночество как социальная проблема

     К выводу «Я одинок» люди  обычно приходят с помощью  аффективных (эмоциональных), поведенческих и когнитивных (способ познания только на основе мышления) доказательств. Аффективные признаки одиночества нередко бывают размытыми. Одиночество – это тяжелое эмоциональное переживание: глубоко одинокие люди очень несчастны. Существует модель подкрепления аффекта, она предполагает, что людей мотивирует одна простая цель - желание чувствовать себя хорошо. С помощью модели подкрепления аффекта психологи объясняют самые разные результаты и данные: в рамках этой модели становится понятно, почему человека привлекают люди, придерживающиеся таких же, как он, установок, и отталкивают несогласные с ним, почему человека влечет к другому, обладающему качествами, которыми он бы хотел обладать сам, например, к физически привлекательному человеку. Кроме того, эта модель объясняет, почему нам нравятся люди, оказавшиеся рядом в тот момент, когда мы узнаем хорошие новости. Модель подкрепления аффекта - теория о том, что нам нравятся люди, с которыми мы ассоциируем позитивные чувства, и не нравятся те, с кем у нас ассоциируются негативные чувства. Хотя общий принцип, лежащий в основе модели подкрепления аффекта, обладает достаточной достоверностью и хорошо объясняет влечение, было бы упрощением целиком полагаться на него, говоря о сложном феномене влечения одного человека к другому. В частности, порой нам больше нравятся люди, повстречавшиеся нам в трудный момент нашей жизни, при условии что они находятся в том же положении, что и мы, и не вызывают у нас неприятных эмоций. Таким образом, наше влечение к другому человеку не просто функция позитивных или негативных чувств, которые мы испытываем, когда он или она рядом с нами.

«Одиночество, - заметил Иосиф Бродский, - это  человек в квадрате». Человек замкнутый в возведённость и возведённый в замкнутость. Но не выведенный из мира и не замкнувшийся в мирке. Напротив, одиночество в отличие от уединения наполнено страхом и ужасом необычайной и ничем уже не защищённой открытости одновременно вовне и внутрь себя - открытости тому, чему нет названия, что непредставимо, невообразимо и, вместе с тем, более реально, чем привычная реальность. К встрече с Одиночеством можно придти разными путями, в том числе и через переживания болезненные - как в смысле причиняемой ими душевной боли, так и в смысле их природы. Но путь, каков бы он ни был, еще не сама встреча. По нему даже толпой можно двинуться. Но в момент встречи человек предельно одинок или ... встреча не состоялась. Воспринимая одиночество только как «терапевтическую мишень», психотерапевт и клиент остаются обречёнными на борьбу с масками, призраками одиночества вместо конструктивного диалога с самим одиночеством. Ибо душа взывает о помощи лишь тогда, когда она одинока - перед лицом переживания, проблемы, симптома, тайны мира ..., и степень этого одиночества становится непереносимой. И помощь нужна для принятия одиночества и открытия в себе способности к диалогу с ним.

Глава 2

Одиночество как социальная проблема в различных социальных группах. 
 

      Одиночество – психологическое чувство разобщенности и социальной изоляции личности, фиксирующее внутренний, рефлективный разлад человека с самим собой, его сосредоточение на  неполноценности своих отношений с миром других людей. Одиночество связано с переживанием человеком его оторванности от исторической реальности, гармоничного природного мироздания, сообщества людей, семьи.

      Некоторые исследователи считают одиночество  по преимуществу тяжким и неприятным переживанием, другие рассматривают его как чисто патологическое явление. Для основной же массы специалистов одиночество – это широко распространенный в настоящее время феномен присущий самым различным слоям общества. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.1. Проблема одиночества  в старости

      Чувство одиночества обнаруживается во всех возрастных периодах, но только в старости оно приобретает особую актуальность и значимость для личности. 
Одинокий образ жизни и одиночество родственны друг другу, эти понятия не являются синонимами, их нельзя смешивать. Одинокий образ жизни - это физическое состояние, которое активно избирается самой личностью в силу своих характерологических особенностей и психического здоровья. Это прежде все стремление отгородиться от окружающих, желание защитить свой образ жизни, внутренний мир, независимость и стабильность от вторжения посторонних и даже близких родственников.

      Одиночество в старости - понятие далеко не однозначное, имеющее, по существу, социальный смысл. Это, прежде всего отсутствие родственников, детей, внуков, супругов, а также отдельное проживание от молодых членов семьи. Нередко старые люди бывают полностью лишены человеческого общения: в геронтопсихиатрии описаны особые психические расстройства - параноид (бред) недостаточного контакта, проявляющийся в подозрительности, недоверчивости, страхах. Но для многих старых людей, живущих в семье, чувство одиночества порою бывает не менее тяжелым. Считается, что изоляция и самоизоляция являются непременными атрибутами старости. Наличие семьи не решает проблемы одиночества в старости так же как одинокий образ жизни вовсе не обязательно приводит к одиночеству: многие старые люди ведут активную общественную жизнь, общаются с родными и друзьями. Необходимо отличать изоляцию от одиночества. Изоляция означает объективное отсутствие общественных контактов, одиночество же является субъективным психическим состоянием. Оно не связано с количеством общественных контактов, а в значительной степени обусловлено монотонностью и скукой существования. Степень одиночества зависит от ожиданий, которые имеются у человека по отношению к окружающим.

          Самой тяжелой для старого  человека бывает ситуация, когда  его физическая беспомощность,  а нередко и психические нарушения  отталкивают от него родственников.  В таких семьях формируется  активное отторжение, отвержение старого человека, полное его игнорирование, за исключением выполнения самого элементарного ухода. Особенно невыносимой становится ситуация, когда совместное проживание диктуется меркантильными интересами молодых или взрослых членов семьи. Е.А. Сиротин, исследуя насилие в отношении пожилых лиц, делит участников конфликта на две группы: 1) жертва и обидчик ранее не были знакомы, и их взаимоотношения носят случайный характер; 2) жертва и обидчик были ранее знакомы (в частности, это могут быть родственники или соседи). В первом случае «случайные конфликты» обычно являются ответной негативной реакцией постороннего человека на какое-либо замечание или требование пожилого человека. Во втором случае среди всех «неслучайных лиц» превалируют родственники. Конфликты в семье обычно возникают из-за материально-бытовой неустроенности, вынужденного существования в одной квартире, а также в результате алкоголизации отдельных членов семьи. Как правило, пожилые люди, получающие повреждения от родственников, обращаются за помощью только после неоднократных конфликтов, проявляя до определенного момента жалость к обидчику-родственнику. В настоящее время пожилые и старые люди нуждаются в оказании им психологической поддержки и бесплатной юридической помощи. Геронтологи почти всех стран говорят о том, что, несмотря на отдельные случаи несовместимости членов семьи необходимо развивать социальные структуры, которые способствовали бы тому, чтобы старый человек как можно дольше оставался в своей семье, занимающей центральное место в уходе за старыми людьми. Социальная политика должна быть направлена на оказание необходимой помощи таким семьям, вплоть до выделения определенных средств и предоставления льгот для стимулирования домашнего ухода за старыми людьми, на обучение лиц, осуществляющих такой уход, самым элементарным геронтологическим понятиям и правилам.

      Старые  люди часто жалуются на тоску и  одиночество, изоляцию от общества и  ставят эти жалобы в непосредственную зависимость от материальных трудностей и проблем удовлетворения основных житейских потребностей. Большие финансовые затруднения часто ускоряют отход от активной жизни пожилых и старых людей. Невозможность поддерживать привычный образ жизни, связанный с приемом гостей, обязательным в таких случаях и достойным угощением и т.д. заставляют многих старых людей прерывать прежние дружеские контакты. Многие из пожилых и старых людей не могут купить себе новую одежду, обувь, вынуждены донашивать старые, вышедшие из моды вещи, вызывая в лучшем случае насмешку и сочувственные взгляды прохожих и продавцов в магазинах, а в худшем - откровенное пренебрежение и презрительные высказывания, а нередко оскорбления и обвинения в скупости и т.п. Все это способствует затворничеству старых людей в стенах своего жилища, заставляет их ограничивать свои контакты с внешним миром. По данным А.Г. Симакова, третья часть одиноких старых людей в Москве с трудом могла прожить на получаемую пенсию, каждый 12-й из них голодал. В конкретных человеческих судьбах объективные обстоятельства настолько тесно переплетаются с субъективными ощущениями, что порою их невозможно разделить и выявить причину добровольного, а правильнее, вынужденно-добровольного ухода из жизни. Поэтому необходимо добиваться того, чтобы уровень жизни пожилых и старых людей соответствовал средним показателям, к которым они привыкли за годы своей профессиональной деятельности. Пожилые и старые люди, живущие одиноко, все-таки чаще жалуются на чувство одиночества, чем те, кто живет вместе с родственниками. Социологические исследования, проведенные в России в последние годы, показали, что жалобы на одиночество у старых людей занимают первое место. У лиц старше 70 лет этот показатель достигал 99 - 100% . Интересно, что одним из стимулов к труду 70-летних было общение с людьми. Среди обследованных одиноких стариков только 24,2% отвечали наличие постоянных контактов, обычно это было общение с соседями или социальными работниками, которые их обслуживали. Одной из причин одиночества и изоляции старых людей является вынужденное затворничество из-за физической немощи. Почти треть одиноких старых людей испытывают затруднения при решении самых обычных гигиенических и бытовых вопросов, для многих из них проблему составляют обыкновенное купание, бытовое самообслуживание. Именно эта категория старых людей является основным объектом социальной работы. Однако помощи, которая им оказывается, явно недостаточно. Обыкновенно старые люди, проживающие вместе со своими детьми, редко сохраняют статус «главы семейства». Это удается лишь матерям, которые живут с детьми, не успевшими создать или не создавшими своей семьи. По мере старения зависимость от детей углубляется, пока, наконец, не наступит период полного подчинения старого человека близким ему людям. 
Специалист в данной области Шепс рекомендует взрослым детям относиться к своим беспомощным родителям покровительственно и снисходительно, внешне выражая как можно больше признаков уважения и даже подчинения, соглашаясь со всеми «причудами» старого человека, но поступая при решении семейных вопросов по-своему. Более того, необходима «трансформация ролей»: дети должны представить себя родителями и видеть в своих беспомощных стариках тех маленьких детей, какими они были сами, когда молодые и сильные родители растили и воспитывали их. Отрицательные последствия постарения населения, прежде всего, проявляются в росте численности старых людей, требующих постоянного ухода и опеки. Конечно, не каждый старый человек нуждается в помощи или, по крайней мере, не на всем протяжении периода своего старения. Большинство до глубокой старости не болеют, имеют благоприятные экономические и жилищные условия, сами обращаются за медицинской или социальной помощью при возникшей необходимости. Большинство социальных геронтологов указывают на 15 - 25% старых людей, требующих постоянной опеки. Приблизительно такому же количеству старых людей необходимы временный уход и периодическая помощь. Вне всякого сомнения, главным и наиболее желанным источником такой помощи является семья. Семья оказывает первую помощь, вызывает врача, исполняет его рекомендации, заботится о больном старом человеке.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Проблема  одиночества в юности

      Оказывается, большая часть современной молодежи испытывает беспокойство при мыслях о своем будущем и возможном  одиночестве.

«Периодом возникновения сознательного «я», - пишет И.С.Кон, «- как бы постепенно ни формировались отдельные его компоненты, издавна считается подростковый и юношеский возраст». Развитие самосознание - центральный психический процесс переходного возраста. Практически все отечественные психологи называют этот возраст «критическим периодом формирования самосознания».

Ранний  юношеский возраст - это вторая стадия фазы жизни человека, названная взрослением или переходным возрастом, содержанием которой является переход от детства к взрослому возрасту. Определим возрастные рамки этой стадии. В связи с явлением акселерации (ускоренное физическое развитие детей) границы подросткового возраста сдвинулись вниз и в настоящее время этот период развития охватывает примерно возраст с 10-11 до 14-15 лет. Соответственно раньше начинается юность. Ранняя юность (15-17 лет) только начало этого сложного этапа развития, который завершается примерно к 20 -21 годам.

Развитие  самосознания в подростковом и раннем юношеском возрасте настолько ярко и наглядно, что его характеристика и оценка значения для формирования личности в эти периоды практически едина у исследователей разных школ и направлений. Авторы достаточно единодушны в описании того, как протекает процесс развития самосознания в этот период: примерно в 11 лет у подростка возникает интерес к собственному внутреннему миру, затем отмечается постепенное усложнение и углубление самопознания, одновременно происходит усиление его дифференцированности и обобщенности, что приводит в раннем юношеском возрасте (15-16 лет) к становлению относительно устойчивого представления о самом себе, Я - концепции; к 16-17 годам возникает особое личностное новообразование, которое в психологической литературе обозначается термином «самоопределение».

Рост  самосознания и интереса к собственному «я» у подростков вытекает непосредственно  из процессов полового созревания, физического развития, которое является одновременно социальными символам, знаками взросления и возмужания, на которые обращают внимание и за которыми пристально следят другие, взрослые и сверстники. Противоречивость положения подростка и юноши, изменение структуры его социальных ролей и уровня притязаний - эти факторы актуализируют вопрос: «Кто я?»

Постановка  этого вопроса - закономерный результат  всего предшествующего развития психики. Рост самостоятельности означает не что иное, как переход от системы внешнего управления к самоуправлению. Но всякое самоуправление требует информации об объекте. При самоуправлении это должна быть информация объекта о самом себе, т.е. самосознание.

Ценнейшее психологическое приобретение ранней юности - открытие своего внутреннего мира. Для ребенка единственной сознаваемой реальностью является внешний мир, куда он проецирует и свою фантазию. Вполне сознавая свои поступки, ребенок обычно еще не осознает собственных психических состояний. Напротив, для подростка и юноши, внешний, физический мир только одна из возможностей субъективного опыта, сосредоточением которого является он сам. Обретая способность погружаться в себя и наслаждаться своими переживаниями, подросток открывает целый мир новых чувств, красоту природы, звуки музыки, ощущение собственного тела. Юноша 14-15 лет начинает воспринимать и осмысливать свои эмоции уже не как производные от каких-то внешних событий, а как состояния своего собственного «я». Юность особенно чувствительна к «внутренним», психологическим проблемам. Чем старше (не по возрасту только, а по уровню развития) подросток, тем больше его волнует психологическое содержание происходящего действия, действительность и тем меньше для него значит «внешний» событийный контекст.

Открытие  своего внутреннего мира очень важное, радостное и волнующее событие, но оно вызывает также, много тревожных и драматических переживаний. Вместе с сознанием своей уникальности, неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночества. До подросткового возраста свои отличия от других привлекали внимание ребенка только в исключительных, конфликтных обстоятельствах. Его  «я» практически сводится к сумме его идентификаций с разными значимыми другими людьми. У подростка и юноши положение меняется. Ориентация одновременно на несколько значимых других делает его психологическую ситуацию неопределенной, внутренне конфликтной. Бессознательное желание избавиться от прежних идентификаций активизирует чувство своей особенности, непохожести на других, что вызывает весьма характерное для ранней юности чувство одиночества или страх одиночества.

Развитие  самосознания, как и любого сложного психического новообразования, проходит ряд сменяющих друг друга стадий. С этой точки зрения ранний юношеский  возраст можно охарактеризовать как начало формирования нового уровня самосознания, как период развития и углубления его качеств. Интенсивное развитие того уровня самосознания будет осуществляться в юношеском возрасте. Его специфические черты - повышение значимости для формирования Я - концепции системы собственных ценностей и усиление личностного, психологического, динамического аспекта восприятия - позволяют оценивать его как уровень, характерный для зрелой личности.