Одиночество как социальная проблема

Одним из основных механизмов самопознания подростком или юношей самого себя является личностная рефлексия, которая, в отличие от логической рефлексии, направленной на решение задач, понимается как деятельность личного самопознания, как особый исследовательский акт, при котором человек не просто исследует свой внутренний мир, но при этом еще исследует и себя как исследователя. Феноменом личностной рефлексии являются рефлексивные ожидания, которые понимаются как представления человека о том, что о нем думают люди, составляющие круг его общения - другие люди.

С актуализацией расширяющихся социальных потребностей, присущих подростковому возрасту связано состояние одиночества в этот период. Среди них: 
— потребности в установлении значимых межличностных отношений; 
— потребности в расширении дружеских связей, в знакомстве с людьми различных социальных ориентаций и социального опыта; 
— потребности в причастности, признании и знакомстве с различным социальным опытом, желание быть принятым различными социальными группами. 
И.С. Кон писал, что в переходном возрасте меняются представления о содержании таких понятий, как одиночество и уединение. Дети обычно трактуют их как некое физическое состояние («нет никого вокруг»), подростки же наполняют эти слова психологическим содержанием, приписывая им не только отрицательный, но и положительный смысл. Оказалось, что от подросткового возраста к юношескому число положительных суждений растет, а негативных — уменьшается. Если подросток боится остаться один, то юноша ценит уединение. 
Однако кроме спокойного, умиротворенного уединения существует мучительное и напряженное одиночество — тоска, субъективное состояние духовной и душевной изоляции, непонятости, чувство неудовлетворенной потребности в общении, человеческой близости. 
Как показывают данные зарубежных массовых опросов (Т. Бренан, 1980; Э. Остров и Д. Оффер, 1980) и клинических исследований, подростки и юноши значительно чаще людей старшего возраста чувствуют себя одинокими и непонятыми. Чувство одиночества и неприкаянности, связанное с возрастными трудностями становления личности, порождает у подростков неутолимую жажду общения со сверстниками, в обществе которых они находят или надеются найти то, в чем им отказывают взрослые: спонтанность, эмоциональное тепло, спасение от скуки и признание собственной значительности. Напряженная потребность в общении превращается у многих ребят в непобедимое стадное чувство: они не могут не только дня, но и часа пробыть вне своей компании, а если своей нет — какой угодно другой.

При сходстве внешних контуров социального поведения  глубинные мотивы, скрывающиеся за юношеской потребностью в аффилиации, индивидуальны и многообразны. Один ищет в обществе сверстников подкрепления самоуважения, признания своей человеческой ценности. Другому важно чувство эмоциональной сопричастности, слитности с группой. Третий черпает в компании одногодков недостающую информацию и коммуникативные навыки. Четвертый удовлетворяет потребность властвовать, командовать. Большей частью эти мотивы переплетаются и не осознаются. Типичная черта подростков и юношеских групп — чрезвычайно высокая конформность (соответствие некоему признанному или требуемому стандарту). Яростно отстаивая свою независимость от старших, подростки зачастую абсолютно некритически относятся к мнениям участников собственной группы и ее лидеров. Неокрепшее «Я» нуждается в сильном «Мы», которое, в свою очередь, утверждается в противоположность каким-то «Они». 
Страстное желание быть «как все» (а «все» — это исключительно «свои») распространяется и на одежду, и на эстетические вкусы, и на стиль поведения. 
Такое противоречие — когда индивидуальность утверждается через единообразие, — может тревожить юношей. Тем не менее, это единообразие тщательно поддерживается, и тому, кто рискует бросить ему вызов, приходится выдерживать нелегкую борьбу. Чем примитивнее сообщество, тем нетерпимее оно к индивидуальным различиям, инакомыслию и вообще непохожести.

Исходя  из вышесказанного, можно сделать  вывод, что каждый человек подвержен  одиночеству. Однако так как мы все  разные, то и оно носит индивидуальный характер. Естественно, что классификация, использованная в работе, условна. Тем не менее, она помогает понять, что может повлечь за собой одиночество и как его преодолеть.  И все же эта проблема далеко не раскрыта, много еще нерешенных вопросов, ненайденных путей. Но, тем не менее, главным выводом из данной работы может служить то, что хотя одиночество разных социальных групп различно, к нему всегда нужно относиться с должным пониманием, потому что нет человека более несчастного, чем человек, живущий в одиночестве. Конечно, существуют и исключения из правила, и есть люди вполне счастливые в своем одиночестве, использующие его с пользой для себя. Иногда оно помогает открыть в себе какие-то совершенно неожиданные таланты. Однако не стоит забывать о том, что исключения из правил чаще всего эти правила лишь подтверждают.

2.3. Профилактика и  терапия одиночества 
 

      Долгое время одиночество не рассматривалось как центральная проблема практики социальной работы и проводимых исследований. Это обусловлено рядом факторов:

    - оно не всегда определялось  как самостоятельный вопрос, его  рассматривали как спутника разного рода психологических дистрессов;

    - наряду с этим оно казалось  слишком “экзотическим” явлением;

    - наконец, предполагалось, что большинство  людей могут справиться с данной проблемой самостоятельно².

    В последние десятилетия ситуация меняется. Разработано множество  концепций одиночества, выступающих  теоретической базой проводимой социальной работы. Что касается принципов  отбора этих концепций, то данная проблема рассматривалась нами в теме “Модели практики социальной работы” и ряде других. Подчеркнем, что если клиницисты особое внимание уделяют депрессии или тревоге, связанным с одиночеством эмоциям (гнев, печаль и т.д.), сопровождающим одиночество мыслям (негативизм, представление о причинах одиночества), проблеме самоуважения, то социальные работники акцентируют внимание скорее на социальных связях людей, их особенностях. Разумеется, специалист должен хорошо ориентироваться в разнообразии способов терапии одиночества (отчасти эта проблема рассмотрена в теме “Социальная терапия”), чтобы в каждом конкретном случае выбрать наиболее оптимальную модель вмешательства.

    Ряд концепций, включая достаточно популярный подход Р. Вейса, рассматривает одиночество  как болезнь, которой можно избежать. Исследования Р. Вейса снабжены целым “молитвенником” – перечнем средств и “снадобий”, которыми могут себя пользовать сироты, пожилые, разведенные люди, прочие категории населения с тем, чтобы уменьшить и преодолеть приступы одиночества. Р. Вейс разработал программу для разведенных лиц, состоящую из 8 собраний, в которых участвуют 30 мужчин и женщин, недавно порвавших супружеские узы. Начинаются они с 45-минутной лекции, за ней следует дискуссия в малой группе из 5-8 человек. Лекция включает в себя такие вопросы, как эмоциональные реакции, сопровождающие разрыв, влияние разрыва на отношения с детьми, новые свидания. В заключение каждого собрания его участники получают возможность общаться с лицами противоположного пола. Такая работа с группой, по мнению Р. Вейса, должна помочь человеку предпринять попытку улучшить свою жизнь.

    Широкое распространение в последние  годы, в том числе и в России, получили клубы общения, группы “застенчивости”, где с помощью тренингов социальных навыков обучаются люди, страдающие от одиночества. Клиенты осваивают навыки вступать в разговор, поддерживать беседу, делать и принимать комплименты, учатся регулировать периоды молчания в общении, изучают подходы к физической близости и т.д. Тренинг имеет групповой характер и длится около 10 недель. На типовом занятии социальный работник может показать участникам группы видеозапись, в которой дана модель некорректного вступления в разговор, а затем идет обсуждение того, каким образом можно лучше представить предложенную модель. Застенчивым людям на таких занятиях предлагается разработать свой собственный сценарий выяснения максимально возможной информации о своем партнере по общению.

    По  мнению некоторых практиков социальной работы, групповые занятия дают более значимые результаты (как для индивида, так и для общества), чем индивидуальная помощь клиенту. Групповая реабилитация позволяет удовлетворить (или скорректировать) такие важные потребности личности, как ощущение принадлежности, участия, приобщения к совместному опыту. Некоторые свойства социальных отношений (например, конфликт или затруднения в общении) лучше всего “излечиваются” при помощи брачной или парной терапии, осуществляемой, в том числе, службами знакомств. Предназначение такого рода служб – расширение круга знакомых, повышение уровня информированности о возможном брачном партнере. Существуют разные формы организации знакомств: анкетно-поисковая система, система “Печать”, клубы “Встреча”, др. Одна из лучших, на наш взгляд, освоена в свое время “Маленьким принцем” (Москва). Однако большинство одиноких людей не обращаются за помощью к профессионалам. По некоторым данным, лишь 2-9% респондентов признают, что обратились бы за профессиональной помощью, чтобы пережить “тревоги” или “несчастные периоды”. Для некоторых людей беседы, встречи с друзьями, молитва (среди верующих) – эффективная терапия одиночества. Согласно исследованиям К. Рука и Л. Пепло, в смягчении одиночества решающая роль принадлежит друзьям.

    В последнее время все чаще в  качестве самопомощи выступает “библиотерапия” – руководство для решения личных проблем через направленное чтение. Речь идет об изданиях литературы по самопомощи: всевозможных справочных изданиях, книгах, специально написанных для подростков, женщин, мужчин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации. Советы, содержащиеся в литературе по самопомощи, можно разделить на относящиеся к общению, к тому, что надо принимать во внимание и как себя вести. В основе этих советов – учет ценностных установок одиноких людей относительно социальных ролей. Здесь основная идея сводится к тому, что людям для их собственного блага нужен определенный социальный статус. Так, Гордон (1976) доказывал, что мы живем в “двойной культуре”, где успех измеряется не только в терминах материального достатка, но и в терминах достижения отношений определенного типа³. Для юноши-подростка последнее может означать “иметь лучшего друга”, для девушки-подростка это, возможно, повлечет за собой появление “молодого человека”. У взрослых людей высокий социальный статус нередко связан с наличием брака.

    Социальные  работники, склонные скорее к “лечению общества”, чем индивида, оперируют  системным, социологическим подходом к рассматриваемой проблеме, акцентируя внимание на необходимости изменения специфических социальных институтов, в частности, например, школ, общежитий, жилых домов. Возможности для неформальных социальных контактов – разговор в прачечной многоквартирного дома, наличие общественной столовой на работе – могут послужить начальной стадией новых отношений. Отсюда архитекторы – партнеры социономов в анализируемом контексте.

    Халлинан (1979) установил, что характеристики классных комнат начальной школы влияют на дружбу среди детей. Аронсон (1978) – автор методики “класса-пилы”, согласно которой детей разбивают на небольшие учебные группы, в которых каждый ребенок получает на уроке разную информацию. Усвоение информации требует, чтобы он учился у других детей и, в свою очередь, учил их тому, что извлек из своей части задания. Таким образом, совместная деятельность строится по схеме вознаграждения. По Аронсону, в таких классах дети проявляют больше любви друг к другу и самоуважения, чем их сверстники в традиционных классах. Особое внимание проблеме самоуважения уделено в творчестве “Колумба семейной терапии” В. Сатир, согласно которой самое важное в терапии одиночества – это воспитание детей таким образом, чтобы они осознали свою высокую значимость. Тогда одиночество не станет для них трагедией. То есть одиночество, с переживанием которого в течение жизни сталкивается каждый, скорее может перенести тот, кто знает себе цену и не страдает комплексом неполноценности.

    В терапии одиночества нужно учитывать  многообразие факторов, ведущих к одиночеству. Этому многообразию и должны соответствовать различные стратегии вмешательства. Крайне необходимы также проверенные на практике исследования по эффективности используемых способов терапии и профилактики одиночества. Социономическая поддержка одиноких людей должна состоять прежде всего не в изменении личности человека, а в изменении его ситуации. При этом терапия одиночества должна соответствовать следующим принципам:

    1) изучение индивида в среде;

    2) понимание психосоциального становления  личности как пожизненного процесса;

    3) учет социокультурных факторов  формирования и развития индивида⁴.

Данным  принципам, в свою очередь, должны соответствовать  такие способы вмешательства  в среду, которые не бросали бы “тень” на одинокого человека. Разработка таких методов вмешательства – творческий вызов, брошенный практикам социальной работы. 
 

Заключение

    Одиночество – одно из наименее разработанных  социальных понятий, хотя ученые и провели немало исследований, в частности экспериментов по влиянию изоляции, обособленности от внешних раздражителей на поведение людей. Хотя эти эксперименты значительно отличаются от реальных жизненных ситуаций, где их длительность и результаты неизвестны, поражает тот факт, насколько быстро у объектов эксперимента помрачается сознание и в конечном счете начинаются галлюцинации. Сильная тяга к внешним раздражителям дает о себе знать очень скоро, и человек легче поддается внушению, становится более подавленным, у него уменьшается способность ясно мыслить по сравнению с нормальным состоянием. Эксперименты показали, что даже изолированное шимпанзе – неполноценное шимпанзе. Видимо, индивидуальное сознание является продуктом психик, находящихся во взаимодействии.