Понимающая социология М. Вебера: сущность и история становления

Конституирующим началом может выступать или накопленное содержание опыта субъектов - то, что переживается как настоящее, всегда содержит воспоминание о том, что только что было настоящим (В. Дильтей), или должное возможное будущее - то, что полагается и осмысливается в социальном, прежде всего и главным образом, целерациональном действии (М. Вебер), или преодоление сопротивления «оформившихся» в «очевидности» практически направленных интересов субъектов - непрерывная смена «ставших» форм, фиксирующих и организующих опыт (Г. Зиммель). Таким образом, во всех трех первоначальных версиях «понимающей» ориентации исследовательский интерес принципиально смещается на уровень анализа непосредственных субъектов социальной активности, акцентируется «рамка личности» в социологическом знании. Наиболее отчетливо эта линия была проведена в последующем феноменологическом варианте понимающей социологии и, особенно, в этнометодологии (у М. Вебера же находим, например, вполне «классический» социологический анализ бюрократического типа социальной организации, а у Г. Зиммеля - анализ «чистой» формы) [1; 60].

Актуализация внутренних смысловых  аспектов опыта и социального  действия обозначила поворот в «понимающей» ориентации к анализу культуры как  области объективации смыслов, как  «предзадающей» возможность конституирования себя как индивидуальной целостности, как «организующей» возможность понимания «Я» и «Другого» («выражения» В. Дильтея, «типизации» М. Вебера, «формы» Г. Зиммеля). В этом отношении понимающая социология оказывается весьма близка другому влиятельному социологическому направлению - символическому интеракционизму, - что и позволяет сближать их (при всем различии теоретико-методологических истоков) между собой и видеть в Дж. Г. Миде (как основоположнике символического интеракционизма) одного из классиков «понимающей» ориентации. Однако, корректнее все же дифференцировать эти направления как различные, но объединяющиеся в рамке культурсоциологической ориентации как целостности более высокого метатеоретического уровня [13].

Наконец, объединяющей темой для мыслителей рассматриваемого круга являлась собственно проблема понимания, давшего название всему теоретико-методологическому направлению в целом. Причем с самого начала в исследовательскую программу понимающей социологии были заложены все основные, в последующем развернутые, версии понимания, но все они сходились в том, что лишь понимание может обеспечить доступ к основам социальных феноменов.

В концепции В. Дильтея (по мере ее развития) можно обнаружить три версии понимания: 1) как непосредственного усмотрения «внутренним взором» (в интроспекции) «конечной реальности» человеческой жизни; 2) как познание-переживание другого во внутреннем опыте через данные извне знаки; 3) как развертывания самопонимания через расширение жизненных контекстов и их постоянное переистолкование (переинтерпретацию), фиксируемое средствами языка в определенных текстах. Выход понимающей социологии на исследование проблем собственно понимания способствовал в дальнейшем «сращиванию» внутри данной теоретико-методологической ориентации проблематики культур-социологии и социологии знания [1; 49].

Г. Зиммель в своей концепции предвосхитил последующую универсализацию понимания как специфического отношения человека к действительности, способа «здесь-и-теперь» бытия, с одной стороны, и возможность его истолкования как универсальной метапознавательной практики - с другой. Тем самым понимание можно рассматривать и как основное событие человеческой жизни, как отношение одного духа к другому, как способ перемещения их одного культурного мира в другой, и как универсальный способ «критики самоочевидностей», «внесения» в познание субъективной компоненты (но и одновременного контроля за ней), подключения в познание «практически направленного интереса» [11; 47].

М. Вебером была предложена концепция понимания как процедуры (метода), предваряющей и делающей единственно возможным социологическое объяснение. Социальное действие конституируется осознанием смысла, не привносимого извне, а переживаемого субъектом и требующего соотнесения возможного на его основе действия с возможными действиями других. Переплетение таких соотнесений образует «смысловую связь поведения» (М. Вебер). Последняя является непосредственным предметом социологического изучения, задача которого, интерпретируя, понимать социальное действие. Средством понимания (понимающего истолкования) выступают логически конструируемые идеальные типы, обеспечивающие понимание через узнавание в легитимируемых и санкционируемых культурой типизациях. Последнее позволяет М. Веберу трансцендировать смысл психологическому переживанию и обосновать стратегию целерационального действия как наиболее полно выявляющую смысловую основу социальной реальности. Остальные стратегии социального действия рассматриваются как отклоняющиеся от этой «идеальной» модели и «затемняющие» смыслы (убывание рациональности в действии суть одновременно уменьшение возможности понимания) [9; 17].

Таким образом, теория понимания подчеркивает субъективные элементы познания, включает социальное познание интересы и ценности субъекта познания, считает необходимым для понимания смысла социально-исторического явления выяснение связи данного явления с интересами исследователя или его социальной группы.

2. Концепция понимающей социологии М. Вебера

М. Вебер одним из первых стал проводить принципиальное различие между естественными и социальными науками: если задача первых состоит в открытии детерминистских законов, то задача вторых – дать причинное объяснение и понимание социальных действий людей конкретного общества лишь в определенном культурном и историческом контексте, учитывая, что общие поведенческие ориентиры, обусловленные конкретными ценностями, всегда историчны и относительны.

Принципиальное отличие социальных наук от естественных, по Веберу, заключается в способности первых дать понимание социальным явлениям, так или иначе имеющих отношение к мысли, рациональности. «Социологическое объяснение, – писал он, – ставит своей целью именно рациональное толкование» [3; 455]. Естественные науки просто не имеют дела с пониманием поведения физических тел, ибо в их движении мысль отсутствует. Вместе с тем, социальные науки, имея свою специфику, обладают общими качествами, характерными для наук вообще. Так, социология является научной дисциплиной благодаря тому факту, что люди действуют рационально, по крайней мере, значительную часть времени и это позволяет осуществлять типизацию их поведения, систематизацию собственно социальных фактов. «В поведении людей (“внешнем” и “внутреннем”) обнаруживаются, как и в любом процессе, связи и регулярность. Только человеческому поведению присущи, во всяком случае, полностью, такие связи и регулярность, которые могут быть понятно истолкованы. Полученное посредством истолкования “понимание” поведения людей содержит специфическую, весьма различную по своей степени качественную «очевидность» [3; 493]. Тот факт, что толкование обладает такой «очевидностью» в особенно высокой степени, сам по себе отнюдь не свидетельствует о его эмпирической значимости. Ибо одинаковое по своим внешним свойствам и по своему результату поведение может основываться на самых различных констелляциях мотивов, наиболее понятная и очевидная из которых отнюдь не всегда является определяющей. “Понимание” связи всегда надлежит — насколько это возможно — подвергать контролю с помощью обычных методов каузального сведения, прежде чем принять пусть даже самое очевидное толкование в качестве значимого “понятного объяснения”. Наибольшей “очевидностью” отличается целерациональная интерпретация».

Свою концепцию М. Вебер называл «понимающей социологией». Социология анализирует социальное действие и пытается объяснить его причину. Понимание означает познание социального действия через его субъективно подразумеваемый смысл, т. е. смысл, который вкладывает в данное действие сам его субъект: «Целерациональным мы называем поведение, ориентированное только на средства, (субъективно) представляющиеся адекватными для достижения (субъективно) однозначно воспринятой цели. Мы понимаем отнюдь не только целерациональное поведение, мы «понимаем» и типические процессы, основанные на аффектах, и их типические последствия для поведения людей» [3; 459]. Поэтому в социологии находят своё отражение всё многообразие идей и мировоззрений, регулирующих человеческую деятельность, т. е. всё многообразие человеческой культуры. В отличие от своих современников М. Вебер не стремился строить социологию по образцу естественных наук, относя её к гуманитарным наукам или, в его терминах, к наукам о культуре, которые как по методологии, так и по предмету составляют автономную область знания.

Одной из важнейших отличительных  черт науки о человеческом обществе, как уже отмечалось выше, должно быть понимание. Вебер исходит из того, что социология должна познавать те значения, которые люди придают своим действиям. Для этого и вводится термин Verstehen, который дословно переводится с немецкого как "понимание" и приобретает в социологическом методе М. Вебера довольно автономное значение. В термин Verstehen М. Вебер вкладывает свой особый смысл. Это – рациональная процедура изучения действий социальных субъектов (микроуровень), а через них – изучение культуры конкретного общества (макроуровень)  [13].

Суть использования Verstehen состоит в том, чтобы поставить себя в положение других людей для того, чтобы увидеть, какое именно значение они придают своим действиям или каким целям, по своему убеждению, служат. Если социологи намерены, например, проанализировать социальные причины, по которым люди размахивают руками, они должны иметь какие-то основания для того, чтобы решить, что именно является побудительными мотивами взмахов чьей-то руки вверх и вниз (вправо-влево), и почему другие так не поступают в аналогичной ситуации. Если вы оказываетесь неспособны к исследованию такого рода значений, это может стать источником серьезных заблуждений, когда какие-то группы действий будут отнесены к одной и той же категории, в то время как в действительности они принадлежат к различным категориям. Исследование значений человеческих поступков - это в какой-то степени просто развитие наших повседневных попыток понять действия множества различных окружающих нас людей. Как видно, М. Вебер был сторонником социального номинализма.

Cоциология, будучи наукой, изучающей человеческое поведение в максимально обобщенном виде, не может посвятить себя выявлению мотивов каждого отдельно взятого индивида - все эти мотивы настолько различаются и не похожи один на другой, что мы окажемся не в состоянии составить сколько-нибудь связного описания или создать какую-либо типологию. Однако в этом, по мнению М. Вебера, нет нужды: поскольку все люди имеют общую человеческую природу, нам необходимо просто составить типологию различных поступков людей в их отношениях со своим социальным окружением.

Как считает М. Вебер, анализ и типизация социальных действий людей являются предметом социологии. «Социология…– писал он, – есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым каузально объяснить его процесс и воздействие» [13]. Однако не каждый поведенческий акт индивида можно считать социальным действием. Действие человека обретает характер социального действия, если в нем присутствуют два принципиальных момента:

1) субъективная мотивация индивида, который вкладывает в свой  акт определенный смысл;

2) ориентация на поведение  других людей.

Вебер отмечает: ««Действием» мы называем действие человека (независимо от того, носит оно внешний или  внутренний характер, сводится ли к  невмешательству или терпеливому  принятию), если и поскольку действующий  индивид или индивиды связывают  с ним субъективный смысл. «Социальным» мы называем такое действие, которое по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу соотносится с действием других людей и ориентируется на него» [13].

Из определения следует, что действие, о котором человек не задумывается не является социальным действием. Так, к социальному действию нельзя отнести непреднамеренное падение человека или же непроизвольный крик от боли, ибо в них просто отсутствует мыслительный процесс. Действие, в котором человек просто не видит реальной цели, не является социальным действием.

Сочетания социальных действий образуют «смысловые связи», на основе которых формируются социальные отношения и институты. Результат понимания по М. Веберу — гипотеза высокой степени вероятности, которая затем должна быть подтверждена объективными научными методами.

В качестве необходимой  предпосылки социологии Вебер ставит не «целое» (общество), а отдельного осмысленно действующего индивида. Согласно М. Веберу, общественные институты — право, государство, религия и т. д. — должны изучаться социологией в той форме, в какой они становятся значимыми для отдельных индивидов, в какой последние реально ориентированы на них в своих действиях. Он отрицал идею, что общество первичнее составляющих его индивидов, и «требовал» исходить в социологии из действий отдельных людей. В этой связи можно говорить о методологическом индивидуализме М. Вебера.

Но М. Вебер не остановился на крайнем индивидуализме. Неотъемлемым моментом социального действия он считает «ориентацию действующего лица на другого индивида или окружающих его других индивидов». Без этого введения, т. е. ориентации на другое действующего лицо или социальные институты общества, его бы теория осталась классической «моделью робинзонады», где в действиях индивида нет никакой «ориентации на другого». В этой «ориентации на другого» получает свое «признание» и «социально общее», в частности «государство», «право», «союз» и т. д. Отсюда «признание» — «ориентация на другого» — становится одним из центральных методологических принципов социологии М. Вебера [3; 465-476].

Стержнем веберовской  «понимающей» социологии является идея рациональности, нашедшая свое конкретное и последовательное выражение в современном ему капиталистическом обществе с его рациональным хозяйствованием (рационализация труда, денежного обращения и т. д.), рациональной политической властью (рациональный тип господства и рациональная бюрократия), рациональной религией (протестантизм).