Проблема как социальная проблема

Возможен и другой путь: «понимание другим человеком  – это как подтверждение моего  собственного существования». Найдя друга, подростки реализуют не только потребность в понимании, но и потребность в собеседнике, самораскрытии. Само становление подростка становится, таким образом, продуктивным.

Итак, у подростка  возникает острое ощущение, что ему  открывается очень много нового в жизни, во взаимоотношениях людей, в самом себе. И поэтому если, с одной стороны, может возникнуть замкнутость, желание одиночества, то, с другой стороны, рождается жажда  общения, желание быть понятым, быть откровенным с человеком, которому можно было бы открыть самого себя. Отсюда стремление к дружбе, желание  иметь друга.

Одиночество может  являться следствием не реализации второго  уровня значимых ролей – уровня группового взаимодействия личности. Принадлежность к группе даёт подростку несколько выгодных приобретений.

«Во-первых, общение  со сверстниками очень важный специфический  канал информации; по нему подростки  и юноши узнают многие необходимые  вещи, которых по тем или иным причинам им не сообщают взрослые.

Во-вторых, это специфический  вид межличностных отношений. Групповая  игра и другие виды совместной деятельности вырабатывают необходимые навыки социального  взаимодействия, умение подчиняться  коллективной дисциплине и в то же время отстаивать свои права, соотносить личные интересы с общественными.

В-третьих, это специфический  вид эмоционального контакта. Сознание групповой принадлежности не только облегчает подростку автономизацию  от взрослых, но и даёт ему чрезвычайно  важное чувство эмоционального благополучия и устойчивости».

Подростки по большей  своей части конформисты, им бывает трудно не идти за всеми, противостоять  мнению группы, поскольку, сделав это, они теряют чувство безопасности, которое даёт принадлежность к группе. «Если по какой-то причине человек  отрывается от группы, он рискует утратить контакт с её концепцией реальности. Ему становится труднее проверять  свои гипотезы, и значения теряют опору, которую они получали в другом случае. Поневоле ему придётся действовать, руководствуясь своими частными значениями» [35, с.145]. Идущие вопреки установкам группы, либо отверженные, ею, неизменно  сталкиваются с состоянием одиночества. В случае, если подросток не имеет друга, который бы его понял, он становится вдвойне одинок. В данном случае определение одиночества Л. Симеоновой как нельзя лучше отражает положение вещей: «Одиночество – это не просто сложившаяся ситуация, когда ты проводишь время один. Это – чувство, что у тебя нет близкого человека, который смог бы тебя понять… это ощущение, что в твоих социальных связях что-то разрушилось или никогда не существовало».

Учитывая всё вышесказанное, нужно заметить, что одиночество  подростков всё же является естественным состоянием человека в этом возрасте. «Психология общения в подростковом и юношеском возрасте строится на основе противоречивого переплетения двух потребностей: обособления (приватизации) и аффилиации, то есть потребности в принадлежности, включённости в какую-то группу или общность. Обособление чаще всего проявляется в эмансипации от контроля старших. Однако оно действует и в отношениях со сверстниками».

Существует несколько  взглядов на подростковое одиночество. Первый из них – отрицание самого факта наличия подросткового  одиночества как особенности  возраста: «Изображение подростка как  одинокого существа… - это романтическое видение». Романтическое – значит не реальное, а надуманное, несуществующее в действительности. С этой точкой зрения трудно согласиться.

Следующий взгляд на одиночество признаёт подростковое одиночество как явление, социальное по своей сути и поверхностное, несерьёзное  по природе: «Максимализм в оценке отношений  друг с другом и родными приводит к субъективному чувству одиночества. Обособление и отчуждение в этом возрасте не являются внутренними, личностными  психологическими процессами, а некоторыми характеристиками подросткового социального  отношения к жизни. Таким образом, переживание одиночества детьми в возрасте 11-14 лет столь поверхностно, что можно говорить о старшем дошкольнике как о более насыщенном психологически в этих своих переживаниях».

Третья точка зрения, наиболее нам близкая, принадлежит  И.С. Кону. Он рассматривает одиночество  подростка как нормальное состояние, присущее подростковому возрасту, отмечает серьёзность, даже драматичность этого  переживания, наполнение его психологическим  смыслом в этом возрасте: «Открытие  своего внутреннего мира очень важное, радостное и волнующее событие, но оно вызывает также много тревожных  и драматических переживаний. Вместе с осознанием своей уникальности, неповторимости, непохожести на других приходит чувство одиночества. Юношеское  «я» ещё неопределённо, расплывчато, диффузно, оно нередко переживается как смутное беспокойство или  ощущение внутренней пустоты, которую  чем-то необходимо заполнить. Отсюда растёт потребность в общении и одновременно повышается избирательность в общении, потребность в уединении». А также: «... в переходном возрасте меняется представление о содержании таких понятий, как «одиночество» и «уединение». Дети обычно трактуют их как некое физическое состояние, подростки же наполняют эти слова психологическим смыслом, приписывая им не только отрицательную, но и положительную ценность».  
 

                                       Заключение.

В России, согласно переписи 1989 г., 10 126 тыс. – люди одинокие из них 6805 тыс. – женщины. Одиноким в данном случае считается человек, живущий один и не поддерживающий регулярной связи с родственниками.  
 
Специфика российского одиночества такова, что это в первую очередь, результат высокого уровня смертности мужского населения (российские женщины живут значительно дольше мужчин) и смертности от неестественных причин (подсчитано, что примерно каждая третья мать имеет возможность пережить своих детей). Кроме того, общая социальная и семейная дезорганизация, отсутствие разработанных технологий помощи одинокими или рискующими остаться одиноким людям, превращают одиночество в его российском варианте в достаточно злокачественную социальную болезнь.  
 
Одиночество – одна из основных социальных проблем, являющихся предметом социальной работы, а социальная работа – один из важнейших инструментов для устранения или хотя бы для облегчения этой социальной болезни. Среди средств борьбы с одиночеством – социально-психологические: личностная диагностика и выявление индивидов с повышенным риском одиночества, коммуникативные тренинги для воспитания навыков общения, психотерапия и психокоррекция для устранения болезненных эффектов одиночества и т.д.; организационные: создание клубов и групп общения, формирование у клиентов новых социальных связей и пропаганда новых интересов взамен утраченных, например, в результате развода или овдовения, и т.д.; социально-медицицинские: воспитание навыков самосохраняющего поведения и преподавание основ здорового образа жизни.  
 
Одиночество - обязательная и неотъемлемая часть человеческой жизни, оно всегда сопровождало жизнь человека, и всегда будет существовать, пока существуют люди. На свете нет ни одного человека, который бы не знал, что такое одиночество. Никто не смог в прошлом, не может в настоящем и не сможет в будущем полностью избежать одиночества, как бы он этого ни хотел.  
 
При оказании помощи одиноким необходимо учитывать многообразие факторов, приводящих к одиночеству. Дружеские связи, социальное окружение и индивидуальная деятельность представляют собой альтернативу медицинскому вмешательству для оказания помощи одиноким.