Социологические воззрения П. Сорокина

Последние два года были омрачены тяжелой болезнью. 11 февраля 1968 года П.А. Сорокин скончался в своем доме на Клифф-стрит в Винчестере. В том же году Американская ассоциация учредила ежегодную премию имени Сорокина за лучшую книгу по социологии. Жена и двое сыновей Сергей и Петр, передали часть архива Сорокина в канадский университет провинции Саскачеван, часть бумаг остались в Гарварде. Сыновья Сорокина пошли по стопам родителей, оба стали докторами наук. Петр – физик, Сергей – врач-микробиолог. В начале 1999 года Сергею посчастливилось побывать на родине отца, когда с докладом «Воспоминания о Питириме Сорокине» он приехал на Международный научный симпозиум, посвященный 110-летию со дня рождения ученого. Он побывал в Москве, Санкт-Петербурге, Сыктывкаре и в селе Турья, где торжественно был открыт первый в мире памятный знак с барельефом П.А. Сорокина. Этот год можно считать «возвращением», конечно, символическим, П. Сорокина и его наследия в Россию. Но сделать для этого предстоит еще очень много.

2.Основные положения социологических концепций Питирима Сорокина

2.1.Становление теоретических  воззрений

Становление теоретических  воззрений Сорокина происходило  под влиянием теорий таких русских ученых как Михайловский, Лавров, де Роберти, Петражицкий, Ковалевский,  Ростовцев,  Павлов,  Толстой, Достоевский и Жаков, Чернов, Кропоткин.  Академик Л.И. Абалкин также рассматривает творчество Питирима Сорокина  «…через призму своеобразия традиций и преемственности российской школы как экономической мысли, так и обществоведения.» Масштабы России  веками учили  думать глобально, перспективно,… это  заложено в корнях российской мысли. Посмотрите работы Кондратьева, Сорокина, Леонтьева, и вы узнаете этот макровзгляд. Здесь отложилось и то, что было уникально присуще России и, пожалуй, только ей, которая была и остается единственной великой евразийской страной, сочетающей ценности восточной культуры и западного рационализма…Это ее судьба и ее школа»¹⁰.

Еще в России Сорокин  познакомился с идеями выдающихся западных социологов, таких как Гексли, Гард, Дюркгейм, Спенсер, Бергсон, Тэйлор, Фюстель  де Куланж, Вандервельд, Верхарн, Маркс. Кроме того, он был знаком с трудами  Дарвина, Гегеля, Конта, позднее –  Зиммеля. 

Необходимо учитывать  также и ту социально-политическую обстановку в России, которая оказала  огромное влияние на становление  его взглядов и мировоззренческих позиций: первая русская революция, мировая война, Великая Октябрьская революция, условия  бытовой неуверенности, отсутствие академических свобод, неуверенность в безопасности послереволюционных лет.

Все эти условия в  совокупности не могли не оказать  влияние на его работы и труды русского периода, которые, как утверждает большинство исследователей наследия Сорокина, содержат в себе многие темы, версии и направления работ американского периода творчества ученого. Более того, А.Ю. Согомонов, И.А. Голосенко, В.В. Козловский, например, утверждают, что разделение всего творчества Сорокина на русский и американский периоды нецелесообразно и не вполне справедливо, так как «…его научное творчество едино, целостно, несмотря на сложные идейные метаморфозы, им перенесенные».¹¹  

Основанием для такой  позиции является прежде всего видение  структуры социологического знания Сорокина («смутный абрис социологической науки»), которое почти безо всяких изменений он сохранит на долгие годы.

2.2.Система социологии  П.Сорокина

Структуру социологических  знаний Сорокин описывает в 1 томе своей «Системы социологии» во 2-й  главе обширного введения «Архитектоника социологии и ее основные отделы», а также рисует обобщенную схему¹².  Однако, более лаконично, предметно и кратко, на мой взгляд, он описывает эту структуру в уникальной программе преподавания социологии (это была первая советская программа такого рода), составленная в 1919 году.

С точки зрения Сорокина, предметом социологии выступает  межчеловеческое взаимодействие, отличное от взаимодействия в неорганической и органической природе.

Вся социология делится  автором на теоретическую и практическую. Теоретическая социология распадается на 3 основных отдела:   

1) «… на социальную  аналитику (или социальную анатомию  и морфологию), изучающую строение населения».¹³  Она делится на 2 подотдела: социальную аналитику, изучающую строение простейшего социального явления и социальную аналитику, изучающую строение  сложных социальных единств, образованных путем той или иной комбинации простейших социальных явлений. «Таким образом, социальная аналитика есть учение о социальных явлениях, рассматриваемых, во-первых, статистически,… во-вторых, изучаемых … с точки зрения их строения» ¹⁴;   

2) «…на социальную  механику, изучающую социальные  силы и социальные процессы». Она делится на 3 части:    

«…1 часть: учение о раздражителях  человеческого поведения и факторах социальных процессов…    

2 часть… ставит задачей  изучение не сил, а процессов,  совершающихся в среде данного  населения… здесь изучаются все  важнейшие «физиологические процессы, данные в среде любой социальной  группы… 

3 часть…изучает механику социальных процессов на анализе судеб личности с момента ее появления и  до момента ее смерти…     

Эти три части «Социальной  механики» исчерпывают «физиологию  общества», т.е. учение о социальных процессах».¹⁵        

3)»… на социальную генетику, или теорию эволюции общественной жизни и отдельных ее сторон, исследующую законы развития последних явлений»¹⁶   «… ее можно иначе назвать теорией социальной эволюции (в отличие от оценочной теории прогресса)¹⁷  

Практическая социология (или «социальная  политика»): «Социальная политика,  подобно прикладной медицине, должна  быть системой рецептуры, указывающей точные средства для борьбы с социально-психическими болезнями, для рациональных реформ во всех областях общественной жизни… для наилучшего использования социально-психической энергии»¹⁸. 

Сорокин не только надолго  сохранит это видение структуры  социологического знания, но также использует многие версии и наметки  двухтомника «Системы социологии» в своих работах американского периода. Интересен в этом смысле комментарий В.В. Сапова: «Система социологии» по замыслу автора должна была состоять «по меньшей мере», из восьми томов, из них опубликованы два тома».¹⁹  Структура социологического знания, в книге, безусловно, есть, но вот структуру труда, состоящего из 8 томов, с распределением информационных блоков по каждому тому, здесь не имеется. Если следовать логике Сорокина, который посвятил «первых тома двум подотделам социальной аналитики, то можно предположить, что на социальную механику предполагалось написать 3 тома (по каждой из перечисленных выше частей), на социальную генетику, видимо, отводилось 2 тома, потому как круг поднимаемых вопросов, которые призвана решать, по Сорокину, социальная генетика, очень широк,²⁰  а этого автора отличает подробное и обстоятельное изложение материала и 8 том, вероятно, планировался для изложения «рецептов» «социальной политики». Подтверждения этой моей гипотезе найти не удалось. 

Интерес представляют дальнейшие выводы В.В. Сапова: «Основные идеи третьего тома «Системы социологии» изложены П.А. Сорокиным в «Общедоступном учебнике социологии». Как сильно «разросшиеся» части третьего тома  можно рассматривать книги Сорокина «Голод как фактор» (Пг., 1921г., сохранилось 17 печатных листов этого уничтоженного советской цензурой труда) и «The Sociology of Revolution» (1925). И еще две книги можно рассматривать как продолжение «Системы социологии»: «Social Mobility» (1927), и «Contemporery Sociological Theory» (1928), и, тем не менее, задуманный Сорокиным грандиозный «синтез» не был завершен. В конце 20-х годов произошла идейная переориентация Сорокина. Свои прежние воззрения он отнес теперь к умеренной форме «русского бихевиоризма» ( Russion Sociology in 20 Century, 1927). Это и явилось основной причиной, в силу которой «Система социологии» в целом не была завершена».²¹ 

2.3. Научные концепции П.Сорокина

Прежде всего, необходимо представить, как обозначаются разными  социологами направления, теории и концепции разностороннего учения П.А. Сорокина. Это «концепции социальных нарушений», «социология революций», «аграрная социология», «теория конвергенции», «теория социокультурной динамики», «теория социальной стратификации и мобильности», «интегрализм», «концепция истории теоретической социологии», «теории цикличности», «концепция смены мировых цивилизаций» и т.д. Названий бесконечно много и нет смысла все их здесь перечислять, необходимо выделить самые значительные и своеобразные теории. Такую попытку предпринял профессор МГУ В.П. Култыгин. По его мнению, П. Сорокин создал как минимум четыре совершенно уникальных  и эпохальных научных парадигмы: работы по социологии экстремальных ситуаций, интегративный подход, приведший к появлению теории социальной стратификации, к теории мобильности; социальная и культурная динамика; теория социальной любви и творческого альтруизма. Взяв ее частично за основу, опуская критические замечания, считаю необходимым определить следующие этапы рассмотрения научной деятельности П.А. Сорокина:

- Концепция  социальных нарушений и их  роли в жизнедеятельности общества.

- Теория истории  и социокультурной динамики.

- Интегрализм  -  парадигмальная основа мировоззрения  ученого.

- Теория социальной  любви и творческого альтруизма.

Стержнем созданной  им  концепции социальных нарушений  являются войны и революции. Следует  вкратце  охарактеризовать эту концепцию. 

В первую очередь Сорокин  приводит классификацию и дифференциацию социальных нарушений. Он выделяет 5 классов  нарушений:

• политические нарушения, способные вызвать изменение существующего политического режима или строя;
• социоэкономические нарушения направленные на модификацию социального и экономического порядка;
• национальные и сепаратистские нарушения, направленные на достижение национальной независимости, автономии или каких-либо привилегий на национальной почве;
• религиозные нарушения – дезорганизация, раскол церковной жизни, конфликты разных конфессий и т.п.;
• «смешанный тип» нарушений, без единого лидирующего класса, объединяющий их в самые причудливые комбинации».²²            

Первым критерием дифференциации Сорокин определяет социумный уровень и выделяет в этом отношении нарушения, могущие иметь место на персональном, групповом (институциональном) уровнях и на уровне суперсистемы. Последние два вида усложняются, передаются от группы к группе, «наслаиваются» друг на друга в жизни групп, институтов, обществ и их систем.  

Вторым критерием является степень опасности нарушений  для целостности социального порядка. Здесь выделяются совсем не опасные  (например, несоблюдение водителями машин правил уличного движения) и нарушения, грозящие  разрушением порядка (бунт, волнения, революции и пр.) Нарушения второго вида надолго остаются в исторической  памяти, это «наиважнейшие» нарушения. 

Третьим критерием дифференциации Сорокин определяет  историческое время существования групп и  институтов. В зависимости от этого он выделяет две группы нарушений: напоминающие «болезни роста» бурно развивающегося молодого организма или «недомогания» старческого.

Однако, Сорокин не останавливается  лишь на классификации нарушений  и критикуя множественные и разнообразные определения социальных нарушений исследователей и историков, предлагает не «передавать эмоции в словах», а попытаться «измерить социальные штормы».

Он опирается на «индикаторы  социальных нарушений», которые собирались им за внушительный промежуток времени – с 60 века до н.э. до 20 века н.э.(т.е. охватывали античную цивилизацию Древней Греции, Рима, Византии и европейскую цивилизацию с 6 века н.э.). По четырехаспектной схеме делались замеры нарушений и сводились в общие списки, таблицы, графики и диаграммы; использовались фактические данные, собранные в многотомной Британской энциклопедии, в исторических хрониках, научных историографических изысканиях. Всю эту информацию Сорокин очень интересно оформил: разбил «горизонталь» на «отдельные исторические единицы в лице национальных государств»: Англию, Францию, Италию, Испанию, Нидерланды, Россию и две пары Германию-Австрию, Польшу-Литву. «вертикаль» разбил на временные отрезки по 25 и 100 лет. Таким образом, все эти сведения раскрывали увеличение и уменьшение («флуктуацию») социальных нарушений «по горизонтали» - от страны к стране, от цивилизации к цивилизации, «по вертикали»- от периода к периоду. 

Этот массив информации собирался и предварительно обрабатывался  многими людьми: специалистами по военной социологии, по праву, культурологами и т.д., в основном из ученых русского зарубежья. 

Безусловно, по объему данных этот анализ беспрецедентен.  

Пытаясь определить причину  появления процессов социальных нарушений, он приводит «гипотезу транзита». Суть ее такова. «Гипотеза транзита»  раскрывает происхождение флуктуации и пики роста социальных нарушений. Внутренние социальные нарушения есть одна из форм имманентной борьбы «интегральных», «неинтегральных» и «полуинтегральных» элементов за очередное лидерство в обществе и культуре. Центральная причина появления социальных нарушений в неизбежном имманентном изменении любой социокультурной  системы, когда ее доминирующие формы, достигнув предела своих потенциальных возможностей, «лимита» начинают клониться к упадку, а идущие им на смену формы еще только складываются.