Социология Г. Спенсера

Существенно обогатил предмет науки английский социолог Г.Спенсер (1820-1903r.r.). В традициях позитивистской социологии Спенсер, опираясь на исследования Ч.Дарвина, предложил использовать эволюционную теорию для объяснения социальных изменений. Однако в противоположность Конту он сделал акцент не на том, что изменяется в обществе на разных периодах человеческой истории, а на том, почему происходят социальные перемены и почему в обществе возникают конфликты и катаклизмы. По его мнению, эволюционируют в единстве все элементы Вселенной неорганические, органические и надорганические (социальные). Социология призвана изучать прежде всего надорганическую эволюцию, которая проявляется в количестве и характере разного рода общественных структур, их функциях, в том, на что собственно нацелена деятельность общества и какие продукты оно производит. В этой связи Спенсер обосновывает постулат, согласно которому изменения происходят в обществе по мере того, как его члены приспосабливаются или к природной среде, или же к среде социальной. В качестве доказательств и обоснованности своего постулата ученый приводит многочисленные примеры зависимости характера человеческой деятельности от географии местности, климатических условий, численности народонаселения и т.д.

Г.Спенсер был одним из ярких представителей натуралистической ориентации в социологии , утверждавший , что «невозможно рациональное понимание истин социологии без рационального понимания истин биологии». Опираясь на эту идею, Г.Спенсер развивает два важнейших методологических принципа своей социологической системы: эволюционизм и органицизм.

Эволюция для него – это универсальный процесс, одинаково объясняющий материи. Именно эволюция переводит материю из неопределенной бессвязной однородности в определенную связную однородность, т. е. социальное целое – общество. На громадном этнографическом материале Г.Спенсер рассматривает эволюцию семейных отношений : первобытные половые отношения , формы семьи , положение женщин и детей ,эволюцию обрядовых учреждений и обычаев , суд и т. д. Социальную эволюцию Г.Спенсер трактовал как многолинейный процесс.

Объективным критерием процесса эволюции он считал степень дифференциации и интегрированности того или иного явления.

С принципом эволюционизма в спенсоровской социологии неразрывно связан принцип органицизма – такой подход к анализу общественной жизни, который базируется на аналогии общества  с биологическим организмом. В главе «Общество есть организм» основного труда  Г.Спенсера «Основания социологии» он довольно  обстоятельно рассматривает целый ряд аналогий (сходств) между биологическим и социальным организмом.

Эволюционная социология  Г. Спенсера.

Основная идея Спенсера заключается в разработке универсального закона эволюции во всех его проявлениях: в неорганическом мире, мире растений и животных, человеческом обществе и морали. Было бы неверным считать, что спенсеровский эволюционизм — это перенос биологических закономерностей, в том числе теории естественного отбора, в социальные науки. Наоборот, ученый рассматривал постоянное усложнение и совершенствование форм социальной организации в качестве фундаментального принципа бытия, который находит выражение в организации живых существ. А так называемый социальный дарвинизм имеет мало отношения к Спенсеру и является результатом вторичного использования (и искажения) тезиса о борьбе за существование в социальных доктринах конца XIX века.

В «Основных началах» Спенсер сформулировал принципы, на основе которых могут быть объяснены физический, органический и суперорганический миры: принцип неуничтожимости материи; принцип сохранения движения; принцип сопротивления силе, препятствующей движению (принцип инерции); принцип преобразования силы из одного типа материи или движения в другой; тенденция движения по линии меньшего сопротивления; принцип ритмической природы движения. Эти принципы синтетической философии, по всей вероятности, заимствованные Спенсером из ньютоновской метафизики, объясняют эволюцию и «диссолюцию» (распад) физических, биологических и социальных тел. Таким образом, космос в целом и в его мельчайших частях постоянно структурируется и деструктурируется. Гераклитовский вечно живой огонь, вспыхивающий и затухающий, является прообразом спенсеровской идеи. Эволюция заключается в переходе материи от гомогенного состояния к гетерогенному и дифференциации органов; в свою очередь, разделенные органы становятся все более взаимозависимыми и, следовательно, интегрированными.

Эволюционная концепция Спенсера вытекает из деистического постулата о непрерывности предусмотренной замыслом творца причинно-следственной цепи событий и жизненных форм. Эволюционистские доктрины XVIII века имели в значительной степени телеологический характер и исходили из того, что каждый организм подчинен внутренней цели (энтелехии) и стремится усовершенствовать свою природу. Из четырех аристотелевских «причин» наибольшее значение имела ausac finalis — «целевая причина», ради которой вид существует и движется к более высоким «формам». Если так, то существует сверхъестественная сила, каким-то образом присутствующая, по крайней мере, в живой материи и заставляющая организмы подчиняться однонаправленному движению к совершенству. В эволюционной теории, где не могло быть ничего сверхъестественного, «целевая причина» сохранилась в качестве функционалистской модели объяснения, но определяющее значение стало придаваться acusa efficiens — «причине действующей», что позволило проблематизировать влияние внешних обстоятельств («среды») на форму и развитие вида. Действительно, приспособление организма к среде — нечто иное, чем осуществление им своего высокого внутреннего предназначения, и каждый вид может быть описан, исходя из особенностей взаимодействия со средой: у простейших это взаимодействие диффузно, а у высокоразвитых существ — структурировано и специализировано. Учение Ламарка о приспособлении видов к среде (в том числе наследовании приобретенных признаков) было в полной мере воспринято и развито Спенсером, который сохранил телеологический аргумент о неизбежности движения к совершенству.

Ясной и эвристичной трактовкой эволюции как постоянной дифференциации функций Спенсер обязан анатому Карлу Бэру, который установил, что развитие эмбриона проходит отчетливо наблюдаемые стадии деления и последующей дифференциации органов, причем этот процесс в свернутом виде повторяет историю вида: в онтогенезе отображается филогенез    «Переход от простого к сложному посредством последовательной дифференциации наблюдается в изменениях на самых ранних стадиях существования вселенной  (о которых мы можем помыслить, а также в самых ранних изменениях, которые мы можем установить индуктивно, — указывает Спенсер.  Этот переход наблюдается в геологической и климатической эволюции Земли, в каждом организме, обитающем на ее поверхности; он наблюдается в эволюции человечества, независимо от того, представляется ли оно цивилизованным индивидом или собранием рас и народов; он наблюдается в эволюции общества, в частности, его политической, религиозной и экономической организации; он наблюдается в эволюции бесконечного многообразия конкретных и абстрактных продуктов человеческой деятельности, которые составляют среду нашей повседневной жизни. От самого глубокого прошлого, в которое может проникнуть наука, до только что произошедших событий, все, в чем находит свое выражение прогресс, является преобразованием однородного в  разнородное». Высокая  адаптивность дифференциации принимается Спенсером за аксиому. Фактически здесь опять используется социальная аналогия. Спенсер развивает свою концепцию в русле идей Смита и Мальтуса, однако, ход его умозаключений иной. Существует приблизительное равновесие между величиной популяции и ресурсом питания. Как показал Мальтус, эволюция ведет к периодическому нарушению оптимального баланса. Спенсер находит объяснение в аналогии: у животных наблюдается обратно пропорциональная связь между величиной головного мозга и плодовитостью. Если численность популяции чрезмерно возрастает, усиливается борьба за выживание; в ней побеждают самые смышленые или те, кто научится соображать лучше в экстремальных обстоятельствах. Со временем качество вида улучшается. Поскольку самые смышленые наименее плодовиты, их потомки, несмотря на улучшение среды обитания, будут знать меру в размножении. Так в процесс регулирования объема популяции внедряется эволюционный механизм самокоррекции. Аналогичные процессы наблюдаются и в эволюции человеческих сообществ: давление населения заставляет индивидов мобилизовать все свои возможности и внедрять инновации в преобразование среды. Именно давление населения делает необходимыми социальную организацию и общественную мораль. Логическая доказательность этих дедуктивных построений, конечно, оставляет желать лучшего, однако основная идея проведена вполне отчетливо: переход к связанной разнородности означает дифференциацию функций, специализацию и разделение труда — так достигается максимальное приспособление к среде. Кроме того, функциональная взаимозависимость порождает чувство единства и альтруизм. В спенсеровском определении эволюции остается непроясненный сегмент: если в ходе эволюции сохраняются только самые специализированные и сложные организмы, то откуда возникает фантастическое разнообразие событий, индивидов и сообществ? Ответ на этот вопрос формулируется Спенсером в физическом (точнее, метафизическом) ключе: каждая причина производит не­сколько разных следствий, происходит перераспределение материи и движения на молекулярном уровне, и само разнообразие является свидетельством совершенства тварного мира.

Когда Дарвин опубликовал «Происхождение видов», его открытие механизма естественного отбора было интегрировано в спенсеровскую теорию эволюции. Дарвиновское учение имело довольно узкий характер по сравнению с универсальной теорией эволюции: он лишь показал, что преимущества в естественном отборе имеют те виды, которые на протяжении длительного времени могут наследовать определенные признаки, повышающие вероятность приспособления. Но дарвинизм ничего не говорит о направлении эволюции.

Влияние спенсеровских идей на общественную мысль часто связывается с социал-дарвинизмом. Действительно, Спенсер и Дарвин прославились тем, что ввели в научный обиход понятия «естественный отбор» и «борьба за выживание». Однако приспособление к среде, по Спенсеру и Дарвину, означало не столько борьбу за место, сколько усложнение взаимодействия со средой и кооперации действий. Только на низших стадиях эволюции адаптация ведет к уничтожению себе подобных. Критерием высокой стадии развития является не конкуренция, а кооперация, где достижение индивидом собственных целей не вступает в противоречие с благом других людей. Во всяком случае, Спенсер никогда не воспринимал общественную жизнь как «войну всех против всех». В этом отношении он оставался ламаркистом: адаптация, а не естественный отбор, рассматривалась им как критерий эволюции. Естественный отбор он расценивал как характерный атрибут нисходящей фазы развития.

Процесс социальной эволюции заключается, таким образом, в постоянной дифференциации общественных институтов и развитии альтруистической природы человека до тех пор, пока не будет достигнуто совершенное общественное состояние — гетерогенное общество, где свобода человека определяется свободой других. Этот процесс Спенсер назвал «адаптацией к социальному состоянию» (adaptation to the social state). Однако «социальное состояние» не может рассматриваться как среда для «общественного организма», поэтому Спенсер в данном случае рассматривает общество как саморазвивающуюся тотальность, а не следствие воздействия природной среды. Общество становится внеприродной реальностью, подчиненной своей собственной цели — совершенству природы человека. Моральная солидарность является, таким образом, высшей формой социальной эволюции. Этико-социологическая концепция Спенсера основывается на интерпретации нравственного начала как производного от «наслаждения» или «удовольствия» — здесь.

Спенсер продолжает британскую сенсуалистическую традицию Гоббса — Локка — Юма — Бентама. К числу критериев эволюции добавляется «возрастание счастья». Следует заметить, что английская конструкция the sum of happiness не является аналогом русского «счастья», которое описывает, скорее, возвышенное состояние «души». Бентамовско-спенсеровская идея «суммарного счастья» относится преимущественно к «довольству». Спенсер полагал, что удовольствия для организма полезны, а страдания вредны, следовательно, возрастание суммы удовольствий означает движение к совершенству и счастью. Это общее место британской просветительской публицистики хорошо согласуется с теорией естественного отбора, поскольку максимальное счастье эквивалентно наибольшей приспособленности к среде. Отсюда также следует, что эволюция ведет к совершенному интегрированному состоянию человечества, где происходит взаимопроникновение долга и удовольствия. Спенсеровская сенсуалистская интерпретация различения долга и склонности (категорического и гипотетического императивов) заключается в том, что чувство исполненного долга доставляет, по его мнению, наивысшее удовольствие. Эгоистические побуждения преобладают, по Спенсеру, в естественном состоянии; несовпадение императива долга и удовольствия характерно для нынешнего состояния человечества; совершенное состояние — результат эволюции — являет собой синтез долга и удовольствия. Очевидно, находить удовольствие в следовании долгу могут, исключительно «высоконравственные организмы», которым присущи высокая концентрация (самообладание), хорошо развитая дифференциация (нравственный и интеллектуальный кругозор альтруиста шире кругозора эгоиста), большая определенность (воздержанность и осторожность). Таким образом, тип личности, или социальный характер, соответствующий совершенному (нравственному) состоянию человечества, представляет собой результат эволюционного отбора.

Целью эволюции является «подвижное равновесие» — баланс сил, функций и обмена веществ со средой. В обществе подвижное равновесие осуществляется в форме борьбы консерватизма и реформизма: первый исходит из приоритета общества над индивидом, второй ставит на первое место интересы личности. Равновесие социальных и биологических агрегатов создает чувство гармонии, которая есть свидетельство совершенства. Равновесие, однако, постоянно нарушается возобладанием дезинтеграционных сил.

Эволюция человеческих сообществ подчинена логике перехода от неустойчивой гомогенной массы к более дифференцированным и специализированным формам. Этот переход в значительной степени обусловлен внутренними факторами (среди них Спенсер указывает на интеллект, физический облик и эмоциональное состояние), которые не зависят от внешних обстоятельств. Подобно многим антропологам XIX века, Спенсер рассматривал «расу» и «народ» как определенные «жизненные формы». Второй тип факторов эволюции: климат, ландшафт, землепользование, флора и фауна — все, что входит в понятие среды обитания. В обществах недифференцированного, примитивного уровня определяющее значение имеют внешние факторы, тогда как в обществах с развитой системой институтов внешние факторы уступают место факторам внутренним. Аналогичная эволюционная схема действует и в органическом мире. Вторичные факторы социальной эволюции возникают как следствие развития самих «социальных агрегатов»: их величина и плотность, а также отношения с другими сообществами становятся факторами, определяющими ход эволюции. В высокодифференцированных сообществах «социальные агрегаты» образуют своего рода «вторую природу», которая, собственно говоря, и порождает надорганическую координацию.

И организм, и общество проходят в своем развитии путь от гомогенной неопределенности к гетерогенной определенности и согласованности частей. Рост жизненных форм обнаруживает значительную изменчивость, которая обусловлена их включением в организмы более высокого уровня. Соответственно, дифференцируется морфология единичных элементов — внутри них образуются дифференцированные органы. Так создается «матрешечная» картина мира, где каждая система является частью другой системы и одновременно содержит в себе «собственные» подсистемы. Рост и структурная дифференциация систем сопровождаются интеграцией целого. Повышение уровня интеграции и централизации жизненных форм (органических и надорганических) усиливает их согласованность, автономию от внешней среды и, следовательно, адаптивность. Здесь необходимо отметить, что понятие адаптации к среде связано, по Спенсеру, с функциональной автономией сложного организма, а не с приспособлением примитивной жизненной формы к внешним обстоятельствам. В этом отношении «согласованная гетерогенность» надорганической жизненной формы представляет собой результат внутренней эволюции, а не внешнего воздействия среды. Таким образом,  конституируется новая жизненная форма, способная к самостоятельному росту. Несомненно, исходом дифференциации может оказаться и «диссолюция» (распад) агрегатов.