Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса как интегративная парадигма в социологии

Однако системная интеграция может происходить и таким образом, когда личности навязываются внешние, не соответствующие ее сущности ценности. Особенно велика такого рода опасность в обществах достаточно сложных, дифференцированных – таких, например, как современное западное. Здесь координаторами действий субъектов выступают системные, «обезмолвленные» медиумы – такие, прежде всего, как Деньги и Власть. Чем сложнее общество, тем провинциальнее жизненный мир, тем более узким становится пространство, в котором индивиды могут свободно распоряжаться собой. Коммуникативное действование принуждают приспосабливаться к формально организованным структурам – монетаристским, поскольку речь идет об экономической стороне деятельности субъекта, и бюрократическим, поскольку имеется в виду его политическая активность.

Изменение организации жизненного мира возможно на основе диффузных процессов, вследствие которых происходит взаимообмен, распространение и внедрение различных ценностей и ориентаций на них, изменение оценочных и предельных значений событий социальной реальности11. Кроме того, изменение организации жизненного мира может происходить в результате столкновения его со случайностями разного типа (в качестве таковых могут выступать «скачки» общественного развития). В этом смысле случайность может нести в себе как предсказуемые последствия, так и те, которые предсказать с достаточной долей точности невозможно.

Жизненный мир как совокупность предпочтений, оценочных значений и социального опыта, является сложным и относительно изменчивым образованием, которое существует в хаотичном режиме, обусловленным внешними воздействиями.

Таким образом, мы приходим к выводу, что коммуникативное действие противостоит всем трем предыдущим типам, а особенно стратегическому действию. Свое распространение коммуникативное действие получает в «жизненном мире», который выступает как совокупность значений, составляющих жизненный опыт индивида.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2. Концепция рациональности  Хабермаса

Концепция коммуникативной рациональности разрабатывается Хабермасом в статье "Предварительные замечания к теории коммуникативной компетенции" и в двухтомнике "Теория коммуникативного действия". Исследование типов действия в связи с соответствующими им типами рациональности явилось важным шагом развития концепции Хабермаса.

В соответствии с первой типологией действий Хабермас различает инструментальную и коммуникативную рациональности. Однако анализ аспектов рациональности позволил Хабермасу уточнить саму типологию действия.

Типы действий можно рассматривать в свете следующих аспектов рациональности:

1) в аспекте инструментальной рациональности (рационального          разрешения технических задач согласно правилам, которые основываются на эмпирическом знании);

2) в аспекте стратегической рациональности (последовательного решения в пользу тех или иных возможностей выбора наиболее эффективных средств,);

     3) в аспекте нормативной рациональности (рационального решения  практических задач в рамках морали,  соответствия стандартам поведения);

     4) в аспекте рациональности  экспрессивного драматургического действия

Рассмотрим основные типы действий (стратегическое, нормативное, драматургическое, коммуникативное) применительно к понятию рациональность.

Стратегическое действие рационально в том случае, когда актор нуждается в наиболее эффективном средстве достижения своей цели. В таком понимании рациональности участники стратегического действия видят друг в друге объективные средства либо препятствия на пути достижения своей цели.

Нормативное действие рационально настолько, насколько оно соответствует принятым нормам поведения. Эталоном нормативного действия может быть такая ситуация, в которой интересы всех участников действия выражаются в существующих стандартах поведения.

Рациональность драматургического действия по форме соответствует рациональности стратегического действия, но они отличаются по критерию оценивания. Если эффективность стратегического действия оценивается количеством затрат, то эффективность драматургического действия определяется его "искренностью", то есть качеством исполнения своей роли и соответствие настоящей характеристике актора.

Коммуникативное действие рационально настолько, насколько оно способствует достижению взаимопонимания между действующими лицами, поиски консенсуса, преодоление разногласий.

Необходимо отметить, что теория Ю. Хабермаса в значительной степени формировались под влиянием учения Макса Вебера, стала творческим продолжением этого учения. Ю. Хабермас сам говорит, что его "идеальные типы" социального действия - это критически переосмысленные типы действия Вебера12. Необходимость переосмысления этих типов, по мнению Ю. Хабермаса, связана с эволюцией "жизненного мира",  рационализировавшей социальное действие.

Степень прогрессивности того или иного социума определяется не только его научнотехнической мощью, способностью подчинить себе природную стихию, но и уровнем развития коммуникативной рациональности, т.е. тем, насколько существующие структуры общения способствуют как сохранению культурного потенциала общества в целом, так и формированию личностной идентификации конкретных его членов. Парадигма социального анализа, считает Ю. Хабермас, должна базироваться именно на коммуникативном разуме, а не на инструментальном, как было, например, у К. Маркса.

Признавая справедливость многих аргументов постмодернистов, отрицающих как гносеологическую, так и социальную ценность рациональности, Ю. Хабермас предлагает трансформировать само понятие рациональности с тем, чтобы сохранить то значимое и жизненное, что в нем изначально содержалось. Начиная с эпохи европейского Нового времени инструментальный разум в качестве исходной парадигмальной структуры использовал оппозицию «субъект – объект»: в качестве субъекта выступал либо индивид, либо так или иначе организованное сообщество индивидов, а в качестве объекта – природная реальность, подлежащая познанию, преобразованию и использованию на благо людей.

Разум, привыкнув смотреть на природу как на неиссякаемый источник удовлетворения своих потребностей (далеко не всегда, как известно, разумных), точно так же стал воспринимать и всякое отдельно взятое живое существо, в том числе и мыслящее. Отношения эксплуатации, подавления, господства-подчинения, проявления корысти, равнодушия и даже агрессии получают от инструментального разума оправдательную санкцию и отнюдь не расцениваются им как патология и потенциальная угроза самому существованию общества13. Этот разум слишком близорук, чтобы разглядеть ту опасность, которую он породил своими собственными действиями.

Выход из тупика, в который завела нас субъект-объектная оппозиция, по Ю. Хабермасу, только один – переориентация на альтернативную парадигмальную структуру, а именно «субъект-субъект». На место асимметричному отношению воздействия (ведь субъект, по определению, не может считать объект равным себе) приходит симметричное отношение взаимодействия, в котором каждая сторона суверенна, самоценна и самодостаточна. Этот сдвиг должен отразиться и на характере знаний, которыми мы пользуемся: если в теориях, созданных на базе инструментально-процедурных отношений, всегда сохраняется (пусть и имплицитно) момент неравноправия субъекта и объекта, то в теориях, основанных на принципе коммуникативного действия, этот момент принципиально исключен, ибо объекта здесь уже нет. Любая попытка «овнешнить», «опредметить» ту сущность и то существо, которое мы познаем, есть искажение коммуникации, раскалывание изначального и субстанциального единства Разума.

Суммируем основные подходы теории коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса:

1) Опираясь на концепцию "рационализации" Вебера (устранение религиозно-мифологических картин мира), Ю. Хабермас отказывается от материализации и мифологизации разума (прежде всего в борьбе с идеалистическими концепциями гегелевского типа).

2) Свою главную задачу Ю. Хабермас видит в борьбе с заблуждениями философии. В его теории критически преодолеваются субъективистские тенденции трансценденталистской философии, которая в оправданной борьбе против субстанциалистской метафизики перевела учение о разуме на уровень философии сознания.

3) По мнению Ю. Хабермаса, философия до сих пор уделяла мало внимания познавательным, нравственно-практическим, социально-историческим аспектам человеческого взаимодействия. В частности, к ним относятся разработка теории действия, активность и суверенность действующих субъектов (личностей), исследование интеракции и интерсубъективности. 

4) Свою цель Ю. Хабермас видит в использовании деятельностного подхода, в исследовании разума как конкретной рациональности действия, в изучении интерсубъективных, коммуникативных измерений действия.

2.3. Философия коммуникативного дискурса

 Коммуникативная структура  останется неполной и незавершенной  до тех пор, пока не будет  сформирован механизм консенсуса, тотального согласия, то есть  пока не будут учтены интересы  не только всех вместе, но и  каждого в отдельности участника  диалога. Любая попытка отстранить кого-либо из коммуникантов от процесса принятия решения (хотя она, естественно, совершается под благовидным предлогом) означает диктат, репрессию, манипулирование. А ссылки на сложность достижения консенсуса (особенно когда в акте коммуникации задействованы тысячи, а то и миллионы людей) выражают всего лишь нежелание или неспособность заниматься этим трудоемким, щепетильным, но совершенно необходимым делом: «Необходимы коммуникативные предпосылки универсально расширенного дискурса, в котором по возможности принимали бы участие все люди… Только при таких условиях конституируется интерсубъективность более высокого уровня, где перспектива каждого сплетается с перспективой всех. Позиция беспристрастности преодолевает субъективность собственных перспектив участников процесса…»14.

Ю. Хабермас не просто декларирует необходимость консенсуса, но и стремится более конкретно обрисовать пути его достижения, фиксируя основное внимание на возникающих здесь трудностях. С этой целью он задается следующим вопросом: каковы, собственно, основания притязаний на значимость, с которыми выступает автор некоторого высказывания? Таких оснований оказывается, по меньшей мере, четыре.

1. Понятность данного высказывания. Автор его должен быть уверен  в том, что смыслы используемых им терминов и лексических конструкций доступны не только ему лично, но и той аудитории (реальной или потенциальной), к которой он адресуется. Понятность – это семантический модус коммуникации.

2. Истинность знания, выраженного  в нем. Она определяется тем, насколько точно это высказывание отображает нечто, реально, объективно существующее в мире. Истинность выступает как когнитивный модус коммуникации.

3. Правдивость намерения, с которым  выступил автор высказывания, иначе  говоря, его экспрессивность – насколько честно, искренне он выразил свои мотивы.

4. Правильность действия, то есть  степень согласия его с общественно  признанными ожиданиями (нормами). Правильность  выступает как интеракционное (интерперсональное) отношение, связывающее индивида с социумом, внутри которого он действует.

Хабермас делает вывод, что понятие коммуникативного действия требует, чтобы действующие лица были рассмотрены субъекты, способные слышать и говорить, которые имеют объективные, социальные или субъективные отношения с миром.

С точки зрения Хабермаса, «языковая коммуникация возникает через взаимное признание различного рода притязаний на значимость (Geltugsanspruche), выдвигаемые участниками интеракции»15. Т.е. субъекты вступают в коммуникацию для того, чтобы достигнуть согласия относительно притязаний на значимость того, о чем они говорят, думают, в чем они убеждены. Действующее лицо может выдвигать такие претензии: его высказывание истинно (wahr), оно правильно (richtig) или правдоподобно (wahrhaft - намерение говорящего адекватно выражено в высказывании).

Эти притязания на значимость (т.е. процессы их признания и не признания) выдвигаются и реализуются в процессе дискурса. Понятие дискурса Ю.Хабермас тесно связывает именно с коммуникативным действием и определяет его как «приостановку чисто внешних принуждений к действию, новое обдумывание и аргументирование субъектами действий их мотивов, намерений, ожиданий, т.е. собственно притязаний».

Субъекты постигают способы достижения взаимопонимания в процессе социализации, которая реализуется в коммуникативном пространстве. Способность к коммуникации Ю. Хабермас называет "коммуникативной компетенцией", универсальный характер которой обусловлен общностью коммуникации.

       Правила и нормы коммуникативного взаимодействия, а также условия взаимопонимания заложены в языке, в самой структуре речи, составляют универсально-прагматическое ядро языка. Согласно этим коммуникативным нормам языка субъект переводит речевые конструкции в адекватную для понимания форму. По сути дела любая коммуникация есть своеобразный "перевод" языковых высказываний, способствующий достижению взаимопонимания. Благодаря тому, что правила и нормы коммуникативного взаимодействия имеют априорный универсальный характер, возможна трансляция знаний в обществе, культурная преемственность в целом.

Хотя идеальная модель общения заложена в языке, в реальной коммуникации происходит отклонение от нормативной схемы в силу ряда причин субъективного и объективного характера. С одной стороны, мотивация, цели и интересы субъектов в процессе межличностного взаимодействия приводят к искажению коммуникации. С другой стороны, искажения, возникающие в коммуникации, обусловлены наличием внешних, объективных причин (препятствия, барьеры). Таким образом, исследование реальных коммуникативных процессов происходит путем выявления отклонений от нормативной модели коммуникации.