Учение о революции в творчестве содохина

«Социология революции» - достаточно необычный труд, сочетающий дневниковые записи автора, которые содержат характерные для такой литературы личные оценки, развернутые описания (характеристики событий), с объективным научным анализом дневникового фактажа, где беспристрастное исследование позволяет выстроить стройную логическую систему нового знания о революции, устанавливая чёткие причинно-следственные связи.

Знаменитая работа И.А. Бунина «Окаянные дни» представляет собой беллет-ризированный дневник 1918-1919 гг., обогащенный экскурсами в предреволюционную пору и дни Февральской революции. Достоверность изложения сочетается в нём с субъективизмом крайне негативных политических оценок событий, описание которых нельзя назвать научно систематизированным.

Таким образом, произведения «Социология революции» и «Окаянные дни» - достаточно разные, прежде всего, по подходу к изображению событий (беспристрастный научный анализ у Сорокина и субъективная эмоциональная беллетристика Бунина), однако роднит их дневниковая форма изложения, где проявляется много общего во взглядах обоих авторов на русскую революцию.

В этой связи привлекает внимание одна из главных проблем произведений - проблема девиантного поведения больших масс людей в эпоху революции. На многочисленных примерах авторы показывают деструктивные действия толпы, которые становятся нормой публичного поведения. Доминантой выступает насилие, а социальной подоплёкой - бесконтрольность и вседозволенность. Психологической доминантой поведения людей толпы является вражда всех ко всем. Этот первобытный хаос в социальных отношениях весьма характерен для всякой революции, - приходят к единодушному выводу авторы обоих произведений. Таким образом, революция не социализирует, а биологизирует людей, «сокращая их базовые свободы» [14, с. 270] и ещё более ухудшая и без того нелёгкое экономическое и культурное положение социальных низов.

Как полагает П.А. Сорокин, основной предпосылкой революции выступило «увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения и невозможность даже минимального их удовлетворения» [14, с. 272-287]. Это позволяет оценивать революцию как своего рода социальную болезнь.

В тематике обоих произведений особое место занимает проблема интеллигентного человека, стоящего вне революционных событий, поскольку он не нашёл свою роль в них, а потому и не «вписался» в деструктивную толпу, и, в конечном итоге, не понял и не принял революцию в целом. Такая ситуация порождает у мыслящего интеллигента не только ощущение бессилия изменить что-либо в положительную сторону (наряду с горячим желанием позитивного действия), но и известное разочарование в возможностях человеческого интеллекта вообще. Массовые революционные безобразия являются для одиночек-интеллектуалов причиной длительной фрустрации, которая может привести к психологическому срыву.

Прослеживается общность взглядов обоих авторов и в оценках политических лидеров революционной эпохи, их влияния на поведение толпы. При всей неоднозначности, сложности и категоричности отношения и революционным вожакам П.А. Сорокин и И.А. Бунин единодушны в своём выводе о том, что большинство лидеров используют в своём влиянии на массы аморальные приёмы - они поощряют насилие, преступность, жестокость, деморализующие не только жертвы, но и самих насильников.

Следует отметить, что П.А. Сорокин не ограничился в своём научном творчестве указанной работой. Его перу принадлежат произведения «Россия после НЭПа» [19], «Современное состояние России» [20], «Страницы из русского дневника» [22], где он проводит анализ событий революции с позиций просветительского гуманизма. Однако на страницах его «Дальней дороги»[17] и особенно в «Социологии революции» и характер его оценок разительно меняется. Обобщая опыт русской революции, Сорокин выделяет «три типичные фазы» во всяком революционном развитии. Первая, «лучезарная», фаза быстротечна. Для неё характерна эйфория масс «по поводу освобождения от гнёта старого режима» в сочетании с надеждами на проведение справедливых социальных реформ, «которые обещают все революции». В свою очередь, победившая власть, по видимости, «гуманна и великодушна», но не по своей природе, а из-за первоначального «бессилия». В этом периоде революционная власть действует «мягко и нерешительно». Но в то же время «в человеке начинает просыпаться звериное начало» [17, с. 541], которое в полной мере проявляется во втором периоде революции - в «разрушительной её фазе». Революционный ураган «безжалостно выкорчёвывает не только устаревшие, но и полнокровные институты, он убивает не только паразитарную старорежимную властвующую элиту, но также и множество творческих личностей и групп. На этой стадии вступают в действие революционные методы - «насилие и террор». Весьма примечательно, что здесь Сорокин, хотя и вскользь, отмечает возможность тотального уничтожения нации в этом периоде. Но коль скоро этого удаётся избежать, наступает третья, «конструктивная», фаза революции, когда во время строительства нового порядка «оживают и восстанавливаются» старые жизнеспособные социальные силы, институты, ценности. «Таким образом, - делает окончательный вывод Сорокин, - послереволюционный порядок обычно представляет собой смешение... нового образа жизни со старыми... продуктивными порядками дореволюционного времени» [11, с. 541].

В теоретическом плане с приведенными соображениями трудно не согласиться. «Три фазы» действительно просматриваются в любой великой революции, если она проходит полный цикл своего развития. Но попытаемся применить эту абстрактно-теоретическую схему к конкретной ситуации - русской революции 1917 г. По мнению П.А. Сорокина, ее первую фазу нужно отсчитывать с событий февраля-марта, в результате которых к власти пришло Временное правительство, большевистский Октябрьский переворот знаменует наступление второго этапа, и, наконец, начало третьей фазы совпадает с введением НЭПа.

Однако такая периодизация вызывает возражения. Из истории великих революций, прошедших полный цикл своего развития, мы знаем, что переход от второй фазы к третьей обязательно связан с победой контрреволюции и более или менее длительным периодом реставрации, коим НЭП, конечно же, не является. Вместе с тем, П.А. Сорокин чутко уловил подлинный парадокс русской революции, парадокс столь же знаменательный, сколь и актуальный. «История, - пишет он, - поистине сыграла злую шутку с коммунистами. Она заставила их собственными руками вводить снова капитализм, так усердно разрушавшийся ими. И они увидели, наконец, что коммунизм привел к полному развалу всей хозяйственной жизни, и им стало понятно, что без капитализма нет спасения» [19, с. 34].

У П. Сорокина мы находим, по сути дела, три варианта будущего развития России. Первый: власть «еще несколько лет просуществует, но при условии дальнейшей эволюции в сторону капитализма и правового строя. Иначе - она будет сброшена насильственно», - и второй: «Если эта революция будет - в конце ее власть ожидает тоже падение, но более мягкое» [11, с. 548]. Оба эти сценария предусматривали крах большевизма. Что касается третьего варианта, когда «капитализм» и «коммунизм» попеременно сменяют друг друга, - то его и сам П.А. Сорокин считал, по-видимому, лишь теоретической моделью, не осуществимой на практике.

В книге «Социология революции» он доказывает, что революции и сопутствующие им войны, как правило, усиливают и ускоряют дезинтеграцию общества. Ценности и идеалы, воспроизводимые в революционный период, чаще всего иллюзорны. Их анализ позволил социологу сформулировать закон «социального иллюзионизма». Для доказательства действенности и жизненности этого закона он сравнивает ряд лозунгов, выдвинутых Февральской и Октябрьской революциями в России 1917 г., с действительностью, наступившей через два-три года. Например, ставилась задача ликвидировать, разрушить пирамиду социального неравенства, но вместо одного неравенства появилось другое - у людей не стало даже формальных прав, включая право на жизнь. Обещали всем хлеба - получили голод и вымирание населения. Хотели и обещали уничтожить капитализм - разрушили средства производства и обращения.

Как теперь выясняется, закон социального иллюзионизма активно «работает» в странах, оторванных от достижений мировой цивилизации в области свободы и демократии.

Социолог отмечает, что революции, несмотря на побуждения самих революционеров, изменяют поведение людей не в лучшую сторону, культивируя вражду, ненависть, злобу, обман, разрушение. Освободиться от этих явлений никому не дано, они неизбежны, ибо революции биологизируют и даже криминализируют поведение людей. Они приводят к установлению авторитарного режима, который держится на культивировании образа врага и поддержании дефицита средств существования населения. П.А. Сорокин прогнозировал падение власти коммунистов в России в связи с прекращением войны и ростом «сытости», однако ошибся в сроках, полагая, что это произойдет достаточно быстро.

Еще один закон, сформулированный П.А. Сорокиным для общества кризисного периода, был назван им законом позитивной и негативной поляризации. В соответствии с этим законом, люди во время кризисов ведут себя неоднозначно: одна часть общества становится более склонной к социальной аномии (негативный полюс), другая - к моральному совершенствованию и религиозности (позитивный полюс). Индивиды могут тяготеть либо к одному, либо к другому полюсу. Это значит, что в обществе может наблюдаться рост ожесточения, криминальных деяний, эгоизма, самоубийств, покорности судьбе, равно как и активизация творческих усилий, альтруизма, стремления жить по моральным заповедям не-институированной религиозности и т.д.

Реформы общества в условиях его кризиса должны исходить, по мнению П.А. Сорокина, из интегральной сущности человека и ни в коем случае не препятствовать его базовым инстинктам. Для этого, как минимум, необходимо, чтобы: а) сущности человека соответствовала форма производства и распределения благ; б) государство, в конечном счете, стимулировало творческую активность населения; в) утвердился морально-правовой порядок, единый как для власти, так и для населения. Социолог утверждал, в связи с этим, что в форму производства должна быть заложена постоянно действующая пружина, именуемая «личным интересом» работника.

Проблема социологии революции в теоретическом наследии П.А. Сорокина вызывает интерес у современных социологов-теоретиков - исследователей этого феномена. [1,2, 6-8]

В целом, труд П.А. Сорокина не только формируют новый взгляд на революцию, но выступают источником для осмысления социальных действий, представлений о социокультурном процессе в России в начале ХХ века.

Заключение

П. Сорокин, разработав свою систему, выступил против предшествующей социологии, субъективизма и психологизма. Его основной тезис о тои, что социальное поведение основано на психофизических механизмах, предполагает исследование, как поведения, так и его побуждений. При этом он считает необходимым изучение деятельности индивидов, что позволяет увидеть их субъективный смысл, значения, ценности, нормы. Последние определяют характер и особенности выделенных им суперсистем, или типов, цивилизаций.

Российский период жизни и творчества П. А. Сорокина самоценен, он является временем становления его научного мышления, поиска «правильного» научного метода. Совокупность течений и учений, под влиянием которых П. А. Сорокин находился в этот период, стали необходимыми и, безусловно, важными ступенями на пути создания им собственной методологической платформы - интегральной, конкретизированной уже в американский период жизни. Проблемы и концепции, разрабатываемые им в российский период и связанные с теоретическим осмыслением актуальных социально-политических проблем России начала ХХ века, представляют большой интерес для политической науки.

Понятно, что Питирим  Сорокин не мог быть беспристрастным  в исследовании и описании потрясений и трагических последствий русских  революций, но в то же время, как сложившийся  исследователь, крупный ученый, он дает всесторонний и глубочайший анализ этих событий в жизни общества— их причин и предпосылок, деформации поведения людей, деградации населения, раскола в социальной структуре, радикальных перемен в управлении, в экономических процессах, в духовной жизни общества. С пристрастием он характеризует и то, что позднее назовет «законом социального иллюзионизма» — разительное расхождение между идеалами и лозунгами революций и их реальными результатами и плодами.

Одновременно эта книга  является свидетельством революционного переворота в мировоззрении самого автора. Позднее, на склоне лет, в автобиографическом романе «Долгий путь» Питирим Сорокин так описывает этот переворот: «Революция 1917 года разбила вдребезги мои взгляды на мир, вместе с характерными для них позитивистской философией и социологией, утилитарной системой ценностей, концепцией исторического прогресса, как прогрессивных изменений, эволюции к лучшему обществу, культуре, человеку. Вместо развития просвещенной, нравственно благородной, эстетически утонченной и творческой гуманности война и революция разбудили в человеке зверя и вывели на арену истории, наряду с благородным мудрым и созидательным меньшинством, гигантское число иррациональных человекоподобных животных, слепо убивающих друг друга, разрушающих все великие ценности, ниспровергающих бессмертные достижения человеческого гения и поклоняющихся вульгарности в ее худших формах».  [24, С.166-167] Таков итог этой эволюции взглядов великого мыслителя, подведенный им самим в книге, опубликованной  в 1963 г. Можно полагать, что сам интегрализм станет ядром революционого переворота в обществоведении начала XXI в. Тем более интересно и поучительно познакомиться с первым фундаментальным трудом, в котором заложены основы этого перспективного учения.

Российская наука, да и система образования в период крушения завершающих свой жизненный  цикл индустриальных парадигм активно  ищут и жадно впитывают новые источники знаний, а также хотят понять суть происходящих в мире радикальных изменений и найти пути более надежного их предвидения, пути развития мировой и локальных цивилизаций, судеб России в этом кипящем котле перемен.

Список используемой литературы

1. Акулич М.М. Учение П. Сорокина о революции // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. Материалы научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений. С.-Петербург, 16-17 апреля 2009 г., т. II. - СПб., 2009. - C. 218-220.
2. Алешина Е.А. Социология революции // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. Материалы научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений. С.-Петербург, 16-17 апреля 2009 г., т. II. - СПб., 2009.C. 220-222.
3. Бороноев А.О. О социологической публицистике П. А. Сорокина// Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. том I. - №3.
4. Василенко В.В. Историко-культурная методология П.А. Сорокина // П.А. Сорокин и социокультурные тенденции нашего времени. - М.-СПб., 1999. - 393 с.
5. Васильева Л.Н. Социология революции П.А. Сорокина и современные подходы к сути революционных процессов // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. Материалы научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений. С.-Петербург, 16-17 апреля 2009 г., т. II. - СПб., 2009. - C. 48-50.
6. Голосенко И.А. Питирим Сорокин: судьба и труды. - Сыктывкар: Коми книжное издательство. 1991.
7. История социологии в западной Европе и США. - М., 1993. - С. 330-350
8. Канев С.Н. Путь Питирима Сорокина. - Сыктывкар. 1999.
9. Кононов И.Ф. Революция и общественное пространство в теоретическом наследии П.А. Сорокина // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии. Материалы научной конференции - Первых Санкт-Петербургских социологических чтений. С.-Петербург, 16-17 апреля 2009 г., т. II. - СПб., 2009. - C. 250-252.
10. Кравченко С.А. Интегральная социология Питирима Сорокина. Социология революции. «Биологизирующая роль революции» // Социология. Учебник. - М.: Экзамен. 2004.-С. 403-408.
11. Ковалёв В.А. Теория революции П.А.Сорокина и российский политический процесс // Политическая экспертиза: ПОЛИТЕКС. 2009. №2.
12. Памяти П. Сорокина. Два некролога// Рубеж. Альманах социальных исследований. Сыктывкар, 1992. № 4. С. 47.
13. Подборка материалов о П. Сорокине // Маяк. Яренск, 1967. 22 апреля.
14. Сербенко Н.И. «Социология морали» П.Сорокина в русский период его эволюции (1913-1922) // Из истории буржуазной социологической мысли в дореволюционной России. - М., 1986.
15. Сапов В.В. Питирим Сорокин: моментальный снимок на фоне России и Америки // Социологические исследования. 1996. - №2
16. Социологические идеи П.А. Сорокина и современное общество. Международная научная конференция. 8–10 сентября 1992 г. Тезисы докладов. Сыктывкар. - 1992.
17. Сорокин П.А. Дальняя дорога. Автобиография. - М.: Терра, 1992. - С. 83-85.
18. Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М: Наука,1994.- С. 540-548.
19. Сорокин П.А. Россия после НЭПа (к 5-летнему юбилею Октябрьской революции) // Вестник РАН. - 1991, № 2. - C. 125-137; 1991, № 3. - С. 69-82.
20. Сорокин П.А. Современное состояние России / Публ. В.В. Сапова, предисл. В. Шубкина // Новый мир. - 1992, № 2.- С. 181-203; 1992, № 3. - С. 161-191.
21. Сорокин П.А. Социология революции // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. - М.: Политиздат, 1992. - С. 266-294.
22. Сорокин П.А.Страницы из русского дневника // Рубеж: Альманах социальных исследований. - Сыктывкар, 1991. - С. 57-73; 1992. - С. 3-18.
23. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. / Под ред. А.Ю. Сого-монова. М.: Политиздат, 1992. С. 266.
24. Сорокин П.А. Долгий путь. Автобиографический роман: Пер. с англ. – Сыктывкар: СЖ Коми ССР, МП “Шыпас”, 1991. - С. 76.
25. Социология: Учебник для вузов/ Под ред. проф. В.Н. Лавриненко. - 2-е изд.,перераб. и дополн.- М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2001.
26. Социология: Учебник для студентов высших учебных заведений / Р.Т. Мухаев. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 397 с.
27. Ширинянц А.А. Сорокин Питирим Александрович // Федерализм: Энциклопедия. - М. Изд-во Московского университета, 2000. С.503-504.