"Демон" в творчестве Лермонтова

Без торжества, без примиренья!

Всегда жалеть, и не желать,

Все знать, все чувствовать, все видеть

Стараться все возненавидеть

И все на свете презирать!..

 

Увлекая и покоряя Тамару мощью и глубиной своих чувств, страданий и жаждой возрождения, Демон на какие-то мгновения и сам оказывается захваченным этим порывом, он верит, что хочет верить, и его клятва Тамаре довольно искренна:

…Хочу я с небом примириться;

Хочу любить, хочу молиться,

Хочу я веровать добру…

Но едва вступив в царство любви и гармонии, он разрушает его, умертвив Тамару своим поцелуем.

Смысл этого смертельного поцелуя особенно многозначен. “Первичный”, прямой смысл – в безмерной, испепеляющей страсти Демона, гибельной для простых смертных (разрушительное действие страсти). Другой смысл – в невозможности выхода из гнетущего одиночества и бесцельности существования, обретаемого ценой “невмешательства” в судьбы мира, в “отгороженное” от всего счастье любви. Еще один смысл – в ответственности Бога за сотворенный им мир, в котоpом добpо и зло так тесно пеpеплетены. В том наказании зла, котоpое pикошетом пеpепадает добpу. Четвеpтый подтекст – в несовместимости зла и любви, в губительности подобного сочетания для обоих (мысль, пpозвучавшая еще в “Маскаpаде”). “Смеpтельный яд” поцелуя Демона настоен на ненависти и злобе, отpавляющих даже такое животвоpящее чувство, как любовь. Hо эти чувства вложил ему в гpудь Бог, как наказание за непокоpность, пpевpатив его во “зло пpиpоды”, и с новой силой возpодил их в душе Демона в момент, когда тот уже готов был любить и “веpовать добpу”. Следовательно, не только Демон, но и Бог виновен в гибели Тамаpы. Более того, именно Богу, делает вывод Леpмонтов, неугодно пpеобpажение Демона и, таким обpазом, устpанение из миpа зла. Hаказание вечно, и оно взаимно.

…И пpоклял Демон побежденный

Мечты безумные свои,

И вновь остался он, надменный,

Один, как пpежде, во вселенной,

Без упованья и любви!..

 

Hо (еще один подсмысл) поpажение  Демона не означает конечного утвеpжденья пpавоты Бога и созданного им миpа. Hеpаскаявшийся Демон остается живым укоpом его дисгаpмоничности и неустpоенности, не только пpежним “надменным”, но еще более ожесточенным и непpимиpимым пpотивником неба. Мотив пеpеключения pеестpа эмоций от жалости к наказанному повстанцу до откpытого осуждения самого Бога в романтической литературе встpечался и pаньше, но Леpмонтов пpидал этому мотиву наивысшее звучание, диссонанс вечной непpимиpимости и взаимного непонимания, а отсюда – невозможности обpетения счастья вне связи с общим миpопоpядком. Его Демон человечнее Бога, вот, пожалуй, основная мысль Леpмонтова. Божественная гаpмония пpекpасна, да, но она вне-человечна, и именно потому вызывает “вечный pопот человека”. Демон губит Тамаpу, но он обещает ей стpасть, вечную любовь, стихию, pай даже в аду. А что ждет ее у Бога? Глухие стены монастыpя, покой, тишина и забвение. Человечность Демона в том, что это и внутpенне пpотивоpечивое конкpетноличностное сознание; и художественное воплощение тpагических исканий человека, его обpетений и потеpь; и символико-философское отpажение глубинной сущности человеческого духа, человеческого pода в пpоцессе его бесконечного и тpудного познания миpа с целью его “очеловечивания”. “Вечный pопот”, бунтаpское пpотивостояние “внечеловечной” гаpмонии “божьего миpа” и сущего, пpедмета “жадного познанья”, сочетается с безгpаничным своеволием pомантического бунтаpя-одиночки. Поэтому в столкновении пpавд геpоя и миpа (Демона и Бога) изменению подлежит не только миp, но и геpой. Миp, унивеpсум должен стать более человечным, человек – более миpообъемлющим. Отсюда усиление в pомантизме “Демона” не только субъективного, но и объективного начала, пpидающего поэме новое качественное своеобpазие. Открытием Лермонтова стал образ Демона, которому наскучило зло. Взбунтовавшись против судьбы, «дух отрицанья, дух сомненья» обратился к земле, к простым человеческим ценностям и пожелал «с небом примириться». Поэт как бы заново переписал романтическую легенду о Демоне. Его антигерой «сеял зло без наслажденья», он одержим идеей духовного возрождения, считая, что сможет возвратиться к тем «лучшим дням», «когда в  жилище света / Блистал он, чистый херувим, / Когда бегущая комета / Улыбкой ласковой привета / Любила поменяться с ним, /... Когда он верил и любил, / Счастливый первенец творенья!». 
 
Любовь Демона к княжне Тамаре дает ему надежду на возрождение, усиливает тоску по утраченной гармонии. Обращение к Тамаре — исповедь Демона, который не только искушает прекрасную земную женщину, но и возвышает ее над собой, готов признать ее своим божеством. В своей клятве он высказывает заветные желания:

 
Хочу я с небом примириться, 
Хочу любить, хочу молиться, 
Хочу я веровать добру.

 
Но ситуация, в которой оказался Демон, глубоко противоречива: он хочет «веровать добру», но в то же время поступает как злой дух-искуситель, одурманивающий и губящий Тамару. Она становится и возлюбленной Демона, и «жертвой бедной» его злой воли. Вся история демонической любви основана на этом противоречии. Сам Демон чувствует двусмысленность своего положения, гибельность своей любви, неизбежность поражения. 
 
Смерть Тамары — первое поражение Демона, но окончательно он был повержен тем, что душа возлюбленной, унесенная Ангелом-хранителем, оказалась для него недоступной. И после этого «проклял Демон побежденный / Мечты безумные свои, / И вновь остался он, надменный, / Один, как прежде, во вселенной / Без упованья и любви!..» 
 
Ломинадзе С.В. заметил, что Лермонтов ведет в поэме и свою тему — антидемоническую, направленную не столько против Демона, сколько против демонизма. Он не комментирует причин поражения своего антигероя, не обличает его, не морализирует. Автор, как и в романе о «земном Демоне» Печорине, лишь указывает на «болезнь», которая в Демоне поэмы имеет не социальный, а религиозный и философско-психологический характер. Полемика с демонизмом ведется иными средствами: неверию Демона противопоставлен авторский взгляд на жизнь и людей. Если «дух отрицанья» убежден в ничтожности человеческой жизни, то автор считает ее благом и высшим даром. Его глазами увидены жизнь старого Гудала и красота княжны Тамары, величие Кавказа. Автор страдает вместе с Тамарой, с болью слышит «прощанье с жизнью молодой» в ее предсмертном крике. В эпилоге поэмы показан «божий мир», уже навеки свободный от демонического взгляда и демонических соблазнов. Именно изображение вечной жизни природы становится ответом Лермонтова на неразрешимые вопросы, которые задавал миру и самому себе его загадочный Демон, «современник» и философский «двойник» «героя нашего времени» — Печорина.

Лермонтовский Демон просит у Бога право на любовь, но и в этом получает отказ.

Образ Демона — одно из самых загадочных созданий Лермонтова. У него три лика: это Демон страдающий, Демон искушающий и Демон обреченный. Поэт совместил в нем взаимоисключающие, несовместимые начала. Символический смысл образа чрезвычайно широк. Отметим, что при всей необычности Демона в нем нетрудно увидеть черты романтического героя: индивидуализм, скептицизм, презрение к обыкновенному, «пошлому» человеку, отрицание человеческих ценностей. Весь этот комплекс качеств принято называть демонизмом. 
 
Демонизм — это особое отношение к миру. Своей главной целью Демон считает разрушение существующих духовных и материальных ценностей. Он свободен от нравственных обязательств перед людьми и целым миром — в противовес идеям добра и любви Демон выдвигает идею тотального скептицизма. Он сеет зло, потому что, по его мнению, мир несовершенен, наполнен бессмыслицей:

 
Я тот, чей взор надежду губит; 
Я тот, кого никто не любит; 
Я бич рабов моих земных, 
Я царь познанья и свободы, 
Я враг небес, я зло природы... — 
так говорит о себе сам Демон.

 

«Расставание» с Демоном было трудным. В каждом новом романтическом произведении Лермонтова он вновь и вновь заявлял о себе — столь глубок был философско-символический образ, созданный писателем. Замыслы, связанные с реализацией этой поистине неисчерпаемой лермонтовской темы, продолжали возникать вплоть до 1841 г. 
 
Если Мцыри — пленник, один из множества героев-пленников в произведениях Лермонтова, то Демон — один из множества лермонтовских героев-изгнанников. Однако образ Демона многограннее их. Демон изгнан только из рая и никогда не сможет вернуться в него. В остальном он абсолютно свободен. Дух зла, «дух изгнанья» свободен во времени и пространстве. Он бессмертен: для него не существует понятие «возраст», без которого немыслим, например, образ «вечного юноши» — Мцыри. Мцыри ведет счет жизни на дни, Демон — на века. «Демон». Образ Демона занимает особое место в творчестве и — шире — в духовной жизни Лермонтова. «Во всех стихотворениях Лермонтова, — проницательно заметил В.В.Розанов, — есть уже начало «демона», «демон» недорисованный, «демон» многообразный. То слышим вздох его, то видим черту его лика». По признанию поэта, он не мог «отделаться» от него на протяжении многих лет. Этот образ «преследовал» его, как некая живая сила, существовавшая объективно, вне сознания, но одновременно как нечто субъективное, определявшее его душевный склад и поведение. 
Следует заметить, что демоническое мироощущение, воплощенное в лермонтовском герое, не было новостью в романтической литературе. Целое поколение писателей-романтиков пыталось, создавая образ Демона, выразить свою неудовлетворенность общественной моралью, неприкаянность и душевную опустошенность. Демонические существа в произведениях Дж.Байрона и Т. Мура, А. де Виньи, А.И.Полежаева и других были не только носителями зла, безжалостными искусителями невинных душ, но и Демонами страдающими.

 

 

Заключение

 

Поэма «Демон» дышит духом тех лет, когда она была создана. В ней воплотилось всё то, чем жили, о чём думали, чем мучились лучшие люди времени Лермонтова. Она заключает в себе и противоречие этой эпохи. Передовые люди 30-х годов прошлого века страстно искали истину. Они резко критиковали окружающую самодержавно-крепостническую действительность, с её рабством, жестокостью, деспотизмом. Но они не знали, где найти правду. Затерянные в царстве зла, они бессильно бились и протестовали, но не видели пути в мир справедливости и чувствовали себя бесконечно одинокими.

Демон страдает от одиночества, рвётся к жизни и к людям, и в то же время этот гордец презирает людей за их слабость. Одну минуту своих «непризнанных мучений» он ставит выше «тягостных лишений, трудов и бед толпы людской». Но Демон также и образ символический. Для самого поэта и для его передовых современников Демон был символом ломки старого мира, крушения старых понятий добра и зла. Поэт воплотил в нём дух критики и революционного отрицания.

«Дух критики, – писал Герцен, – вызван не из ада, не с планет, а из собственной груди человека, и ему некуда исчезнуть. Куда бы человек не отвернулся от этого духа первое, что попадается на глаза, – это он сам со своими вопросами».

Символический смысл образа Демона раскрыл Белинский. Демон, писал он, «отрицает для утверждения, разрушает для созидания; он наводит на человека сомнение не в действительности истины как истины, красоты как красоты, блага как блага, но как этой истины, этой красоты, этого блага… он тем и страшен, тем и могущ, что едва родит в вас сомнение в том, что доселе считали вы непреложною истиною, как уже кажет вам издалека идеал новой истины. И, пока эта новая истина для вас только призрак, мечта, предположение, догадка, предчувствие, пока не сознали вы её, не овладели ею, – вы добыча этого демона и должны узнать все муки неудовлетворенного стремления, всю пытку сомнения, все страдания безотрадного существования».

Через несколько лет после смерти Лермонтова Огарев говорит о Демоне так:

 

В борьбе бесстрашен он, ему грубит отрада,

Из праха он всё строит вновь и вновь,

И ненависть его к тому, что рушить надо,

Душе свята, так как свята любовь.

 

В поэме «Демон», создававшейся Лермонтовым на протяжении десятилетия, много противоречий. Они сохранились и на последних этапах работы. Свой труд над поэмой Лермонтов не закончил. В конце 30-х годов Лермонтов от своего Демона отошёл и в поэме «Сказка для детей» (1839–1840) назвал его «детским бредом». Он писал:

 

Мой юный ум, бывало, возмущал

Могучий образ, меж иных видений,

Как царь, немой и гордый, он сиял

Такой волшебно сладкой красотою,

Что было страшно… и душа тоскою

Сжималася – и этот дикий бред

Преследовал мой разум много лет.

Но я, расставшись с прочими мечтами,

И от него отделался – стихами.

 

В поэме присутствуют все черты романтизма: крайняя неудовлетворенность действительностью, противопоставление ей прекрасной мечты; народные предания, фольклор, прекрасный и величественный мир природы, ярко выраженное отношение автора – в демоне черты самого автора поэмы.

Романтические герои всегда в конфликте с обществом. Они – изгнанники, странники. Одинокие, разочарованные, герои бросают вызов несправедливому обществу и превращаются в бунтарей, мятежников. Всё это мы видим в произведении М.Ю. Лермонтова «Демон».

Итак, мы решили поставленные перед собою задачи и подтвердили гипотезу. Особый интерес для меня представлял поиск материала о создании поэмы и её продолжение в произведениях живописи, графики и музыке. В дальнейшем хотелось бы рассмотреть материал о постановках поэмы «Демон» на театральной сцене.

В процессе работы я научилась

· выделять черты романтизма в произведениях литературы;

· узнала, что поэмы, рассказы, сказки могут подвигнуть на появление новых произведений искусства – живописи, музыки.

 

Смысл постижения сущности демонизма возможен через эстетическое претворение, синтетическое воплощение в художественном образе общественных исторических отношений и философских идей. Анализ образных воплощений демонического в русской художественной культуре позволяет говорить об эстетизме демонического, который является формой рефлексии на социальные, идейные, политические, религиозные и философские явления действительности. Прекрасное, трагическое, возвышенное, ужасное, ироническое и игра - эстетические категории, применимые к уяснению художественных образов демонизма в русском искусстве. Особое внимание к воплощению этого образа достигается в кризисные, переходные состояния, изнутри которых возможны как спасение, так и гибель; таким периодом и был Серебряный век, отмеченный кризисом гуманистического мировоззрения. С помощью воплощения подобных образов, русские художники как бы «проигрывают» возможные ситуации, связанные с преобладанием демонического в мире. Эстетизм демонических образов в русской художественной культуре является своеобразным.