И.Ильф и Е.Петров как яркие представители сатиры

       Остап Бендер - порождение того времени, когда  капитализм ликвидирован в своих основах, но социализм еще  не  победил  окончательно.  В  период  нэпа традиции хитроумного комбинатор-ства как  бы  обрели  временную  силу  и  не случайно именно тогда и возникла фигура Остапа Бендера. Он живет и  временно расцветает только в атмосфере комбинаций, мелочных расчетов, азартной  игры, надувательства. Остап Бендер - воинствующий мещанин.  Он  не  хочет  приспособляться  к социализму и мечтает о  "Рио-де-Жанейро",  о  блеске  и  соблазнах  большого капиталистического города. Он не хочет работать  и  принципиально  враждебен всякому коллективу. Он  самоуверен  и  презирает  всех,  кто  живет  честным трудом. Основная черта в Остапе Бендере -  цинизм.  Он  издевается  над всеми высокими и благородными понятиями, никого не любит, кроме  самого  себя.  Он уважает только деньги - "миллион", как силу, которая может дать  ему полную свободу и насытить мещанский аппетит.

       Но  если  бы  Ильф  и  Петров  наградили  Остапа  Бендера  только  этими качествами, то у них вышла бы двуногая схема  авантюриста-приобретателя.  Ее можно было бы заполнить юмористическими эпизодами, но  сатира  выглядела  бы бледно и неубедительно. Авторы придали ему еще и другие черты. От этого Остап Бендер стал живым человеком, а роман приобрел сатирическую значительность. Великий  комбинатор всегда  весел,  энергичен,  находчив,  умен.  Он  даже  привлекает  к   себе некоторой, если угодно, "широтой" своей натуры. Ильф и Петров не побоялись того,  что их  отрицательный  герой  сможет внушить читателям некоторую симпатию. Незаурядность  его  натуры  заставляет читателя жалеть, что способности Остапа  растрачиваются  понапрасну.  Глупый Остап Бендер не был бы интересен и, главное, не был бы опасен.

       Ильф  и Петров в сатирических романах  разоблачали опасного врага, умного мещанина,  способного  замутить  своим  цинизмом  чистоту  новых   моральных отношений. В "Золотом теленке" несравненно меньше  и  советских  пошехонцев, которых  может  обвести  вокруг  пальца  нахальный   циник   Остап   Бендер. Караси-обыватели постепенно исчезают. Новый, социалистический быт все больше вытесняет, выкуривает мещанство из  его  клоповников,  что  символизирует  в романе и конец "Вороньей слободки".

Мы видим, как увядает, блекнет и сам  Остап Бендер, видим,  как  впервые

ощущает растерянность этот самоуверенный  человек,  когда  в  вагоне  поезда пытается похвастать перед советской молодежью своим миллионом. Он становится жалким, и читатель смеется над  его  глупостью,  когда,  увешанный  золотыми блюдами, с набором часов, с кольцами и брошками  в  карманах,  он  переходит границу и попадает в капиталистический "рай". Последняя комбинация "великого комбинатора" бесславно провалилась. Бендер оказался в дураках...

       Ильфа и Петров написали немалое число рассказов,  новелл, очерков, фельетонов, пьес, киносценариев.  Это  словно  предгорья  и отроги основного литературного массива. Они так же сверкают юмором, в них та же неистощимость  веселого  смеха, богатая выдумка, меткость карикатурных характеристик. И та  же  сатирическая направленность. Ильф и Петров ведут борьбу против неизменных своих врагов  - против мещанства, пошлости, бюрократизма, равнодушия.

       Следует особо отметить те фельетоны, которые, начиная с 1932 года, Ильф и Петров печатали в "Правде": "Веселящаяся  единица",  "Безмятежная  тумба", "Костяная нога", "Директивный бантик" и другие. Интересен и значителен самый факт участия Ильфа и Петрова в "Правде". Они пришли сюда не как писатели "со стороны", не как случайные литераторы, для которых основная жизнь - в книге, в журнале, а газета только эпизод, только визит от случая к случаю. Ильф и Петров были радушно приняты редакцией руководящего, центрального органа советской печати. Они сотрудничали в газете как  писатели-журналисты,  как активные члены редакционного коллектива. Это значило, что партия  высоко и по заслугам оценила сатирическое творчество Ильфа и Петрова.

            "Правда" была политической  школой для писателей, она   помотала  им  как фельетонистам добиваться большей идейной  заостренности  своих  выступлений. Работа в "Правде" расширила их идейный кругозор. Ильф и Петров создали  свой оригинальный  тип  художественно-сатирического   газетного   фельетона.   Он отличается   от   фельетона   Михаила   Кольцова,   в   котором   при   всей художественности все же первое, место принадлежит элементу публицистичности. Для фельетониста, так сказать, "чистой воды"  частный  случай  является основным содержанием произведения. Автор может и отойти от подлинного  факта или явления, может иногда заменить настоящие имена и адреса вымышленными, но по сути он не уйдет  далеко  от  частного  случая.  Даже  самый  талантливый фельетонист пользуется средствами и приемами  художественного  вымысла  лишь весьма ограниченно. Писатель  в  фельетоне  позволяет  себе  несравненно  большую  свободу. Конкретный случай служит для него лишь отправным  пунктом.  Публицистическая действенность фельетона его интересует  в  меньшей  степени.  Его  влечет  к созданию художественного типического образа. Конкретные явления вмещаются в поле  зрения  фельетониста  лишь  в  той

мере, в  какой они нужны для публицистической цели. Поэтому живые  люди  тоже предстают  в  фельетоне  только  одной  своей  стороной  -   функциональной, служебной. От этого у них плоскостной вид. Они  имеют  как  бы  только  одно измерение, словно вырезаны из картона. Мы ничего не знаем об их жизни, кроме того, что они совершили то или иное дело, хорошее или дурное. Глаз   писателя-художника   воспринимает   жизнь   по-иному.   Писатель непременно  хочет  заглянуть  и  в  другие  стороны  явления  или  биографии человека. Писателю нужен человек в трех измерениях  -  объемный,  рельефный. Только  такой  человек  обретает  подлинную  жизнь,  становится   типическим характером,  Писатель  жертвует   конкретностью   в   угоду   художественной целостности.   Прокуроры   с   живым   интересом   хватаются   за   фельетон публициста-газетчика. Им нечего делать с фельетоном писателя, Ильф и Петров создали фельетон-новеллу, фельетон-рассказ. Некоторые  и фельетоны по литературному характеру приближаются  к  сказкам  Щедрина.  Они лаконичны,     пронизаны     юмором,     дают     до     предела      сжатый художественно-сатирический образ высмеиваемого явления.

            Фельетоны Ильфа и Петрова  в большинстве своем не конкретные  фельетоны, то есть не такие, в которых фигурируют определенные лица со своим адресом, с подлинными именами.  Но  это  и  не  просто  выдуманные  или,  как  говорят, "высосанные из пальца" явления и лица. В основе фельетона -  наблюдение  над подлинными фактами. Авторы умеют подмечать характерные черты  и  черточки  и сливать их  в  одном обобщенном  образе,  который приобретает совершенную жизненность. Нетрудно заметить, что в фельетонах, напечатанных  в  "Правде",  мишень для сатирического обстрела значительно крупнее, чем в "Двенадцати  стульях".

       Ильф  и Петров включаются в  общую  борьбу  партийной  печати  за  воспитание коммунистических черт в  характере  и  поведении  советского  человека.  Это борьба против опошления высоких и благородных идей. С такого рода опошлением мы встречаемся, например, в фельетоне  "Веселящаяся  единица". Сатирический смех приобретает в нем поистине убийственную силу. Меткость  образа  такова, что он врезывается надолго в память. Известны слова В. И. Ленина о том, что  талантливая  сатира  требует  и глубокого знания жизни.  Ильф  и  Петров  непрерывно  расширяли  круг  своих наблюдений и все глубже всматривались  в  процессы  коренного  общественного переустройства  страны.  Сатира  их  становилась  целенаправленней,  острее. Поэтому такое широкое  общественное  звучание  приобрели  их  выступления  в "Правде".

       В 1935 году Ильф  и  Петров  побывали  в  США.  Очерки  их  путешествия составили книгу "Одноэтажная Америка". Заглавие книги выразительно говорит о ее содержании. Америка небоскребов многократно описана и, так сказать, давно открыта. Ильф и Петров открывают новую Америку - обширную страну  небольших, провинциальных городков,  поселков,  одиноко  стоящих  ферм  и  бесконечных, превосходно оборудованных для дальнего путешествия автострад. Конечно, Ильф и Петров хорошо знают,  что небоскребы  играют  решающую роль в экономических и политических судьбах США. Небоскребы - это  цитадели, храмы, центры могущественных монополий, дворцы всевластного доллара.  Истина американского империализма познается на знаменитой Пятой авеню,  в  квартале миллиардеров,  на  Бродвее,  где назойливая  реклама кричит  о   богатстве американской буржуазии, и в кварталах Гарлема,  где  нищета  вопиет  о  себе грязью улиц и лохмотьями жителей. Быт и нравы американских  верхов  и  низов хорошо знакомы  миру.  Они  и  составляют пресловутый "американский  образ жизни". Ильфа и Петрова привлекала та Америка, которая всего меньше  посещалась корреспондентами и туристами.  Это  -  Америка  "среднего  американца",  так называемого "простого американца". Это характерно для Ильфа и  Петрова.  Они въезжали в США как бы не с парадного подъезда,  желая  собственными  глазами взглянуть на ту Америку, которая не кричит о  себе  пронзительными  голосами больших буржуазных газет, а молчит и ведет "незаметную" жизнь. Это совсем не значит, что Ильф и Петров  уклонялись  от  больших  и  серьезных  социальных проблем. Нет, эти проблемы все время стоят перед ними, но они, верные своему сатирическому  призванию,  стремились  разоблачить  капитализм,  начиная  "с другого конца", пытаясь проникнуть в душу рядового американца. Ильф и Петров проехали тысячи миль  по  американскому  континенту.  Они нигде  долго  не  задерживались.  Однако  их  впечатления   нельзя   назвать мимолетными и поверхностными.   В своих очерках они открывают разительный контраст между ушедшей далеко вперед  техникой  и  примитивным,  убогим   духовным   мирам   американского обывателя. Авторы отдают должное "сервису", удобству  и  комфорту  домашнего быта, превосходного обслуживания туристов. Но какой же  непроходимой  скукой веет от этого стандартизованного американского уюта!

       Наблюдения  Ильфа и Петрова глубоки и  серьезны. Они отмечают  трудолюбие американского народа, его деловитость. Ильф и Петров встречали на своем пути немало честных тружеников. Для таких людей у авторов  есть  хорошие,  теплые слова. Американский простой народ мог бы стать большой общественной силой  в своем государстве, но на  деле  он  бесправен.  Крупная,  империалистическая буржуазия   монополизировала   все:   промышленность,   власть,    культуру, просвещение. Она в. совершенстве овладела искусством оглупления народа.   "Одноэтажная Америка" - это во многом смешная книга, но вместе с тем и книга глубоко поучительная.   Американские впечатления дали Ильфу и Петрову материал еще  для  одного произведения - большого  рассказа  "Тоня".  Он  отмечен чертами,  новыми  в творчестве сатириков. Это рассказ о  простых  советских  людях,  вынужденных жить в капиталистическом обществе, среди чужих и  чуждых  им  людей.  Сатира соседствует в этом произведении с лирикой. Образы молодой советской  женщины Тони Говорковой и ее мужа Кости, как  и  других  членов  советской  колонии, написаны мягкими, акварельными красками.

         Рассказ значителен по  своей   теме  и  звучанию  и  отличается  высоким литературным   мастерством.   Простые   советские   люди,   воспитанные    в социалистическом обществе, не могут нормально жить в капиталистическом мире. Им не хватает воздуха чистых  человеческих  отношений.  Они  задыхаются.  Им скучно,  их  тянет  к  труду,  к  здоровому,   осмысленному   существованию. Пресловутый "американский образ жизни" не может ни соблазнить, ни  испортить этих хороших советских молодых людей. В рассказе нет нарочитой тенденции. Он прост, подкупает своей скромной правдивостью. А как убедительно раскрывается в нем превосходство социалистической морали над буржуазными нравами.

       Рассказ"Тоня" как бы знаменовал в творчестве Ильфа  и Петрова пробу нового жанра.  В этом произведении  авторы  прямо  обращаются  к  изображению  положительного героя, к раскрытию его духовного мира.

       Литературное  содружество Ильфа и Петрова  продолжалось всего десять лет. Оно оборвалось неожиданно и в полном расцвете таланта двуединого автора.  13 апреля 1937 года Ильф умер от туберкулеза.  Незавершенными  остались  многие планы и замыслы. О них свидетельствуют записные  книжки  Ильфа,  наброски  и эскизы задуманных произведений. Евгений Петров  осиротел.  Он  продолжал  работу,  которую  они  начали вместе. Памяти Ильфа он собирался  посвятить  большое  произведение,  но,  к сожалению, не успел этого сделать. Сохранились его воспоминания  о друге, опубликованные вместе с последним произведением Ильфа "Записные  книжки",  и план  неосуществленной  книги  "Мой  друг  Ильф",   которая   обещала   быть содержательной и интересной. Произведения,  написанные  Евгением  Петровым   после   смерти   Ильфа,

свидетельствуют о  неистощимой  плодовитости,  о  сверкающем  остроумии.  Их тематика становилась все более разнообразной.  Оставшись  один,  он  как  бы продолжал писать за двоих.  В  сатирической  комедии  "Остров  мира"  осмеян либеральный пацифизм, вскрыты причины возникновения второй мировой войны. Он писал  киносценарии,  статьи,  очерки,  вел  значительную   редакторскую   и организаторскую работу в "Литературной газете" и в журнале "Огонек". Им  был начат большой роман о будущем.

       Преждевременная смерть прервала его жизнь  на  фронте.  Евгений  Петров погиб в 1942  году,  возвращаясь  из  осажденного  Севастополя.  Героической обороне этого города посвящены его последние очерки,

       Произведения  Ильфа и Петрова живут. Их литературные краски не  поблекли от времени. Читатели нового поколения смеются так же весело и  заразительно, как смеялись их первые читатели. Но, посмеявшись, они  задумываются  всерьез над содержанием веселой и злой сатиры Ильфа и  Петрова,  которая  и  сегодня активно помогает искоренять пережитки капитализма в нашей стране, бороться с тунеядцами,  с  мещанскими  навыками,  привычками  и  вкусами,   содействует коммунистическому воспитанию трудящихся. 
 
 
 
 
 
 
 

       Заключение 

       Советскую журналистику и советскую литературу 20-30-х годов невозможно представить без таких непревзойденных мастеров сатиры и юмора, как Илья Ильф и Евгений Петров.

       Жизнь этого творческого дуэта была коротка, но счастлива. Фельетоны и  сатирические рассказы Ильфа и Петрова  стоят в одном ряду с произведениями Зощенко, Аверченко и Кольцова. В наш капиталистический век интерес к шедевральным романам авторов - "Двенадцать стульев" и "Золотой теленок" - только возрастает. И, конечно же, яркие образы, созданные писателями: Остап Бендер, Эллочка Людоедка, Паниковский, Шура, Воробьянинов - ничуть не тускнеют по сей день. 

       Для сочинений Ильфа тех лет характерны сатирические или юмористические отступления, сходные с теми, что в черновых набросках к роману «Великий комбинатор» (будущий «Золотой теленок») авторы условно именовали «отыгрышами». Иногда «отыгрыши» в репортажах (обычно незаконченных) оказываются выразительнее и ярче самого сюжета (может быть, оттого они и не закончены?). Не так уж интересно читать о финансовых махинациях директора оспопрививательного института после великолепного вступления: «Великие слова принадлежат так называемым великим людям. Средние людишки, простые смертные, исторических фраз не произносят. Например, гордую фразу “Государство — это я” сказал Людовик XIV, а не какой-нибудь мелкий французский счетовод. Также и слова — “Рубикон перейден” — принадлежат не маленькому древнеримскому частнику, а Юлию Цезарю. Уж если человек изрекает нечто историческое, то не сомневайтесь, не маленький это человек <...> Средние людишки, простые смертные, не облагаемые даже подоходным налогом, исторических фраз не произносят». Рассказ о студенте, несправедливо исключенном из института, Ильф предваряет подробнейшим руководством по охоте на жирафа с заключительным афоризмом: «Чтобы поймать жирафа, его надо утомить». Несчастного студента, «советского жирафа», журналист сравнивает с несчастным, загнанным животным.