Литература «потерянного поколения», особенности её развития и возникновения. Общее и индивидуальное в «потерянности» писателей и их прои

  Литература «потерянного  поколения», особенности  её развития и  возникновения. Общее  и индивидуальное  в «потерянности»  писателей и их  произведений (Р.  Олдингтон «Смерть  героя», Э.М. Ремарк  «На западном фронте  без перемен», Э.  Хемингуэй «Прощай,  оружие!»).

   Литература "потерянного поколения"  сложилась в европейских и американской лит-рах в течение десятилетия после окончания 1-й мир. войны. 1929 – год её появления, когда были изданы три романа: "Смерть героя" англичанина Олдингтона, "На Западном фронте без перемен" немца Ремарка и "Прощай, оружие!" американца Хемингуэя. В лит-ре определилось потерянное поколение, названное так Хемингуэем, кот. использовал в кач-ве эпиграфа к своему первому роману "Фиеста. И восходит солнце" (1926) слова Гертруды Стайн "Все вы – потерянное поколение". Эти слова оказались точным определением общего ощущения утраты и тоски, кот-е принесли с собой авторы названных книг, прошедшие через войну. В их романах и повестях было столько отчаяния и боли, что их определяли как скорбный плач по убитым на войне, даже если герои книг и спаслись от пуль. Это реквием по целому поколению, не состоявшемуся из-за войны, на которой рассыпались, словно бутафорские замки, идеалы и ценности, которым учили с детства. Война обнажила ложь многих привычных догм и государственных институтов, таких, как семья и школа, вывернула наизнанку фальшивые моральные ценности и ввергла рано состарившихся юношей в бездну безверия и одиночества.

Герои книг писателей "потерянного поколения", как правило, совсем юные и принадлежат к интеллигенции. Они – индивидуалисты и надеются, как герои Хемингуэя, лишь на себя, на свою волю, а если и способны на решительный общественный поступок, то сепаратно заключая "договор с войной" и дезертируя (лейтенант Генри). Герои Ремарка находят утешение в дружбе, любви и спиртном. Это их своеобразная форма защиты от мира, принимающего войну как способ решения политических конфликтов и подчиняющего культу милитаристской пропаганды всю систему идеологического и нравственного воспитания молодежи. Героям литературы "потерянного поколения" недоступно единение с народом, государством, классом. "Потерянное поколение" противопоставило обманувшему их миру горькую иронию, ярость, бескомпромиссную и всеохватную критику устоев фальшивой цивилизаций, что и определило место этой литературы в реализме, несмотря на пессимизм, общий у нее с литературой модернизма.

РИЧАРД  ОЛДИНГТОН. Характерным произведением для поэтики и проблематики литературы "потерянного поколения" является роман "Смерть героя" (1929) английского писателя Ричарда Олдингтона (1892—1962). Эта книга – обвинение в адрес тех, кто послал молодость нации на смерть, в адрес всех стариков, всей страны.

   Герой этой автобиографической книги, молодой интеллигент Джордж Уинтерборн, прекрасно начитанный, увлеченный искусством. На войне он стал одним из тысяч безликих. На фронте не нужны личности, не нужны таланты, там нужны только послушные солдаты. Джордж Уинтерборн не смог и не захотел приспособиться к войне, не научился убивать и лгать; не помогла и поездка домой, не оказалось опоры в тылу: ни "любящие" родители, ни жена Элизабет, ни любовница Фанни  не смогли постичь меру его отчаяния и одиночества, понять его поэтическую душу.

    Мотивы "странной" и совсем  негероической смерти Джорджа  малопонятны для окружающих: о  его личной трагедии мало кто догадывался. Его смерть была скорее самоубийством, добровольным выходом из ада жестокости и бессовестности, честным выбором бескомпромиссного таланта, не вписавшегося в войну. (Д. подставляет себя под пули во время последнего боя). Семья очень спокойно, практически равнодушно восприняла смерть Д. В романе немало мест, где кавычки подразумеваются, иронично и слово "герой" в названии. Ирония определяет пафос яростного обвинения. До карикатуры доведены многие персонажи, прежде всего близкие люди: отец, "эгоист" из породы самоотверженных, обладавший даром портить жизнь окружающих; миссис Уинтерборн, обожавшая в жизни театральные эффекты и непостоянные чувства. Родители Джорджа лицемерны, а этот порок видится автору почти что национальным свойством.

         Обвинительный тон романа приближается  к памфлетному, когда речь заходит об интеллектуальной жизни Лондона. Даже великим и талантливым автор не прощает лжи и фальши, викторианского ханжества: "Именно лицемерие, царившее до войны, помогло с такой легкостью лицемерить во время войны...

  Итак, роман Олдингтона – это "надгробный плач". Отчаяние захлестывает автора так сильно, что ни сострадание, ни сочувствие, ни даже любовь, столь спасительные для героев Ремарка и Хемингуэя, не могут помочь. Даже в ряду других книг "потерянного поколения", бескомпромиссных и резких, роман Олдингтона по силе отрицания пресловутых викторианских ценностей не имеет себе равных.

  ЭРИХ  МАРИЯ РЕМАРК (1898-1970). Успех Ремарку принес роман "На Западном фронте без перемен" (1929) – поразительно простая и правдивая книга о войне, о тех ее жертвах, что вошли в историю как "потерянное поколение". Это – история убийства на войне семи одноклассников, отравленных шовинистической пропагандой в школах кайзеровской Германии и прошедших подлинную школу на холмах Шампани, у фортов Вердена, в сырых и грязных окопах на Соммё. Здесь оказались уничтоженными понятия о добре и зле, обесцененными нравственные принципы. За один день мальчики превратились в солдат, чтобы вскоре быть бессмысленно убитыми. Они постепенно осознавали свое ужасающее одиночество, свою старость (хотя каждому из них было не более двадцати) и обреченность на смерть. Ведущая в романе тема бессмысленности войны осознается ее героями как простая истина: убитый тобой – не твой враг, он – такой же несчастный. Пауль Боймер (рассказчик) вглядывается в документы убитого им француза, в фотографию его жены и дочери. "Прости меня, товарищ! – говорит он. – Мы всегда слишком поздно прозреваем. Ах, если б нам почаще говорили, что вы такие же несчастные маленькие люди, как и мы, что вашим матерям так же страшно за своих сыновей, как и нашим, и что мы с вами одинаково боимся смерти, одинаково умираем и одинаково страдаем от боли!" Пауль будет убит последним из семи одноклассников, в октябре 1918-го, в один из тех дней, когда на фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы: "На Западном фронте без перемен".

В романе Ремарка  — жестокая правда и тихий пафос неприятия войны, что определило жанровые особенности книги как психологической повести-плача, хотя, в отличие от Олдингтона, подчеркнувшего, что он писал реквием, Ремарк нейтрален. Он пишет в эпиграфе: "Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, кто стал ее жертвой, даже если спасся от снарядов". Автор не ставил целью докапываться до истинных виновников войны, хотя его позиция достаточно четко выражена на страницах романа устами его героев, как в этом фрагменте: "...Кропп — философ. Он предлагает, чтобы при объявлении войны устраивалось нечто вроде празднества, с музыкой и с входными билетами, как во время боя быков. Затем на арену должны выйти министры и генералы враждующих стран, в трусиках, вооруженные дубинками, и пусть они схватятся друг с другом. Кто останется в живых, объявит свою страну победительницей. Это было бы проще и справедливее, чем то, что делается здесь, где друг с другом воюют совсем не те люди". Писатель ищет лекарство для утоления боли в вечных ценностях и радостях человеческого общения, суровом мужском братстве.

Продолжением  фронтовой тематики у Ремарка  станут романы "Возвращение" (1931) и "Три товарища" (1938) — правдивые истории о жертвах войны, которых обошли ее снаряды. Усталые, опустошенные и растерявшие надежды, они так и не смогут прижиться в послевоенных буднях, хотя и исповедуют свою мораль выживания — дружбу и братство.

 ЭРНЕСТ ХЕМИНГУЭЙ (1899-1961). Имя Хемингуэя навсегда связано с "потерянным поколением": он рассказал о возвращении с войны (книга рассказов "В наше время", 1925), о сущности неприкаянной жизни бывших фронтовиков и их подруг, об одиночестве невест, не дождавшихся возлюбленных ("Фиеста"), о горечи прозрения после первого ранения и утраты товарищей, о попытке вырваться из ада бойни, заключив с войной сепаративный договор, как это сделал лейтенант Генри в романе "Прощай, оружие!". Страшный опыт фронта вернувшиеся с войны носят в себе до конца своих дней и тогда, когда не болят телесные раны. Они отчуждены от семьи и дома, куда не могут вернуться душой, от стереотипов прежней жизни. Они стремятся уйти от людей, найти успокоение в мире природы, искусства, обрести свое царство Божие и понимают, как Гарольд Кребс из рассказа "Дома", что в царстве Божием им нет места. Душевный надлом, одиночество – удел почти всех героев Э. Хемингуэя. Это ведущий мотив всего творчества писателя, и даже "мирные" его рассказы и повести несут печать войны. Вместе с тем Хемингуэй, принадлежа к "потерянному поколению", в отличие от Олдингтона и Ремарка не только не смиряется со своим уделом — он спорит с самим понятием "потерянное поколение" как синонимом обреченности. Герои Хемингуэя мужественно противостоят судьбе, стоически преодолевают отчуждение. В романе "Прощай, оружие!", вышедшем в 1929 году, когда появились книги Олдингтона и Ремарка, засвидетельствовавшие рождение литературы "потерянного поколения", изображается австро-итальянский фронт. Хемингуэй вернулся непосредственно к описанию сражений. Американец Фредерик Генри переживает разгром итальянских войск под Капоретто. Трагический опыт этого сражения стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения лейтенанта Генри: он окончательно убедился, что эта война не нужна итальянскому народу, вынужденному расплачиваться за глупость своих правителей. Понимая ошибочность своего участия в этой войне и то, что "цивилизованным" способом из нее не выйти, он решается на дезертирство. Молодой и влюбленный лейтенант Генри, после ранения вернувшийся почти с того света, активно защищает свое право жить. Он дезертирует из армии, бежит от чудовищной подозрительности полевой жандармерии, расстреливавшей всех, кто отбился от своих частей, от неразберихи и абсурда, блокирующих мысль. Нет больше гнева, отброшено чувство долга. Генри убеждает себя: "Я создан не для того, чтобы думать. Я создан для того, чтобы есть. Да, черт возьми. Есть, и пить, и спать с Кэтрин". Так лейтенант Генри покончил с войной. Однако она оставалась. Призрачное счастье вдвоем с Кэтрин Баркли в Швейцарии, в деревянном домике среди сосен на склоне горы, оказалось недолгим: Кэтрин умерла. "Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют" — эта мысль в конце романа перекликается с тем, что уже не раз приходило в голову Генри: "Мир ломает каждого, и многое потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки".

Герой Хемингуэя противостоит трагическому миру, принимая его удары с достоинством и надеясь только на себя. Это дало повод критике говорить об индивидуализме писателя, что, однако, Хемингуэй опроверг как собственной жизненной позицией, участием в четырех войнах, последовательной защитой испанской республики и антифашизмом, так и эволюцией своего героя, всегда готового потеснить личную свободу и независимость, если надо противостоять злу и несправедливости.

КОРОТКО: все три писателя-представителя  «потерянного поколения» – люди, сами побывавшие на войне и знающие  о ней не понаслышке. Они представители  поколения людей, ушедших на войну  добровольцами, потому что были патриотами, и потому, что политическая пропаганда убедила их в необходимости этой войны. Немногие выжившие вернулись  с войны калеками, если не физически, то психически. Они молоды, но у них  нет будущего. У них нет жен  и детей, которые их ждут, у них  нет профессии, так как они  попали на фронт прямо со школьной скамьи (как у Ремарка, «На Зап. фронте…»), они умеют только убивать, но убивают они, так как знают – если не они, то их убьют. Они разочарованы в войне, в громких словах, которыми политики оправдывают её необходимость. Они получают награды, газеты называют их героями, в тылу они вызывают всеобщий интерес – но сами они знают, что ничего героического они не совершали (Лейтенант Генри ранен, когда сидит в блиндаже с шоферами и ест макароны; Уинтерборн сам подставляет себя под пули; Ремарк описывает картины военных действий, нисколько не романтизируя их – крики раненых лошадей, страшные натуралистические описания ран, страх новобранцев и т.п.). Отличия – в выходе, который находят герои этих 3-х романов: герой Олдингтона фактически совершает самоубийство. Он ненавидит войну, не разделяет ура-патриотических настроений, хотя и выполняет до поры свой долг. Самое страшное – это непонимание со стороны его близких, всеобщее лицемерие. Все это толкает его на смерть. Герои Ремарка отчаянно цепляются за жизнь. Они ненавидят войну, но при этом они понимают, что в мирную жизнь им уже не вписаться. Все они погибают. Герой Хемингуэя, разочаровавшись в войне, дезертирует. Он мечтает теперь о простой семейной жизни. Со смертью Кэтрин он теряет всё. Но, в отличие от Уинтерборна, он не сломался. Он будет сильным, будет продолжать жить воспоминаниями.          

89. Анализ романа Э. Хемингуэя «Прощай, оружие!» (проблематика, конфликт, образы, характеры, композиция).

Эрнест Хемингуэй  родился в Оук-Парке, пригороде Чикаго. С 18 лет работал в газете. Отправился добровольно на фронт и в 19 был тяжело ранен. С 1921 по 1928 год как европейский корреспондент канадских изданий жил в Париже, где и были написаны его первые "военные" рассказы и повесть "Фиеста" (1926). Будучи корреспондентом, он много и упорно работал над стилем, манерой изложения, формой своих произведений Журналистика помогла ему выработать его основной принцип: никогда не писать о том, чего не знаешь; он не терпел болтовни и предпочитал описывать простые физические действия, оставляя для чувств место в подтексте. Его проза – это канва внешней жизни людей, бытия, вмещающего величие и ничтожество чувств, желаний, побуждений.  Лит. стиль Хемингуэя уникален в прозе XX века. Его пытались копировать писатели разных стран, но мало преуспевали на этом пути. Манера Хемингуэя – это часть его личности, его биографии. Хемингуэй считал, что нет необходимости говорить о чувствах, эмоц. состояниях – достаточно описать действия, при к-х они возникли. Он не терпел притворства и фальши; стремясь к естественности, рисковал выглядеть аскетичным. Типичный американец по стилю жизни, Хемингуэй не любил Америку и предпочитал ей другие страны. Ему хорошо работалось на Кубе, он много путешествовал по Африке, любил охоту и корриду. Неповторим литературный образ его жизни и увлечений.

Имя Хемингуэя  навсегда связано с "потерянным поколением": он рассказал о возвращении с войны (книга рассказов "В наше время", 1925), о сущности неприкаянной жизни бывших фронтовиков и их подруг, об одиночестве невест, не дождавшихся возлюбленных ("Фиеста"), о горечи прозрения после первого ранения и утраты товарищей, о попытке вырваться из ада бойни, заключив с войной сепаративный договор, как это сделал лейтенант Генри в романе "Прощай, оружие!". Страшный опыт фронта вернувшиеся с войны носят в себе до конца своих дней и тогда, когда не болят телесные раны. Они отчуждены от семьи и дома, куда не могут вернуться душой, от стереотипов прежней жизни. Они стремятся уйти от людей, найти успокоение в мире природы, искусства, обрести свое царство Божие и понимают, как Гарольд Кребс из рассказа "Дома", что в царстве Божием им нет места.

  В романе "Прощай, оружие!", вышедшем в 1929 году, когда появились книги Олдингтона и Ремарка, засвидетельствовавшие рождение литературы "потерянного поколения", изображается австро-итальянский фронт. Американец Фредерик Генри переживает разгром итальянских войск под Капоретто. Трагический опыт этого сражения стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения лейтенанта Генри: он окончательно убедился, что эта война не нужна итальянскому народу, вынужденному расплачиваться за глупость своих правителей. Понимая ошибочность своего участия в этой войне и то, что "цивилизованным" способом из нее не выйти, он решается на дезертирство. Молодой и влюбленный лейтенант Генри, после ранения вернувшийся почти с того света, активно защищает свое право жить. Он дезертирует из армии, бежит от чудовищной подозрительности полевой жандармерии, расстреливавшей всех, кто отбился от своих частей, от неразберихи и абсурда, блокирующих мысль. Нет больше гнева, отброшено чувство долга. Генри убеждает себя: "Я создан не для того, чтобы думать. Я создан для того, чтобы есть. Да, черт возьми. Есть, и пить, и спать с Кэтрин". Так лейтенант Генри покончил с войной. Однако она оставалась. Призрачное счастье вдвоем с Кэтрин Баркли в Швейцарии, в деревянном домике среди сосен на склоне горы, оказалось недолгим: Кэтрин умерла. "Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют" — эта мысль в конце романа перекликается с тем, что уже не раз приходило в голову Генри: "Мир ломает каждого, и многое потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки".