Любовь в Жизни Маяковского Владимира Владимировича, его любовная лирика

Однако Маяковским в это время владело другое чувство. он с нетерпением ждал осени, поездки в Париж.

Когда "парижская  надежда" рухнула, отношения между  Маяковским и Полонской стали  крайне нервозными.

Маяковский мрачнел, он старался не впутывать ее в разговоры  о сових неприятностях. Встречи  их уже не приносили радости ни тому, ни другому. ДЕликатность и предупредительность  стали чередоваться со сценами евности; перемены настроения стали резки  и неожиданны.

Из воспоминаний В.В.Полонской:

"Я не помню  Маяковского ровным, спокойным; или  он был искрящийся, шумный, веселый,  или мрачный, молчаливый."

Маяковский с  каждым днем делался все раздражительнее, требовал частых свиданий, и, в конце  концов, даже настаивал, чтобы Полонская  бросила Театр. А она была увлечена театром, да еще к тому же, как  раз в это время, впервые получила большую роль в инсценеровке романа В.Кина "По ту сторону", что для молодой актрисы явилось целым событием.

Из ссоры и  разногласия участились, и не только по причине нерешительности Полонской  круто переменить жизнь, т.е. азвестить  с Яншиным, но и из-за нетерпения и нервозности Маяковского. Встречаться  пиходилось на людях, скрывать близость было уже почти невозможно, а Владимир Валдимирович был несдержан. "Часто  он не мог владеть собой при  постоонних, уводил меня объясняться. Если происходила какая-нибудь ссора, он должен был выяснить все немедленно. Был мрачен, молчалив, нетерпим," - вспоминает В.В.Полонская.

Резкое объяснение произошло 11 апреля 1930 года. Казалось конец. однакоо 12 апреля Владимир Маяковский позвонил в театр, разыскал Полонскую, просил встретиться.

Позднее, Вероника Витольдовна вспоминала: "Тринадцатого апреля днем мы виделись. Он позвонил в  обеденное время и предложил  ехать на бега. Я сказала, что поеду  на бега с Яншиным и мхатовцами, потому что мы уже сговорились  ехать, а его прошу, как мы условились, не видеть меня и не приезжать. он спросил, что я буду делать вечером. Ясказала, что меня звали к Катаеву, но что  я не поеду к нему, а что буду делать, не знаю еще.

Вечером я все  же поехала к Катаеву с Яншиным, Владимир Владимирович оказался там. Он был очень мрачный и пьяный. При виде меня она сказал: - Я был  уверен, что вы здесь будете!"

У Катаева собралось  человек десять. Сидели в темноте, пили чай с печеньем, вино.

По воспоминаниям  хозяина вечера, Маяковский был совсем не такой, как всегда: притихший, домашний. В этот вечер он не острил, не загорался, как обычно, хотя все остальные  гости были в ударе.

Весь вечер Маяковский обменивался записками с Полонской. Вероника Витольдовна в своих  воспоминаниях утверждает, что Маяковский был груб, ревновал, даже угрожал  раскрыть характер их отношений.

В три часа ночи гости разъехались. Как вспоминает Катаев, Маяковский казался очень  больным и утомленным, но на предложеение хозяина остаться - отказался.

Объяснение, начатое  накануне вечером у Катаева, продолжилось в комнате на Лубянке утром 14 апреля.

Маяковский требовал решить, наконец, все вопросы - и немедленно, грозил не отпустить Полонскую в  театр, закрывал комнату на ключ. Когда  она напомнила, что опаздывает на репетицию, Владимир Валдимирович еще  больше занервничал.

Из воспоминаний В.В.Полонской:

"... Вл.Вл.бысто  заходил по комнате. Почти бегал.  Требовал что я с этой же  минуты осталась с ним здесь,  в этой комнате. он говорил,  что я должна бросить театр  немедленно же. Сегодня же на  репетицию мне идти не нужно.  Больше того, он сам зайдет  в театр и скажет, что я никогда  не приду.

... Я ответила, что  люблю его, буду с ним, но  не могу остаться здесь сейчас. Я по-человечески люблю и уважаю  мужа и, поэтому, не могу  поступить с ним так.

И театр я никогда  не смогу бросить... Вот и на репетицию  я должна обязательно пойти, и  я пойду на репетицию, потом домой, сказу все... и вечером перееду  к нему совсем."

Но Владимир Владимирович был не соласен с этим. Он продолжал  настаивать на том, чтобы все было немедленно или совсем ничего не надо."

Полонская ушла. Маяковский отказался ее проводить, только дал  двадцать рублей на такси.

Но едва она притворила дверь, как раздался вычтрел. Какое-то время (ей показалось, что целую вечность), она боялась войти в квартиру...

Она застала его  еще живым, он еще пытался поднять  голову, но глаза уже были безжизненны.

Человек, добровольно  уходящий из жизни, уносит с собой  тайну ухода. Никакие объяснения (в том числе и его собственные), не в силах проникнуть в эту  тайну.

Что явилось истинной причиной самоубийства? На этот вопрос на может быть, на мой взгляд, однозначного ответа. Так причиной тому мог послужить  разрыв с Яковлевой, и не находивший завершения роман с Полонской, и  заграничная поездка Бриков...

Читая предсмертную записку Маяковского, невольно всплывают  в памяти строки из поэмы, оказавшиеся  пророческими:

"Лиля! Люби меня!" - это послднеяя строка в предсмертном  письме. Это послдений крик. Вдруг  случится ?? Вдруг ее сердце наконец-то  откроется... Ведь ему так не  хватало любви в жизни!

В последние дни  жизни Маяковский делала отчаянные  усилия, чтобы создать семью. от Вероники Полонской он требовал развода с  Яншиным, и в то же время хлопотал о том, чтобы получить квартиру на одной площадке с Бриками после  их переезда из Гендрикова переулка.

Без Лили для Маяковского  невозможна никакая семейная жизнь. И, вообще, без нее жить невозможно!

Любовь Маяковского  к Лиле Юрьевне Брик безмерна. Она  была женщиной его жизни. Он полюбил  ее искренно, безоговорочно, хотя и  понимал, что ее любовь к нему носила совершенно другой характер.

В дневнике, написанном во время двухмесячной разлуки еще  в 1923 году, есть заглавие "Любишь ли ты меня?", под которым Маяковский разъясняет, как он понимает любовь Лили Юрьевны к нему: "Для тебя, должно быть, этос транный вопрос - конечно  любишь. Но любишь ли ты меня? Нет. У  тебя не любовь ко мне, у тебя - вообще ко всему любовь. Занимаю в ней  место и я (может быть даже большое), но если я кончаюсь, я вынимаюсь, как камень из речки, а твоя любовь опять всплывает над всем остальным. Плохо это? Нет, тебе это хорошо, я  б хотел бы так любить."

Читая эти строки, понимаешь, какая огромная разница  в их отношении к любви. Для  В.В.Маяковского Лили Юрьевна была всем, для нее же любовь к Маяковскому  не была единственной в ее жизни. Они  знали о романах друг друга, но в отличие от Лили Юрьевны, Маяковский страдал от этого; даже если он и  хотел, он не мог любить так, как она.

 

Когда Л.Ю.Брик узнала о самоубийстве Маяковского, то искренне огорчилась. Несомненн, это был удар, хотя и неизменивший ее привычной  жизни. Возникло только ощущение, что  не будет больше писем, звонков, встреч. Ощущения безысходности, горя тогда  у нее еще не было. Скорее удивление: зачем же он это сделал?

"...Лили Юрьевна  Брик рассказывала, что многие  годы ей снился Маяковский. Снился  по-разному. Иногда плакал, просил  прощения и всегда не хотел  расставаться. Не хотел уходить  из ее снов. Иногда посмеивался  и уверял ее, что она тоже  покнчит жизнь самоубийством...

24 августа 1978 года  Лили Юрьевна покончила с собой,  приняв огромную дозу снотворного.  она заснула вечнм сном в  "вечном городе" Риме. Кто знает,  может быть перед смертью она  тоже успела выкрикнуть: "Люби  меня!", как ей когда-то Маяковский...

Но могла ли она  быть кем-то услышана?.." (Выписка  из статьи доктора философских наук З.Гельмана "Литературное обозрение", 1993, N 6).

Свой рассказ  о Владимире Владимировиче Маяковском, мне хочется закончить его  же строками:

"Не смоют любовь

ни ссоры,

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

И все-таки, что же такое лирика Маяковского? Мне кажется, что я постарался найти ответ на этот вопрос, изучая личную жизнь поэта.

Теперь, перефразирую самого же В.В.Маяковского, скажу:

"Любовная лирика - это сердце всего его творчества".

Возможно я и  ошибаюсь, но мне кажется, что если бы даже Маяковский не создал ничего, кроме  поэм "Облако в штанах", "Флейта-позвоночник", "Про это", "Люблю" и стихотворных посвящений Л.Ю.Брик и Т.А.Яковлевой, он и тогда бы вошел в классику русской литературы и занял бы там достойное место.

О творчестве Маяковского  можно долго соприть. Я даже допускю, что его можно любить или не любить совсем. Но к Маяковскому  нельзя относиться равнодушно!

Позволю себе поспорить  с Мариной Цветаевой, которая  как-то в своих воспоминаниях назвала Маяковского "поэтом масс".

Нет, Маяковский не может быть понятен всем! (И это  мое твердое убеждение). Его поэзия очень личная, она способствует размышлению  наедине с собой.

Это не поэзия ради поэзии! Это душа! И, так же, как  душу невозможно искусственно отделить от тела, так и лирику Маяковского  нельзя рассматривать отдельно от автора.

"...я только  стих, я только душа..."

Мне очень понравилось высказывание профессора Нью-Гэмпширского университета Льва Лосева, напечатанное в журнале "Огонек" за 1993 год:

"Из нашей цивилизации  уходит то, что ее животворило:  романтическая любовь. Эрос замещается  рутинным сексом. Я не знаю  другого поэта, чья любовная  лирика была бы созвучна душе человека, как стихи про это Маяковского".

... и я с ним  полностью согласен.