Образ Петербурга в русской литературе

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.3 Выводы: общее и различное во взглядах на Петербург двух поэтов.

      Жизнь  и творчество и Пушкина, и Лермонтова так или иначе объединяет один и тот же город - Петербург. Здесь они жили в разные годы, здесь творили, здесь посвящали стихи любимому городу. Однако Петербург Пушкина и Петербург Лермонтова - это два совершенно разных художественных образа, две разные ипостаси, настолько же непохожие и многогранные, насколько многопланов и сам град Петра. Это различие во взглядах на образ Петербурга связано с различием во взглядах на жизнь двух поэтов. Жизнелюбивый Пушкин показывает такой же светлый Петербург, яркие стороны его жизни: балы, красавиц итп…Одинокий и всеотрицающий Лермонтов, стоящий один против толпы серых людишек, рисует скучный унылый Петербург, где повсюду власть законов и правил, бюрократизм, самодовольство и бездушие.

                 Таким образом, было два Петербурга: один - город, созданный гениальными архитекторами, Петербург Дворцовой набережной и Дворцовой площади, поражающий нас и ныне своей вечной красотой и стройностью - «полнощных стран краса и диво», как назвал его Пушкин. Но был и другой - дома без всякой архитектуры, кишащие цеховым и ремесленным населением, Мещанские, Садовые, Подьяческие улицы, набережные «Канавы»; харчевни, распивочные, трактиры, лавчонки и лотки мелких торговцев, ночлежки… И именно творчество обоих великих поэтов - как Пушкина, так и Лермонтова -помогает нам наиболее точно и многогранно представить  Петербург во всей его многоликости и непостижимости.

             Эти моменты ярко проявляются в двух стихотворениях поэтов: «Город пышный, город бедный» Пушкина и «Примите дивное посланье» Лермонтова. Анализ этих стихотворений помогает понять эту разность во взглядах поэтов на Петербург, его ментальность, его атмосферу и жителей.

 

2.1 Анализ  стихотворения А.С.Пушкина

«Город пышный, город бедный»(1828) [11,431]

Город пышный, город бедный,   
Дух неволи, стройный вид, 
Свод небес зелено-бледный, 
Скука, холод и гранит —

Все же мне вас жаль немножко, 
Потому что здесь порой 
Ходит маленькая ножка, 
Вьется локон золотой.

 

      «Город пышный, город бедный»(1828) - одно из стихотворений, посвященных Анне Алексеевне Олениной, написанное в связи с предполагавшимся отъездом из Петербурга в Малинники. Оно знаменует собой определенный рубеж в истории взаимоотношений Пушкина с Олениной, за которым сюжет существует уже в новом качестве - как печальное воспоминание о пережитом.

     Стихотворение, при отсутствии автографа, неточно датируется между 5 сентября 1828 г., когда Пушкин в Приютине, по существу, прощался с А.А. Олениной, и 19 октября, когда уехал на три месяца из Петербурга в Малинники, а оттуда в Москву. "Прощаясь, Пушкин мне сказал, что он должен уехать в свое имение, если только у него хватит духу, - прибавил он с чувством" - записала (по-французски) их последний разговор в своем дневнике Оленина [9,81].

       Оленина Анна  Алексеевна (в замужестве Андро) - дочь Президента Академии художеств. С семьёй Олениных Пушкин был близок еще с 1819 года; по возвращении из ссылки старое знакомство было возобновлено. Летом 1828 года Пушкин часто бывал на оленинской даче в Приютине, где собирался тесный кружок литераторов и художников. Но, может быть, главной причиной частых посещений Пушкина была младшая дочь Олениных – Анна,19-летняя живая и остроумная девушка. Внимание знаменитого поэта не могло оставить молодую девушку равнодушной, но, насколько можно судить по ее дневнику, оно не вызвало в ней сколько- нибудь серьезного отклика. Пушкин же был влюблен, мечтал о женитьбе, писал взволнованные и чуть печальные стихи («Ее глаза», «Ты и вы»,    «Предчувствие», «Город пышный, город бедный»). Многочисленные свидетельства современников позволяют с уверенностью говорить о том, что Пушкин сватался к Анне Алексеевне и получил отказ: родители не считали поднадзорного поэта подходящей партией для своей дочери.

         Главной темой стихотворения является тема любви, однако это чувство и переживание автора показано через призму облика Петербурга пушкинской эпохи - Петербурга николаевской реакции.

            "Город пышный, город бедный...". Теснота контрастных характеристик задана первой строкой. "Стройный вид" и "гранит" скоро явятся у того же поэта той же рифмой, но под знаком "Люблю" ("Люблю твой строгий, стройный вид <...> Береговой ее гранит..."), и мы не можем сказать, что и здесь, в лирическом портрете города за несколько лет до "Медного Всадника", те же слова совсем уж не отражают той же его любви. Тонкая внутренняя контрастность проникает и в первое четверостишие. Тем не менее в итоге своем оно слагается в общее и достаточно монолитное впечатление, которое можно назвать мрачным обликом Петербурга. Однако ненависти к николаевскому Петербургу у Пушкина не было.

      Картина северной столицы сложена из контрастов, не знающих, кажется, друг о друге, из обособленных, чуждых друг другу аспектов; и целое впечатление возникает из отпадающих друг от друга частей.

Стихотворение построено на антитезе, в центре которого – образ Петербурга. По своей структуре оно состоит из двух четверостиший, что свидетельствует о двухчастном построении стихотворения

В 1-ой части доминирует образ Петербурга. Пушкин показывает многоликий Петербург. С одной стороны «стройный вид», он построен по всем классицистическим канонам, а с другой стороны здесь «холод и гранит»

Во 2-ой части преобладает тема любви: по этому многоликому Петербургу «ходит маленькая ножка», являющаяся частью этого холодного и мрачного города и украшающая его.

Своеобразна и система поэтических образов стихотворения. 1-я его часть - описание Петербурга. Пушкин показывает нам не только  положительные стороны города («город пышный», «стройный вид»), но здесь присутствуют и отрицательные стороны Петербурга («скука», «холод», «гранит», «дух неволи»).

В этом стихотворении автор равен лирическому герою, следовательно, лирический герой выражает чувства и переживания самого автора, т.е. Пушкина, отсюда и возникает множество антитез в стихотворении: с одной стороны, поэт влюблен, поэтому город, в котором он пребывает, красивый «пышный», а с другой стороны, он понимает, что родители Олениной отказали ему, и он не властен над таким поворотом судьбы. Это и есть «дух невольный», отсюда и возникает «скука», «холод».

2-я часть – воспевание прекрасной женщины, музы как части многоликого города («ходит маленькая ножка», «вьётся локон золотой»).

      Обе части стихотворения совершенно различны, и, казалось бы, совершенно не связаны между собой, как два отдельных камня, но в то же время они дополняют друг друга и организуются в единое целое наподобие цельной композиции из этих камней. "Камни" между тем в этой самой своей отдельности тяготеют к цельному и монолитному "каменному" же единству, ложась в основание будущего петербургского мифа как основной его символ, "краеугольный камень". Контрасты объединяются в монолит, и город пышный и город бедный взаимно предполагают друг друга как две стороны медали. (Эпитет «пышный» - «город пышный»  стал ко времени пушкинского стихотворения постоянным, почти дежурным эпитетом Петербурга. К этому полустертому поэтическому клише Пушкин и прижимает тесно эпитет противоречащий, строя двуипостасный, но цельный, нерасщепленный в этой двуликости образ), то же и "Дух неволи, стройный вид" - в своей контрастности два звена говорят об одном и том же; заключительные же две строки четверостишия даже уже контрастов и не содержат и довершают общее хмурое, до мрачного, впечатление.

Все же мне вас жаль немножко...

Кого это - "вас"? Трудно сразу понять, о ком или о чём идёт речь. Первое четверостишие говорило О ГОРОДЕ, второе теперь говорит ЕМУ. Связь и целое - в повороте, который стихотворение делает на своей середине. Поворот состоит в неожиданном обращении к безжизненному предмету. Ввод лирической фигуры обращения и образует центральную ось поворота всей пьесы. Если в первой части стихотворения автор просто описывает неоднозначный и многоликий городской пейзаж, то во второй части происходит своеобразное олицетворение: Пушкин уже обращается к самому городу, называя его на «вы», как к лицу одушевлённому. Именно в обращении чудесный эффект превращения, даже преображения. Эффект, состоящий в открытии, что внешнее третье лицо холодного города было "все же" нечуждым вторым лицом, к которому обращались, которому говорили. Внезапный эффект узнавания в отчужденном третьем лице лирически близкого лица второго, с которым вели диалог в то самое время как его видели издалека и безжалостно. Поэтому можно говорить о том, что в данном стихотворении не последнюю роль играют исторические и политические мотивы ("Дух неволи..."), - однако постепенно содержание превращается в стихотворение любовное, чуть ли не мадригал. Поэт почти признается в любви холодному городу за то, что здесь "ходит маленькая ножка". Милый малый масштаб совершенно уравновешивает огромную панораму и оправдывает ее. Бег ножки и грация локона музы поэта, живущей в Петербурге, не только сужает рамки и границы, но и помогает представить конкретного индивидуума на фоне огромной панорамы северной столицы. Кроме того, строка с интонацией разговорного обращения («всё же мне вас жаль немножко») не только вводит частночеловеческий масштаб, но и биографическую и лирическую сиюминутность.

        Именно поэтому стихотворение приобретает невольный биографический комментарий: отъезд ненадолго, поэтому лирическому герою жаль "немножко", но знает ли он, что расставание с любимой навсегда? Наверное, знает. Вполне реальный комментарий возможен и к космической панораме города - "свод небес" и "холод", то есть хмурая осень.  Петербург впервые, кажется, в русской литературе здесь обретает - и сохраняет в итоге стихотворения - свой реально-фантастический образ.

Итак, образуется сложное освещение в этой миниатюрной картинке. Как будто живая биографическая конкретность момента должна хотя бы отчасти снять, смягчить зловещую историческую значительность панорамы имперской столицы - ведь есть простое личное объяснение; но ничего уже не поделать - исторический вес панорамы небывало противоречивого города уже навсегда превзошел любое личное объяснение.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.2 Анализ  стихотворения М.Ю.Лермонтова

«Примите дивное посланье»(1832)  [5,140]

Примите дивное посланье 
Из края дальнего сего; 
Оно не Павлово писанье - 
Но Павел вам отдаст его. 
Увы! как скучен этот город,* 
С своим туманом и водой!.. 
Куда ни взглянешь, красный ворот 
Как шиш торчит перед тобой; 
Нет милых сплетен - все сурово, 
Закон сидит на лбу людей; 
Все удивительно, и ново - 
А нет ни пошлых новостей! 
Доволен каждый сам собою, 
Не беспокоясь о других, 
И что у нас зовут душою, 
То без названия у них!..  
 
И наконец я видел море, 
Но кто поэта обманул?.. 
Я в роковом его просторе 
Великих дум не почерпнул; 
Нет! как оно я не был волен, 
Болезнью жизни, скукой болен,  
(На зло былым и новым дням) 
Я не завидовал, как прежде, 
Его серебряной одежде, 
Его бунтующим волнам.

Стихотворение «Примите дивное посланье» написано в начале августа 1832 года и приведено в письме Лермонтова к С. А. Бахметевой. Поэт в письме комментирует свои чувства и переживания: «Экспромтом написал я вам эти стихи, любезная Софья Александровна, и не имею духу продолжать таким образом. — В самом деле; не знаю отчего, поэзия души моей погасла…»[5,673] Это письмо наполнено петербургскими впечатлениями. Оно начинается с обращения «Примите дивное посланье».

    Для Лермонтова, как поэта и человека, свойственна ироничность, а зачастую даже злая ирония, поэтому не случайно в первых же строчках стихотворения поэт использует некую игру слов: под «Павловым писаньем» подразумевается писание апостола Павла. Однако к библейскому апостолу и к Библии в целом стихотворение отношения не имеет. Павел же, который должен был доставить Бахметевой письмо Лермонтова с этим стихотворением, - родственник поэта Павел Александрович Евреинов, двоюродный дядя Лермонтова, офицер лейб-гвардии Измайловского полка. Поэтому Лермонтов не случайно говорит, что это стихотворение «не Павлово писание», но тем не менее передаст его читателю человек с библейским именем Павел. Слова «посланье» и «Павлово» подчеркнуты Лермонтовым, чтобы вскрыть намек на «послания» апостола Павла и противопоставить их «писаньям» Павла Евреинова.

           Для Лермонтова как поэта всегда была характерна позиция всеотрицания, своеобразного нигилизма. Поэт и его лирический герой в лермонтовских произведениях, как правило, показан стоящим в одиночку против всех: против общества, существующих порядков, необузданной стихии (это мы наблюдаем, например, в поэме «Мцыри», в «Песне про купца Калашникова») Однако 30-е годы знаменуются для поэта разочарованием, позицией всеотрицания, сомнением в истинности пути гордого одиночества, разрушением романтического ореола стихии. Эти тенденции проявляются и в раскрытии поэтом темы Петербурга. Написание стихотворения «Примите дивное послание» навеяно первой встречей с Петербургом, куда М.Ю.Лермонтов приехал августе 1832г. Город показался ему красивым, но безжизненным. Поэт восклицает:

Увы! Как скучен этот город

Своим туманом и водой!..

        Таким образом, Петербург видится Лермонтову серым и мрачным, также как и в Пушкинском стихотворении. Но для Лермонтова этот город оказывается ещё и скучным. Он, в отличие от Пушкина, не восхищён величием северной столицы.

Но в Петербурге Лермонтов не только получает разочарование от облика града Петра, а также и задумывается о политическом режиме России, господствующем как в столице государства, так и на всей её территории. Поэтому в стихотворении возникают также элементы политической сатиры:

Куда ни взглянешь, красный ворот,

Как шиш торчит перед тобой…

Эти строки – намек на полицейский режим в николаевской России («красный ворот» - ни что иное как полицейские мундиры). Мы считаем, что эти строки – своеобразная предпосылка к созданию Лермонтовым стихотворения 1841г. «Прощай, немытая Россия…», где Россия у Лермонтова показана как «страна рабов, страна господ», где вершат власть «мундиры голубые », а подчиняется им во всем «преданный народ»[5,213].

      Свобода слова¸ какая-либо политическая свобода в период николаевской реакции преследуются, поэтому у поэта вместо гласности и свободы слова в столице – «красный ворот» и «шиш», который «торчат» перед обывателем, запрещая ему всякую свободу мысли. Именно поэтому в Петербурге «всё сурово» и «закон сидит на лбу людей».

      Петербургские жители, живущие по этому суровому закону и давно привыкшие к нему, стоят в оппозиции по отношению к лирическому герою. Отсюда у Лермонтова возникает антитеза «они» – «мы»:

И что у нас зовут душою,

То без названия у них!...

«У них», то есть жителей Петербурга, «душа» оказывается, по мнению Лермонтова,  «без названия», а именно: петербуржцы – черствые и без- душные, а «у нас», то есть у провинциальных обывателей, эта душа имеется, потому что «мы» не живем только для себя, своими интересами, «нам» оказывается важна также судьба и благополучие ближнего в то время, как жители Петербурга: