Период ВОВ в литературе

Однако умение вовремя сказать нужное слово, сказать  так, чтобы подействовать на умы, волю и сердца читателей, сделало  литературу огромной духовной силой  в жизни народа, помогло выстоять в войне.

"Фашизм и  человек, – пишет Гроссман, – не могут сосуществовать. Когда побеждает фашизм, перестает существовать человек, остаются лишь внутренне преобразованные, человекообразные существа". Гроссман не только показывает злодеяния фашизма, он изобличает философию, на которой покоятся преступления против человечности, идеологию, которая все это оправдывает, психологию, которая снимает моральные преграды. Как бы далеко потом Гроссман и Симонов ни ушли в осмыслении событий войны, их поздние книги не противоречат тому, что они писали в войну, они не опровержение, а продолжение, развитие, углубление. Конечно, существуют связи между сталинградскими очерками Гроссмана и романом "Жизнь и судьба", между "Днями и ночами" Симонова и трилогией "Живые и мертвые". Писатели не всё тогда знали, не всё понимали в обрушившимся на страну хаосе горя и доблести, мужества и бедствий, жестоких приказов и безграничной самоотверженности, малой частицей которого они были сами, но их взаимоотношения с правдой, как они ее видели и понимали, не были, как в предыдущие годы столь осложнены внешними обстоятельствами, тупыми государственными рекомендациями и запретами.

Сегодняшнего  читателя в произведениях о войне  не может не заинтересовать вопрос, как среди ужасов военного времени  людям удалось сберечь в себе истинно человеческое – доброту, любовь, сострадание. Ответ на этот вопрос давали и дают произведения, написанные в тяжкие годы Великой  Отечественной войны.

Повесть Мирры  Смирновой "Соседки" повествует о  ленинградской блокаде, которая  длилась чуть меньше 3х лет (900 дней). Какую изощрённую жестокость проявили фашисты, убивая людей голодом! Но город  не только не сдался, но и сопротивлялся. Сильные духом люди (физически  они были слабые) находили в себе силы быть нужными всем, кому было ещё  хуже. Чувство патриотизма, описанное  в книге, было естественным и обычным. На примере жизни осаждённого  Ленинграда писательница показала общее  настроение людей всей страны: ненависть  к фашистам, готовность отдать жизнь  за народ и страну. Один герой  повести так и сказал про всех, кто не пощадил себя в этой войне: "Они погибли, что бы мы жили".

Единение и  мужество русского народа перед лицом  смертельной опасности, массовый героизм  и трагическую напряженность  военных лет отражает трилогия К.Симонова "Живые и мертвые" ("Живые  и мертвые", "Солдатами не рождаются", "Последнее лето"). Всё было на войне: и нелепая, ничем не оправданная гибель, и необдуманные приказы командиров, и самоотверженность бойцов, и героизм многих и многих. Ведь именно благодаря им, обыкновенным людям в шинелях, страна одолела фашизм. О них мы должны знать всё, чтобы оценить мирную жизнь, завоёванную ценой крови и жизни наших дедов и прадедов. Когда мы читаем художественные произведения о войне, то перед нами встают разные картины, разные страницы из тех далёких лет.

Концепция человека, как она утверждается литературой, с наибольшей убедительностью раскрывается в произведениях о Великой  Отечественной войне. Военные ситуации, исполненные особого драматизма, с их "предельной" заострённостью нравственного выбора, где человек  обнаруживает себя "до дна" в добре  и зле, мужестве и страхе, духовном взлёте и нравственном падении, позволяют  писателям открывать в своём  герое главное, выявлять идейно-нравственные основы его личности. Образ человека рисуется писателями как бы в двух аспектах тесно взаимосвязанных: герой  в противостоянии миру фашизма и  герой в борьбе за подлинно нравственные ценности в себе в разных ситуациях  – фронтовых, госпитальных, тыловых. Второй аспект потребовал от писателей  заострения нравственно-гуманистической  проблематики произведений. Советские  писатели утверждают, что ценность человека на войне меряется не только выполнением боевых заданий. Есть ещё  одна мера – его "нравственные установления", составляющие основу характера, двигательные стимулы.

В одном из выступлений  А. Твардовский заметил, что действительность, даже героическая действительность, нуждается в подтверждении и  закреплении искусством, без этого "она как бы еще не совсем полна  и не может с полной силой воздействовать на сознание людей. То же самое можно  сказать о литературе, которую  вызвал к жизни беспримерный подвиг советских народов в Отечественной  войне 1941-1945 годов. Он подтвержден в  нашем сознании, в том числе  и в сознании самых непосредственных носителей этого подвига, средствами правдивого слова."

Литература и  искусство неизменно выступают  как хранители памяти поколений. С особой силой это проявляется  в произведениях, запечатлевших  героические страницы жизни нации. Никогда связь искусства с  жизнью народа, сила воздействия писательского  слова на события огромного исторического  значения не проявлялись так наглядно и так впечатляюще, как в годы войны. Писатели утверждали свое право  говорить "от имени Родины". Произведения, созданные в годы войны, обладают ныне силой документа – прямого  свидетельства непосредственного  участника событий. Своей жестокой рукой война коснулась каждой семьи. Сегодня мы обращаем слова  благодарности и чтим память тех, кому мы обязаны счастьем жить на Земле, тех, кто отстоял наши жизни на полях войны. "В том, что страна вновь и вновь вспоминает о  подвиге своих сыновей, есть высокая  историческая справедливость. Мир был  бы другим, если бы советские люди не выстояли, не выдержали этих четырех  лет", – писал К. Симонов.