Развитие «восточной» темы и формы в прозе А.Платонова

       Здесь писатель показал высокую нравственную силу девушки, которая не сдалась  перед трудностями. Мария Никифоровна  убедила крестьян посадить лесные защитные полосы вокруг орошаемых огородов. Далее по рекомендациям, крестьяне  посадили сосны, потому что дерево бережёт  влагу и хранит посевы от истощения  горячим ветром. Шелюговые кустарники дали жителям прут, из которого они научились делать корзины, и даже столы стулья, для них это был побочный заработок. Крестьяне стали жить лучше, они поверили учительнице. Даже взрослые приходили к ней в школу. 

       Перед читателями раскрылся образ мудрой и смелой учительницей. Она помогла  крестьянам преодолеть разбушевавшуюся  стихию. Особенности стиля этой части рассказа заключается в том, что здесь чувствуется оптимизм. Сам тон повествования уверенный бодрый. Главная героиня «Мария Никифоровна пополнела, несмотря на заботы и ещё больше заневестилась лицом. А пустыня по малости зеленела и становилась приветливей» [1,с 349].

         Платонов подчеркивает важные  черты Марии, она обладает  практичностью, деловитостью, чувством  хозяйственника, стремлением помочь народу. Но главное испытание было у Марии Никифоровны впереди. Грустно и больно ей было сознавать, что вот-вот должны прийти кочевники, хотя и не знала пока еще чего от них ждать. Старики говорили: «Беда будет» [1,с 349]. Так и случилось. Полчища кочевников пришли 25 августа, и выпили всю воду в колодцах, вытоптали всю зелень, все обглодали. Это была «первая, настоящая в жизни Марии Никифоровны печаль» [1, с 350]. И опять она пытается исправить положение. На этот раз она идет к вождю кочевников. С «молодой злобой» на душе она обвиняет вождя в бесчеловечности и зле. Но, услышав доводы вождя: «Кто голоден и ест траву родины, тот не преступник» - она в тайне признает его правоту и все же не сдаётся. Она снова едет к заведующему в округ и слышит неожиданное предложение: перевестись в ещё более далёкое село, где живут»  кочевники, переходящие на осёдлость» [1,с 350].

       Эта умная женщина решилась пожертвовать собой, своей жизнью ради спасения своего села. Ей хотелось бы личного счастья, семьи, но, понимая, «всю безысходную судьбу двух народов, зажатых в барханы песков» [1,c 351] она соглашается. Она реалистически смотрит на вещи и обещает приехать в округ через 50 лет «не по песку, а по лесной дороге» [1,c 351], понимая, сколько времени и труда понадобится на это. Но это характер борца, человека сильного, не сдающегося ни при каких обстоятельствах. У неё твёрдая воля и чувство долга, преобладающее над личными слабостями. Поэтому, безусловно, прав заведующий, когда говорит, что ей бы «заведовать целым народом, а не школой» [1,c 351].

       Платонов стремился показать своим современникам веру в преобразования окружающего мира. Он считал, что ради счастья других нужно жертвовать собой. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Повесть «Джан» в творческой эволюции писателя. Символика произведения

             Повесть «Джан» сложна для анализа и очень податлива на отвлеченные истолкования замысла писателя. Однако условность этого произведения, принимаемая некоторыми критиками за сущность, покоится на мощной реалистической основе - подлинная поэзия, производящая на нас впечатление тайны, всегда вырастает из глубинного исторического произведения действительности. В реалистическом прочтении «Джан» - художественное исследование происхождения туркмен, судьба народа, некогда утратившего свой ствол, основное племя или род, из которых могла бы - при всех взаимодействиях с соседями - выработаться самостоятельная народность [4,c147],  а древнеперсидская легенда об Ормузде и Армане придает повести «Джан» символическое звучание и выводит ее содержание на мысль о судьбе всего человечества.

         Согласно древнеперсидским представлениям, в мире существует два царства - светлое царство добра, которым правит Ормузд, творец всех богов и материальных благ, и царство смерти, тьмы и зла, находящееся под началом Аримана, олицетворяет адских демонов, сатаны и лжи. Оба царства, по легенде, враждуют между собой: тьма борется со светом, ложь с правдой, зло с добром. Борьба закончится победой Ормузда и восстановлением первоначальной чистоты и совершенства жизни.

         А. Платонов в повести – и это важно отметить – переосмысливает мифический сюжет. Писатель наделяет Аримана достоинствами обездоленного, несчастного героя, что ставит его в один ряд с сиротами и странниками повестей и рассказов автора «Джана», а с Ормузда снимает ореол преобразователя мира и сводит его до уровня простого обладателя жизненными благами, накопителем и не желающего делиться ими с нищими. И именно Ариман должен в конце восторжествовать и победить Ормузда и восстановить рай на земле, а не наоборот, как это выходило по легенде. Писатель, таким образом, заземляет древний миф и наполняет его содержанием, более отвечающим реальной растоновке сил и в действительности и собственным взглядам на историческое развитие жизни. Противостояние Аримана и Ормузда находит как бы реальное воплощение в схватке Назара Чагатаева с благополучным Нур - Мухаммедом, в их взглядах на судьбу народа джан [2,c 148].                            

         В повести основные мотивы платоновского Востока переведены в драматический план. Восток воплотился в символический образ души, ищущей счастья,- идеи и движущей силы, управляющей жизнью и поступками всех героев повествования. Несмотря на весьма скромные размеры произведения, при его прочтении возникает ощущение редкой масштабности замысла. В «Джане» возникает тема возвращения на родину, Назар, сын туркменки Гюльчатай и русского солдата Ивана Чагатаева, ребенком покинул свою родину, среднеазиатскую пустыню, и обрел новую родину в европейски цивилизованной Москве, приобщившись к культуре, неведомой его предкам по материнской линии. Уход  от матери – потеря души, а возвращение на родину – попытка ее обретения.

       В образе  Чагатаева сконцентрирован драматизм и трагедийность характера главного героя. Его внутренний разлад между желанием слиться со своим народом, стать его частью и чувством долга, выполнением миссии, вместе с любовными переживаниями формируют основной образ повести с ярко выраженной романтической стилистикой.

       Повесть «Джан» имеет два авторских финала, совершенно меняющих и смысл, и структуру повествования. В первом финале народ джан, отказываясь от навязанного ему счастья сытой оседлости, расходиться по пустыне в поисках своей индивидуальной судьбы. Это делает финал открытым, а композицию мнимо незавершенной, будто из истории джан выхвачен некий эпизод, имеющий как свою предысторию, так и предполагающий дальнейший путь становления. Во втором финале Платонов добавил несколько глав между первым вариантом окончания и эпилогом, где действие вновь, как в начале, переносится в Москву. Здесь народ джан, погуляв по пустыне, вновь собирается вместе, уже следуя добровольному выбору, что придает повести ощущение завершенноси. Эти две финальные версии соответствуют двум разным менталитетам, двум полярным культурным парадигмам: первый вариант ближе восточной с ее интуитивно - импровизационным началом, второй - по- европейски рационалистичен: структурная строгость вытесняет спонтанную игру душевных движений.

       Так в более позднем финале европейская  цивилизация порабощает Восток не только на идейном, и на структурно-композиционном уровне. Можно сказать что в этой повести содержаться вечные проблемы классической литературы: попытка героя возвратиться к своим корням, на историческую родину. Отягченная субъективными душевными переживаниями, внутренним разладом. Проблема культурных  контактов здесь выведена на уровень двойнического мифа, утверждающего относительность Добра и Зла. Через образ главного героя, носителя двух культур, расрываеться конфликт между душой, воплощенной в образе потерянной матери, бедной туркменки Гюльчатай, и духа, носителем которого становится Сталин, заменивший в сознании Чагатаева его неизвестного отца. Образ отца - Сталина скрепляет композицию. Проходя через нее как лейтмотив, обнаруживая то божественную, то сатанинскую суть: он ведет за собой героя как добрый пастырь, дающий ему чувство защищенности и покоя, но он и делает его слабым и уязвимым лишает самостоятельности и воли.

       Трагическая развязка этого внутреннего конфликта  изначально предначертана по законам  европейской драматургии. Главный  герой обречен уже в силу того, что для него недостижима внутренняя гармония. Но гибель героя происходит не на физическом уровне, а на уровне души, отданной во власть безличной  абстрактной идее: дать счастье своему народу. Вместо этого он приносит ему  метафизическую смерть, так как джан и есть та душа, которая ищет счастья - душа Чагатаева.

       Подавляющее воздействие европейского мироощущения на воплощение души Азии-племени джан - проявлено и через композицию повести. В повести, где «европейская часть» натуры Чагатаева, включающая в себя Москву, Сталина. Университет, Веру и Ксению, выступает как главная партия, а «азиатская», с народом джан и пустыней, его естественной средой обитания,  - как побочная. Народ джан пойдя за Чагатаевым, перестает существовать как этническая единица. Но дух джан продолжает жить в Чагатаеве, к которому приходит понимание прежде недоступных ему истин.

       Повесть «Джан» - это итог размышлений Платонова о благотворном значении революции для судеб народов мира, о бесплодности идеи мессианства. Способной привести к несоответствию между мыслью и ее практическим воплощением, к казарменному социализму, который писатель, безусловно, отвергал, для счастья народа нужна гармония между телесным и духовным. Мудрая помощь и свободный выбор пути. [2 ,c 167]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4.Рассказ  «Такыр» в контексте  «восточной прозы» А. Платонова

       В рассказ «Такыр» было достигнуто полное равновесие духа и тела, философской мысли и предметности мир благодаря активнейшей роли «натуры» в произведении. В  данном рассказе сформировался образ пустыни как самостоятельного героя, живущего собственной жизнью, поэтому не случайно название повести - «Такыр». В нем не отражены ни имена главных героев, ни событийная сторона рассказа, только некое абстрактное место в пустыне, пугающее и таинственно - притягательное для европейского слуха слово как символическое обозначение вечности. Такыр вбирает в себя все: он управляет судьбой героев, устанавливает течение времени и перемещения в пространстве. В конечном счете, от такыра зависит жизнь и смерть людей, попавших в сферу его воздействия.

       Такыр - мертвое, высохшее русло реки - самое мрачное место пустыни. Здесь сама пустыня забывает, что когда - то видела жизнь, слышала пение птиц и журчание воды. Такыр - метафора забвения, основного мотива пустыни. Забвение - условие выживания в скудном, суровом мире пустыни. Пустыня в своем гордом равнодушии не делает различия между человеком, животным или растением: все должно погрузиться в беспамятство и слиться с неторопливым, однообразным ритмом жизни пустыни, стать частью ее потаенного мира, сокровенного бытия - или умереть и превратиться в песок и ветер, в сухой куст перекати - поле.

       Главная героиня рассказа «Такыр» пленница-персиянка Заррин -Тадж помещена писателем не просто в пространство песков, в рощи согнутых ветров, под палящие лучи солнца. Особой суровости в этой природе для нее нет: в конце концов, это привычная среда ее жизни - и на родине и в плену. Но для Платонова пустыня обрела  иной смысл. Пустыня - это плен, бесплодный «такыр» в ее судьбе,  это жизнь как бы в предыстории человечества, природной  и социальной.

       Помещенный  в эту среду человеческий характер испытывается на прочность в своем  главном качестве: способности не просто выносить что - то невыносимое, страшное, но и как бы очеловечивать любые условия жизни. Легко творить жизнь там, где все дано даром, но попробуй победить тяжкую силу бесплодной пустыни, устоять, пустить корни на «такыре». Платонов с редкой пластичностью рисует характер пленницы, добытой кочевниками в набеге, и трудное движение ее впечатлений.

       На  коротком привале, когда усталость свалила и самих туркмен, когда души пленных так переутомились, Заррин - Тадж видит старую чинару. Она кажется героине вечной, неуязвимой, бессмертной, хотя растет на краю пустыни, среди камней. Ей все угражает, ей так легко не быть. Писатель не соотносит прямо судьбы чинары с судьбой самой Заррин - Тадж, претерпевающей все виды лишений. Голод, непосильный труд, разлуку с родиной, вечную тревогу за родившуюся в плену дочь, неродную для ее мужа, для всей туркменской пустыни, - все эти «камни» несет поток на пленницу. Но Платонов не задерживается на этом сходстве. Его художническая мысль, опирающаяся на прочнейшие, не стирающиеся от времени подробности, в итоге гораздо глубже и сложнее. Платонов показывает, что в судьбе пленницы удары жизни вовсе не отскакивали от человеческого сердца, ума, чувства, как бы ни гордилась Заррин - Тадж вначале своей неприступностью. Эти удары героиня выносила всю жизнь, она научилась превращать беды в нечто спасительное, питающее ее же. В пустыне ничто не может быть отброшено, все впечатления поселяются в памяти, в чувстве, в вещем инстинкте героини. Где боль - там и жизнь, где скудное, жалкое - там  и радостное. Только одолевая страдание, Вынося все, что способно погубить даже надежды, мечты, можно обрести радость и неожиданную свободу, независимость т обстоятельств и веру в свое будущее.

       Рождение  дочери и материнская любовь к ней помогают Заррин - Тадж, темной, с трудом осознающей мир женщине, одолеть данное ей судьбой окружение, порвать жесткую цепь обстоятельств. В заботе о дочери героиня рассказа вырывается  за пределы своего рабского положения. Она легко принимает на себя обязательства высшего плана. Плен жизни остается, но он лишь стал механическим оцеплением. Ее душа уже свободна, независима, причастна будущему. Весь жизненный путь пленницы - она «пленена» и собственной темнотой, и жестокой природой, и бессмыслицей жизни - предстает не как плен, а как глубочайшая победа человеческого духа и сердца. Ничтожно малы стали мучители, упивающиеся силой, правом на жестокость: она жалеет и их, они уже не страшат ее. Писатель рисует не смирение, не маловероятные победы героини, сразу изменяющей к лучшему каменное русло сухой реки. Сразу такой внешней победы быть не могло. Но благодаря способности человеческого сердца одолевать горе для Заррин - Тадж наступает состояние, когда она ощущает, что даже ее мучители склоняются перед ее нравственным величием.