Рыцарский роман

Французский поэт XII века Кретьен де Труа заставляет героиню своего-романа «Клижес» заявить: «...о любви Изольды и Тристана... рассказывают такие ужасные вещи, что я даже стыжусь их повторить» Елистратов А.А. Наследие английского романа и современность - М., 1978, с. 128.

Да и в  самом романе (в некоторых его  версиях) слышатся порой осуждающие ноты. Поэт Беруль вводит в свой роман  эпизод с отшельником. Тот порицает Тристана и Изольду и, конечно, ссылается на козни дьявола:

Но тут же поэт нравственно очищает своих  героев: не они виновны в своей  неукротимой страсти:

Ей вторит Тристан:

Отбросим все  чудеса, которыми расцвечена история  Тристана, оставим лишь основной конфликт. В нем правда жизни. Молодой человек, племянник короля, отправляется в другую страну сватать своему сюзерену невесту, успешно совершает свою миссию и везет ее по морю к родным берегам. Он юн и красив, красива, молода и она. Море и солнце, лазурное без облачка небо, и два юных существа. Вспыхнувшее чувство. Любовь. Средневековый человек ко всему этому, конечно, примешает приворотное зелье и тем оправдает влюбленных. Так и есть. Отправляя Изольду в путь к старому королю * в жены, мать ее дает любовный напиток со строгим наказом служанке, чтобы дала его испить молодоженам перед брачной ночью, дабы навсегда они прилепились друг к другу душою. Но расслабляющая жара, нестерпимая жажда, и два юных существа по ошибке выпивают этот злосчастный напиток. Теперь уже ничто не может помешать их любви, ни Бог, взирающий с христианских небес на дела людские, ни мораль людей, ни жизненные невзгоды. Они во власти страсти. Истории этой страсти, трагедии молодых людей и посвящен роман.

Вспомним, что  это XII век, что это Западная Европа, что это безраздельное господство христианской идеологии, идеалы монашеского  подвижничества, умерщвления плоти, аскетизма. Почти в те же годы Данте  в пятой песне «Ада» рассказал  о такой же трагедии Франчески да Римини и молодого Паоло. Там был замешан рыцарский роман. Его читали молодые люди, мужняя жена Франческа и ее деверь. Рыцарь Ланселот, как повествовал автор романа, целовал прекрасную даму. Пример заразителен, поцеловались и герои поэмы Данте. И потом... роман «они уж больше не читали».

Данте скупо  наметил основные вехи трагедии двух грешников. Краткий миг любви  и вечное страдание в адских вихрях. Трагедия молодых людей потрясла поэта: он потерял сознание. Трагедия Тристана и Изольды так же волновала читателей XII столетия. В разных версиях романа по-разному представлены его герои. В некоторых из них король Карл, дядя Тристана, доверчив, добр, и, не найдись среди его окружения злые доносчики, он, может быть, никогда бы и не догадался об измене жены. Принять крутые меры к влюбленным заставляют Карла его вассалы--бароны. Королевская власть в те времена еще не утвердилась, феодалы держались вольготно, а иногда и надменно по отношению к верховной власти. Влюбленных должны сжечь на костре. Тристана уже ведут на место казни, но на пути маленькая церквушка. Рыцарь просит развязать ему руки, чтобы в последний раз помолиться богу:

Тристан спасен. Вмешались силы небесные. Суровый  страж христианской морали, сам Господь  Бог выручил его из беды («...спастись помог Тристану милосердный Бог»,--сообщает своему читателю поэт Беруль).

Казнь должна свершиться и над Изольдой. Поэт красочно описывает  торжественно-мрачный ритуал. В Средневековье  казни совершались пышно и  всенародно:

Как видим, влюбленным сочувствует не только Бог, но и народ и автор, недаром же он так ярко живописал страдания Изольды и ее красоту. К нравственным чувствам прибавляются здесь эстетические (сочувствие, сострадание и восхищение красотой).

Однако «закоренелые злодеи» нашлись. Это некий прокаженный, увечный, «в струпьях, в черном гное». Он подает королю страшный совет--«за грех великий покарать» не огнем, не костром, а ложем с прокаженными.

Автор не скупится на краски, чтобы изобразить толпу  изуродованных болезнью людей:

Толпы прокаженных, наводящие ужас на людей-своим видом,--обычное явление Средневековья. Больниц для них еще не существовало. Их изгоняли из городов и сел. Они носили погремушки, чтобы издали предупреждать о своем приближении. Обычно им оставляли пищу и уходили подальше. Всякие контакты с прокаженными были опасны, грозили заражением, и люди боялись этого. И вот теперь королю предлагали отдать Изольду в наложницы прокаженным. Это было страшнее смерти, страшнее любой казни. Чтобы читатель ощутил весь ужас происходящего, автор пространной речью прокаженного сопоставляет два образа жизни--царский и нищенский, предельно обнажая и без того понятный контраст:

Но Изольду, которую уже повели с собой  прокаженные, спас Тристан. Правда, в  схватку с ними ему было вступить зазорно, это не рыцарское дело, но подоспел его воспитатель Говернал. Он-то и сразился с толпой калек и убил главного и наиболее зловредного из них -- Ивена. Поэт торопится заверить читателя, что Тристан никак не участвовал в сражении с прокаженным: «Не верьте низкому обману... выдумывать такое--стыд! Не мог столь достославный рыцарь поганой кровью обагриться».

Вариант «Романа  о Тристане», принадлежащий перу Беруля, пожалуй, наиболее близок к  реальности. Он, конечно, тоже вторичен. Поэт использовал уже ходивший или  ходившие в списках тексты иных авторов. О том свидетельствуют его признания: «Беруль читал об этом сам», или: «Про то я в книге прочитал», или: «Правдивый есть о том рассказ, Беруль читал о нем" не раз». Поэт вполне реалистично рисует несладкую жизнь влюбленных в лесу--шалаш, охоту на оленей ради пропитания, истлевшее от времени платье и все бытовые невзгоды. Вместе с тем проникновенно рассказывает он и о красоте окружающей природы и о поэзии самой любви:

Так их застал однажды  Карл. Но на этот раз спали они  в одежде, между ними лежал меч. Их безгрешная поза умилила короля, он тихо удалился, не нарушая их покоя. Беруль отнюдь не ограничивается идиллией любви или картиной внешних неудобств жизни влюбленных, он пишет и об их нравственных терзаниях. Изольда мучается тем, что ее любимый терпит лишения из-за нее. Тристан изводит себя угрызениями совести, что поступил нечестно по отношению к своему дяде, отняв у него жену, что вверг любимую женщину в нищету и пр. К тому же действие любовного напитка стало ослабевать. (Оно было рассчитано на три года. Скептики XX века объяснили бы это весьма прозаически: с милым жить хоть в шалаше, конечно, можно, но не долго. Люди тех времен были романтичнее: они верили в сверхъестественные силы и вносили поэтический элемент в прозу жизни;)

В конце концов влюбленные обратились за помощью к отшельнику Огрину, и добрейший старик, отложив в сторону «святую книгу», которую читал с великим усердием, и взглянув на раскаявшихся грешников, пролил слезу умиления. Возблагодарив Господа Бога за то, что Тот сподобил его вернуть на праведный путь две заблудшие души, он немедленно берет перо, бумагу и под диктовку Тристана (самому рыцарю писать не подобало--для этого есть писцы) строчит покаянное письмо королю. Рыцарь лишь приложил свою печать и своей рукой поставил vale! (будь здоров!). В Средневековье, как и во времена Онегина, так заканчивали письма.

Изольда прощена, возвращена во дворец, Тристан удален в изгнание. Беруль прибавляет к  своей истории еще несколько  эпизодов, овеянных поэзией трагедии двух его героев. Конец романа утерян. Воспользуемся другими версиями, чтобы узнать, чем же кончились злоключения влюбленных.

Готфрид Страсбургский. Его роман о Тристане тоже без  конца и без начала. Поэт не озабочен требованиями реальности и к истории  своих героев от носится, скорее, с некоторой иронией. Все это сказка, и будем к ней относиться, как к сказке--красивой, изящной, развлекающей нас. Таков взгляд поэта. Изольда? Почему она ушла от короля к Тристану? Вы что, не знает женщин? Им подавай все запретное:

Невзгоды в  лесу, несладкая жизнь в шалаше, в лишениях? Полноте. У них все есть: и прекрасный дворец, и многочисленная челядь:

Словом--праздник любви. Трагедия? Ее нет в нашей  истории, и не убудем отягчать свои души ненужным состраданием. Любовь прекрасна  уже тем, что существует, что увлекает нас далеко от проторенных путей, вдаль от посторонних глаз, заводит в дебри, в лесную глушь, выйти из ко горой не найдется сил.

повествует  с шутливой веселостью этот средневековый  жуир, далекий от христианской аскезы и, пожалуй, от того, что в те времена называлось пьета (благочестие). В других версиях романа о Тристане имеется эпизод с женитьбой рыцаря. После того как Изольда вернулась к мужу, Тристан, мучимый тоской по возлюбленной и ревностью, желая вытравить из своей груди яд любви, решил жениться. Сестра его друга носила имя Изольда, была хороша собой, и он ей сделал предложение. В первую же брачную ночь он понял, что совершил непоправимую ошибку: любить жену он не мог, как ни старался. Не найдя успокоения себе, он теперь принес несчастье и другой Изольде Нравственные с градация его удвоились. Великое горе испытала и Изольда первая, узнав о его измене. Так два несчастных существа боролись с судьбой. Чувство их было неугасимо. Тристан тяжко заболел. Излечить его могла только Изольда первая. Она спешит к нему, но море то штормит и "мешает кораблю пристать к берегу, то в безветрие держит корабль в своем плену. Ждет Тристан прибытия возлюбленной. Вот показался ослепительно белый парус вдали, он уже совсем недалеко, но ревнивая супруга, Изольда вторая, обманула мужа: черный-де парус на корабле. Недобрый это знак. Значит, нет на корабле Изольды, значит, забыла она его. И Тристан умирает. Изольда опоздала. Она прибыла, когда тело ее милого было уже бездыханно, и не пережила его. Похоронили их по разным сторонам церкви. Так пожелала жена Тристана. Но из их могил выросли деревья, и верхушки их соединились над куполом церкви и переплелись. Автор этой версии («Сага Тристама и Исонды») вложил в уста «грешницы» Изольды молитву к Богу. Она произносит имя библейской грешницы, с которой, судя по всему, сравнивает автор свою героиню. «Ты помог Марии Магдалине...»,--обращается она к Христу.

Богобоязненный  монах испрашивал у своих читателей  снисхождения к своим героям: они, конечно, грешны, но простим их, как простил Бог распутницу Марию из Магдалы.

Заключение

Легенда о Тристане и Изольде волновала средневекового читателя и нашла широкое распространение  в странах Западной Европы Популярность ее объясняется жизненностью основного  конфликта. Человеческие чувства вступают в противоречие с общественной моралью. Отсюда трагедия.

Отношение автора к морально-общественному конфликту  Тристана и Изо-льды с окружающей средой двойственно. С одной стороны, он как бы признает правоту господствующей морали, заставляя, например, Тристана мучиться сознанием своей «вины». Любовь Тристана и Изольды представляется автору несчастьем, в котором повинно любовное зелье. Но вместе с тем он не скрывает своего сочувствия этой любви, изображая в положительных тонах всех тех, кто способствует ей, и выражая явное удовлетворение по поводу неудач или гибели врагов любящих. От противоречия автора внешне спасает мотив рокового любовного напитка. Но ясно, что этот мотив служит лишь целям маскировки его чувств, а о подлинной направленности его симпатий отчетливо говорят художественные образы романа. Не доходя до открытого обличения феодально-рыцарского строя с его гнетом и предрассудками, автор внутренне ощущал его неправоту и насилие. Образы романа, заключающееся в нем прославление любви, которая «сильнее смерти» и не желает считаться ни с установленной феодальным обществом иерархией, ни с законом католической церкви, объективно содержат в себе элементы критики самих основ этого общества.

Библиография

Алексеев М.П. История зарубежной литературы. Средние Века и Возрождение. - М., 1994

Алексеев М.П. Литература Средневековой Англии и  Шотландии. - М., 1996

Артамонов П.В. Литература Средних веков. - М., 1985

Бонаккорсо  Питти. Хроника.--Л., 1972

Дьяконова Н.Я. Английский романтизм. - М., 1993

Елистратов А.А. Наследие английского романа и современность - М., 1978

Зарубежная  литература средних веков. Хрестоматия. - М., 1989

Кетт А. Введение в историю английского романа. - М., 1991

Пуришев Б.И. Зарубежная литература Средних веков. - М., 1991