Шпаргалка по "Античной литературе"

35 и 40 Изображение  превращений в «Метаморфозах»  Овидия

Превращения в «Метаморфозах» Овидия – обычно результат вмешательства богов в судьбу героев. Иногда они вызваны несправедливой злобой божества или являются заслуженной карой за проступок. Подчас, спасаясь от грозящей беды, персонажи поэмы сами молят богов об изменении своего внешнего облика. Так, нимфа Дафна, которую преследует влюбленный Аполлон, обращается к своему отцу, богу реки Пенею, с просьбой о помощи. Описания Овидия чрезвычайно выразительны, он видит рисуемую картину во всех подробностях. Описание превращения Овидий даёт в «Метаморфозах» кратко, оно лишь замыкает большой рассказ.

Овидий определяет превращение его как промежуточное состояние между жизнью и смертью, между изгнанием и гибелью, как некий третий путь между двумя крайностями, но путь, редко дарующий счастье, чаще страдание, так как переводит человека на низшие ступени существования, лишает неповторимого индивидуального «я», сохраняя не личность, а тип; сохранение же своего «я» в веках — удел избранных, удел Геракла, освободившего мир от чудовищ, удел Ромула, основателя Рима, Юлия Цезаря и Августа, а также — и это очень важно для «Метаморфоз» — тех, кто приобщился к философии, поэзии и искусству, усовершенствовал жизнь или — и это уже типично овидианское — поднялся к высокой взаимной любви (Филемон и Бавкида, Кеик и Алькиона). Основной вопрос, волнующий автора, — это вопрос бессмертия. Тот, что был так актуален и для его современников. Но самый мир превращений в поэме необычайно разнообразен! Он состоит не только из «капитальных» метаморфоз, определяющих судьбу героя, трагических и подробно изображенных, но и из множества мелких, попутных превращений, к которым причисляются и просто чудесные явления, там и тут происходящие в природе. Поэт как бы конструирует особый микрокосм, живущий по своим законам, где реальность превращается в праздничную феерию, как в миниатюре о лидийском царе Мидасе, том самом, который пожелал, чтобы Вакх наградил его даром превращать в золото все, к чему бы он ни прикоснулся, и вот — сорванная ветка превращается в драгоценность, поднятый с земли камень — в тяжелый слиток, колосья сыплют лучи, яблоки становятся плодами гесперид, даже дверные косяки излучают сияние. Обыденное, повседневное волшебно преображается: царь моет руки — и с них течет блистающий дождь, способный обмануть Данаю.

 

36 Роль богов  в «Метаморфозах» Овидия.

 

Древние боги, которыми населены мифы, в овидиевских «Метаморфозах»— всего лишь поэтическая условность, дань традиции. Овидий нисколько не верит в них и откровенно призывает читателей к такому же вольному отношению к кумирам древности: «Выгодны боги для нас — если выгодны, будем в них верить». Для него самого боги, несомненно, «выгодны»: при их посредстве можно наказывать порок, вознаграждать добродетель, раскрывать тайные поступки и сокровенные замыслы людей. Боги зачастую являются причиной превращений, их гнев и ненависть или любовь являются причиной метаморфоз. «Боги, — ведь вы превращения эти вершили». Не обходится без участия богов также миф о Пираме и Фисбе. Но и здесь роль богов чисто внешняя, прикладная: при их посредстве навсегда сохранено горестное воспоминание о юных влюбленных, которых никто и ничто не могло разлучить. Одно из центральных мест в «Метаморфозах» занимает миф о Фаэтоне, сыне Феба — бога Солнца. Этот миф — подлинный гимн людскому дерзанию, той беззаветной храбрости, что возносит сынов Земли над могучими богами Олимпа и во все времена озаряет мир... Мифологические образы претерпевают в «Метаморфозах» такое же «снижение», как и в «Героинях». Особенно заметно это в трактовке богов. Они организованы по-римски: на небе есть свои дворцы для мощных богов и места, где живет «плебс». Поведение божественных фигур вполне соответствует нравам римского галантного общества; сплетни и любовные приключения составляют их основное времяпрепровождение. Юпитер, наподобие супруга комедии, совершает свои проделки тайком от ревнивой жены и хорошо знает, что «величественность и любовь друг к другу не подходят».

37 Любовь  богов в «Метаморфозах» Овидия.

Овидия очень интересовал так называемый феномен любви, которому он уделил немалую часть своего произведения, и его значение в судьбе человека. Он сравнивает любовь богов и людей, а также демонстрирует нам разнообразнейшие примеры, случаи страсти — от патологических до возвышенно-романтических — и показывает, как растёт постепенно к концу поэмы содержательность и одухотворенность внутренней жизни героев.

Трагична и судьба возлюбленных самого верховного правителя Олимпа, легко вспыхивающего мнимой любовью. Могучая любвеобильность царя богов, вошедшая у римлян в поговорку, — это своеобразное преломление древнейших религиозных представлений о могучей зиждительной силе верховного бога. У Овидия он постоянно выступает в роли банальнейшего супруга банальнейшей ревнивой и злобной богини Юноны — Геры, покровительницы семейной жизни у римлян, преследующей своих соперниц.

В Поэме прослеживается отчетливое восходящее движение — от страстей олимпийцев к высокой взаимной любви смертных, недоступной богам. Но движение это достаточно извилисто. Выделим из множества миниатюр несколько наиболее значительных. К их числу относится рассказ о Нарциссе и Эхо, с которого, практически с нуля, начинается «восхождение».

Первыми смертными, полюбившими друг друга без вмешательства богов в этой поэме, стали Пирам и Фисба. Они являются античными прообразами Ромео и Джульетты. Этот рассказ продолжает тему Нарцисса и Эхо — любовь двух разных партнёров на сей раз кончается катастрофой[1].

38 Ненависть  богов в «Метаморфозах» Овидия.

Богам в Метамормозах присущи все человеческие страсти. Они и любят и ненавидят. Но если их любовь ниже любви людской, Овидий как бы подшучивает над их любовью, то ненависть и гнев сильнее, он зачастую заставляет людей страдать и является причиной метаморфоз. Их ненависть может быть обращена по отншению друг к другу, так например  Амур Влюбляет Аполлона в Дафну

“Первая Феба любовь — Пенеева Дафна; послал же?Деву не случай слепой, а гнев Купидона жестокий»

Или разгневанная Венера мстящая Гелиосу за донос.Так и по отношению к людям – например гнев Юноны на Тирезия за спор, она лешает его зрения. Или ненависть Латоны к Ниобе,за ее надменность. Дети Латоны – Аполлон и Артмемида мстят за мать и уже их ненависть уничтожает детей Ниобы, а последствия ее мужа и ее саму – Зевс превращает ее в скалу.

39 Римские  мифы и сюжеты в «Метаморфозах»  Овидия.

 у Овидия  вовсе нет никакого собственного  мифологического творчества. Мифологическая  канва передаваемых им мифов  принадлежит не ему, а есть  только старинное достояние греко-римской  культуры. Сам же Овидий только  выбирает разного рода детали, углубляя их психологически, эстетически  или философски.

Мифология издавна поставляла античным писателям неиссякаемый материал для бесчисленных поэм, но сплести всю мифологию в одну-единственную большую и связную поэму - на это во всей античности опять-таки отважился один лишь Овидий.

Сюжет «Метаморфоз» представляет собой всю античную мифологию, систематически и по возможности хронологически изложенную. В отношении хронологической последовательности изложения самыми ясными являются первые и последние книги «Метаморфоз».

Овидия особое внимание привлекают легенды о Фаэтоне; о самовлюбленном Нарциссе, превратившемся в цветок; о полете Дедала и Икара; новеллы о Пигмалионе и Галатее; Пираме и Фисбе; идиллия о Филемоне и Бавкиде, сказание об Орфее и Эвридике. Пересказывая без каких-либо существенных изменений содержание древних мифов, Овидий нередко придает им новое философское звучание, подчеркивая смелые дерзания человека, который стремится отстоять свое счастье в неравной борьбе с богами или же даже уподобиться им. Это подчеркнуто, например в эпитафии на могиле Фаэтона: Похороненный здесь Фаэтон, что отцовскую вел колесницу; Хоть и не удержал ее, но погиб в стремительном дерзании. Каждый миф превращается у поэта в утонченную поэтическую новеллу, наполненную глубоким смыслом и неповторимыми яркими характерами, возвышенными, волнующими чувствами и жизненным драматизмом. Здесь мы видим страдания матери, потерявшей своих детей (Ниоба); любовь художника, которая дает жизнь своему творению (Пигмалион и Галатея); силу искусства, которая побеждает смерть (Орфей и Эвридика); трагическую гибель влюбленных (Пирам и Фисба).

40 cм вопрос 35 Структура превращения в «Метаморфозах» Овидия: на конкретных примерах (один-два примера).

Превращения в «Метаморфозах» Овидия – обычно результат вмешательства богов в судьбу героев. Иногда они вызваны несправедливой злобой божества или являются заслуженной карой за проступок. Подчас, спасаясь от грозящей беды, персонажи поэмы сами молят богов об изменении своего внешнего облика. Так, нимфа Дафна, которую преследует влюбленный Аполлон, обращается к своему отцу, богу реки Пенею, с просьбой о помощи.

Филемон и Бавкида — благочестивые старцы, к которым заходят в их бедную лачугу спустившиеся на землю Гермес и Юпитер. У них для гостей накрыт праздничный стол, а над ним склоняются приветливые лица готовых услужить гостям старцев, а еда не убывает. Это старинная народная приветливость и глубокая взаимная любовь. Всё это требует награды. Олимпийцы превращают хижину в мраморный храмик с золотой крышей и спрашивают хозяев об их желании. А оно таково: умереть одновременно, а пока стать служителями в новом святилище. И вот, по прошествии ряда лет, Филемон вдруг превращается в дуб, а Бавкида — в липу, ведь её имя по-гречески значит «липа»[1].

 

Салмакида и Гермафродит

Рядом с Пирамом и Фисбой встают Салмакида и Гермафродит. Гермафродит — сын Гермеса и Афродиты — попадает во власть божества-насильника Салмакиды — хранительницы священного озера, любующейся своим отражением в озере, как в зеркале. Салмакида, возлежащая на нежной траве луга, моментально вспыхивает страстью к юному пришельцу. Она всячески прихорашивается, чтобы стать прекрасной. Увидев плывущего по озеру Гермафродита, Салмакида совершенно теряет голову, бросается в воду, обвивается вокруг юноши, как змея, и по её просьбе боги превращают их в единое нераздельное существо — парадокс природы — Гермафродита. Миниатюра о Гермафродите — напоминание о старом, она перекликается с теми эпизодами, где речь шла о божественном насилии[1].

Гелиос и Левкотоя

Как уже говорилось — влюбляется в смертных красавиц не один Юпитер. Овидий усиленно ищет разные варианты страстей, и при этом главное для него — новаторство, поиски новых оттенков и нюансов, делающих каждую миниатюру по-своему оригинальной и по-своему интересной.

Нам также известно предание о любви самого бога Солнца, наказанного Венерой за донос на неё и на Марса. Она влюбила его в восточную красавицу Левкофею. Солнце, полюбив, помрачнело, заглядываясь на царевну, стало раньше подниматься и позже заходить, затуманилось. Оно даже разлюбило свою прежнюю возлюбленную Клитию. Но Солнце, любя, не отказалось от насилия — проникло в её спальню и овладело предметом страсти. Ревнивая Клития донесла об этом отцу красавицы, и он заживо закопал её в землю. Этот обычай действительно существовал на Востоке. Солнце жаждет оживить возлюбленную, но ему удаётся только превратить её в благовонный цветок левкоя, который всегда поворачивается вслед за плывущим по небу светилом.

 

 

 

ОРЕСТЕЯ

Части: Агамемнон, Хоэфоры, Эвмениды

Агамемнон, Клитемнестра, Эгисф(любовник), Орест(ее сын), Электра(сестра), Пилад, Апполон,

Афина, Ореопаг-суд

ПРОМЕТЕЙ

Трагедия характеров. Целый ряд второстепенных персонажей. П-тираноборец, восстал против богов. Власть и Насилие ведут П-люди черствые, жестокие. Гефест-бывший друг П, очень силен, но слаб о характеру, боиться нарушить приказ З. Хор-океаниды, воплощение любви. Титан Океан-льстивый придворный, пытается найти компромисс. Половинчатая позиция показана Эсхилом-выбор есть у всех. Ио-еще одна жертваЗ, но он и здесь труслив-боится за свое будущее.полный широкий образ, даже не смеет показаться перед поверженным.

ОБЛАКА

Образв очень яркие. Острый язык. Сократ представлен в нелучшем свете. Она называется так потому, что ее хор составляют облака – те новые божества, которые признает Сократ вместо прежних греческих божеств. Фабула комедии основывается на том, что простолюдин Стрепсиад, всецело связанный с деревней, но живущий в городе и сбитый с толку софистами, пытается с помощью софистических ухищрений доказать своим многочисленным кредиторам, что он не обязан выплачивать им свои долги. Для этого он отправляется в мыслильню, то есть в школу Сократа, но из его обучения ничего не выходит. “Облака” - это авторская насмешка над повсеместным увлечением софистикой, которое господствовало в Древней Греции в 50-40 гг. до н.э. Эта насмешка проходит через всю комедию Аристофана, но особенно ярко она показана в различных деталях, которые дополняют и окончательно обрисовывают образ данного философа. С точки зрения Аристофана, мыслитель предстает в комедии как преподаватель ложной мудрости и умения обманывать в спорах. Но сразу же необходимо сказать о том, что фигуру Сократа нельзя рассматривать лишь с позиции одного конкретного автора или человека. Сократ - это очень сложная и во многом противоречивая личность. Сократ считал, что спор - это способ и путь поиска истины, для софистов же - спор это лишь интеллектуальная игра. Поэтому, говоря об образе Сократа в комедии Аристофана “Облака”, следует помнить, что речь идет лишь о личном восприятии комедиографом личности данного философа, но не как не об объективной и всесторонней оценке.

ВСАДНИКИ

Она направлена против лидера радикальной партии Клеона, ярого сторонника Пелопоннесской войны, тяжелым бременем легшей на плечи афинян. В комедии действуют аллегорические персонажи. Осмеять победу Клеонта на Пилосе. В образе капризного, дряхлого и глухого старика Демоса, опутанного лестью и ложью демагогов, представлен афинский народ. Клеон выведен в лице подлого «кожевника», морочащего голову Демосу. Домашние рабы Демоса, в которых зрители могли узнать известных афинских полководцев Никия и Демосфена, решаются обуздать «кожевника» при помощи другого пройдохи и жулика - «колбасника». Посредством всяческих проделок, грубо льстя Демосу, «колбасник» побеждает Клеона, и в этом ему помогают всадники, т. е. знатные афинские юноши. В комедии зло высмеивается поведение демагогов, которые развращают и одурачивают народ. Рабы хитрые подстрекатели.