Тютчев: жизнь и труды

А если что и остается

Чрез звуки лиры и трубы,

То пропасти жерлом пожрется

И общей не уйдет судьбы.

(Г. Р. Державин)

От XVIII в. унаследовал Тютчев и ораторско-дидактический стиль (например «Цицерон»): вопросы, полувопросы, восклицания…

Неоднократно отмечалась краткость, предельная сжатость лучших тютчевских стихов: 1, 2, реже – 3, 4 строфы. Тютчев преобразовал оду XVIII в., сузил пространство стиха, сохранив философскую проблематику. Слова, «терявшиеся в огромном пространстве поэмы, приобрели необычайную значимость… одна метафора, одно сравнение занимают все стихотворения:

Не стывшая от зною

Ночь июльская блистала…

И над тусклою землею

Небо, полное грозою,

Все в зарницах трепетало…

 

Словно тяжкие ресницы

Подымались над землею,

И сквозь беглые зарницы

Чьи-то грозные зеницы

Загоралися порою…

Фрагмент – так Ю. Н. Тынянов определил художественную форму стихов Тютчева. Что значит фрагмент? Фрагмент чего? Живой жизни  – хочется сказать нам. Стихи  Тютчева написаны как бы «на случай». Работа пульсирующей поэтической мысли  идет постоянно. Какое-то внешнее впечатление, жизненное событие глубокое внутреннее переживание могут послужить  толчком к созданию стихотворения. «Поэтические его творения являлись на свет божий, еще не успев остыть, еще репеща внутренней жизнью души поэта». (И. С. Аксаков).

Итак, опять увиделся я  с вами,

Места немилые, хоть и родные,

Где мыслил я и чувствовал впервые

И где теперь туманными  очами,

При свете вечереющего дня

Мой детский возраст смотрит  на меня.

(«Итак, опять увиделся  с вами…»)

Фрагментарность стала основой  для совершенно невозможных ранее  конструкций и явлений. Отсюда такие  «неприятные» начала стихотворений, как: «Она сидела на полу…», «И чувства нет  в твоих очах…», «Когда, что звали  мы своим…», «Есть некий час в  ночи…» и т. п. основу поэтической  речи Тютчева составила обыденная  разговорная лексика. Многие стихи  напоминают реплики бесконечного диалога, который постоянно длится в душе поэта. Каждое новое стихотворение – своего рода продолжение прерванного (дл читателя) разговора, поэтому оно может начинаться с вопроса, утверждения или отрицания: «И в Божьем мире то ж бывает…», «Есть в осени первоначальной…», «Как дымный столп светлеет в вышине!...», «О чем ты воешь, ветр ночной?..» Такая интонация свобода Тютчева производила на современников впечатление внешней небрежности, неотделанности стиха и даже «нелитературности» (как и стихи Пушкина 30-х гг. – «Осень», «Вновь посетил…»).

Словесный образ Тютчева  передает диалектику его живой, движущейся мысли. Выделим главные особенности  лирического стиля Тютчева.

В первую очередь наше внимание останавливает «раздвоенный, разящий, движущийся» эпитет. Нередко одно определение совмещает слова, далекие (а иногда и противоположные) по смыслу. Стихотворение, обращенное к А. Фету, начинается:

Иным достался от природы

Инстинкт пророчески-слепой…

«Поэтический» - сверхзрячий. И вдруг – «слепой»! этим («иным») людям свойственно сильное, живое чувство природы, но…без никновения в ее тайну. Фету же, по мысли Тютчева, доступно нечто большее.

Другие примеры:

(Сон) Болезно-яркий, волшебно-немой;

-----------

Вечер пасмурно-багровый

Светит радужным лучом;

-----------

С того блаженно-рокового дня;

-----------

Вот тихоструйно, тиховейно,

Как ветерком занесено,

Дымно-легко, мглисто-лилейно

Вдруг что-то порхнуло в окно.

 

Поэтическая мысль Тютчева  движется внутри двух рядом поставленных и слитых в одно целое слов.

Сравнения Тютчева также  нетрадиционны. Обычно сравнение предполагает, что менее известное (зримое, понятное) сопоставляется с более привычным, наглядным. У Тютчева чаще наоборот, его сравнение можно назвать «обратным сравнением»:

 

Таинственно, как в первый день создания…

------

Сияет Белая Гора,

Как откровенье неземное;

------

Брала знакомые листы

И чудно так на них глядела,

Как души смотрят с высоты

На ими брошенное тело…

 

Цель тютчевского сравнения не в прояснении образа, а в углублении.

Для того чтобы понять скрытое  сравнение («ты скажешь») в после дней строфе «Весенней грозы», надо знать, кто такая Геба:

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с  неба

 (Еще одно сравнение внутри сравнения. – Авт. Сост.),

Смеясь, на землю пролила.

Геба – богиня юности в древнегреческой мифологии. На пирах богов, которые устраивает на горе Олимп ее отец Зевс, Геба выступает  в роли виночерпия. Один из кубков, невзначай  пролитый, и вызвал грозу.

Мифологизация образов – отличительная черта стиля Тютчева, «ему часто нужен выход из быта в высший, горний мир. Иногда он упоминается, но чаще подразумевается» (Л. Озеров).

Метафора Тютчева обнажает трагическую сущность бытия, выраженную в самых будничных и повседневных понятиях:

Увы, что нашего незнания

И беспомощней и грустней?

Кто смеет молвить: до свидания

Чрез бездну двух иль трех дней?

 

Как ни тяжел последний  час – 

Та непонятная для нас 

Истома смертного страдания, -

Но для души еще страшней

Следить, как вымирают в  ней

Все лучшее воспоминание…

Угасание души, в которой  «вымирают все лучшее воспоминания» (метафора) для поэта страшнее «истомы  смертного страдания» (сравнение).

Композиция тютчевских стихотворений, также как его образ, отражает сильное и быстрое движение мысли. Чаще всего она двучастная (вне зависимости от количества строф): дается какой-то образ, потом – его осмысление, иногда наоборот: сначала мысль, потом образ (см., например, стихотворение

Фонтан 
Смотри, как облаком живым 
Фонтан сияющий клубится; 
Как пламенеет, как дробится 
Его на солнце влажный дым. 
Лучом поднявшись к небу, он 
Коснулся высоты заветной — 
И снова пылью огнецветной 
Ниспасть на землю осужден.

О смертной мысли водомет, 
О водомет неистощимый!

Какой закон непостижимый 
Тебя стремит, тебя мятет? 
Как жадно к небу рвешься ты!. 
Но длань незримо-роковая 
Твой луч упорный, преломляя, 
Свергает в брызгах с высоты. 
 
ДЕНЬ И НОЧЬ 
 
На мир таинственный духов, 
Над этой бездной безымянной, 
Покров наброшен златотканный 
Высокой волею богов. 
День - сей блистательный покров 
День, земнородных оживленье, 
Души болящей исцеленье, 
Друг человеков и богов! 
 
Но меркнет день - настала ночь; 
Пришла - и с мира рокового 
Ткань благодатную покрова 
Сорвав, отбрасывает прочь... 
И бездна нам обнажена 
С своими страхами и мглами, 
И нет преград меж ей и нами - 
Вот отчего нам ночь страшна!

 «Поэзия», «Близнецы»).

Об особенностях построения стихов Тютчева замечательно сказал А. В. Чичерин: «Круто, с первой строки – тот образ, в котором заключена  решаемая загадка. Через целый шквал  трагических отрицаний, сомнений, в  досаде на неприемлемые уступки, добывается финал, не выбравшейся из смятения противоречий и все же очень светлый по своему порыву, по наполняющей его жажде  всеобъемлющего знания».

Как дымный столб светлеет в вышине!

Как тень внизу скользит неуловимо!

«Вот наша жизнь, - промолвила ты мне, -

Не светлый дым, блестящий  при луне,

А эта тень, бегущая от дыма…»

Эти пять строк вместили в себя бесконечно много. Разыгрывается  драма – драма человеческой жизни, которая по определению поэта  даже не дым, а всего лишь «тень, бегущая  от дыма». «Тень от дыма» - здесь не только усиление образа, но и его  углубление. В первой строчке необходимо обратить внимание на слова «светлеет  в вышине» - то есть растворяется в небе, в вечности. А многие ли из нас хотя бы замечают тень, что «внизу скользит неуловимо»? поэт заметил и именно с ней сравнил нашу жизнь.

Перед нами «пятистишие-новелла  с двумя действующими лицами и  одной репликой, представляющей разговор на его высшем и окончательном  этапе, - пишет Л. Озеров. – Реплика  в лирике в ту пору – редкость. В послетютчевскую пору – явление не редкое».

Основы поэтической модели Тютчева – двоемирие. Человек, его душа – меж небом и землей, «на пороге двойного бытия». Отсюда – прямо противоположенное решение одних и тех же вопросов, над которыми бьется разум поэта. Гармония – хаос, вера – безверие, небесное – земное, человек – природа, любовь – смерть, бытие – небытие – вот полюса поэтического мира Тютчева. Не редко они совмещаются в одном стихотворении (см., например: «Как ни гнетет рука судьбины…», «Природа – сфинкс…», «День и ночь», «О, как убийственно мы любим!…») и даже в образе: «и ропщет мыслящий тростник». Хрупкий, как тростник, обреченный на смерть, немощный перед лицом судьбы, человек велик своей тягой к беспредельному.

В тематическом отношении  в лирике Тютчева обычно выделяют пейзажную, философскую, любовную, политическую. Разумеется, условно, так как в  целом его поэзия прочитывается  как единый текст.

Пейзажную лирику Тютчева  точнее будет назвать пейзажно-философской: изображение природы и мысль  о природе сплавлены в ней  воедино; пейзажи получают символический  смысл. Природа для поэта –  просто второе имя жизни.

Так, в стихотворении 

ОСЕННИЙ ВЕЧЕР 
Есть в светлости осенних вечеров 
Умильная, таинственная прелесть: 
Зловещий блеск и пестрота дерев, 
Багряных листьев томный, легкий шелест, 
Туманная и тихая лазурь 
Над грустно-сиротеющей землею, 
И, как предчувствие сходящих бурь, 
Порывистый, холодный ветр порою, 
Ущерб, изнеможенье - и на всем 
Та кроткая улыбка увяданья, 
Что в существе разумном мы зовем 
Божественной стыдливостью страданья.

изображается не только «вечер года», но и «кроткое», а потому «светлые»  увядания человеческой жизни. В стихотворениях «Что ты клонишь над водами…», «Листья» второй – человеческий – план только подразумевается.

Поражает диапазон художественного  видения поэта – от тонкого  волоса паутины, «что блестит на праздной борозде», до звездного океана Вселенной.

Природа в лирике Тютчева  имеет два лика – хаотический  и гармонический. Свой язык присущ обоим. Человек же может понимать или  не понимать и тот, и другой язык.

О чем ты воешь, ветер ночной?

О чем так сетуешь безумно?

Понятным сердцу языкам

Твердишь о не понятной муке…

(«О чем ты воешь,  ветер ночной…»)

 

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный  лик – 

В ней есть душа, в ней  есть свобода

В ней есть любовь, в ней  есть язык…

(«Не то, что мните вы, природа…»)

Разумное начало человека и разум природы могут находить общий язык:

Так связан, съединен от века

Союзом кровного родства

Разумный гений человека

С творящей силой естества…

Родство это выражается именно в наличии общего языка, в возможности  общения и понимания:

Скажи заветное он слово  – 

И миром новым естество

Всегда откликнуться готово

На голос родственный  его.

Трагедия человека, как его поэт в разделе с природой: «Душа  не то поет, что море…» («Певучесть есть в морских волнах…»). Миг  единения с жизнью природы, растворения в ней – высшее блаженство, доступное человеку на земле. Об этом – стихотворение «Тени сизые смесились…».

Тени сизые смесились, 
Тени сизые смесились, 
Цвет поблекнул, звук уснул — 
Жизнь, движенье разрешились 
В сумрак зыбкий, в дальный гул... 
Мотылька полет незримый 
Слышен в воздухе ночном... 
Час тоски невыразимой!.. 
Всё во мне, и я во всем!..

Сумрак тихий, сумрак сонный, 
Лейся в глубь моей души, 
Тихий, темный, благовонный, 
Всё залей и утиши. 
Чувства мглой самозабвенья 
Переполни через край!.. 
Дай вкусить уничтоженья, 
С миром дремлющим смешай!

 

Композиция стихотворения  – две строфы – традиционная для Тютчева. Первая строфа – картина  наступающей ночи, вторая – страстный  монолог – обращение лирического  героя к «сумраку». Изображаемое время суток – сумерки (уже  не вечер, но еще и не ночь) не случайно выбрано поэтом: его неизменно  волнуют именно промежуточные состояния  в жизни природы и человека.

В первой строфе картина  сумерек, наступающей ночи дана через  восприятие лирического героя. Уловлена сама эта зыбкая грань перехода, когда окружающий мир растворяется в темноте, исчезает из зрительного  восприятия человека.

Тени сизые сместились,

Цвет поблекнул…

Сизый – самый смешанный  цвет: «черный с присенью и белесоватый, голубоватым отливом, серо-синий, с голубой игрою» (В. Даль). Смысловая острота эпитета усилена внутристрочным созвучием: «сизые смесились». В одном только этом эпитете – сизый – как в зеркале, содержится все стихотворение с его темой космического смешения, слияние всего со всем.

…звук уснул –