Верность и предательство в произведениях Шекспира

 Его предательства в основе  своей хитроумны и преступны, причём преступления Клавдия  таковы, что могут быть подвергнуты  порицанию как законом земным, так и законом небесным. Неся  в своём художественном образе  печать Каина, датский король, умножает  её прелюбодеянием с женой покойного; супружеские узы с ней не мешают ему, в свою очередь, предать и её, когда речь заходит о безопасности собственной власти. Так одно предательство неизбежно ведет за собой другое…

Клавдий – злодей своей эпохи, он же – предугаданное воплощение зла сегодня:  чётко осознаёт свои злодеяния и единственное чувство, которое им владеет, сугубо рационально и эгоистично: о погибших можно скорбеть, но забывать себя при этом – нельзя. На примере смертельной ловушки, устроенной датским королём Гамлету, мы видим, что действия злодея строго продуманы и страшны в своей преступной предупредительности.

В современном прочтении трагедии образ Клавдия очень актуален и злободневен. Предательство близкого человека ради собственного благополучия, карьеры для многих наших современников стало неотъемлемым приемом борьбы за свое место под солнцем.

2.1.2 Неизбежность Гамлета в совершении  предательства

Трагедия Гамлета, суть его сакраментального вопроса в неразрешимой антитезе: знать или действовать. Проблема Гамлета – проблема многих людей сегодня. Время, затраченное на сомнения и раздумья о том, помочь или пройти мимо, решиться на поступок или забыть, может обернуться для человека, нуждающегося в помощи, трагедией. Дорого могут обойтись сомнения и для себя самого, как в «Гамлете» - борец со злом, умножающий его неисчислимо. Ведь, если задуматься, убей он Клавдия  сразу, исполни свой долг перед преданным отцом без колебаний, трагедия бы закончилась одной смертью. Но терзания Гамлета оборачиваются предательством близких ему людей. Эгоизм, неверие в себя – первопричины предательства.

Характерно, что в первой трагедии 600-х годов Гамлет — единственный среди протагонистов, кто с самого начала подозревает вокруг себя «нечистую игру», интриги и маски,— надевает сам маску лишь для того, чтобы говорить правду двуличному королю и его лживому двору; иначе говоря, чтобы в условиях лицемерного придворного этикета открыто оставаться самим собой. В «безумии» Гамлета, в той роли, которую он играет, ярче всего проступает отвращение к притворству, прямодушие как принципиальная черта шекспировского героя — черта протагониста магистрального сюжета в лукавом, «цивилизованном», сложном мире трагедий. [7, с.56]

      Не предавая себя,  юноша поставлен автором в  тупиковую ситуацию: что бы ни сделал Гамлет, это неизменно приведёт его к предательству. Откажется исполнить  долг сына  – предаст отца и себя, согласится – должны будут пострадать другие и точно так же он сам. Его долг, как и долг всякого «настоящего» человека, отомстить вероломному убийце и предателю, и месть – это то единственное, что отныне должно руководить его жизнью, а,  следовательно, в последней больше не будет места любви к Офелии, и девушка окажется преданной. Осознанно ли предательство этого героя?.. Ответить на этот вопрос не так просто, ведь в ситуациях, предусматривающих только один вариант развития событий, бессмысленно определять степень влияния на них человека. Судьба Гамлета предрешена и предательство его неизбежно.

«Гамлет» - это та трагедия, где очень сложно определить границы добра и зла, верности и предательства. С одной стороны, Гамлет воплощает собой образ верности в трагедии: он верен отцу, верен своему долгу перед матерью, верен своей любви, верен себе, поскольку не допускает себя унижать льстивыми речами Розенкранца и Гильденстерна. С другой стороны, сражаясь со злом во имя правды, он неумышленно становится воплощением слепого, бездумного предательства. Мучаясь укорами совести по умершему отцу, он бездумно обходится с людьми живыми, забывает о золотой середине, и в итоге любовь, дружба и верность уступают место всепоглощающей мести.

 Так, оглянувшись в прошлое  и сравнив с настоящим, понимаешь: меняется карта мира, политика, города, мода, а страхи и пороки неизменны, всегда эгоизм, корысть, неверие  в себя и недоверие к людям будет брать верх над честностью, верностью и благородством. И в наше время найдутся Лаэрты, которые также по стечению обстоятельств пойдут на предательство, предадут друга из-за своей импульсивности,  неумения выслушать и узнать правду. И сегодня живут Клавдии, которые предпочитают всего добиваться обманом, хитростью и предательством, и, наверное, каждый из нас знает в своем окружении таких же подлых Розенкранца и Гильденстерна, строящих планы предательства за твоей спиной. Мы сегодня прочитываем Шекспира, как сказанное о нас. В этом его внеисторичность

2.2 Предательство как следствие ненависти к добру в трагедии Шекспира «Отелло»

2.2.1. Синтез трагического и доблестного  мироощущения автора в трагедии  «Отелло»

Творчество Шекспира отличается своей масштабностью – чрезвычайной широтой интересов и размахом мысли. В его пьесах нашло отражение огромное разнообразие типов, положений, эпох, народов, общественной среды. Пытаясь разобраться в причинах коллизий, душевных борений его современников, в причинах психологических, философских и этических проблем, Шекспир зачастую уводил сюжеты своих трагедий в далекое историческое прошлое («Король Лир», «Макбет», «Юлий Цезарь», «Ричард III»).Такая хронологическая дистанция была необходима поэту для того, чтобы он мог в обобщенной форме решать самые большие и самые острые проблемы, выдвигаемые современностью.

   «Отелло» в этом плане представляет исключение. Историческое событие, которое Шекспир вводит в свою пьесу (попытка турецкого нападения на Кипр) имело место в 1570 году, всего за 30 лет до премьеры «Отелло». Если же учесть, что англичане эпохи Шекспира, несмотря на всю неприязнь к своим главным врагам - испанцам, продолжали восхищаться победой испанского флота над турками при Лепанто в 1571 году, то становится ясным, что зрители «Глобуса» должны были реагировать на трагедию о венецианском мавре как на пьесу о современности. [5, с.158]

   Раскрывая события современной для Шекспира жизни, «Отелло» является трагическим и вместе с тем героическим воплощением мироощущения поэта, которое на исходе Возрождения возникает у гуманистов в результате крушения их идеалов под натиском реакционных сил. Человек Возрождения, отрешившись от многих страхов (от боязни за свою душу), тем не менее, по-прежнему ощущал двойственность своей природы: дух и плоть. Не умея объяснить эту двойственность, он продолжал влачить груз средневековых представлений. [1,с.55] Так, прошлое мстило грозным напоминанием о себе. Центральные персонажи трагедии Отелло и Яго выступаю как единое, неразделимое целое, как обобщенный пример сочетания в человеке мрачных пережитков прошлого и светлое, жизнерадостное, полное энергии и творческих сил восприятие новой эпохи.

2.2.2. Столкновение Отелло и Яго  как символ противоборства верности  и предательства

   Доблестный Отелло вдохновлен и поднят Возрождением. Его благородство основано на доверии к обществу, на его широкой и зрелой прямоте, искренности. К сожалению, эти светлые качества в эпоху Шекспира, равно как и в нынешнюю, считались не достоянием человека, а изъяном, уязвимым местом, той веревочкой, дергая за которую, можно было управлять человеком.

Осмысливая причины трагедии Отелло, Шекспир наводит нас на мысль, что честные, отзывчивые, прямодушные люди всегда становятся объектом сплетен, насмешек, предательства. Воплощая собой добро, они являются вечно раздражающим напоминанием несостоятельности для тех, кто предпочитает брать на вооружение хитрость, интриги и лицемерие, чтобы занять свое положение в обществе, найти друзей и покровителей. Недуг всего человечества вне зависимости от эпохи – это неспособность принять совершенство другого человека за образец для подражания, как достойную цель для достижения. Человеку легче возненавидеть, предать, подставить подножку, чем признать за другим превосходство. Так и  Яго, не найдя в себе силы признать заслуги и лидерство напарника, идет на предательство, пошагово воплощая в жизнь свой план мести.

   Чувство собственной  несостоятельности, разочарование  в верности и доблести, неверие  в справедливость создают в  душе человека плодородную почву  для ненависти, эгоизма, подозрительности. Эти качества зачастую зарождаются в человеке как ответная реакция на жизнь, современность и используются как ориентир, как надежная спасательная шлюпка. Но слабые люди не могут мирно сосуществовать  с личностями, чей лозунг по жизни: надежда, вера и любовь. Именно поэтому, составляя неразделимое целое, дополняя друг друга, образы Отелло и Яго в то же время являются несовместимыми  полярными противоположностями. Там, где есть место для Яго, не остается места для Отелло. Более того, честность и благородство Отелло представляют собой потенциальную угрозу благоденствию Яго. Именно поэтому на доблестном герое концентрируется вся сила ненависти к людям, присущая убежденному эгоисту Яго.

   Личная ненависть  к Отелло чаще, чем мотивы карьеры, ревности, вожделения к Дездемоне,  повторяется в диалогах и монологах, как своего рода заклятье. «Ты говорил, его ты ненавидишь»,— напоминает Родриго в самом начале действия. И Яго отвечает: «Я ненавижу Мавра хуже ада» (I, 1). Ненависть настолько велика, настолько полно завладевает душой Яго, что даже выходит за рамки того эгоистического своекорыстия, которое служит злодею надежным компасом в остальных случаях жизни. [9, с.163]

 Таким образом, причины  предательства Яго намного глубже  тех, что сразу бросаются нам в глаза: предательство Яго в ответ на предательство Отелло (по мысли Яго), не продвинувшего его по службе. В пьесе не содержится ни одного намека на то, что Яго мог рассчитывать на должность мавра после того, как ему удастся его низвергнуть. Но Отелло наступает на хищническую философию Яго и потому становится объектом жестокого предательства.

2.2.3. Несовместимость философии Яго  с философией Отелло

   Философия Яго  основана на убеждении, что человек  человеку – волк, жизнь – это  непримиримая борьба всех против всех. Именно поэтому Отелло и Дездемона для него – это не благородные люди, а в первую очередь враги, опровергающие его взгляд на человека, взгляд, который он хочет представить законом, не терпящим исключений. Разуверившись в преданности, Яго желает уничтожить тех «честных ослов», которые еще рассчитывают на честность и благородство.

   Анализируя философию  Яго, становятся понятными причины торжества предательства над верностью, как в эпоху Шекспира, так и в нашу современность. Шекспир, создавая такие яркие образы, предчувствовал их актуальность даже через века, осознавая, что прогресс сможет изменить возможности человека, но не его душу. Люди идут на предательство, поскольку для человека легче возненавидеть, чем понять, отречься, чем простить, обмануть, чем объяснить. Мы сокрушаемся на несправедливость и жестокость мира, а сами осмеиваем и завидуем тем, кто пытается изменить его добром и честностью. К сожалению, плохое и порочное овладевает человеком быстрее чистого и светлого, и потому легче облачить добро в ложь, иллюзию, чтобы оправдать свои поступки.

   Яго не выносит  Отелло, так как Мавр оскорбляет  его всей историей жизненного  пути, пониманием жизни, самой своей  жизнью. Ведь если прав герой, если принцип генерала (его вера  в людей, в Венецию, где щедро награждают доблестные поступки) реален, тогда он, прапорщик Яго, просто-напросто жалкий неудачник. Ненависть Яго к доблестному Мавру аналогична его неприязни к красавцу Кассио. «Останется Кассио жив, из-за красоты его жизни ежедневно буду чувствовать себя уродом» (V, 1, дословный перевод). Каждый успех Отелло — еще одно доказательство ничтожества Яго. [9,с.159] Для антагониста поэтому важно доказать — даже не столько миру, сколько самому себе! — что Отелло бахвал и глупец, что этому Мавру просто везет, что и любовью Дездемоны он обязан не своей доблести, а извращенным вкусам пресыщенной и взбалмошной венецианки.  Так, благородному герою, «человеку во всем смысле слова», противостоит в «Отелло» во всей дьявольской энергии человеческая неполноценность.

   Преследование исключительно личных целей и интересов нередко обуславливает предательство окружающих людей. У каждого из нас на первом месте стоит личное благополучие, и парадокс в том, что оно всегда порождает равнодушие к другим людям и эгоизм. Как известно, характер человека во многом обуславливает среда, общество. Для подтверждения можно вспомнить трагедию Шекспира «Король Лир», где преклонение и поклонению  монарху, боязнь его власти, порождают лицемерие и обман. В современном обществе человек значим, когда занимает достойное место в социуме, когда владеет бизнесом, связями. Для многих сегодня не имеет значения, каким образом добиться цели, важен результат. Предательство во имя личного благополучия для многих сегодня не признак аморальности, а требование времени.

   В этом плане  Яго  является прототипом современного  человека, даже можно сказать  его тенью. Пренебрегая общественными  нормами, Яго преследует исключительно  личную выгоду. Для него служить  одному себе, пользуясь притворством  и интригами, — это единственный реальный путь к успеху для подлинно доблестной, ни перед чем не останавливающейся личности, миросозерцательная, принципиальная основа действий антагониста. Эгоизм, корысть, притворство Шекспировского злодея получают философское обоснование в его популярном толковании. «Быть тем или другим – зависит от нас самих», все в нашей воле.

Философия Яго несовместима с философией Отелло, основополагающим принципом которой является вера в человечность и любовь. Его глубокую веру в лучшее не пошатнули года, проведенные в скитаниях и сражениях, недоверие правителей. Чувствуя свою отчужденность от республики, он всегда оставался предан ей. Как награду за свое непоколебимое доверие, Отелло получает любовь Дездемоны, тончайшего цветка венецианской культуры. Так, встретив Дездемону, в море зла и насилия Отелло открыл для себя обетованный остров – не просто остров любви, а твердыню правды, веры и искренности.

2.2.4. Образ Дездемоны как символ  верности и оптимизма в трагедии

   Воплощением верности  в трагедии, безусловно, является Дездемона.  Ее истинная красота  – в искренности и правдивости, без которой для нее нет ни любви, ни счастья, ни жизни. Любовь к Отелло - самая большая правда для Дездемоны. Во имя этой правды она готова обмануть родного отца; во имя этой правды она, умирая, предпринимает последнюю отчаянную попытку спасти своего возлюбленного. И эта великая правда любви делает Дездемону одним из самых героических женских образов во всей шекспировской драматургии. [1,с.134]

   Вера Дездемоны  в людей превращает ее в легкую добычу для Яго, сама ее откровенность и честность делают ее объектом подозрений в мире, где мало кто кажется тем, что он есть на деле; ее чистота неизбежно ставится под сомнение в обществе, где почти каждый из значительных персонажей несет на себе печать развращенности.