Что есть справедливость

Но для того чтобы отстаивать справедливость неравенства, мы должны основания этого неравенства, его  экономическую природу считать  абсолютно честной и законной. Неравенство не может быть основано на воровстве и коррупции.

Как бы ни решались вопросы соотношения  экономической свободы и справедливости в рамках стандартной рыночной экономики, у нас есть нерешённая базовая  проблема — это нелегитимность сложившихся  отношений собственности. Речь идёт не о собственности вообще, а о  её крупнейших, наиболее ликвидных  частях.

Речь идёт о «большой приватизации»  — то есть о раздаче лучших «кусков» государственной собственности вне общих стандартных даже для того времени процедур. Излишне напоминать, что «большая приватизация» была очевидно несправедливой. Трудно спорить, что колоссальные активы достались узкой группе лиц фактически бесплатно.

Но это никак не решило проблему с точки зрения справедливости — то есть построения базовых, незыблемых основ экономической жизни, легитимных с точки зрения народного понимания. Никто не может требовать уважения к собственности, если сам признаёт, что в основании этих отношений лежит вопиющая несправедливость. То есть проблема легитимности собственности в самой её основной, самой «дорогой» части — не решена…

ИСТОРИЧЕСКАЯ  СПРАВКА.

Античные представления  о справедливости.

Платон.

Для процесса развития права  и юриспруденции со времен Платона было характерно постоянное смешение вышеназванных двух значений понятия справедливости. Двусмысленность часто возникала, когда «справедливость» употребляли не в том смысле, который предполагался ее дефиницией. Вопрос о том, что считать справедливостью в области социальных и политических отношений, встает сразу же, как только люди отказываются от боязливого и безусловного повиновения господствующим правилам. Платон определяет справедливость как высшую добродетель в государстве, построенном на принципах блага. Справедливость подвергается долгому и глубокому рассмотрению в его диалоге Государство, оказавшем огромное влияние на западную культуру. В Государстве обсуждается второй, или моральный, уровень справедливости; Платона интересует моральная справедливость, и согласны мы или нет с его дефиницией, суть его позиции совершенно ясна. С его точки зрения, справедливое общество – то, в котором каждый человек в полной мере реализует данные ему от природы способности. Правитель, или правитель-философ, от природы наделен способностью понимать, что такое справедливость и как ее достичь. Его задачей является распределение функций в государстве на основе принципа справедливости, определение с его помощью места в обществе обычного человека, природа которого не позволяет ему самостоятельно понять свое истинное назначение. Платоновская концепция справедливости оказалась настолько убедительной, что ее вновь и вновь выдвигали в разных формулировках в разные периоды истории. Она была отчетливо выражена и в традиции гегельянства (например, у Ф.Брэдли в его Этических исследованиях, 1877).

Определив понятие моральной  справедливости, Платон в более поздних Законах обратился к рассмотрению справедливости в первом, или «процессуальном», смысле. Здесь он объясняет, какого рода социальной структуры можно ожидать, если процессуальная справедливость становится в руках элиты инструментом реализации ее представления о моральной справедливости. Судебная власть прямо опирается на принципы такой «моральной» справедливости; деятельность учителей, поэтов и музыкантов подлежит цензуре; ослушников, преступивших «моральный» закон, подвергают изгнанию. Что касается рабов, то им положены свои законы, соответствующие их положению: «Должно наказывать рабов по справедливости и не изнеживать их, как свободных людей, увещаниями».

Аристотель.

Также придерживался концепции «естественных» классов и зависимости справедливости от социального и политического статуса: «Некоторые люди рабы, а другие свободные граждане потому, что так назначено природой... Правильно и справедливо, что одними следует править, а другие должны осуществлять правление, к которому они пригодны от природы; и коли так, власть господина над рабом тоже справедлива». Кроме того, Аристотель предложил различать типы справедливости, что оказало сильное влияние на последующие ее трактовки. Справедливость может быть коррективной, или коммутативной, направленной на сохранение общественного порядка и общее благосостояние, и может быть дистрибутивной, связанной с распределением, – это принцип, согласно которому каждый человек должен иметь причитающуюся ему долю. В этих определениях, по-видимому, учитывается различие между процессуальной и моральной справедливостью, но их следует понимать в контексте политической философии Аристотеля, основанной на моральной предпосылке, высказанной в приведенной выше цитате.

Представления стоиков.

Стоикам принадлежит заслуга  дальнейшего развития идей о справедливости. Через римское право они оказали  сильнейшее влияние на политическую философию и теорию права. Конечно, этим влиянием они были во многом обязаны  тому историческому обстоятельству, что стоическое понятие естественного  права получило поддержку со стороны  религии и далее существовало в рамках теологии. Стоическая философия  исходила из предпосылки, что Вселенной  присущет рациональное устройство и она функционирует согласно универсальным рациональным законам, или принципам. Поскольку человек – рациональное существо, он может познать эти законы. Поэтому ему доступен идеал абсолютной, универсальной, рациональной справедливости, к которому и следует, насколько это возможно, стремиться в законодательстве. Эта концепция закона, какими бы ошибками ни грешила ее формулировка, могла бы стать началом эпохи Просвещения в стремлении человечества достичь справедливости с помощью закона. По сути дела, это было обращение к разуму как критерию справедливых отношений между людьми в сфере политики и права, и достижения римского права, проникнутого стоической философией, являются поворотным пунктом в историческом развитии человечества. Ульпиан, один из выдающихся юристов того времени, назвал юриспруденцию наукой о справедливом и несправедливом, цель которой заключается в наделении каждого человека его правом; он заявил, что рабство является человеческим изобретением, противным «закону природы». Философия, стоявшая за римским правом, оказалась эффективным инструментом и в последующие столетия, особенно в трудах Гуго Гроция и Пуфендорфа, повлиявших на Локка и Руссо. См. также СТОИЦИЗМ.

Концепции справедливости в  эпоху Средневековья.

Стоическая философия  справедливости как правления разума была тем не менее превращена в  орудие завоевания власти, как это  часто случается с рационалистическими  системами мышления. Ради исторической точности следует заметить, что это  рационалистическое и гуманистическое  учение, оказавшее столь сильное  влияние на римское право, не имело, как иногда полагают, отношения к  христианству. Влияние христианства относится к более позднему периоду, и хотя христианская церковь использовала идеи стоицизма, стоявшая за ней философия  была совершенно другой. Ее задачей  было узаконить тем или иным способом церковь и ее представителей, а также помочь в проведении политики церкви. Наиболее влиятельным защитником теологического понимания справедливости следует считать Фому Аквинского, который развил учение Августина о Граде Божием как вместилище справедливости. С точки зрения Аквината, справедливость может быть реализована только в христианском государстве. Применив самые искусные диалектические приемы, он усложнил проблему определения справедливости, предложив тонкие дистинкции между lex aeterna, lex humana, lex divina и lex naturalis. Согласно его философии, естественный закон тождествен божественному закону, и толкование закона должно быть вынесено за сферу обычного человеческого разумения и сделано предметом особой теологической дисциплины. В течение долгого времени это понимание справедливости, основанное на непреложных принципах христианского учения, оставалось без изменений. Аквинат, находившийся под влиянием Аристотеля, занимал весьма умеренные позиции по вопросу о светской и церковной власти. Он не видел между ними противоречия и полагал, что понимание справедливости в христианском государстве будет находиться в гармонии с законом, диктуемым разумом. Позднее, благодаря радикальным папистам, такая позиция стала пользоваться дурной славой.

Концепции справедливости Нового времени.

Отличительной чертой философии  этого периода была реакция на авторитарные концепции закона, права  и справедливости. На идеях Возрождения и Реформации, как на дрожжах, выросла систематически разработанная философия справедливости и прав человека, которая радикально отличалась от теорий любого предшествующего периода. Первым шагом в этом направлении была попытка установить при помощи разума универсальные принципы или аксиомы морали, политики и права. В качестве методологического образца были взяты считавшиеся точными и универсальными доказательства геометрии. Несомненно, сильнейшее воздействие на концепции справедливости в этот период оказывало поразительно быстрое развитие естествознания, а движущей силой последнего считали применение метода, гарантировавшего математическую точность и достоверность результатов. Р. Декарт пытался построить теорию познания и систему философии с помощью такого математического метода. Пуфендорф утверждал, что математика и этика равно достоверны. Наиболее разработанный и систематический вид имели доказательства Б. Спинозой аксиоматической природы моральных и политических принципов. Именно в его философии становится очевидной ошибочность идеи о дедукции принципов естественного права с помощью некоего псевдоматематического метода. Несмотря на геометрическую форму, в которую Спиноза облекает свою этическую систему, очевидно, что он выходит далеко за пределы дедуктивного доказательства в попытке свести моральную справедливость к естественным законам, аналогичным законам естественных наук. Это была попытка рационализации очень высокого порядка, напоминающая идею стоиков об универсальном характере разума. Этика Спинозы также оказала влияние на философию индивидуализма (фактически, ее предвосхитив), которая столь радикально переосмыслила понятия права и справедливости, что это произвело настоящую интеллектуальную и политическую революцию в западном мире.

Гоббс.

В английской мысли этого  периода, также испытавшей влияние  «геометрической» логики, акцент был  сделан на определении справедливости в терминах материальных феноменов. Индуктивный метод Ф. Бэкона, хотя он почти ничего не дал в научном плане, послужил дальнейшему развитию процедур анализа. Однако наибольший вклад был внесен Т. Гоббсом, который разработал строгие методы эмпирического, материалистического анализа. Гоббс энергично выступил против идеи о том, что справедливость можно определить через интуитивно воспринятые универсальные, абсолютные идеи. С его точки зрения, минимальным требованием, которое позволяет достичь общественного порядка и мира, должна быть передача людьми большинства своих «естественных прав» суверену (за индивидом оставлялось право на самозащиту). Такая передача составляет соглашение, или договор, и справедливость можно определить сколько-нибудь осмысленно только при учете условий такого договора. Согласно Гоббсу, определение справедливости должно учитывать весь контекст эмпирических фактов, относящихся к структуре власти и правления в обществе.

Юм.

Во всех концепциях справедливости Нового времени, даже в философии  Гоббса, не хватает четкого разграничения  справедливости как результата юридической  процедуры и справедливости как  выполнения требований некоего высшего  морального императива. Д. Юм отклонил как теологическое, так и «договорное» понимание справедливости; его взгляды предвосхищают точку зрения современной прагматической школы в юриспруденции. Юм считал, что правила и нормы возникают в обществе для решения неизбежной утилитарной задачи ненасильственного согласования разнонаправленных интересов. Справедливость – поддержание порядка и стабильности с помощью этого баланса интересов. Поэтому Юм определяет справедливость главным образом в терминах регулирования отношений собственности.

Кант.

Итоги философского развития идеи справедливости в 16, 17 и 18 столетиях  были подведены в трудах И. Канта. Кант впервые различил моральную и правовую справедливость. Зрелые взгляды Канта на этот счет выражены в трактате Религия в пределах только разума (1793). Отдавая должное Юму и влиянию его идей, он не в меньшей степени, чем шотландский философ, был озабочен претензией теологии и метафизики на знание смысла справедливости, якобы извлекаемого ими из Божьего разумения. Кант утверждал, что человеческий разум автономен и не является неким вторичным источником для постижения законов природы или божественного разума. Что разум говорит человеку, то должно становиться для него законом; универсальность императивов разума не означает существования некоего сверхъестественного их источника, ибо для Канта любой такого рода «источник» непознаваем. Окончательная и универсальная природа законодательства разума обосновывается тем, что отрицать предписания человеческого разума – значит отрицать само существование и моральную природу человека. Таким образом, для Канта справедливость реализуется в таком общественном строе, где господствует признание следующего императива разума: последним критерием поступка является приемлемость стоящего за ним принципа в качестве универсального принципа, подходящего для всего человечества; ничто иное не может быть оправдано с точки зрения разума. Несмотря на все свое благочестие, Кант вполне реально смотрел на перспективу выполнения людьми этой заповеди. По его мнению, правовая справедливость должна насаждаться в обществе принудительным образом; только в этом случае можно рассчитывать на осуществление моральной справедливости.

По вопросу о первенстве правовой справедливости перед моральной  справедливостью Кант высказывается  вполне определенно и дает наиболее ясную формулировку различий и связи  двух типов справедливости. Кантовский взгляд, таким образом, прямо противоположен любому учению о естественном праве, утверждающему, что правовая справедливость должна основываться на принципах божественной или моральной справедливости. Кант даже говорит, что когда «политико-гражданский  закон... противоречит тому, что полагается за божественный статутарный закон, появляются основания считать последний  фальшивым». Он заключает: «Объединение людей под водительством законов  добродетели... может существовать в  среде политической общности... Если бы политическая общность не лежала в  основе этической, люди не смогли бы осуществить  эту последнюю». Конечная цель юридической  справедливости – сделать возможным  осуществление моральной справедливости, однако юридическая справедливость не может принудить к моральной  справедливости. «Но горе законодателю, который установления, направленные на этические цели, захочет осуществить  путем принуждения! Таким путем  он не только создал бы нечто прямо  противоположное этическому, но подорвал бы и сделал неустойчивыми даже политические основы». В условиях юридической  справедливости человек свободен осуществить  моральную справедливость, а достижение свободы быть моральным есть осуществление  юридической и политической справедливости.

Утилитаризм.

Примерно в тот же период, когда Кант размышлял о необходимости  различать два рода справедливости, в Англии возникла философия, которой  суждено было занять доминирующие позиции  в англоязычном политическом и правовом пространстве на протяжении всего следующего столетия. И. Бентам, при поддержке Джеймса Милля, стал наиболее значительной фигурой в теории и практике представительного демократического правления. В его философии были сформулированы фундаментальные принципы, которые затем подхватил мыслитель либерально-демократической традиции Дж. С. Милль; сильнейшее влияние эти принципы оказали на Дж.Остина, создателя аналитической школы в юриспруденции. По замечанию Ф.Поллока, ни одна реформа в Англии 19 в. не обошлась без участия идей Бентама. Замечательно, что, хотя Бентам и Милль принадлежали к совершенно иной философской традиции, чем Кант, позиции этих мыслителей в отношении юридической справедливости в сущности совпадали.

В конце своего знаменитого  труда Принципы морали и законодательства (1789) Бентам пытается различить закон и предписания этики, однако лишь гораздо позднее его философские идеи на этот счет становятся вполне ясными. В своей первой опубликованной работе Бентам предпринял фронтальную атаку на учение о «естественном» происхождении права; Фрагмент о правлении содержал резкую критику теории У. Блэкстона о близости норм права к законам природы, созданным Богом. В Границах юриспруденции Бентам восклицает: «Все эти разговоры о природе, естественном праве, естественной справедливости и несправедливости... суть не что иное, как та же нетерпимость, облеченная в новые имена; если ваши взгляды отличаются от общепринятых, вас объявляют не еретиком, а тираном». Бентам продолжил дело, начатое Гоббсом и Юмом, и полагал, что праву и справедливости может быть придан смысл только в контексте определенного политического устройства. «Суть дела в том, что в обществе сколько-нибудь цивилизованном все права, которыми может обладать человек, все его надежды и радости, связанные с этим обладанием, могут быть выведены единственно из закона».