Филосифия Канта

Ответ на вопрос о возможности  метафизики как науки принес Канту  больше негативных, нежели позитивных результатов. Ни рациональная психология, ни космология, ни рациональная теология традиционной метафизики невозможны, если идет речь о метафизике как  о подлинной науке. Одним из основных итогов «Критики чистого разума»  явилось крушение традиционной догматической  метафизики и замена трансцендентной  метафизики трансцендентальной философией. Возможно, под впечатлением именно этих итогов М. Мендельсон назвал кенигсбергского  философа «все перемалывающим Кантом». В «Критике чистого разума» Кант высказал идею о трансцендентальной философии, состоящей из двух частей: метафизике природы и метафизике нравов. Этот замысел Кант в целом  реализовал, однако полученные им результаты оказались таковы, что не удовлетворили большинство последователь трансцендентальной философии. Это привело к попыткам нового построения «системы» трансцендентальной философии, которые начались уже в немецком идеализме.

На заключительных страницах  «Критики чистого разума» Кант сформулировал  три главных философских вопроса: «Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?»  В лекциях же по логике и письмах  он подчеркивал, что эти три вопроса  можно свести к одному единственному: «Что такое человек?». В «Критике чистого разума» как основном произведении своей теоретической  философии Кант ответил на вопрос о том, что человек может знать: мир явлений, а не мир вещей самих по себе. Следующие же два вопроса были темой его практической философии, представленной во второй «Критике», - «Критике практического разума», а также в «Основоположениях к метафизике нравов» и в «Метафизике нравов».

 

3. Практическая  философия.

 

В своей практической философии  Кант утверждал автономию воли, в  связи с чем он выступил против утилитаристских, гедонистических и эвдемонистических концепций этики, являющихся гетерономными. Автономия воли означала, что воля определяется ею самой, а не чем-то приходящим извне, как это имеет место в случае гетерономии воли. Мораль относилась у Канта только к намерению, максиме поведения, а не к результатам поступка. Действия ради достижения какой-либо цели кенигсбергский мыслитель назвал гипотетическим императивом. Действие же исходя из одного закона и уважения к нему являлось категорическим императивом. Кант считал категорический императив априорной формой всякого поступка. Его определение гласило: «Поступай так, чтобы максима твоей воли во всякое время могла бы иметь также и силу принципа всеобщего законодательства» [10; 195]. Принуждение к поступкам со стороны разума или действие согласно закону, исключающее определяющие основания склонности, Кант определял как долг. Поступки по склонности, внешне сообразны с долгом, он назвал легальными, а поступки из уважения к закону, в соответствии с долгом – моральными.

Кантовское противопоставление морального и легального не означало, что легальное является негативной характеристикой. Кант считал, однако, справедливо моральным называть лишь то, что совершенно нами с трудом, зачастую с преодолением нас самих и наших склонностей, а не ради собственного удовольствия, то, что совершается вне зависимости от обстоятельств и внешних условий. Именно в этом случае человек имеет основание для самоуважения. Моральные поступки всегда возможны при следовании долгу. Ответ же на вопрос о том, станет ли человек продолжать совершать и дальше поступки, внешне сообразные с долгом, которые до определенного момента приносили ему удовольствие и совершались по склонности, и после того, как склонность исчезнет, а требуемый поступок принесет с собой чувство, противоположное удовлетворению, далеко не очевиден. Кроме того, следует вспомнить, что мы сами себе известны только такими, какими мы являемся, а не такими, какими мы суть. Поэтому Кант подчеркивал: «Истинная моральность поступков остается для нас совершенно скрытой, даже в нашем собственном поведении … что в поступках есть чистый результат свободы и что результат одной лишь природы, а также имеющихся не по нашей вине недостатков темперамента или его удачных свойств … - никто не может раскрыть и потому не может судить об этом со всей справедливостью» [7; 337].

Человек, по Канту, есть существо, находящееся в двух мирах: мире явлений  и мире вещей самих по себе, феноменальном  и интеллигибельном. Как вещь сама по себе человек свободен от природной  необходимости, свобода человека состоит  в самозаконодательстве и подчинении своему собственному закону. Свобода является необходимым условием этики, без нее человеку нельзя было бы вменить в ответственность его поступки. Если не существует свободы, то не существует и этики. Определяя волю нравственным законом, следуя долгу, человек как вещь сама по себе избавляется от господствующей в природе причинности, естественной необходимости и оказывается личностью, свобода которой независима от времени. Тем самым человек оказывается целью самой по себе, а не средством. В связи с этим другая формулировка категорического императива у Канта гласит: «Поступай так, чтобы ты никогда не относился к человечеству, как в твоем лице, так и в лице любого другого, только как к средству, но всегда в то же время и как к цели» [10; 205]. Если теперь сформулировать ответ на кантовский вопрос о том, что человек должен делать, то он звучит приблизительно так: человек должен следовать долгу и поступать так, чтобы быть достойным счастья.

Кант затронул в своей  этике также проблему высшего  блага – высшей цели моральной  определенной воли, возможной лишь при соединении добродетели и  счастья. Эта связь возможна в  силу того, что человек как вещь в себе принадлежит сверхчувственному  миру, а также в силу трех предположений  практического разума – в существовании  бессмертия, свободы и бытия Бога, называемых постулатами практического разума. Расширять посредством постулатов сферу чистого разума в практическом употреблении и утверждая примат чистого практического разума над спекулятивным, Кант оставлял неизменной сферу чистого разума в теоретическом применении.

Кант неоднократно подчеркивал, что мораль не зависит от религии. Более того, религия оказывается  зависимой от морали. Единственно  истинная религия состояла, по Канту, из нравственных законов, устанавливаемых  практическим разумом. Истолковывая Бога как постулат практического разума и видя его роль в приведении в состояние соразмерности достойности быть счастливым и обладания счастьем, Кант ответил на вопрос о том, на что человек может надеяться. Тезис мыслителя из Кенигсберга о Боге как идее чистого разума и постулате чистого разума вызвал резкое неприятие в русской религиозной философии, которое дошло до того, что Кант стал восприниматься как «столп злобы богопротивной», как его охарактеризовал П.А. Флоренский. Однако отношение к Канту в России не было сугубо негативным ни в среде философов, ни в среде богословов – у него имелось и немало почитателей. Двойственное отношение богословов к Канту можно прояснить следующим образом. Одним из итогов «Критики чистого разума» явилось утверждение невозможности как доказать существование Бога, так и опровергнуть его существование. Те богословы, которые акцентировали вторую часть утверждения, считали Канта своим сторонником в борьбе с атеистами. Для тех же, кто ограничивался первой частью утверждения, Кант оказался ниспровергателем религии.

В своей третьей «Критике» - «Критике способности суждения» - Кант перебросил мост от принципов  природы к принципам морали. Он указал на основание, связывающее воедино  две части философии: теоретическую, основанную на рассудке и понятиях природы, в основе которых лежит  априорный принцип закономерности, и практическую философию, основанную на разуме и понятиях свободы, в основе которой лежит принцип конечной цели. В качестве основания их единства у Канта выступила способность  суждения как промежуточное звено  между рассудком и разумом, применяемая  к искусству на основе априорного принципа целесообразности и делающая возможным переход от области понятий природы к областям понятий свободы. Все же силы или способности души оказались тем самым поделенными на способность познания, чувство удовольствия и неудовольствия и способность желания.

В «Критике способности суждения»  философ исследовал целесообразность в искусстве и природе. В искусстве  Кант придавал первостепенное значение суждения вкуса, а также понятиям возвышенного и прекрасного. Он исследовал четыре аспекта суждения вкуса как  «способности судить о прекрасном». Красота, или прекрасное, истолковывалась Кантом соответственно как «свобода от всякого интереса», как то, что «нравится без понятия», как «форма целесообразности предмета, воспринимаемая в нем без представления о цели» и как то, что «без понятия признается предметом необходимого благорасположения» [11; 48, 57, 74, 78]. Возвышенное немецкий философ понимал как абсолютно, «сверх всякого сравнения» великое и как могущественное. Кант противопоставил искусство природе, науке и ремеслу и выделил прекрасное искусство, «которое одновременно представляется нам природой». Творцом прекрасного искусства является гений – талант, дающий искусству правила. Поскольку как врожденная способность души гений является даром природы, в его творчестве сама природа дает искусству правила. Среди прекрасных искусств Кант выделил словестное, изобразительное искусство и искусство игры ощущений. Кроме того, он выстроил иерархию различных искусств в зависимости от их эстетической ценности. Целесообразность в живой природе обусловлена, по Канту, способом человеческого представления. Вещи истолковывались им как цели природы, как организмы в которых «все есть взаимно цель и средство». Природа оказалась теперь не совокупностью суждений опыта, а системой целей. В этой связи Кант поставил задачу взаимодополняющего соединения механического и телеологического в объяснении природы.

 

Заключение.

 

Последние годы жизни Кант работал над завершающим произведением, которое он не успел закончить. Основными  темами в нем являлись переход  от метафизики к физике, еще раннее намеченный в «Математических началах естествознания», а также идея трансцендентальной философии как метафизики, как завершенной системы.

На главный вопрос, к  которому сводятся все философские  вопросы: «Что такое человек?» - Кант не дал ответа при помощи чеканной формулировки. Однако из его знаменитых высказываний звучит так: «Из такой кривой тесины, из которой сделан человек, нельзя сделать ничего прямого». В то же время заключительные слова «Критики практического разума» звучат в иной тональности: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и моральный закон во мне … Первый взгляд на бесчисленное множество миров как бы уничтожает мое значение как животной твари, которая снова должна отдать планете ту материю, из которой она возникла, после того, как эта материя короткое время неизвестно каким образом была наделена жизненной силой. Второй, напротив, бесконечно возвышает мою ценность как мыслящего существа, через мою личность, в которой моральный закон открывает мне жизнь, независимою от животной природы и даже от всего чувственно воспринимаемого мира, по крайней мере, поскольку это можно видеть из целесообразного назначения моего существования через этот закон, которое не ограничено условиями и границами этой жизни» [10; 562-563].

Кант неоднократно подчеркивал, что нельзя учить философии, а  можно лишь учить философствовать. Состояла ли проблема в самом Канте  как учителе, либо же она лежала только в его «учениках», однако последующие мыслители, опиравшиеся на его критическую философию, значительно удалились от его первоначальных замыслов и установок, а в некоторых чертах существенно исказили смысл его критицизма. Этот процесс начался уже в немецком идеализме.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы:

 

1. Алексеев, П.В., Панин, А.В. Философия: Учебник. – 3-е изд., перераб. и доп. / П.В. Алексеев, А.В. Панин. – М.: Изд-во Проспект, 2003. — 608с.

2. Булатов, М.А. Немецкая классическая философия. Часть I. Кант. Фихте. Шеллинг / М.А. Булатов. – К.: Изд-во: Стилос, 2003. – 322с.

3. Васильев, B.B., Кротов, A.A., Бугай, Д.В. История философии: Учебник для вузов / В.В. Васильев, А.А. Кротов, Д.В. Бугай. - М.: Изд-во: Академический Проект, 2005. - 680c.

4. Волкогонова, О.Д., Сидорова, Н.М. Основы философии: Учебник / О.Д. Волкогонова, Н.М. Сидорова. - М.: Изд-во: ИД «ФОРУМ», 2006. – 480с.

5. Гулыга, А.В. Немецкая классическая философия. - 2-е изд., испр. и доп. / А.В. Гулыга - М.: Изд-во: Рольф, 2001. - 416с.

6. Гуревич, П.С. Основы философии: Учеб. пособие. / П.С. Гуревич. – М.: Изд-во: Гардарика, 2000. – 438с.

7. Кант, И. Критика чистого разума / И. Кант.: В 6т. - Т.3. - М.: Изд-во: «Мысль», 1994. – 680с.

8. Кант, И. Сборник сочинений  / И. Кант.: В 8т. – Т. 1. – М., Изд-во: Чоро, 1994 – 544с.

9. Кант, И. Сборник сочинений / И. Кант.: В 8т. – Т. 2. – М., Изд-во: Чоро, 1994 – 429с.

10. Кант, И. Сборник сочинений / И. Кант.: В 8т. – Т. 4. – М., Изд-во: Чоро, 1994 – 630с.

11. Кант, И. Сборник сочинений / И. Кант.: В 8т. – Т. 5. – М., Изд-во: Чоро, 1994 – 414с.

12. Немецкая классическая философия: учеб. / В.Н. Кузнецов. – 2 – е изд., испр. и доп. – М.: Изд-во: Высшая школа, 2003. – 438с.

13. Спиркин, А.Г. Философия: Учебник. - 2-е изд. / А.Г. Спиркин. - М.: Изд-во: Гардарики, 2002. - 736с.