Философия эпохи Возрождения

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ  РФ

 

ФГБО ВПО УРАЛЬСКИЙ  ГОСУДАРСТВЕННЫЙ 

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

 

 

 

 

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По Философии

Тема 5. Философия эпохи Возрождения

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Исполнитель: студентка гр. ФК-12 ТД

Трутнева В.С.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Екатеринбург

2012

Оглавление

Введение 3

1. Общая характеристика  эпохи. 4

2. Антропоцентризм  философии Возрождения. 6

Натурфилософия  и проблема человека и общества. 10

3. Выдающиеся  мыслители Возрождения: 13

Николай Кузанский 13

Джордано  Бруно 16

Заключение 19

Список используемой литературы: 20

    

Введение

Человек всегда пытался и пытается осмыслить, какое место он занимает во Вселенной, что такое этот мир, как он устроен, всегда ли существовал и, если нет, то возник ли сам или создан кем-то. Все свои мысли, представления, идеи, целые теории по этому поводу человек  обобщал, в частности, в различных  картинах мира на протяжении всей истории  развития цивилизации.

Картину мира можно представить как одну из форм мировоззренческого отражения  объективной реальности в общественном сознании, что является образом усвоенной  на практике действительности. Картина  мира всегда была тесно связана с  мировоззрением, выступала одним  из способов его формирования. Видение  мира именно как картины никогда  не было случайным, оно отражало (и  отражает) определённый этап в понимании  человеком себя и способа своего отношения к миру. Картина мира, таким образом, является своеобразным итогом мировоззренческих исканий.

Интересно обозначены главные черты "картины  мира" немецким мыслителем М. Хайдеггером. Он указывает, что при слове "картина" мы в первую очередь думаем о каком-то изображении. Как изображение она  предусматривает не буквальную копию  с оригинала, а лишь выделение  и фиксацию черт, которые мы считаем  наиболее значительными. А это означает, что мы имеем дело с конструкцией, создание которой предполагает какую-то точку отсчёта, то есть наблюдателя, и некоторое расстояние от объектов, изображённых на картине. Восприятие мира как картины означает наше пребывание на такой стадии понимания себя и  мира, когда становится очевидным, что  именно мы конструируем миры и не можем  возвратиться к наивной вере в  то, что имеем дело с вещами самими по себе. Причем "нарисованные" вещи предстают перед нами во всей их полноте, а мир в "картине" выступает  как обозначение "сущего в целом" [1, c. 39-40].

Долгое  время термин "картина мира" связывался с научным познанием, и речь шла о "научной картине  мира". В период позднего Возрождения  начинается научная революция, которая  завершается к концу XVII в. созданием  первой научной (механической) картины  мира. Разумеется, уже в древности  существовали определённые научные  представления и теории. Однако согласно западной культурной парадигме (её представления, безусловно, не являются бесспорными), настоящая наука начинается с  экспериментально-математического  естествознания, которое в Европе формируется только в XVII в. Поэтому механическую научную картину мира называют первой. В результате зарождения научной картины мира произошли глубокие изменения в представлении о месте человека в мироздании. В средние века Земля считалась центром небес, и всё имело целью служение человеку. В новой картине мира Земля была второстепенной планетой, по сути, ничем не выделяющейся звездой; астрономические расстояния оказались так огромны, что в сравнении с ними Земля была просто булавочной иголкой. Казалось невероятным, чтобы весь этот громадный механизм был устроен для блага каких-то людей, обитающих на этой булавочной иголке. Кроме того, цель, которая со времен Аристотеля составляла внутреннюю сторону научных концепций, перестала существовать. Возможно, кое-кто ещё верил, что небеса существуют для того, чтобы провозглашать славу Господу, но никто не мог позволить этому верованию вмешиваться в эволюцию философской мысли. Возможно, мир имел цель, но она не могла больше учитываться при научном объяснении мира. Целью данной работы является попытка проследить и понять зарождение новой научной (естественнонаучной) картины мира в качестве исторического процесса, включающего неизбежный разрыв типов мышления, и одновременно их историческую преемственность; сделать краткий анализ содержания философии эпохи Возрождения. Также отдельной целью является показать, как в трудах конкретных мыслителей данной эпохи (Николая Коперника, Джордано Бруно, Галилео Галилея), пробив путь через мистические наслоения, донаучные, астрологические и магические представления, сможет возникнуть естественнонаучное объяснение мира.

1. Общая характеристика  эпохи.

"Величайшим прогрессивным  переворотом" явилась эпоха  Возрождения, ознаменовавшаяся достижениями  во всех областях культуры. Поэтому  неудивительно,  что для философской мысли этого периода характерны несравненные глубина, богатство и многообразие. Ренессансная философия пришла на смену многовековому господству схоластики, разработавшей систему искусственных, формальных аргументов для теоретического оправдания догматов церкви.

Философия эпохи Возрождения  теснейшим образом связана с  развитием современного ей естествознания, с великими географическими открытиями, с успехами в изобретении новых  приборов (сложного микроскопа, телескопа, термометра, барометра), благодаря чему научные наблюдения стали значительно  более точными и более обширными, чем когда-либо прежде; в области  естественных наук (рост объема сведений о живой природе), медицины (возникновение  научной анатомии, открытие кровообращения и т.д.), математики и механики [1, c. 57].

Философская мысль эпохи  Возрождения, охватывающая два с  половиной столетия (от раннего гуманизма XIV в. до натурфилософии конца XVI - начала XVII в.), противостоит всей системе схоластического  знания. Она строится на иных основаниях, возникает, растет и развивается  независимо от схоластической традиции, пришедшей в состояние глубокого  упадка и закостенения в XV - XVI столетиях. Безусловно, это не означает полного разрыва со всем многообразным наследием средневековой мысли [2, c. 27].

Философская мысль Возрождения  создает новую, пантеистическую  в своей главенствующей тенденции  картину мира, тяготея к отрицанию  божественного творения, к отождествлению бога и природы, к обожествлению  природы и человека. При этом речь шла о коренном пересмотре философского содержания этих понятий. Бог философии  Возрождения - не бог религии, не бог  схоластического богословия. Он лишается свободы, он не творит мир "из ничего", он "со-вечен" миру и естественно  необходим. А природа из служанки и творения бога превращается в наделенное всеми необходимыми силами первоначало  вещей. В гуманистической философии  Возрождения важнейшим объектом философского рассмотрения является также  человек и его прежде всего  земное предназначение.

Высшим результатом философской  эволюции эпохи Возрождения явилась  натурфилософия, под которой мыслители  понимали не только предмет своего исследования, философию природы, но и естественный подход к познанию законов мироустройства, противостоящий как знанию схоластики, так и теологическим  представлениям. Натурфилософия уступает философии нового времени, которая  возникает вне завершившей своё развитие философии Возрождения - будучи связана с зарождением нового математического и экспериментального естествознания, прежде всего классической механики, и с созданием новой  механистической (механической) картины  мира [2, c. 19].

 

 

 

 

 

2. Антропоцентризм философии  Возрождения.

Антропоморфизм  присущ мифологическому мышлению, оценкам  и суждениям обыденного массового  сознания. Антропоморфизм является универсальным  способом «приближения» и «присвоения» вещей и событий, которые оказываются  недостижимыми в чувственно-практической деятельности человека, имеющей историческое измерение, поэтому и весьма далекими для горизонта его возможностей рационального постижения. Но антропоморфизм преодолевается в рамках исторически  определяющихся форм рационального  действия и мышления, тогда когда  антропоцентризм выступает в  качестве мировоззренческой основы для развертывания картезианского cogito, пантеизма Спинозы, монадологии  Лейбница, трансцендентального субъекта Канта и т.д. Метафизические системы  «абсолютного Я» Фихте, тождества субъекта и объекта Шеллинга, бытия и  Мышления Гегеля невозможно построить  на основе антропоморфизма, как бы мы его ни квалифицировали, но именно и  как раз эти системы могут  возникать, предполагаются, последовательно  и систематически развертываются в  сфере антропоцентрического сознания, которое формировалось в эпоху  Возрождения. Антропоморфизм присущ периоду  господства магического отношения  к миру, «первобытной магии», мифологическому  мышлению, античному космоцентризму и средневековому теоцентризму, ренессансному  и новоевропейском мышлении, не мог  быть и не являлся основой мировоззрения.

Отмечаем  здесь данное обстоятельство потому, что до сих пор антропоморфизм как тенденцию какого угодно мировоззрения  отождествляют с теоцентризмом  и антропоцентризмом, с космологизмом  и социоцентризмом, с планетарным  и современным экологическим  мышлением. Например, весьма проницательный мыслитель Д. Лукач в своей  обширной работе «Своеобразие эстетического» постоянно отождествляет антропоморфность с антропоцентричностью, характеризуя то и другое через запятую как  «возможность приписать предметам  антропоморфного, антропоцентрического отражения действительности предикат реальности». [ 3., с. 109.]. Но ведь антропоморфизм не может быть условием конституирования предметности, условием такого объективирующего мышления, присущего именно антропоцентризму, которое в сфере практической деятельности и познания предполагает субъектно-объектное противопоставление. Д. Лукач сам отмечает, что уже в рамках античного космоцентризма Ксенофан выступал против любой антропоморфизации в следующих изречениях: «…смертные думают, будто боги рождаются, имеют одежду, голос и телесный образ, как они»; «но если бы быки, лошади и львы имели руки и могли бы ими рисовать и создавать произведения искусства, подобно людям, то лошади изображали бы богов похожими на лошадей, быки же - на быков, и придавали бы им тела такого рода, каков телесный образ у них самих…». [4., с.111.]

Хорошо  известно, что Ренессанс был не просто периодом восстановления духовного  наследия античности, но и эпохой возвеличивания духовного наследия античности, но и эпохой возвеличивания, даже дефекации человеческой деятельности, т.е. в таком предельном горизонте, в коем человек начинал осознавать себя в качестве творца и субъекта своего жизненного предназначения. Художественное творчество, философское и научное мышление во все более возрастающей степени вовлекались в формирующуюся сферу антропоцентрического миросозерцания, которое уже в лице Петрарки сознательно противопоставляло себя средневековому теоцентризму и присущей ему учености. С Петрарки начинается время осознанного самосозидания личности в ее собственном творчестве, эпоха самоопределяющего субъекта всех своих жизненных предначертаний и проектов. В ориентации на утверждение антропоцентризма возрождалась риторика Колюччо Салютати, Леонардо Бруни и ПоджоБрачволини, выражающая, выражающая становление исторического сознания и тем самым новое отношение к окружающей человека реальности, осуществлялась инверсия античных идей относительно телесных потребностей в лице Лор.ено Валлы и Анджело Полиниано.

В «Речи» Пико тема центрального положения  человека в мире становится темой  абсолютности человека в его совершенной  свободе. «Центральность оборачивается  вездесущностью и незакрепленностью  хотя Фичино решающего акцента на этом не делает; зато делает Пико дала Мирандола».

В учении Пико человек - вне какой-либо иерархии; подобно Богу, он есть абсолютная возможность, настоящий как феномен  вездесущия. Человек, заключающий в  себе «семена любой возможной  жизни, есть микрокосм всей Вселенной, он способен соединять на себе и  в себе связывать предельно высшее и низшее, самое что ни на есть далекое и близкое. Человек имеет  единственное условие - отсутствие всяких условий, свободу. [5.,с. 137.].

Антропоцентризм такого рода создавал основу для магического  культа человека. Происходило оживление  «герметики» и «натуральной магии», широкое распространение нумерологии, астрологии и алхимии, идей о все  сущее пронизывающей «мировой симпатии». Идея красоты и симпатии, проникающей  во все сущее силы «любовного тока», оказывалась основой, так сказать, недифференцированного эстетического  континуума, в коем осуществлялась перестройка средневекового вертикально-иерархического мироздания в горизонтально-перспективный univer, одушевленный в каждой своей  части и пронизанный принципом  становления и преображения всех вещей времени. Ту предельную сферу  сознания, в коей происходило становление  и утверждение ренессансного  антропоцентризма как нового мировоззрения, можно характеризовать через  абстракцию недифференцированного  эстетического континуума, прежде всего потому и как раз вследствие того, что в миро-историческом мышлении эпохи Возрождения поэзия и риторика отделимы от теолого-философских умосозерцаний; живопись, культура и архитектура намеренно притязают на статус боговдохновенной scientia, а все технические проекты и изобретения являются магическим ореолом в соответствии, важно сие отсетить, с образом самого человека и приемлемого для него мира. Уже в лице Данте средневековое мистическое и схоластическое богословие преобразуется в такую «поэтическую теологию», которой грезили Фичино и Джованни Пико, Джанноцо Манетти, слагающий хвалу человеку в литературе и искусстве всему «царству человека» в горизонте эстетического воображения, и Кристофоро Ландино в своем стремлении отыскать у поэтов всю скрытую мудрость божественного откровения.

Ренессансный  антропоцентризм не только не только не имел, но даже не стремился к созданию аналитической картины мира, которая  задает принцип субъектно-объектного отношения ко всему сущему и которая  в рамках этого отношения строго и систематически артикулируется. Ренессансному  сознанию, не смотря на все его мироисторические предчувствия и художественно изобретательские проекты постижения и преображения мира, органически не присуще аналитическое и системо-созидающее мышление, поскольку оно формировалось и осуществляло себя в горизонте недифференцированного эстетического континуума, в коем, и прежде всего в нем, оно искало и находило смысл существования, наконец, образ самого человека и соответствующей ему образ мира. Вот почему образы человека и мира приобретали ярко выраженные магические измерения. Над образом человека как центра и средоточия Вселенной постоянно витал образ мага, способного проникать в потаенные сферы природы и намерения каждого человека посредством словесно-знаковой означаемости, символически-живописной изобразительности и инженерно-практической, сугубо технической изобретательности. Постигая «таинственный ход» вещей, человек становится и возвышенным поэтом, и непреодолимым в споре со всем сущим ритором и философом, утверждающим себя в центре мира с помощью магического «искусства памяти», живописцем, зодчим и изобретателем, способным не просто записывать слова на бумаге, но извлекать из самой реальности действенные образы, знаки и символы, воплощать их в действительности и тем самым создавать новую, живую и открытую для всех, в силу ее наглядности, «книгу мироздания».