Философия любви и красоты эпохи Возрождения

Ситуация вполне житейская и для нашего времени.

Темой писем Фичино тоже была философия любви. В них он высказывается более лаконично и выразительней. В письме Джованни Кавальканти он писал: «Любовь (как определяют ее философы) существует для красоты. Причем красота тела существует не в тени, а в свете и в грации формы, не в темной массе, но в чистоте пропорций. Мы обнаруживаем этот свет, грацию и пропорцию с помощью интеллекта, зрения и слуха. Только таким образом возникают истинные чувства влюбленных».

В другом письме: «Любовь – хранительница жизни, но чтобы быть любимым, надо любить».

В письмах Лоренцо Медичи, еще молодому, Фичино писал, что только понимание человеческой природы любви, Venus Humanitas, открывает путь к знанию и добродетельной жизни. Вокруг Лоренцо Медичи будут собираться молодые художники, впоследствии знаменитые, Сандро Боттичелли, Микеланджело, которые подхватят платонические идеи с уст Фичино и Пико делла Мирандолы.

Известно, философия любви Фичино оказала огромное влияние на развитие гуманизма и эстетики Ренессанса. Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494), автор знаменитого трактата «Речь о достоинстве человека», в «Комментариях к канцоне о любви Джироламо Бенивьени», следуя за Платоном и Фичино, все же выступает с критикой последнего, заявляя запальчиво, даром что молод и гениален, что он «все перепутал» в отношении Бога к душе, любви и красоте..

Пико отвергает утверждение Фичино (да это общее представление) о божественном происхождении мировой души. Роль Бога им ограничивается созданием разума, что он определяет как «бестелесную и разумную природу». А вот ко всему, о чем речь, - душе, любви, красоте – Бог непричастен.

«Согласно платоникам, - пишет Пико делла Мирандола, - бог непосредственно не произвел никакого творения, кроме первого разума... Меня удивляет, однако, Марсилио, который считает, что, согласно Платону, наша душа непосредственно создана богом».

Пико полагает и, кажется, вполне основательно, что понятие любви неприменимо к Богу, так как любовь – это потребность и желание красоты, а Бог как высшее совершенство по определению не обладает никакими желаниями и потребностями. Или он достаточно не совершенное существо, как и человек, поэтому жаждущее любви и поклонения, на чем основано христианство?

По Пико выходит, что понятие «божественная любовь» не имеет смысла. Он также различает любовь к вещам, что без необходимости превращается в жадность, любовь к славе называет честолюбием, любовь к богам или отцу – почитанием, к равному себе – дружбой.

«Исключая эти и прочие значения, мы должны понимать термин «любовь» только как желание владеть тем, что является или кажется нам прекрасным».

Пико стремится дать определение любви. «Когда говорят «поэт», то греки имеют в виду Гомера, мы – Вергилия, поскольку они выдаются среди других поэтов. Так и говоря о любви, безусловно подразумевают любовь к прекрасному (amore di bellezza), то есть к превосходящему любое другое желание обладать какой-либо вещью».

Охваченность любовью к красоте Пико по-итальянски называет «быть влюбленным» (essere innamorato). «Это не что иное, как желание наслаждаться и обладать красотой другого, из чего следует вывод, что любовь бога к своим творениям, а также то, что называется дружбой, и многое другое отличны от любви, о которой мы ведем речь, и совсем к ней не относятся…».

В самом деле, платоническая любвь и христианская, начало и венец которой в Боге, что пытался соединить Фичино, имеют различную природу, в первом случае – чисто эстетическую, во втором – моральную, что всего лишь постулируется как должное, между тем как любовь в чисто человеческом смысле как стремление наслаждаться и обладать красотой – сущее, в котором проступают два типа любви: вульгарная и небесная, когда человек, отвращаясь от пошлого, может уподобиться ангелам.

При определении термина «красота» Пико тоже приходит к неожиданным выводам.

«Всякий раз, когда какая-нибудь вещь рождается из должного сочетания и смещения многих различных вещей, то декор, получающийся в результате этого пропорционального смешения, называется красотой.

Так как всякое творение оказывается составленным, притом столь разумно и пропорционально, насколько допускает природа самой вещи, то всякое творение может быть названо прекрасным, хотя эта красота не что иное, как смешение самых различных элементов, которые участвуют в создании какой-нибудь вещи.

По этой причине простая вещь не может быть красивой. А значит, и в боге нет красоты, так как красота – нечто несовершенное, то есть некоторым образом сотворенное, что никак не подходит первопричине».

Бог являет «лишь высшую и невыразимую простоту», что христианские мыслители могут называть красотой лишь в моральном смысле как добро, благо, благодать.

Далее Пико, вслед за Фичино, комментирует «Пир» Платона. Приведу еще лишь один отрывок.

«Итак, Венера не какая-либо способность души или разума, но красота, которая рождает любовь. Красота есть причина любви, но не в смысле производительного начала, а как объект любви, поэтому Венеру по справедливости называют матерью любви.

Согласно платоникам, душа является побуждающей причиной духовной деятельности, а ее объекты представляют собой как бы материю, в отношении которой душа совершает этот акт любви. Отсюда следует, что красота есть материальная причина любви, а Венера – мать любви.

Философы отождествляют материальную природу с матерью, а причину побуждающую – с отцом; теологи, считая Вулкана кузнецом и творцом телесного мира, утверждали, что Венера была замужем за ним, поскольку он был очень красив».

Первый раз слышу, что Гефест (Вулкан у римлян) «был очень красив». Наоборот, он родился таким уродцем, что Гера в гневе сбросила его с Олимпа, он был хром, поэтому-то он потянулся к красоте, сделался богом-мастером и умудрился жениться на Венере.

О трактатах третьего периода шла речь в статье «Женщина эпохи Возрождения», к ним, возможно, я вернусь позже при разработке категорий эстетики любви и красоты. Далее имело бы смысл перейти к описаниям картин Боттичелли, Леонардо, Рафаэля, по сути прекраснейшим иллюстрациям к философским рассуждениям ренессансных мыслителей, но о том см. статьи об этих художниках.

Философия любви и красоты, в отличие от средневековой теории любви, оказалась жизнеутверждающей, жизнестроительной силой, эстетикой Ренессанса, сотворившей новый мир, новую среду обитания, новое миросозерцание и новый образ жизни, исполненные красоты, величия и высочайшего трагизма.

Философско-религиозная мысль Средневековья

Средневековая философия выдвинула плеяду выдающихся философов: Августин, Ансельм, Абеляр, Фома Аквинский. Но даже на этом фоне выделяется величественная фигура Иисуса Христа. Многие считают его великим философом. Величие это видят в том, что он выдвинул философию не для избранных мудрецов, а для всех - даже для нищих духом людей и детей.

Основные идеи философского значения содержит Библия. Она составляет Ветхий и Новый Заветы. Завет - это договор Бога с родом человеческим. (Если речь идёт о божественной личности - слово Бог пишется с большой буквы.) Монотеизм - означает, что Бог един и уникален, в отличие от античной философии, где было признано многообразие богов - политеизм. Теоцентризм - означает центральное положение Бога. Согласно принципам теоцентризма источником всякого бытия, блага и красоты являлся Бог (античная же философия была космоцентрична). Теоцентризм по сравнению с космоцентризмом усиливает личностное начало. Креационизм - учение о сотворении мира Богом из Ничто. В философии не считают, что из ничто, можно сделать нечто. В креационизме философы ценят развитие идеи творения, творчества. Этой философской идее всегда обеспечивается яркая жизнь. Вера - означает «то, что обеспечивает истину». Библия возвышает веру над интеллектом (в античности разум сводился к интеллекту, который считался враждебным вере). Веры бывают разные, в том числе, несостоятельные. Каждый человек верит; вера - это личностное самоопределение человека, составная часть его внутреннего мира. Именно средневековая философия впервые разработала проблематику веры. Добрая воля - целеустремлённость к исполнению того, чего хочет Бог. Только человек, обладающий доброй волей, способен соблюдать библейские заветы. В античности же считали, что добро совершается посредством интеллекта и только. Христианство открыло горизонт воли. Этика долга, моральный закон - закон, который даёт Бог. Человек ответственен перед Богом. Христианская этика - это этика долга перед Богом. В античной философии считали, что моральный закон - закон самой природы, который на стороне и Бога и человека выступает как добродетель. Совесть - познание, сопровождающее связь человека с Богом. В Ветхом Завете слово «совесть» не встречается, а в Новом Завете оно используется около тридцати раз. Ветхий Завет создавался до нашей эры, а Новый Завет - после. В таком случае совесть - новое изобретение, благодаря которой человек может открыть свою греховность, а также пути её преодоления. Следующей идеей является любовь. Согласно Библии Бог есть любовь. Кто не любит - тот не познал Бога. Апостол Павел высочайшим образом оценивал все три главные ценности христианства - веру, надежду, любовь, но любовь выделял особо. Это вполне соответствует Библии, где символ любви - сердце - упоминается около тысячи раз. Христианская любовь - это дар Бога, реализация совести, она не знает исключений: «любите врагов наших». Надежда - это ожидание, упование на будущее, переживание времени. В античности время считалось цикличным, повторяющимся, в средневековой же философии отрицали цикличность, считая, что рождение, смерть и воскресение Христа не может повториться. Средневековая концепция времени - это переход к линейному времени, к прогрессу. Время не сводится к природным процессам, его воплощением выступают надежда и провидение, понимание истории как осуществление заранее предусмотренного Богом плана спасения человека. Христианское мировоззрение намного историчнее античного. В античности считали, что человек обладает телом и душой, в средневековой философии добавляют ещё один аспект - дух или духовность. Духовность человека - причастность к божественному посредством веры, надежды и любви. Ещё одной идеей средневековой философии является символизм. Символизм - это умение находить скрытый смысл. Два ключевых символических эпизода в Библии - это грехопадение Адама и Евы и распятие Христа. Грех Адама и Евы обусловил грешность всех их потомков. Грех Адама вменяется в вину всем людям. Адам в символическом виде представлял всех людей. Соответственно распятие Христа также имеет символическое значение, он заменил собой всех. Символизм не был чужд и античности, но только в средневековье он стал широко распространённым способом постижения действительности. Средневековый человек везде видел символы. Тем самым он учился распознавать отношения.

Доказать существование Бога нельзя. Существование Бога принимается на веру, на основе божественного откровения, интуитивно, без доказательства, в силу авторитета Библии. Существует лишь некоторые аргументы в пользу его существования.

Многовековая история развития религии и философии полна взаимных обвинений, грубых споров, неоправданных крайностей, нередко дело доходило до казней. Казнили и за религию, и за философию, от имени религии и от имени философии. Исповедующие насилие никогда не были по-настоящему сведущими в религии и философии. Они всегда были невеждами.

Глава 3 Эпоха Возрождения: философия любви и красоты

Эпоха Возрождения создает новый тип светской культуры, в котором сочетаются многие крайности и противоположности: пантеизм, обожествляющий природу, с самыми экзотическими религиями и мифологиями; индивидуализм, с его утверждением правомерности личного интереса, с поисками основ человеческого общежития; глубокое увлечение античностью с традициями средневековой мысли.  
Все эти противоположности проявляются повсюду, в частности и в философии любви, которая в эпоху Возрождения широко развивается, порождая своеобразный жанр философских трактатов и диалогов о любви. Она возникает в основном на почве возрождения античной философии, в особенности учения Платона. Но вместе с тем ренессансная философия любви впитывает в себя традиции куртуазной поэзии и средневековых споров о любви. Этот своеобразный синтез порождает богатейшую традицию философских рассуждений о происхождении, смысле и значении любви. Трактаты о любви становятся чуть ли не одним из основных жанров философской литературы, а вместе с тем и литературной модой. Во всяком случае, ни один из крупных писателей и мыслителей эпохи Возрождения не упускал случая написать сочинение на данную тему.  
На Западе указанные сочинения уже давно стали предметом специального изучения, в особенности в связи с исследованием истории неоплатонизма. Этому посвящены многие работы Э. Панофского, А. Шастеля и других. Предпринимаются издания ренессансных трактатов {В 1912 году итальянский исследователь Д. Дзонта издал антологию "Трактаты Чинквеченто о любви", куда вошли следующие пять трактатов: "Поучение молодым людям, как влюбляться", "Поучение молодым людям в прекрасном искусстве любви" Ф. Сансоновино, "Трактат о бесконечности любви" Туллии д'Арагона и два трактата Бетусси - "О любви и ее воздействии" и "Леонора". Через год он же издал другой сборник "Трактаты Чинквеченто о женщинах", в котором были опубликованы трактат Ф. Пикколомини "Диалог о прекрасной внешности, или Рафаэлла", М. Бьендо "Тоска, боль и мука - три мировые фурии", "Книга о красавице" Ф. Луиджини и "Пир, или Тяжесть жены" Дж - Б. Модно. Более современное издание - Bornstein D (ed) Slaves and Dames: Renaissance Treatises for and about Woman. N Y , 1978.}.  
В развитии теории любви в эпоху Возрождения можно выделить три периода, которые отличаются друг от друга по предмету, характеру и даже стилю рассуждений о любви.  
Прежде всего это Проторенессанс - эпоха, когда в итальянской поэзии зарождается "сладостный новый стиль" (dolce stile nuovo) и тема любви становится популярной для творчества многих писателей и поэтов. Среди них следует назвать прежде всего поэтов Гвидо Квиницелли и Гвидо Кавальканти. Последний пишет в довольно причудливой форме канцону о любви, которая, как уже отмечалось, позднее стала предметом философского истолкования Фичино в его знаменитом "Комментарии на "Пир" Платона". Канцона Кавальканти открывает собой целый ряд поэтических произведений подобного рода, в качестве комментария к которым были написаны многие трактаты о любви, например "Комментарий на канцону о любви Джироламо Бенивьени" Джованни Пико делла Мирандола. Своеобразную поэтическую философию любви мы находим в творчестве Данте, Петрарки и Боккаччо. В целом этот период может быть назван поэтическим, определяющее значение тогда имели поэты и поэтические описания любви.  
Второй период, относящийся в основном к XV веку, характеризуется появлением философских трактатов о любви, объединяющих в одно целое и учение о бытии, и гносеологию, и этику, и эстетику. Самым ранним произведением этого периода является "Диалог о любви" Лоренцо Пизано. Но центральным моментом для всего XV века является, несомненно, деятельность Марсилио Фичино и созданной им Академии Платона. "Комментарий на "Пир" Платона" Фичино положил начало большому числу философских сочинений о любви, принадлежащих крупнейшим мыслителям эпохи Возрождения. Среди них Джованни Пико делла Мирандола, написавший комментарий к канцоне Бенивьени и собиравшийся написать свой собственный комментарий на "Пир" Платона (к сожалению, этот замысел остался неосуществленным), врач и философ Леон Эбрео, автор глубокомысленных "Диалогов о любви", Франческо Каттани, Туллия д'Арагона, Франческо Патрицци, Джордано Бруно. Все они создавали на основе заново прочитанного и переосмысленного Платона грандиозную диалектику любви, охватывающую собой не только человеческие чувства, но и отношения всех вещей и процессов в мире.  
Характерно, что в центре этой любовной философии было учение о красоте, так как сама природа любви, согласно определению Платона, характеризовалась как желание красоты. Это определение органически связывало этику и эстетику. И не случайно, что философские теории любви оказали огромное воздействие на искусство эпохи Возрождения, многие выдающиеся художники этой эпохи черпали сюжеты своих картин непосредственно из трактатов Марсилио Фичино и Пикоделла Мираыдола.  
Наконец, третий этап в развитии ренессансной литературы о любви относится к XVI веку. Он представлен сочинениями не столько философского, сколько практического или назидательного характера. На смену сложной диалектике любви, господствовавшей в XV веке, приходит интерес к житейским и практическим вопросам любви: о том, как влюбляться молодым людям, как ухаживать за женщинами, каковы признаки женской красоты и т. д. Правда, все эти вопросы решаются на основе популярной философской традиции, но практические интересы явно преобладают над высокой теорией. Меняется структура трактатов о любви. Образ мыслителя, стремящегося разгадать тайны мироздания, сменяется образом придворного, рассуждающего о любви по требованию придворной этики. В этом духе пишут о любви Бальдассаре Кастильоне в своем сочинении "О придворном", Бартоломее Готтифреди в "Зерцале любви", Аньоло Фиренцуола в трактате "О красотах женщин", Франческо Сансоновино в "Поучении молодым людям в прекрасном искусстве любви".  
Таким образом, можно характеризовать первый период как поэтический, второй - как философский и третий - как эротико-дидактический. Конечно, каждый период тесно связан друг с другом, и в спорах о женской красоте можно часто встретить элементы космологического понимания любви, а в описаниях любви как космического начала присутствует и эротический элемент. Но все-таки для каждого периода господствующим оказался тот или иной подход.  
Такова в общих чертах эволюция ренессансной теории любви, которую следует рассмотреть более подробно в контексте общего развития культуры Возрождения. 

1. Традиции куртуазной  любви

Как мы уже отмечали выше, тема любви занимала большое место в творчестве итальянских поэтов и писателей XIII века. Итальянская поэзия этой поры была наследницей куртуазной поэзии средневековых трубадуров. Эту традицию можно обнаружить в творчестве Данте, который связывал любовь с творческим вдохновением и воспевал идеал неразделенной любви, который воплощался в образе Беатриче.  
"Чтобы философствовать, надо любить", - говорил Данте, но он мог сказать и иначе: "Чтобы любить, надо философствовать". Во всяком случае, его поэзия проникнута философскими размышлениями и отражает эстетиху нарождающейся философии любви, столь свойственную эпохе Возрождения. Быть может, Данте не был еще знаком с философскими трактатами о любви - эта литература только зарождалась в его время, - но он мог вникнуть во всю сложную философию любви с помощью своего ученого друга поэта Гвидо Кавальканти.  
Любовь Данте к Беатриче - одна из возвышенных страниц мировой литературы. Данте настолько идеализирует свою возлюбленную, так мало сообщает конкретных фактов истории своей любви, что уже его современники усомнились в реальном существовании Беатриче. Жизнеописатель Данте Марио Филельфо отмечает: "Я полагаю, что никогда никакой Беатриче не было, а было такое же баснословное существо, как Пандора, осыпанная всеми дарами богов по измышлению поэтов". И хотя впоследствии были найдены многие исторические свидетельства о существовании монны Биче Портинари, сомнение осталось, и вопрос - "а была ли Беатриче" - постоянно возникает в литературе, посвященной жизни и творчеству Данте.  
Но, быть может, этот вопрос действительно не так уж важен. Важно то, что сам Данте оставался на протяжении всей своей жизни верен идеалу своей любви. Интерес представляет другое, на что обратил внимание Д. С. Мережковский в книге "Жизнь Данте": почему Данте говорит о предмете своей любви так, словно он чего-то стыдится или что-то скрывает? Почему он так стремится сделать из нее ангела, а не человека? И не сам ли Данте виноват в том, что уже современники усомнились, была ли Беатриче.  
Мережковский находит оригинальный ответ на все эти вопросы. Он сравнивает идеальную любовь Данте с ересями - с учениями альбигойцев, вальденсов, катаров, получившими широкое распространение во Франции во времена Данте. Монтан и Манес учили, что брак греховен, он идет не от Бога, а от дьявола, который использует плотскую похоть в своих злых целях. В этом контексте любовь Данте выступает как великая ересь, и если это было бы своевременно понято, то книги Данте сгорели бы в огне святой инквизиции. "Два важных ересиарха - Монтан и Манес; но, может быть, есть и третий - Данте. Верный сын Римской церкви, добрый католик в вере, в любви - "еретик"... Этой книгой, самому Данте непонятной (если бы он понял ее как следует, то не "устыдился" бы ее) и вот уже семь веков никем не понятой, начинается или мог бы начаться великий религиозный мятеж, восстание в брачной жизни; а говоря на неточном и недостаточном, потому что нерелигиозном, языке наших дней, великая Революция пола" {Мережковский Д. С Жизнь Данте. Брюссель, 1939 С. 613}. Еще в большей степени влюбленность, как постоянная психологическая и эстетическая установка, характерна для Петрарки, вдохновенно воспевавшего Лауру, образ которой символизировал собой всю прелесть мира. Новое у Петрарки по сравнению с куртуазной поэзией позднего средневековья - полное слияние поэтической и жизненной позиции, превращение любви из условного поэтического приема в принцип самой жизни и чувства.  
Петрарка создал изощренную форму сонета, которая позволила ему повествовать о страданиях и радостях любви. Эта тема проходит красной нитью через все его творчество. Вот типичный образец тех любовных жалоб, сетований, которые легли в основу так называемого петраркизма: