Философские аспекты психоанализа

Философские аспекты психоанализа

1. Психоаналитическая антропология З. Фрейда. Структура психики человека по Фрейду. Анализ культуры и цивилизации.
2. «Аналитическая психология» К.Г. Юнга.
3. Человек и культура в концепции фрейдо-марксизма (В. Райх, Г. Маркузе).
4. Неофрейдизм. «Гуманистический психоанализ» Э. Фромма.
5. «Индивидуальная психология» А. Адлера.

1. Психоаналитическая  антропология З. Фрейда. Структура  психики человека по Фрейду. Анализ  культуры и цивилизации.

Зигмунд Фрейд (1856-1939) учёный, врач психиатр проживавший в Австрии. Фрейд признан отцом-основателем психоанализа, течения в медицине признающего узость физиологического, неврологического и просто инструментального подхода (гипноз, электрошок и пр.) в объяснении и лечении «душевных расстройств». В основе психоанализа лежит стремление установить действительные внутренние или внешние причины (социальные, индивидуальные), вызвавшие отклонение в поведение человека. Неправомерно отождествлять «фрейдизм» и психоанализ как таковой, который в современной науке представляет сложную дисциплину далеко выходящую за границы учения Фрейда и его последователей. Основные работы: «Толкование сновидений». «Три очерка по теории сексуальности». «Тотем и табу». «По ту сторону принципа удовольствия». «"Я" и "Оно"». «Будущее одной иллюзии», «Недовольство культурой» и др. Зигмунд Фрейд и его ученики образовали кружок «Венское психоаналитическое общество», который преобразовался в последствии в «Международную психоаналитическую ассоциацию» (существующую и поныне).

По Фрейду, психоанализ основывается на конкретной практике психотерапии, и гипотезах медицинской психологии, стремится к общей психологии и социально-философской теории, где достигает уровня метапсихологии. Она есть совокупностью наиболее общих постулатов психоанализа. Подобная «психологическая индукция», выраженная в максимальном обобщении придаёт, по мнению Фрейда, «научность» психоанализу, служит методологией исследования бессознательных психических процессов, выступает фундаментом для «прикладного психоанализа», распространяющегося как на изучение частного индивида, так и выступающего в качестве методологии для социологии, этнографии, литературоведения, эстетики, религиоведения и т.д. (Несмотря на то, что Фрейд считал свой психоанализ строго научной теорией, возникает ряд трудностей в причислении его к одному из видов научного знания. Главные затруднения это повышенный субъективизм психологического исследования. Эмпирические данные, с которыми имеет дело психоаналитик это личностные словесные ассоциации, воспоминания, эмоционально окрашенные истолкования пациентом пережитых конфликтных ситуаций, фантазии по поводу детства. Особую сложность также представляет определение достоверного критерия объективности наблюдения, истинности утверждений пациента, адекватности поведения человека и его внутренних переживаний. Главным критерием подлинности выводов, выступает пациент, то есть субъект. Если человек после установки смыслового единства в обрывках фраз и вынесения диагноза почувствует себя лучше то, следовательно, причина его «страданий» установлена, хотя «очевидность» улучшения может носить характер несвязанный с излечением пациента и раскрытием его фобий. Психоанализ Фрейда, по сути, является таким разделом психологии, в котором внеклинические наблюдения и философско-антропологическая теория, дают аналитику и пациенту лишь некую обобщенную, построенную на предположениях и концепциях, картину человеческой природы, его психики, предлагая подстать методы исследования и лечения).

Одной из основных идей творчества Зигмунда Фрейда становится самостоятельно разработанная им «концепция Бессознательного». Новизна данной концепции состояла не в открытии бессознательного, это было совершенно значительно раньше, а в рассмотрении данного феномена в динамичной модели взаимосвязи психических расстройств и поведения, сознательных и самих бессознательных процессов.

Бессознательное учёным отождествлялись с инстинктивными побуждениями, в первую очередь с сексуальным влечением. Человек для него представлял «природное существо», отличающееся от прочих животных большим объемом памяти и тем, что его сознание в процессе эволюции стало опосредовать отношения с окружающей средой. По мнению Фрейда, все живое существует согласно принципу удовольствия, т. е. стремится удовлетворять свои нужды и избегать страдания. Человек отличен от животных тем, что он откладывает удовлетворение влечений или даже подавляет их, если непосредственное удовлетворение угрожает выживанию. Тем самым он заменяет принцип удовольствия на принцип реальности. В раннем детстве только что вышедшее из материнского лона природы существо не знает ограничений и не обладает развитым интеллектом, а потому существует только по принципу удовольствия. Влечения этого периода сохраняются в психике взрослого человека, но они подавляются и вытесняются в бессознательное, откуда дают о себе знать в сновидениях, «когда ослаблена "цензура" сознания», или в невротических симптомах. Влечения конфликтуют с социальными нормами и моральными предписаниями. Человеческое существование всегда было и остается полем битвы между разнонаправленными инстинктивными стремлениями и требованиями культуры.

В «бессознательном психическом» Фрейд различал «описательное» и «систематическое» понятие данного явления. К сфере своих интересов он не относил просто рефлекторное бессознательное, например ток крови и дыхание, а под сексуальностью он понимал именно тайные и явные влечения человека на психическом уровне.

Следует отдать должное учёному и указать на то, что Фрейд не опускался до поверхностных выводов о психологических затруднениях связанных якобы просто с сексуальной неудовлетворённостью. Он отмечал комплекс «психосексуальности» сложно выраженный в человеческом поведении.

«Описательное» понятие подсознательного основывается на приведении конкретных случаев проявления бессознательного, например, в работе «Психопатология повседневной жизни». Фрейд указывает на то, что помимо осознаваемых нами психических процессов имеются неосознаваемые – от подпороговых ощущений до «забытого языка» сновидений. В промежутки между нашими ясными и отчетливыми идеями из глубин психики поднимается нечто иное, причем попытки постижения этих представлений часто сталкиваются с сопротивлением их «входу в сознание». Примерами подобных состояний он называет ситуацию, когда мы никак не можем вспомнить имя знакомого нам человека, забываем значение хорошо известного нам иностранного слова, теряем необходимую вещь, которая «лежит у нас под носом», разного рода оговорки, описки и т.д. Фрейд был убеждён, что всё это демонстрирует проникновение в сознание вытесненных, запретных представлений, искажающих нашу память или создающих странный мир сновидений. Галлюцинации психически больных людей, видения мистиков или поэтов, «сны наяву» и мечтания каждого из нас имеют своим истоком работу бессознательного.

«Систематическое» понимание бессознательного было выдвинуто Фрейдом для выяснения причин, механизма действия «психического аппарата» человека. Первоначально Фрейд различал три инстанции психики человека: сознание, предсознательное и бессознательное. Он писал, что если сравнить наше «я» с лучом света, скажем, со свечой, которой мы освещаем какое-то помещение, то к области сознания относится то, что на данный момент высвечивается. Если мы находимся в огромном зале, то свеча освещает сравнительно малое пространство, подобно тому, как в каждое мгновение мы осознаем небольшое число внешних предметов, образов нашей памяти. Круг потенциально осознаваемого много шире: у нас есть масса воспоминаний, мы можем переходить от предмета к предмету. Это и есть область предсознательного, т.е. актуально неосознаваемого, но доступного для сознания. В том же темном зале мы переходим от картины к картине, обнаруживаем двери в другие залы и комнаты, куда нам есть доступ. Я могу не помнить, что такое бином Ньютона, производная, каков порядок династий в Древнем Китае, но, чтобы вспомнить, достаточно взять учебник математики или истории – это не вызывает никакого внутреннего сопротивления. Но, если продолжить это сравнение, мы вдруг натыкаемся на запертые двери. Быть может, порой мы даже припоминаем, что когда-то бывали за ними, но никак не можем вспомнить, что же там находится, да еще испытываем панический страх при мысли, что двери могут распахнуться. Более того, какие-то двери вообще остаются потаенными, хотя мы догадываемся, что замок нашей души куда больше открытого нам для обозрения верхнего этажа. Для Фрейда огромную роль в нашей душевной жизни играет «подвал», «тьма внутренняя», куда мы сбросили нечто чрезвычайно важное – наследие нашего раннего детства. Все мы стали самими собой в первые годы жизни, но почти ничего о нем не помним. То ли ангел с огненным мечом, то ли цензор с красным карандашом стоит на пути воспоминаний.

В дальнейшем Фрейд пересмотрел свою первую систему по ряду причин. Например, если «цензор» или сознание заранее знает, что оно должно запретить то получается, что ему изначально известно о бессознательном, и последнее перемещается в область осознаваемого, но только временно скрытого. Также не были объяснены чувства вины и страха возникающие у человека. В основе новой системы Фрейда оказались такие категории как «Оно» (собственно бессознательно), «Я» (сознание) и «Сверх-Я» (часть бессознательного, отколовшееся в раннем детстве и оформившееся в табу). В новой концепции учёного бессознательные влечения сталкиваются не только с сознанием, но также со «Сверх-Я». Наше «Я», таким образом, оказывается между молотом и наковальней: природные влечения конфликтуют с социальными запретами (табу), значение которых нами также мало осознано. (Интересно, что бессознательное во «второй» системе Фрейд относит даже к некоторым элементам «Я», например, указывая на «защитные механизмы»)

По мнению Фрейда, под всеми обретениями современного культурного человека скрывается неизменный фундамент архаичных психических процессов, унаследованных нами от первобытного человека. Ярким примером сохранения в нас архаичных основ является мышление ребёнка, которое рассматривается Фрейдом по аналогии с первобытным мышлением. Древнейшим элементом психики Фрейд называет «Оно». К его содержанию относится все унаследованное, прирожденное, предзаданное и проистекающее, прежде всего, из телесной организации влечения. Сознание он называет вторичным процессом, которое определено энергией влечений. Я уподобляется Фрейдом всаднику, который вскочил на коня и думает, что он управляет его бегом, но в действительности тот скачет, куда хочет. Поэтому наши представления о свободе воли иллюзорны, поскольку за волевыми решениями и сознательными актами скрываются совсем иные, подлинные, мотивы поступков. Истолкования собственных действий чаще всего для нас оказываются лишь «рационализациями». То есть человек «придумывает себе» идеальные мотивы для побуждений действий, которые в действительности носят реальный, «природно-обусловленный» характер.

Бессознательное лежит за порогом временного потока сознания, это «вечная природа» вторгающаяся в мир феноменов сознания. Фрейд не отрицал относительной самостоятельности сознания, которое способно познавать мир и действовать в согласии с познанной природной необходимостью. Более того, он выдвинул следующую формулу: «Там, где было Оно, должно стать Я». Тем самым Фрейд стремился показать, положительное значение познания не только для лечения душевных расстройств и контроля иррациональных побуждений, но и для мира, культуры в целом.

По Фрейду, наше «Я» зависит не только от природы вне нас и внутри нас, но также от «Сверх-Я», т.е. усвоенных социальных запретов и предписаний, находящих непосредственное выражение в том, что мы называем «голосом совести», в страхе, чувстве вины, охватывающем нас при нарушении социальных норм. Эта инстанция является следствием длительного периода детства, зависимости от родителей, воспитания в семье, традиции, школе и других социальных институтах. Здесь главную роль в психоанализе играют взаимоотношения ребенка со своими родителями, так как первичная социализация протекает в самом раннем возрасте. Мы принимаем мужские или женские роли, отождествляя себя с родителями. «Оно» и «Сверх-Я» совпадают в одном пункте – они являются безличными силами человеческого прошлого, противостоящие индивиду сталкивающиеся в борьбе за его «Я». Таким, образом унаследованные биологически особенности находятся в неразрешимом конфликте с тем, что человек получил от социальных институтов, законов, предписаний, культуры в целом.

Говоря о природе влечений, Фрейд свёл все «инстинкты» человека к двум основным: продолжение рода и самосохранение. Им соответствовали сексуальное влечение и, так называемые, «инстинкты Я». Через некоторое время он свел вторые к первому, посредством теории «нарциссизма» как стадии психического развития. В результате всё многообразие психических процессов оказалось проявлением «психической энергии либидо» (лат. «желание», «влечение»), сексуального влечения. Влечение, в отличие от чисто физиологического инстинкта, есть некая психическая данность. Мы испытываем какое-нибудь влечение, не зная в точности о его причинах. Механизм инстинкта становится нам известен в результате объективного познания. Иначе говоря, влечение есть отражение биологического процесса в психике, оно лежит между внесознательными физиологическими процессами и осознаваемым желанием или волевым актом. Бессознательное выступает как биологически детерминированное основание сознания, но, в отличие от чисто природного процесса, оно наделено смыслом, доступным для интерпретации, тогда как природный процесс требует не толкования, а причинно-следственного объяснения.

Ошибочность рассуждения Фрейда заключена здесь в том, что осуществлена подмена потребностей человека, качественно самостоятельных, сложно социально детерминированных единиц человеческой мотивации, биологическими инстинктами. Потребности приобретены путём общественного бытия человека, и выстроены на новых формах отношений (социальных), а потому управляемых особого рода закономерностями не тождественных биологическим закономерностям инстинкта. Из-за не понимания этого проистекает и редуцированное, упрощённое понимание поведения человека и его эмоционально-волевого мира в концепциях Фрейда.

Именно работы Фрейда привнесли в психологию целостную концепцию психики как единства сознательных и бессознательных процессов. Для Фрейда отношение между ними представлялось в первую очередь как конфликт, столкновение обусловленных природой человека влечений с социальными нормами и ценностями культуры. Именно подавление естественных влечений ведет, по Фрейду, к большей части психических заболеваний. Всякая культура строится на отказе от удовлетворения влечений, на запретах непосредственной реализации биологически заданных стремлений: «Культура действует принуждением экономической необходимости, отнимая у сексуальности значительную часть психической энергии, каковой культура пользуется в своих целях». Чем выше поднимается здание культуры, тем сильнее его давление на природу человека.

На основе своей метапсихологии Фрейд создал «философию культуры», в которой произведения искусства, религиозные представления или социальные институты интерпретируются на основе методов, разработанных для толкования сновидений и симптомов пациентов-невротиков. Возвышенные ценности и идеалы Фрейд был склонен объяснять бессознательными и далеко не идеальными мотивами, проекциями наших вытесненных влечений. Подобно тому, как индивидуальная психика каждого есть театр масок, за которым скрываются не узнанные влечения, так и произведения культуры оказываются переодетыми продуктами бессознательной страсти. От невротика художник отличается лишь даром сублимации и воплощения тех же детских переживаний и образов сновидений. Художник «играет» своими способностями, он уподобляется «ребенку», живущему по принципу удовольствия и замещающего вытесненные запретные представления миром сублимированных образов или идей. Сновидения – это язык, на котором говорит наше бессознательное, они оперируют особой символикой, общей для всех людей. Этот язык «прасимволов» является родовым наследием всего человечества, он записан в бессознательном каждого индивида, по нему мы можем восстановить многие черты погребенных историей культур и даже первобытное «детство человечества». Настоящие произведения искусства отличаются от поделок тем, что художник обращается к универсальным символам, выражающим мир человеческих страстей. Миф есть коллективное сновидение народов, произведение искусства оказывается индивидуальным «сновидчеством». Вся культура рассматривается по образу и подобию «работы сновидения», превращающей запретное влечение в образ, способный обмануть «цензора».