Информационная глобализация как основа духовной экспансии: к эволюции процесса

     Параллельно с этим процессом и позже шел процесс концентрации печатных СМИ в собственности медиамагнатов, посредством чего сами собственники получали возможность монополизировать права на сбор и распространение общественно значимой информации.

     Данные тенденции особо заметно проявили себя на примере Великобритании конца XIX — первой четверти XX в. По существу, вся национальная печать (а это на тот момент около десятка газет, распространяемых по всей стране) была сконцентрирована в руках трех собственников: лордов Нортклиффа, Ротермира и Бивербрука. Эти собственники во многом контролировали и провинциальные СМИ. Тот же Ротермир после смерти Нортклиффа присоединил к своей медиаимперии еще почти полтора десятка газет, выходивших в различных графствах страны. Правда, на арену вышли другие собственники (например, братья Бэрри, ставшие в начале XX в. владельцами ряда национальных газет), однако обновленная обстановка принципиально не изменила тенденцию присутствия на медиарынке крайне ограниченного числа собственников.

     Все это, во-первых, ограничивало общий плюрализм мнений по всем общественно значимым вопросам дня и, во-вторых, формировало картину мира не на основе его объективного развития, а в первую очередь исходя из интересов ограниченного числа людей, их стремления к росту личного благополучия. Концентрация и монополизация медиасобственности уже на заре этого процесса подтвердили характерную черту информационной глобализации, а именно: ярко выраженную зависимость развития информационного рынка от жестких политических и экономических установок, которые подавались в виде реально существующих общественных потребностей (например, тяги всего общества к скандалам, неуемному влечению к жизни знаменитостей и т. д.). Нельзя отрицать, что эти потребности все-таки существовали (иначе трудно рассчитывать на привлечение массового внимания к СМИ), тем не менее в ходе информационной глобализации они сознательно усиливались самими собственниками, формирующими в сознании аудитории общие, так называемые усредненные, ценности. Концентрация и монополизация СМИ неизбежно вели к еще одному яркому проявлению: коммерциализации массмедиа как еще одной составляющей информационной глобализации. Происходила все большая унификация содержания СМИ: придание им внешней броскости за счет снижения аналитического уровня публикаций. Этот процесс пока не затрагивал качественную прессу, а вот массовая с лихвой испытала на себе эти тенденции еще до начала Первой мировой войны (о чем можно судить на примере той же Великобритании и США).

     По-настоящему же глобализация в информационной сфере проявила себя в первой половине XX столетия, когда медиасобственность в ряде стран (и в первую очередь опять же в США и Великобритании) перешагнула национальные границы и стала активно развиваться в международном масштабе. Примечательно, однако, что какие бы собственники СМИ не выходили в этот период на первый план, практически всем им были присущи консервативные настроения; налицо было стремление владельцев массмедиа сохранить статус-кво в отношениях с государственными системами, политическими партиями и т. д. Данный процесс вел к последовательному исчезновению так называемых независимых и либерально ориентированных СМИ. Эта тенденция получила окончательное закрепление уже в 1950-е гг., когда практически каждая газета или телерадиокомпания существовала как составляющая часть медиахолдинга.

     Это время знаменовало собой не просто слияние, но укрупнение медиакомпаний. Ярким примером этого стал выход на интернациональный медиарынок «Международной издательской корпорации» («International Publishing Corporation»), созданной в Лондоне и возглавляемой С. Кингом. Присутствие в названии компании слова «международный» свидетельствовало о стремлении самого С. Кинга выйти на глобальный информационный рынок. Что ему и удалось. К концу 1960-х гг. эта корпорация контролировала уже четыре национальные британские газеты с общим ежедневным тиражом в 15 млн экз., а также периодические издания в Австралии, Западной Африке и Западной Азии.

     Еще более показательным воспринимается существование империи «Ньюс корпорейшн» («News Corporation»), начавшей свое восхождение к международным вершинам медиабизнеса в 1970-е гг. На данном примере хорошо видно, что информационные интересы собственника корпорации американца Р. Мэрдока уже вышли за рамки печатных СМИ (пусть даже издающихся во многих странах мира). Р. Мэрдок постепенно приобретал кинокомпании (например, «20 ^th Century Fox Corporation»), издательский концерн «HarperCollins Publishers», контролирующий деятельность целого ряда печатных и издательских предприятий. В конце 1980-х гг. «Ньюс корпорейшн» активно вторглась на рынок кабельного телевидения, сделав его своей зоной влияния на пяти континентах. В начале 1990-х гг., после того как Р. Мэрдок инициировал появление на британском телевидении «5 канала», влиятельная лондонская газета «Дейли телеграф» недвусмысленно заявила о ярко выраженной угрозе политическому плюрализму, который сложился на национальном массмедийном рынке.

     К настоящему времени в мире существует уже не менее десятка концернов, оказывающих существенное влияние на развитие международной экономики. Некоторые из них занимаются созданием и распространением только медиапродукции. Помимо «Ньюс корпорейшн», это корпорации «Тайм Уорнер» («Time Warner»), «Дисней» («Dysney»), «Бартельсманн» («Bartelsmann») и т. д. Есть компании, которые, помимо медиабизнеса, активно включены в другие сферы экономики. Это, к примеру, «Сони» («Sony»). Десятка медиагигантов в начале XXI в. входила в число 500 ведущих мировых компаний по уровню доходов (10–25 млрд долл. США в год).

     Примечательно, что менее крупные по финансовому обороту холдинги могут иметь более разветвленные деловые интересы. Так, «Лонро интернешнл» («Lonhro International»), в чьей собственности находятся около двух десятков провинциальных британских газет, осуществляет свои экономические операции на рынках автомобильной, сталелитейной, горно-добывающей промышленности, недвижимости, страхового бизнеса и т. д. Эта многовекторная деятельность осуществляется по всему миру. И подобных примеров уже множество. Есть основания предположить, что СМИ, находящиеся в собственности крупных структур, могут быть далеко не самыми рентабельными видами бизнеса. Вместе с тем они служат своеобразным «информационным щитом», отстаивающим благоприятный имидж своих холдингов. Таким образом, в условиях информационной глобализации СМИ стали выразителями не только медиаинтересов, но и значительно более объемных интересов собственников. Они встроены в общую систему экономических координат своих владельцев

     В этих условиях расширение медиапространства, проникновение его в другие сферы деятельности, причем в международном масштабе, обозначило отчетливо выраженную экспансию одних культурных ценностей в систему иных культурных ценностей. Эта тенденция стала логическим развитием информационной глобализации в современном мире. Сложившаяся ситуация коренным образом меняет привычные представления о содержании медиасферы, степени ее воздействия на массовое и индивидуальное сознание.

Научные теории глобализации: «левые» против позитивистов

     Исследование сущности упомянутой выше культурной экспансии, осуществляемой посредством информационной глобализации, началось не сегодня. Еще в 1920-е гг. прозвучал тезис о том, что медиаглобализация представляет собой основу для формирования принципиально новой картины мира. При этом отдельные исследователи уже тогда склонны были полагать, что создаваемая посредством информационного прорыва картина на самом деле искусственна, ирреалистична, имеет мало общего с реальностью. Пионерами этой теории стали американские социологи У. Липпманн и Г. Лассуэлл, которые посредством проведенных социологических исследований обратили внимание на способность СМИ искусно менять мировоззрение граждан, делая это без какого-либо давления на умы и чувства аудитории. Это суждение, бесспорно, не утратило своей актуальности и сегодня, в условиях массового информационного воздействия. Мы видим, насколько быстро посредством СМИ удается поменять политические оценки граждан, придать «кривде» реалистичные очертания. Примечательно, что тот же Г. Лассуэлл, рассуждая об этом процессе, в дальнейшем использовал применительно к деятельности СМИ термин просвещение как антипод принуждения («инструктирования»).

     Для нас сегодня принципиальное значение имеет не столько терминология, сколько суть исследуемого явления. Медиаглобализация с самого начала воспринималась, во-первых, в качестве неотъемлемой составляющей общего развития СМИ. Во-вторых, с ее помощью упрочивали себя определенные духовные ценности. С учетом финансовых и технологических возможностей, идущих из западных стран, эти ценности формировались на основе именно этого социокультурного образца. Сам образец подавался для массовой аудитории как «более цивилизованный», «гуманный» на фоне остальных мировых культур, необходимый для заимствования.

     Этот подход получил активное развитие во второй половине 1940-х гг., с началом развертывания «холодной войны» и разделением мира на два враждующих лагеря — социализма и так называемой буржуазной демократии. В этих условиях манипулятивная сущность СМИ оказалась, по существу, вынесенной за рамки повседневного восприятия. Более востребованным оказался иной сущностный подход, при котором диалектическое восприятие действительности свелось к ее ярко выраженной упрощенности. В соответствии с этим подходом, активно транслируемым на Западе, социализм представлял собой политическую систему, которая по причине жестких идеологических ограничений сдерживала всестороннее развитие информации. На этом фоне буржуазная демократия представляла собой совокупность качественно иных ценностей, которые, как многократно утверждалось, были ориентированы на «максимально полное» информирование аудитории по всем основным вопросам дня. Характерно, что именно после Второй мировой войны в теории информации получил развитие подход, воспринимавший процесс информационной глобализации как единственно возможный для сохранения эволюции человечества.

     Информационная глобализация на Западе, и в первую очередь в США, реализовывалась на практике одновременно с осуществляемой по инициативе тогдашнего американского президента Г. Трумена «кампанией за правду» (Campaign for Truth). Сама кампания велась под эгидой плана Маршалла, нацеленного на подъем экономики Западной Европы, пострадавшей в результате Второй мировой войны. Предложенная стратегия воспринималась как антипод советской политике, проводимой не только в СССР, но и в странах Восточной Европы . С этих же позиций оценивались и шаги в области информационной глобализации, воспринимавшейся на Западе как исключительно позитивное явление.

     Концепция «позитивной глобализации» несла в себе черты ярко выраженной политизации, напрямую затронувшей СМИ и поставившей их в подчеркнуто зависимую позицию от интересов власти. Между тем, эта концепция, являясь по меньшей мере спорной, не стала предметом всесторонней рефлексии со стороны западных исследователей в области массмедиа. Зарубежные авторы, занимавшие и продолжающие занимать леволиберальные позиции, такие, как Г. Иннис, Г. Хоскинс и Р. Мирус, П. Голдинг и П. Харрис и ряд других, несмотря на свою известность в научных кругах, всегда оставались в меньшинстве. Тем не менее важным (ради объективности восприятия действительности) видится хотя бы вкратце остановиться на их научной аргументации.

     Сторонники леволиберального подхода во все времена полагали, что именно идеология определяла стремление развитых стран «поработить» весь остальной мир. Согласно этой концепции транснациональные корпорации, сосредоточенные преимущественно в северной части планеты (в англо-саксонском мире), влияют на все остальные страны посредством установления своих «правил игры» в области рыночных отношений и, соответственно, за счет упрочения своего политического и экономического господства. СМИ играют важнейшую роль в установлении этого господства, навязывая другим народам определенные духовные приоритеты и игнорируя особенности национальных культур.

     На эффекты манипулирования посредством «глобальных» СМИ обращали внимание в 1990-е гг. и многие западные исследователи: работающие в тандеме Дж. Каррэн и М. Гуревич, О. Бойд-Барретт и К. Ньюболд и др. Именно эти зарубежные исследователи, признавая противоречивую, идеологически ориентированную природу глобализации, воспринимали ее как неизбежное условие доминирования одних ценностей над другими в нашем противоречивом мире.

     Сторонники «левого толка» и сегодня продолжают оставаться активными в сфере научного знания. В этом проявляет себя одна из традиций западной политологической школы (сформировавшейся преимущественно в англо-саксонских странах — США, Великобритании, Канаде и др.), на протяжении многих десятилетий стимулирующей критическое мышление по отношению ко многим реалиям окружающего мира. Вместе с тем в оценках глобализации «левые» остаются все же в меньшинстве по сравнению с более умеренными исследователями.

     Почему же они не стали «вершителями дум» общества в ходе восприятия современных медиапроцессов, если их точка зрения более близка к научно-критическому восприятию действительности, к тому, что, по идее, должно будоражить общество, порождать в нем интерес к происходящему?

     Соглашаясь с леволиберальными исследователями в том, что глобализация информационного пространства не является политически нейтральным явлением, стоит признать, что подобные высказывания страдают категоричностью. В самом деле, воздействие СМИ на сознание граждан если и присутствует, то в более завуалированном виде, чем это подают «левые» (в противном случае уместно было бы использовать термин пропагандистская война). Само медиавлияние, по сути, представляет собой специфический механизм воздействия на массовую аудиторию, в котором прямое воздействие уступает место скрытому манипулированию со стороны СМИ. Сущность манипулирования в условиях глобализации состоит в том, что посредством этого создается иллюзорная действительность, формируются различные по содержанию и эмоциональной подаче стереотипы . Однако идентифицировать такие понятия, как информационное господство и информационное манипулирование, было бы неправильно.

     В большинстве работ, опубликованных на Западе с момента развития глобализации (т. е. с конца 1950-х гг.), как уже отмечалось выше, информационная глобализация чаще воспринимается в качестве «позитивного» или по крайней мере «политически нейтрального» явления, не связанного напрямую с идеологией. По мнению этих исследователей, она является не только естественным фактором развития человечества, но и фактором исключительно прогрессивным, способным вывести цивилизацию на новый уровень развития.

     К числу таких работ мы вправе отнести быстро завоевавшие популярность книги канадского исследователя М. Маклюэна «Галактика Гуттенберга» и «Задумываясь о масс-медиа», вышедших в первой половине 1960-х гг. Именно здесь впервые упомянуто широко известное ныне определение глобальной информационной деревни. М. Маклюэн, по существу, идентифицировал ее с понятием информационное общество, меняющим привычные для человека ориентиры. Информационное общество, по мнению М. Маклюэна, представляет собой безусловное благо для мирового сообщества, поскольку сближает удаленные территории, связывая их в единое мыслительное пространство. Исходя из этого, глобализация становится основой развития общественного прогресса, поскольку уравнивает возможности и перспективы различных стран и народов в получении оперативной и всесторонней информации. М. Маклюэн делал однозначный вывод о демократичности этого процесса, его благотворном влиянии на судьбу человеческой цивилизации.