Истина и заблуждение

Величайшие умы человечества всегда видели в истине ее высокий  нравственно-эстетический смысл. Когда, например, Ф. М. Достоевский утверждал, что красота спасет мир, то он, конечно  же, был далек от каких бы то ни было религиозно-мистических мотивов, но говорил именно об этом высоком смысле истины, отрицая ее сугубо утилитарный, прагматический смысл. Действительная истина не может быть ущербной: простая ее лишь прагматическая полезность может служить нравственному возвышению человечества.

Понятие истины человечество соединило с нравственными понятиями  правды и искренности. Правда и истина — это и цель науки, и цель искусства, и идеал нравственных побуждений. Истина, говорил Г. Гегель, есть великое  слово и еще более великий  предмет. Если дух и душа человека еще здоровы, то у него при звуках этого слова должна выше вздыматься грудь. Отношение человека к истине выражает в какой-то мере его суть. Так, по словам А.И. Герцена, уважение к  истине - начало мудрости. Духом бескорыстного  искания истины полна история  цивилизации. Для подвижников науки, искусства искание истины всегда составляло и составляет смысл всей жизни. Память о них хранят благодарные  потомки. История помнит искателей  истины, рисковавших ради нее репутацией, подвергавшихся травле, обвинявшихся в шарлатанстве, умиравших нищими. Такова судьба многих новаторов, пионеров науки. У входа в храм науки, как и у входа в ад, должна быть надпись: «Страх не должен подавать совета!» Истина — величайшая социальная и личная ценность. Она укоренена в жизни общества, играя в нем важную социальную и нравственно-психологическую роль. Ценность истины всегда неизмеримо велика, а время ее только увеличивает. Великие истины гуманизма, принципы социальной справедливости оплачены кровью и смертью многих из тех, для кого искание правды и защита интересов народа составляли смысл существования, кто сделал нас просвещеннее, умнее, культурнее, раскрыл истинный путь к счастью и прогрессу.

Истина, ошибка, заблуждение  и ложь. Обычно истину определяют как  соответствие знания объекту. Истина —  это адекватная информация об объекте, получаемая посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемая  с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует не как объективная, а как субъективная, духовная реальность в ее информационном и ценностном аспектах. Ценность знания определяется мерой его истинности. Другими словами, истина есть свойство знания, а не самого объекта познания. Не только совпадение знания с предметом, но и предмета с познанием. Если говорят, например, об истинном друге и понимаем под этим человека, поведение которого соответствует дружбе. Истина предметна, ее нужно не только постичь, но и  осуществить. Нужно создать предметный мир, соответствующий нашим понятиям о нем, нашим моральным, эстетическим, социально-политическим, экономическим  потребностям и идеалам. Такое понимание  истины открывает более тонкие и  адекватные ее связи с Красотой и  Добром, превращая их единство во внутреннее дифференцированное тождество.

Знание есть отражение и существует в виде чувственного или понятийного образа-вплоть до теории как целостной системы. Истина может быть и в виде отдельного утверждения, и в цепи утверждений, и как научная система. Известно, что образ может быть не только отражением наличного бытия, но также и прошлого, запечатленного в каких-то следах, несущих информацию. А будущее — может ли оно быть объектом отражения? Можно ли оценить как истинную идею, выступающую в виде замысла, конструктивной мысли, ориентированной на будущее? Видимо, нет. Разумеется, замысел строится на знании прошлого и настоящего. И в этом смысле он опирается на нечто истинное. Но можно ли сказать о самом замысле, что он истин? Или здесь скорее адекватны такие понятия, как целесообразное, реализуемое, полезное — общественно-полезное или полезное для какого-то класса, социальной группы, отдельной личности? Замысел оценивается не в терминах истинности или ложности, а в терминах целесообразности (обеспеченной нравственной оправданностью) и реализуемости.

Содержится ли объективная  истина или ложь в таком утверждении, как «удовольствие является добром», в том же самом смысле, как в  суждении «снег является белым»? Чтобы  ответить на этот вопрос, потребовалось  бы весьма долгое философское обсуждение. Одно можно сказать: в последнем  суждении речь идет о факте, а в первом — о нравственных ценностях, где многое носит относительный характер.

Таким образом, истину определяют как адекватное отражение объекта  познающим субъектом, воспроизводящее  реальность такой, какова она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Это объективное содержание чувственного, эмпирического опыта, а также понятий, суждений, теорий, учений и, наконец, всей целостной картины мира в динамике ее развития. То, что истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития, придает ей особую ценность, связанную с прогностическим измерением. Истинные знания дают людям возможность разумно организовывать свои практические действия в настоящем и предвидеть грядущее.

2.Истина и заблуждение.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина – это адекватная информация об объекте, получаемая посредством либо чувственного или интеллектуального  постижения, либо сообщения о нем  и характеризуемая с точки  зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и  ценностном аспектах. Ценность знания определена мерой его истинности. Истина есть свойство знания, а не объекта  познания. Истину определяют как адекватное отражение объекта познающим  субъектом, воспроизводящей реальность такой, какая она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития.

Но человечество редко  достигает истины иначе, как через  крайности и заблуждения. Заблуждение  – это содержание сознания, не соответствующее  реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают объективную действительность, имеют реальный источник.

Заблуждения обусловлены  и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации. Но заблуждения следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена. Ложь – это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было. Источником лжи может быть и логически неправильное мышление

Научное познание по своей  сути невозможно без столкновения различных  мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются  в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок. Гораздо сложнее  все в общественных науках, в частности  в истории. Тут и доступность  источников, и их достоверность, и  политика.

Истина исторична. Понятие  конечной или неизменной истины –  всего лишь призрак. Любой объект познания – неисчерпаем, он меняется, обладает множеством свойств и связан бесконечным числом связей с окружающим миром. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития общества, науки. Научные  знания, поэтому носят относительный  характер.

Истина и заблуждение  тождественны. Их тождество состоит в том, что они, как и все полярные противоположности, друг без друга невозможны, а стало быть, немыслимы, друг друга обусловливают и содержат в себе и взаимнопревращаются друг в друга. Если истина есть движение мышления по пути адекватного, верного отражения, то заблуждение - противоположный истине процесс движения мышления, идущий по пути искаженного отражения.

Но вместе с тем они  различны. Тождество заключает в  себе различие, различие – тождество. Заблуждение есть абсолютизация  момента познания, отрыв этого  момента от предмета, несовпадение мысли с ним.

Представления о заблуждении  также восходят к истокам философского мышления. Эта проблема ставилась  одновременно с проблемой истины еще в античной философии. Уже  здесь заблуждение рассматривается  как несовпадение ума, воли с законами универсума. В средневековье религией заблуждение рассматривается как  искажение божественной истины, вызванное  злой волей.

Философы нового времени  Бэкон, Декарт, Спиноза заблуждение  истолковывают как результат  искажающего влияния воли на разум. В их понимании человеческая воля свободна, шире разума, питает его, влияет на него и поэтому рождает заблуждение. Поэтому в познании идеи неадекватные возникают так же неизбежно, как и идеи адекватные. И те и другие детерминированы социальными и природными условиями, следовательно, учение индетерминистов и всякой религиозной мистики несостоятельно.

Ламетри, Дидро, Гольбах, Гельвеций и другие французские материалисты источник заблуждения видели в инстинкте подчинения личности личному интересу, социальной группы – групповому интересу, господствующих слоев – политическому интересу. По их мнению, достаточно с помощью разума открыть эти источники заблуждения, чтобы построить разумное общество без заблуждений.

Гоббс, Локк, Юм источник заблуждения  видят в ошибке суждения. Подобно  тому, писал Гоббс, как люди обязаны  всем своим истинным познанием правильному  пониманию словесных выражений, так и основание всех их заблуждений  кроется в неправильном понимании  последних. Эту линию развил дальше Кант. В его понимании заблуждение  есть следствие смешения субъективных и объективных основ суждения, что приводит к неправомерному выходу индивидуального сознания за пределы  чувственного опыта. Фихте считает, что в противоположность истине, произведенной «Я» свободно, заблуждение производится «Я» несвободно, под воздействием внешних условий.

Гегель выступает как  против субъективизма Канта и  Фихте, так и против метафизического  противопоставления истины и заблуждения. Он считает, что заблуждение является не внешней, а внутренней противоположностью истины. Потому оно так же закономерно, как и истина. Источником заблуждения  является сама противоречивая природа  познания, где всегда есть момент знания и момент негативной по отношению  к знанию предметности. Ложное знание о чем-нибудь означает неравенство  знания с его субстанцией. Заблуждение  – это истина в «форме неистинного». Важно не то, что констатирует заблуждение, а то, как оно возникает. А возникает оно необходимо, как порождение данного этапа развития истины.

Заблуждение есть нечто положительное, как мнение, касательно того, что  не есть само по себе сущее мнение, знающее  и отстаивающее себя. Заблуждение  необходимо для того, чтобы истина подвергла его диалектическому  отрицанию. Потому оно и входит в  истину как ее другое, без чего не было бы никакого другого пути развития истины.

Истина превращается в  заблуждение в том смысле, что  с превращением заблуждения в  истину возникает новое заблуждение. Новая истина порождает новое  заблуждение на новом уровне. Вновь  полученная истина как более высокий  уровень познания позволяет выявить  моменты истины в прошлом заблуждении  и уточнить как рамки истины, так  рамки заблуждения.

Новая истина, вовлекаясь в  научное исследование, включается в  заблуждение, переходит в него как  в свой предмет исследования. В  дальнейшем процессе познания у истины выявляются моменты заблуждения, выясняется, что долю истины выдавали за полную истину или, что то же самое, моменты  заблуждения выдавали за истину.

Заблуждение превращается в  истину в следующем смысле. В процессе восхождения познания выясняется: то, что выдавалось за заблуждение, оказывается  истиной; то, что выдавалось за долю истины, оказывается полной истиной, т. е. истина расширяется за счет мнимого  заблуждения. В процессе познания действительное заблуждение становятся истиной  и опредмечивается, реализуется. Практика является основой, критерием, решающим условием взаимопревращения истины и заблуждения. Вместе с тем сама практика есть естественно – исторический процесс, не зависящий от воли и сознания людей.

Тем самым вопрос о соотношении  истины и заблуждения тесно смыкается  с проблемой взаимосвязи и  взаимоперехода абсолютной и относительной истины. Последняя же – это истина для определенного места и данного времени при конкретных обстоятельствах; за пределами этих рамок она может стать заблуждением, но сумма относительных истин, непрерывно добываемых наукой, слагается в истину абсолютную, на всех этапах достижения которой практически невозможно избежать заблуждений, особенно в сложно детерминированном процессе социального познания.

При этом следует особо  отметить тот факт, что если вопрос о соотношении абсолютной и относительной  истины достаточно полно исследован в трудах философов, то вопрос о взаимной детерминированности и взаимопереходе относительной истины и заблуждений как ступеней достижения этой истины в современной научной и философской литературе практически не разработан.

И хотя в свое время еще  Г. В. Ф. Гегель справедливо отмечал, что заблуждение не есть иррациональное начало в познании, оно не равно  познанию, однако же, многие виды заблуждений  в определенных социальных условиях могут стать истиной. Ведь сама смена  философских систем и учений друг другом есть прогрессирующее развитие и расширение истины.

Непосредственная цель познания в любой его форме - истина, путь к которой обычно сложен, труден и противоречив. Постоянный и необходимый  спутник истины (а не случайная  аномалия) на всех этапах ее развертывания  и углубления - заблуждение. Вопрос в том, что есть истина? и каковы способы избавления от заблуждений, всегда интересовало людей - и не только в сфере науки.

Категории истины и заблуждения - ключевые в теории познания, выражающие две противоположные, но неразрывно связанные стороны, момента единого  процесса познания. Каждая из этих сторон имеет свою специфику, которую мы и рассмотрим.

Заблуждение - знание, не соответствующее  своему предмету, не совпадающее с  ним. Заблуждение, будучи неадекватной формой знания, главным своим источником имеет ограниченность, неразрывность  или ущербность общественно - исторической практики и самого познания. Например, заблуждением в целом является "теоретическая  астрология", хотя отдельные моменты  истины в ней имеются.