Автор работы: Пользователь скрыл имя, 10 Июня 2013 в 00:00, курсовая работа
Целью данной курсовой работы является осуществление анализа философско-культурологической концепции игры в творчестве Й. Хейзинги. Исходя из этой цели мною поставлен ряд задач, а именно: • эксплицировать понятия игры в концепции Й. Хейзинги, выявить сущностные характеристики игры и игровой ситуации в понимании данного мыслителя
• определить связь игры и культуры и роль игрового действия в становлении и функционировании различных культурных феноменов • выявить различия игрового и серьезного начал в структуре культуры, определить специфику морали как сферы серьезного. Объектом данного исследования является игра как феномен культуры, а предметом - особенности интерпретации игры в концепции Й. Хейзинги.
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………………………………………………………………..3
§1. ПОНЯТИЕ ИГРЫ В КОНЦЕПЦИИ Й. ХЕЗИНГИ………………………………………………………………………..5
§2. РОЛЬ ИГРЫ В СТАНОВЛЕНИИ КУЛЬТУРЫ……………………………….………………………………….……….11
§3. ИГРА И СФЕРА СЕРЬЕЗНОГО В ПОНИМАНИИ Й. ХЕЙЗИНГИ……………………………………..…………15
ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………….………………………………………………………………………………19
БИБЛИОГРАФИЯ ……………………………………………………………………………………………………………………….20
И еще раз: истинное, всеохватывающее состояние погруженности в игру также может отличаться глубочайшей серьезностью. Играющий всем своим существом может отдаваться игре. Сознание того, что он «ну просто играет», может быть полностью вытеснено на задний план.
В начале книги, в главе «Концепция и выражение понятия игры в языке», исследователь обращает внимание на этимологию слова «игра» в разных языках. Описывая различие игрового и серьезного начал, хотелось бы обратить внимание на значение слова «игра» в японском языке. Именно в нем резко подчеркивается понятие серьезного, не-игры. «Слово majime обладает значениями: серьезность, трезвость, достоинство, торжественность, а также: степенность, честность, приличие. Оно связано со словом, которое мы переводим как лицо в известном китайском выражении потерять лицо»39.
Говоря о языке в общем, Хейзинга писал, о том что понятие игры в языке определяется в том числе через слово, выражающее его противоположность. По его мнению, игре противостоит серьезность, а также, в особых случаях, труд, тогда как серьезному могут противостоять также шутка или забава. Взаимодополняющее противопоставление игра — серьезность не во всех языках выражено настолько полно двумя основными словами. Разные языки способны противопоставить слову игра прилагательное, но никогда или с трудом — существительное. Это означает, что абстрагирование этого понятия в них не получило своего завершения. Вообще говоря, можно, наверное, сделать вывод, что слова, обозначающие серьезность, — в греческом, германском или других языках, — представляют собой некую вторичную попытку языка выразить противоположное игре понятие не-игры.
Исследователь предлагает отвлечься от чисто языковых вопросов и пристальнее всмотреться в эту пару понятий игра — серьезность, два ее элемента окажутся неравноценными. Игра здесь носит позитивный оттенок, серьезность же — негативный. «Смысловое содержание серьезного определяется и исчерпывается отрицанием игры: серьезное — это не-игра, и ничего более. Смысловое содержание игры, напротив, ни в коей мере не описывается через понятие несерьезного и им не исчерпывается. Игра есть нечто своеобразное. Понятие игры как таковой — более высокого порядка, нежели понятие серьезного. Ибо серьезность стремится исключить игру, игра же с легкостью включает в себя серьезность»40.
Для того чтобы контрастно разграничить игровое и серьезное, Йохан Хейзинга приводит пример: «люди играют в рулетку, но они также играют на бирже. В первом случае игроки согласятся с вами, что их действия — это игра, во втором же случае — нет. Покупать и продавать в надежде на неопределенные шансы роста или падения цен считается неотъемлемой частью деловой жизни, то есть экономической функции общества. В обоих этих случаях люди рассчитывают на выигрыш. В первом случае признают, что шансы на выигрыш, вообще говоря, являются чистой случайностью, — однако не до конца, ибо есть разные системы выигрывания. Во втором случае игрок тешит себя твердой иллюзией, что он в состоянии рассчитать ближайшие тенденции рынка. Различие на ментальном уровне здесь весьма незначительно»41.
Далее автор говорит о понятии пуэрилизм. Это понятие, передающее наивность и ребячество одновременно. Но ребяческая наивность и игра — это не одно и то же. Под термином пуэрилизм, Хейзинга имел в виду сферы деятельности, в которых человек прежде всего как член того или иного коллектива, ведет себя словно бы по меркам отроческого или юношеского возраста. «Это касается большей частью навыков, вызванных или поддерживаемых техникой современного духовного общения. Сюда попадает, например, легко удовлетворяемая, но никогда не насыщаемая потребность в банальных развлечениях, жажда грубых сенсаций, тяга к массовым зрелищам»42. На несколько более глубоком уровне к ним примыкают: бойкий дух всевозможных союзов с их обширным арсеналом броских знаков отличия, церемониальных жестов, лозунгов и паролей и т. п. В число свойств, психологически укорененных еще глубже, чем вышеназванные, и также лучше всего подпадающих под понятие пуэрилизма, входят: недостаток чувства юмора, вспыльчивая реакция на то или иное слово, далеко заходящая подозрительность и нетерпимость к тем, кто не входит в данную группу, резкие крайности в хвале и хуле, подверженность любой иллюзии, если она льстит себялюбию или групповому сознанию.
Заключение
После рассмотрения основных положений этой курсовой работы и в ходе проведенного анализа можно заключить, что Й. Хейзинга, рассматривает игру как первооснову культуры, культура возникает в форме игры и развертывается в игре, носит игровой характер. Это является исходной предпосылкой данной концепции. Игра, с точки зрения Й. Хейзинги, это всеобъемлющий способ человеческой деятельности, универсальная категория человеческого существования.
Следует отметить, что подлинная культура не может существовать без игрового содержания, так как культура предполагает определенное самоограничение, определенную способность не воспринимать свои собственные устремления, как нечто предельное и наивысшее, но видеть себя отгороженной некоторыми добровольно приятыми границами. Й. Хейзинга подчеркивает, что культура все еще хочет, чтобы её “играли” - по взаимному соглашению относительно определенных правил.
Анализируя понятия «игрового» и «серьезного», напрашивается вывод, что игра сама по себе, в самом начале, лежит вне сферы нравственных норм. Она не может быть не дурной не хорошей. Нравственный, так же как и безнравственный, поступок совершается по тем или иным правилам той или иной игры. В сущности, игра несовместима с насилием. Именно нравственные поступки свидетельствуют о должном соблюдении “правил игры”. Ведь нравственность есть не что иное, как укорененная в прошлом традиция. Безнравственность, с данной точки зрения, это намеренно избранное положение “вне игры”, то есть нечто абсурдное по определению. В этом случае, серьезное не является антонимом игры, ее противоположность — бескультурье и варварство.
Библиография
1 [14, стр.20]
2 [14, стр.20]
3 [14, стр.20]
4 [14, стр.21]
5 [14, стр.21]
6 [14, стр.22]
7 [14, стр.22]
8 [14, стр.22]
9 [14, стр.23]
10 [14, стр.23]
11 [14, стр.31]
12 [14, стр.31]
13 [14, стр.31]
14 [14, стр.36]
15 [14, стр.36]
16 [14, стр.36]
17 [14, стр.37]
18 [14, стр.43]
19 [14, стр.59]
20 [14, стр.60]
21 [14, стр.60]
22 [14, стр.61]
23 [14, стр.62]
24 [14, стр.64]
25 [14, стр.65]
26 [14, стр.65]
27 [14, стр.66]
28 [14, стр.69]
29 [14, стр.69]
30 [14, стр.69]
31 [14, стр.83]
32 [14, стр.83]
33 [14, стр.24]
34 [14, стр.24]
35 [14, стр.25]
36 [14, стр.27]
37 [14, стр.35]
38 [14, стр.35]
39 [14, стр.50]
40 [14, стр.58]
41 [14, стр.64]
42 [14, стр.194]